Подчинение (синтаксис)

Подчине́ние, или подчинительная связь, — произведение синтаксического неравноправия между словами в словосочетаниях и предложениях, а также между предикативными частями простого предложения.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

С. Д. Кацнельсон попытался определить функцию представления «призначных» значений как существительных как внешнее синтакисческое ограничение, которое язык накладывает на независимые от него логические категории: «Подчинение логико-грамматических категорий лексико-грамматическим категориям объясняется тем, что любое лексическое значение должно обладать способностью функционировать в роли члена предложения. Для того, чтобы призначные значения могли функционировать в языке в качестве определяемых и предикандумов[1], язык приравнивает их функционально к предметным значениям, подводя их под общую категорию субстанции» (Кацнельсон 2002: 215). Можно видеть, что такое объяснение функциональности представления призначных значений в виде существительных достаточно формально. Ведь для того, чтобы определить признаки признака white мы совсем не обязательно должны «приравнять его к предметному значению». В английском языке возможны такие варианты как absolutely white, spotlessly white, closer to white, almost white, whitish; very willing, not really willing, so willing that и т. п.

М. В. Сорокина, Учебник по лексикологии, 2014

Особый интерес представляют наблюдения над ритмической организацией текстов вологодских говоров, описанные в тезисах симпозиума по структуре текста Р. Ф. Пауфошимой: выбор ритмической структуры слова «задается ритмом фразы». Так, например, слово пироги в разных фрагментах текста у одного и того же диктора имеет различное акцентное оформление: были гороховые пи́роги пекли и пироги́ были красивые [Пауфошима: 32]. Эта зависимость акцентной структуры слова от акцентной структуры фразы в целом, безусловно, свидетельствует об отношениях подчинения и включения, устанавливающихся между словом и фразой.

Виктория Владимировна Васильева, Русский прозаический ритм. Динамический аспект, 1992

Симметрия отношений имеет место при партнерстве. Его уровень определяется включенностью людей во взаимодействие: как индивидов, как личностей, как частных лиц, как субъектов, как индивидуальностей. Межиндивидное взаимодействие предполагает учет особенностей друг друга как живых существ. При межличностном взаимодействии учитываются уже характеристики друг друга как членов общества: цели и ценности, роли и функции, нормы и ритуалы. Причем могут быть существенными как общие социальные характеристики людей, так и ситуативные. Возникновение межличных (межперсональных, интимных) отношений имеет место при общности частной жизни. Это бывает при родственных, дружеских и/или любовных связях. Межсубъектное взаимодействие предполагает особую активность каждой из сторон с установкой на преодоление препятствий, на преодоление сопротивления др. стороны. Наиболее ярко межсубъектность выражена при соперничестве во всех его формах: от игровых и спортивных до раздела имущества и сфер влияния. Специфика межиндивидуального взаимодействия раскрывается при совместной духовной деятельности: при выражении и соотнесении субъективных картин мира в их принципиальных аспектах. Асимметричны отношения зависимости, подчинения, помощи, вредительства и производные от них. Они могут быть дополнительными, удовлетворяющими обе стороны, или односторонними, при к-рых взаимность редуцируется вплоть до исчезновения. Так, дополнительными являются отношения взаимной подстройки субъективных позиций.

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

В скальдическом стихе находит свое завершение и, вместе с тем, отрицание система аллитерационного стихосложения в Скандинавии. Те квантитативные и силлабические принципы, которые лежат в его основе, развились на новом «витке спирали» сравнительно с аналогичными принципами, наблюдавшимися в двучленном руническом слове. Если количественный ритм последнего был закономерным отражением слоговой автономии раннегерманского слова, то скальдический стих, для которого весьма существен контраст между зависимыми и независимыми слогами, мог развиться в известной нам форме только в «послесинкопную» эпоху в Скандинавии. Элиминация в нем ударения или, точнее, подчинение ударения количеству развивается в этом случае как следствие искусственных операций над языком, направленных на его формализацию и затемнение смысла. Говоря словами замечательного переводчика скальдов С. В. Петрова, «доминантой творчества скальдов была борьба с сопротивлением материала, борьба с языком, желание подчинить его своей воле по ими же установленным законам. То была сознательная победа человека-мастера над стихией языка» [Петров 1973, 192].

О. А. Смирницкая, Древнегерманская поэзия: Каноны и толкования

Собственно генерализация (от лат. generalis – общий, главный) рассматривается как обобщение, как логический переход от частного к общему, как подчинение частных явлений общему принципу. Сформировавшаяся генеральная совокупность включает в себя элементы, признаки и свойства, которые обладают неповторимостью и исключительностью, элиминируются (выделяются), становятся формальными (легко определимыми, конкретными).

Г. В. Бабина, Структурно-слоговая организация речи дошкольников. Онтогенез и дизонтогенез, 2013

Именно такую последовательность в рассуждениях мы видим, когда А. А. Рубанов пишет: «В международном взаимодействии национальных правовых систем участвуют… не организации, а группа правил поведения, между ними невозможны отношения господства и подчинения, их отношения – это отношения типа связи. По этой причине неверно утверждать, что национальная правовая система, придавая юридическое значение норме иностранного права, тем самым “подчиняет” себя системе, к которой эта норма принадлежит. Г. Кельзен моделирует отношения между национальными правовыми системами по образцу межгосударственных отношений и тогда, когда отождествляет отсылку к иностранному праву с делегацией. Так как национальная правовая система не является организацией и не имеет воли, она не способна ни к делегации, ни к восприятию делегации извне»[163]. Из данного примера видно, что автор, несмотря на признание, что национальная правовая система является надстройкой над экономическими отношениями, все же рассматривает ее вне связи с системой тех общественных отношений, надстройкой которых она является. Речь идет не о простом отражении этих отношений в национальной правовой системе, а именно о соотношении правовой системы-надстройки с системой внутригосударственных отношений, ключевым элементом которой является государство. Именно поэтому у автора взаимодействуют сами национальные правовые системы, а не государства. Однако не ясен практический, а не теоретический механизм такого взаимодействия.

Кудашкин В. В., Правовое регулирование международных частных отношений, 2004

Общество как коммуникативная система включает в себя подсистемы, которые имеют свои коды различия и выполняют разнообразные функции. Они соответствуют различным специализированным сферам социальной жизни. К ним относятся, например, такие подсистемы, как мораль, право, политика, наука. Кодом различия в политике будет являться «власть – подчинение».

Романов В. В., Социология права, -1

Ключ к подлинному пониманию теории B.C. Мерлина – однозначная разноуровневая связь, отражающая одни и те же, относительно тождественные одноуровневые элементы, – вызывает к жизни новую логику построения теоретической модели человека. Прежде всего, аннулирует принцип иерархизации системы, принцип подчинения разных специфических уровней разным закономерностям, а также ведет к пониманию индивидуальности как человеческого генотипа(!), во всем многообразии его «биологических» и «социальных», «физиологических» и «психологических», «интра»– и «метаиндивидуальных» свойств.

Буланов М. М., Политическая генетика. Интегральная индивидуальность как генотип, 2012

4. Отношения подчинения. В отношениях подчинения (субординации) находятся понятия, объем одного из которых полностью входит в объем другого. Понятие, имеющее больший объем и включающее объем другого понятия, называется подчиняющим, а понятие, имеющее меньший объем и составляющее часть объема другого понятия, – подчиненным («высшее учебное заведение» и «СГУ», «художник» и «маринист», «ученый» и «географ»). Если в отношениях подчинения находятся два общих понятия, то подчиняющее понятие называется родом, подчиненное – видом. Если в отношениях подчинения находятся общее и единичное понятия, то подчиняющее понятие является видом, а единичное – индивидом («студент(А) – филолог» (В) – «Ковалев» (С)).

Корчагина А. С., Логика. Шпаргалка, 2009

Сравнимые понятия имеют хотя бы один общий признак, что дает возможность выявить между ними отношения тождества, противоречия, противоположности, подчинения, несравнимые общих признаков не имеют.

Михалкин Н. В., Логика, 2013

• системный подход в организации, представляющий собой логический образ мышления, согласно которому процесс выработки и обоснования любого решения осуществляется исходя из общей цели системы и подчинения достижению этой цели деятельности всех подсистем;

Ларионов В. Г., Теория организации, 2014

Феномен центра в своих глубинных основаниях связан с эффектом локального интенционального доминирования. Центр – это сгусток интенций/ энергий, который по мере их возрастания и концентрации, набирает «вес», достаточный для того, чтобы самому (вот основа всякой самости) испускать пучки интенций, преобразованных в своём интерференционном узле, и тем самым превратиться в ядерный элемент структуры, организующейся в «диалоге» (взаимодействии) интенциональных потоков. Устанавливающаяся при этом устойчивая иерархическая связь по принципу доминирование – подчинение обуславливается тем, что интенции, испускаемые из ядерного элемента (центра), привязывают к себе элементы периферии, как бы «навязывая» им ту или иную онтологическую или функциональную модальность, пронизывая, облучая их и отчасти подавляя, ограничивая их собственную имманентность.

Пелипенко А. А., Избранные работы по теории культуры, 2014

Второй этап, который Ф. Арьес называет «смерть своя», утверждается интеллектуальной элитой в период между XI и XIII вв. на основе идеи Страшного суда. Этот этап является результатом трансформации человеческой судьбы в сторону ее индивидуализации. Собственная идентичность возобладает над подчинением коллективной судьбе. В своей смерти человек индивидуализируется: после кончины он подвергается индивидуальному суду [Арьес 1992: 478–479]. Историк подчеркивает, что именно с этой модели начинается «переворачивание» смерти: усиливается страх перед ней, ведутся поиски облегчения посмертной судьбы человека (повышается значение заупокойной службы, католическая церковь разрабатывает представление о чистилище), возникает проблема сохранения собственного «я» (появляется институт завещания). Данная концепция нашла отражение, например, в «Божественной комедии» Данте, у персонажей дворянского или купеческого круга в произведениях Л. Толстого (Андрей Болконский в «Войне и мире», Василий Андреич в «Хозяине и работнике»).

Красильников Р. Л., Танатологические мотивы в художественной литературе. Введение в литературоведческую танатологию., 2015

КТО УД?РИТ ТЕБЯ́ В ПР?ВУЮ ЩЁКУ ТВОЮ́, ОБРАТИ́ К НЕМУ́ И ДРУГУ́Ю (ПОДСТ?ВЬ Л?ВУЮ). Посл., часто ирон. О полном непротивлении насилию, о покорности и подчинении;

Мокиенко В. М., Библеизмы в современной русской речи. Как их правильно понимать и употреблять, 2017