Подьячий

Подьячий, поддьячий («под» +«дьяк») — низший административный чин в Русском государстве в XVI — начале XVIII века.

Под руководством дьяков подьячие выполняли основную делопроизводственную работу в центральных и местных государственных учреждениях. Составляли особую группу служилого неподатного населения. Делились на старших, средней статьи и младших. Получали денежное, хлебное, а иногда и поместное жалованье. В 20-е годы XVIII века в государственных учреждениях их заменили канцеляристы, подканцеляристы и копиисты, которых однако в обиходной речи продолжали называть «подьячими» вплоть до XIX века.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Личный состав приказных людей в 1718 году в канцелярии Кошелева состоял из одного дьяка (Иван Васильев), трех старых подьячих, семи средних, трех молодых подьячих; да кроме этих, постоянных как бы, были два средних и два молодых подьячих из Санкт-Петербургской губернской канцелярии и из Старой Русы. Значит, всего дьяков и подьячих было в канцелярии восемнадцать человек.

Василий Веретенников, История Тайной канцелярии Петровского времени, 1910

Приказы были наполнены подьячими, которые делились на старых, середней статьи и молодых; разница в жалованьи была в ином приказе от 40 рублей до 2, в другом – от 65 до 4, в третьем – от 50 до 5, в ином – от 20 до 1. Некоторые подьячие получали поместный оклад по 350 и 250 четвертей. Кроме подья чих, получавших жалованье, верстаных, были еще служившие без жалованья, из одних доходов, неверстаные, которые разделялись на старых и молодых. Неверстаных в ином приказе было не мало – доказательство, что можно было быть сытыми и без государева жалованья, из одной писчей деньги: так, например, в Разрядном приказе было 74 подьячих верстаных и 33 неверстаных.

Сергей Соловьев, История России с древнейших времен. Том 13

За исполнение своих обязанностей воеводы и их помощники получали жалованье. Воеводам запрещалось брать кормы с жителей, запрещалось заставлять жителей что-либо для себя делать. Соборное уложение 1649 г. запретило им вступать в обязательственные отношения с местными людьми. Однако злоупотреблений в этой сфере было довольно много, и некоторые воеводы ничем не отличались от кормленщиков. В 1642 г. этот вопрос был поднят на Земском соборе. В 1661 г. был издан указ, по которому на должности воевод должны были назначать только раненых и бывших в плену[304]. Кроме дьяков и подьячих воеводам были подчинены разного рода местные военные власти: стрелецкие, осадные, пушкарские, казацкие, засечные головы.

Коллектив авторов, История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века), 2017

Положения царского указа октября 1627 г. известны ныне только по его пересказам в отписках провинциальных воевод о получении на местах грамот из Разряда. Подробное изложение нормативной части этого памятника встречается в одной из самых ранних воеводских отписок об исполнении его предписаний, отправленной в Разрядный приказ из Великих Лук стольником В. А. Третьяковым-Головиным с местным сыном боярским С. Костюриным, которую тот и доставил в Москву 27 ноября 1627 г. (документ № 2).[17] Текст преамбулы октябрьской указной грамоты, опущенный при составлении ответного документа в Великолуцкой приказной избе, читается в позднейшей отписке торопецкого воеводы стольника князя В. Г. Ромодановского и подьячего Д. Алексеева от 9 февраля 1628 г.[18]

Андрей Алексеевич Булычев, История одной политической кампании XVII в., 2004

В 1556 году система кормления была отменена. Повсеместно были образованы губные и земские органы самоуправления. Органы губного самоуправления создавались из числа местного дворянства и купечества. Главными их задачами были борьба с разбоем, сыск разбойников, «лихих людей», а также беглых крестьян и холопов. Губное самоуправление имело административный орган – губную избу. Аппарат губной избы состоял из губного старосты, целовальников, дьяка или подьячего. Губного старосту выбирали дворяне, а Разбойный приказ утверждал его в должности.

А. И. Толстая, История государства и права России, 2010

Обучался при дворе вологодского архиерея Варлаама, затем состоял писцом в съезжей избе. Женившись на внучке Варлаама, Анкудинов растратил ее состояние и переехал в Москву, где служил подьячим в Приказе Новой чети. Наделав долгов и совершив ряд служебных преступлений, он ок. 1643 г. бежал за границу с подьячим приказа Казанского дворца Конюховым.

Коллектив авторов, Воцарение Романовых. XVII в, 2010

Якутский воевода Яков Агеевич Елчин в 1713–1715 годах получал взятки за назначение на службу в остроги и зимовья с приказчиков по 300 рублей, толмачей – по 200 рублей, подьячих – по 100 рублей и с прочих служилых – по го рублей. Следствие над ним установило, что в эти годы он взял со служилых людей «окупу» по меньшей мере 2356 рублей14. Другой управитель Якутска (с 1716-го по 1720-й), ландрат И.В. Ракитин, за отпуск на сбор ясака получил со служилых людей, по подсчетам следственной комиссии, 10 815 рублей. По данным этой комиссии, якутский ландрат, дворяне, дети боярские и другие служилые (всего 117 человек) оказались виновными в грабежах и взятках у ясачных огромного количества пушнины (одних только соболей 10 тысяч штук), скота, денег (1344 рублей)15.

Коллектив авторов, Регион в истории империи. Исторические эссе о Сибири, 2013

Двор дьяка находился «в смежестве» – по соседству с церковным участком, и новая обетная Знаменская церковь была сооружена именно на нем. Ее отделял от приходской, Климентовской, примерно метровый проход, благодаря чему с точки зрения землемеров оба храма составляли единое целое, а по разумению церковных властей, учитывая малые размеры прихода, не было возможности обременять прихожан содержанием второго причта. Обе церкви обслуживались одним клиром, и за них вносился по-прежнему общий оклад, тем более что состояние А. С. Дурова первоначально не было велико. Родоначальник будущего дворянского рода Дуровых, он начинал с приказной службы. В качества подьячего ему довелось побывать посланником в Крыму в 1630 году, затем в должности дьяка Ямского приказа отправиться в поход под Смоленск «в большом полку» с боярином Михайлой Борисовичем Шеином. Участие в неудачном для русских войск походе действительно едва не стоило А. С. Дурову жизни – надпись на иконе была не совсем точна только в отношении года: 1634-й, а не 1636-й.

Н. М. Молева, Московские тайны: дворцы, усадьбы, судьбы, 2006

Постоянное увеличение государственных потребностей в Московском государстве требовало увеличения финансовых средств для их удовлетворения. Как же поступало московское правительство в этом случае? Очень просто и, естественно, по понятиям времени: явится новая потребность, новый расход – оно налагает новую подать; отсюда это накопление разного рода податей, которые наконец начали так затруднять финансовые отправления древней России. Так явились пищальные деньги, которых с новгородского посада, пригородков, рядков и погостов сходило 5236 рублей. Мы видели, что ближайшие к месту военных действий области должны были выставлять на войну посошных людей; посошные деньги– по два рубля за человека. Для продовольствия войска с земель, находящихся в частном владении, белых, сбирался так называемый белый корм, с московской сохи – по 43 алтына без двух денег. Относительно податей и соединенных с платежом их издержек любопытны платежные отписи, например: «Я, Юшка, Мигрофанов сын, десятский, взял у спасского игумна Евфимия со братьею дань и горностальные деньги, и ямские, кроме дани в поминок подьячему и в Московский покруг, и корм Великодневный и Петровский, все сполна, и отпись ему дал». Или: «Взято ямских денег и примету столько-то: дьячих писчих пошлин столько-то; за городовые и засечные дела, за подьячих, за земского дьячка, за плотников, кузнецов; за подмогу ямским охотникам, за емчужное дело» и проч.

С. М. Соловьев, История России с древнейших времен. Том 7, -1

Детальное описание русской армии середины XVII в. сделал Григорий Карпович Котошихин, подьячий Посольского приказа, в 1664 г. бежавший за пределы России. В 1666 г. в Швеции им было написано подробное сочинение о русских царях, государственном устройстве, особенностях русского посольского ритуала, вооруженных силах, обычаях простого народа. Для нашего исследования первостепенную важность имеют сообщения Котошихина о приказах, осуществлявших функции военного управления, составе армии, в том числе полках солдатского, драгунского и рейтарского строя, о воинских сборах, укрепленных городах и монастырях, организации артиллерии, служивших в русском войске донских казаках.

В. А. Волков, Ратные подвиги Древней Руси, 2011

Царь обещал народу ввести правосудие, и в 1648 году на соборе было утверждено Уложение из 25 глав в виде уголовных законов. С этих пор узаконивается страшное государево «дело и слово». Доносы, в том числе и злоумышленные, были в большом ходу. Частное землевладение стало достоянием служивого класса. Вотчины могли покупать только служивые высших разрядов люди и с позволения царя. За бесчестия наказывали кнутом и тюрьмой. Холопы по-прежнему были под произволом господ. Суд перешел в руки приказов. Дела и иски, возникшие между духовными и мирскими людьми, разрешались в приказах большого дворца и монастырских. В последующие за мятежами годы появился новый приказ – приказ тайных дел, начало тайной полиции. По всему государству у царя были шпионы из дворян и подьячих, они подслушивали и доносили. Повсеместно раздавались жалобы, что воеводы бьют посадских людей без сыску и вины, сажают в тюрьмы, мучают, придираются под разными предлогами. Земские старосты и целовальники вместо защиты населения от горлопанов мужиков сами занимались этим делом.

А. Е. Соколов, Россия из глубин веков и сегодня. Политическое, экономическое и духовное становление, 2009

В 1649 г., в период правления царя Алексея Михайловича, по статьям Соборного уложения «писать на дому» разрешалось только определенные акты: о займе денег или хлеба (в деревнях на суммы не свыше 10 рублей), сговорные свадебные записи и духовные завещания. Остальные юридические акты должны были составляться площадными подьячими.

Ю. С. Юрьева, Ответы на экзаменационные вопросы по нотариату России, 2009

Шведский исследователь Клэс Петерсон, указывая на соответствующие пункты «Реляции», прямо связывал с ней введение и в России института, подобного должности коллегии-юнкеров53. Идея подготовки кадров в самих учреждениях отразилась в Генеральном регламенте и Табели о рангах, определявшей порядок обучения дворянских недорослей, для чего в учреждениях открывались вакансии коллегии-юнкеров: в органах государственного управления дворянским сыновьям надлежало служить в этом звании наравне с «подьячими», чтобы таким путем они смогли приобрести необходимые профессиональные навыки. Чтобы заинтересовать дворян в обучении наукам, Петр I в Табели о рангах приравнял пребывание в коллегии-юнкерах к службе в армии54.

М. Б. Лавринович, «Регулярная академия учреждена будет…». Образовательные проекты в России в первой половине XVIII века, 2015

Деление приказов на столы и количество столов в разных приказах было различно. Одни отписки следовало принять к сведению – на них дьяк помечал: «чтена, в столп», т. е. подклеить в столбец к другим документам; или: «деньги принять, а отписка в столп» и т. п. На другие отписки следовало отвечать, давая городовым приказным указания и предписания. На таких отписках дьяк помечал, иногда подробно, но всегда сжато, свою резолюцию. Старший подьячий, получив помеченную отписку, передавал ее одному из младших и давал указания, как составить отпуск. Младший подьячий справлялся в старых отпусках, т. е. в прежних делах, и по известному шаблону составлял грамоту, включая в нее помету дьяка.

В. И. Щепетев, История государственного управления в России, 2004

Происходил из обедневшего дворянского рода. В 1673 г. за оставшиеся неизвестными заслуги был переведен из площадных подьячих в подьячие Тайного приказа. В 1682 г. стал думным дьяком. Известен как один из ближайших сподвижников и советников царевны Софьи Алексеевны в ее борьбе за власть. В сентябре 1682 г., после казни боярина И. А. Хованского возглавил Стрелецкий приказ и пожалован в окольничие. Являлся последовательным противником Петра I и всего рода Нарышкиных, пытался подготовить физическое устранение юного царя. После падения Софьи Алексеевны и прихода к власти Петра I выдан стрельцами вместе с сообщниками. Подвергнут пыткам и казнен. В. В.

Коллектив авторов, Петр I. Начало преобразований. 1682–1699 гг., 2010

С течением времени необходимость повышать образование чиновников становилась все более и более актуальной. И тут снова именно иностранцы выступали инициаторами открытия всевозможных школ для тех, кто служит или будет служить государю. «К началу XVIII века относится возникновение первого специального учебного заведения, готовившего чиновников для гражданской службы – школы иностранных языков при Посольском приказе. В ней первоначально учились дети подьячих и переводчиков. Школой ведал переводчик Н.Швиммер, а с 1703 г. пастор Э.Глюк [136].

Т. С. Иларионова, Немцы на государственной службе России. К истории вопроса на примере освоения Дальнего Востока, 2009

К концу XVII в. здесь располагались многочисленные монастырские постройки и дворы подьячих, конюхов, поваров, сторожей, садовников, огородников, обслуживавших монастырь. К 1740-м гг. местечко постепенно застраивается и заселяется. По решению Синодального экономического правления, которому стали подчиняться патриаршие владения, сюда были переведены синодальные крестьяне из Московского, Дмитровского, Юрьев-Польского, Ростовского и Любимского уездов. По данным ревизии 1747 г., их числилось 26 душ. Появляются и самовольные постройки дворцовых и помещичьих крестьян, отставных солдат и купцов. Первоначально местечко именовалось урочищем, а с конца 1740-х гг. в официальной документации именуется как деревня Шелепиха. По данным исповедной ведомости 1752 г., в деревне насчитывалось уже 17 дворов, в которых проживал 61 человек, в том числе 34 мужчины и 27 женщин. К концу XVIII в. деревня постепенно приобретает промысловую направленность. В 1796–1797 гг. здесь начинает действовать одна из первых полотняных мануфактур. Несмотря на то что в 1812 г. вся деревня была сожжена французами, ее развитие продолжается. К середине XIX в. в окрестностях Шелепихи были зафиксированы два химических завода П. Ф. Гладилина и М. Ф. Жеребцова и ткацкая мануфактура В. П. Цинтера, на которых работало 107 человек.

Коллектив авторов, Москва. История районов, 2014

Итак, Боярская дума в XVII в. постепенно приняла характер постоянно действующего высшего государственного учреждения России. В то же время она не имела самостоятельной, независимой от государя компетенции, ибо ее функции были неотделимы от функций государя. Это отразилось в формулах решений Боярской думы: «Приговор царя с бояры», «По государеву указу и боярскому приговору».[388] Однако если ранее Дума обычно действовала в присутствии царя, то с конца XVII в. она стала работать без государя.[389] При выборе формулы, от чьего имени (государя или Боярской думы) принимать решение, прежде всего учитывалось, видимо, впечатление, которое мог произвести тот или иной приговор. По этому поводу Поссевино писал, что ни дьяки, ни подьячие, «ни сам канцлер, который стоит над ними, не могут ничего самостоятельно написать или ответить посланцам чужеземных государей. Сам великий князь диктует им все, повторяя очень пространно без особой надобности титулы и пересказывая обсуждающиеся факты. Затем продиктованное думные бояре докладывают по написанному нунциям или послам».[390]

Ю. В. Пуздрач, История российского конституционализма IX–XX веков, 2004

Первые сведения о Висковатове относятся к 1542 г., когда он занимал должность подьячего. В 1549 г. возглавил Посольский приказ, в 1553 г. стал думным дьяком. В том же году, во время тяжелой болезни царя Ивана IV, в развернувшейся борьбе за престолонаследие Висковатов выказал себя решительным сторонником его сына – царевича Дмитрия (старшего). Этим он заслужил еще большее благоволение поправившегося Ивана Васильевича.

Г. И. Гриценко, Правители России, 2012

И в 1623 г. стольник Андрей Артемьев сын Измайлов, совместно с Юрием Сицким, ссылаясь на отсутствие у него подмосковного поместья, подал государю челобитную на владельца деревни Шашеболцовой князя Богдана Долгорукого, «что он владеет лишнею землею в деревне Шашеболцове с пустошми», и просил отдать лишнее ему. В следующей челобитной Измайлов написал, что, узнав в том же 1623 г. о том, что писец Владимир Вешняков и подьячий Илья Перелякин посланы межевать межу села Даниловского, смежного с землями сельца Шаболова, Измайлов «ездил за писцами, чтоб та лишняя земля сыскана, и Володимер Вешняков мне, холопу твоему, указал, что у князь Богдана лишняя земля есть». Интересно, что в описании межи в 1623 г. писец Вешняков лишней земли не записал. Вот как писцы Владимир Вешняков да подьячий Илья Перелякин описали межу сельца Даниловского.

С. И. Ярославцева, От Черёмушек до Зюзина. В долине Котла. Четыре московских района: Черёмушки, Зюзино, Котловский, Академический, 2014

Приказные служащие делились на дьяков и подьячих (младших или молодших, средних и старших).

И. В. Топчиева, Организационно-документационное обеспечение деятельности руководителя, 2016

Несколько иначе, чем в 1709 г. выглядят представленные в ведомости 1725 г. промыслы и ремесла бежечан. Кроме уже упомянутых, из нее исчезли изготовление свечей (1 чел.), плотницкая работа (1 чел.), извозная работа (1 чел.), изготовление мехов («скорняшная работа» – 2 чел.), воскобойный и солодовый промыслы (по 1 чел.). Зато появились дубленинное и сыромятное ремесло (по 1 чел.), пастьба скотины (1 чел.), а вместо двух рассылыциков приказной избы появились один подьячий городской ратуши, еще один исполняющий там же «письменную работу», а также один фискал.

А. Б. Каменский, Россия в XVIII столетии: общество и память. Исследования по социальной истории и исторической памяти, 2017

Происходило именно то, о чем Петр I говорил в своем указе «О единонаследии»: «Например, ежели кто имел тысячу дворов и пять сынов – имел дом довольный, трапезу славную, обхождение с людьми ясное; когда по смерти его разделится детям его, то уже только по двести дворов достанется, которые, помня славу отца своего и честь рода, не захотят сиро жить… то уже с бедных подданных будет пять столов, а не один, и двести дворов будут принуждены едва ли не то ж нести, как тысяча несла (а государственные подати податьми), от чего не разоренья ли суть людям, и вред интересам государственным». А сами дворяне, «тако далее умножаясь, в такую бедность придут, что… знатная фамилия вместо славы, поселяне будут, как уже много таких экземпляров (образов) есть в российском народе». В исторической перспективе это вело к экономической и социальной деградации и маргинализации значительной части «благородного сословия». А. Т. Болотов, идеолог дворянства середины XVIII в., рисовал «страшные картины» утраты дворянством своих владений: «Роскоши и непомерное мотовство большей части наших дворян скоро произведут то, что большая часть наших сел и деревень принадлежать будет фабрикантам, купцам, подьячим, докторам и лекарям, и не мы, а они господами и владельцами будут»[71].

Н. А. Проскурякова, Ипотека в Российской империи, 2014

В 1653 году политика властей неожиданно смягчилась: русским было строго запрещено оскорблять немцев, и несколько ослушников были наказаны плетьми. Назревала война с Польшей, и правительству требовались иноземные офицеры и добрые отношения с голландскими торговцами. Обстановка заставляла спешить с продолжением начатой перед восстанием военной реформой. К 1653 году были сформированы четыре полка «иноземного строя», но на большее не хватило денег. Мануфактура на Яузе работала на полную мощность, однако мушкетов все равно не хватало, и в октябре 1653 года в Голландию направился подьячий Головин с небывалым по масштабом заказом на 20 тыс. мушкетов. Зависимость от Европы была объективным фактором, связь России с Голландией, по крайней мере, в то время нельзя было разорвать. Поэтому правительство не исполнило решения Собора об ограничении иноземной торговли; в 1653 году был издан торговый устав, допускавший голландцев в Москву при уплате небольшой пошлины.[197]

С. А. Нефедов, История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции, 2010

Из родных у старика были только Болотовы Тешиловского стана да зять, небогатый помещик Писарев. Еще при жизни жены тесть, оказывается, уступил зятю 40 четей из своего поместья с тем, чтобы последний содержал его. Писарев подал челобитную от себя и от имени тестя в поместный приказ, прося укрепить за собою эти 40 четей. Не успели исполнить этой просьбы, как в следующем году явились новые претенденты на Болотово. Какой-то подьячий подал новую челобитную тоже от имени Григория, в которой тот удостоверяет, что он передумал и теперь всем поместьем сполна поступается родичам Еремею Гаврилову да племяннику Панкрату Безсонову с тем, чтобы они его содержали. Что же касается уступки зятю 40 четей, то он, старик, сделал это, не посоветовавшись со своими родными; зять же, кроме того, ни в чем его не почитает, не поит и не кормит, а потому ему, Писареву, «до того поместья больше дела нет».

Е. Н. Щепкина, Старинные помещики на службе и дома. Из семейной хроники Андрея Тимофеевича Болотова (1578–1762), -1

Все эти мятежи неизбежно должны были подействовать на правительство. Царь Алексей Михайлович не изменился в своем обычном добродушии, но стал недоверчивее, реже появлялся народу и принимал меры предосторожности: от этого, куда он ни ездил во все свое царствование, его сопровождали стрельцы. Его царское жилище постоянно было охраняемо вооруженными воинами, и никто не смел приблизиться к решетке, окружавшей дворец, никто не смел подать лично просьбу государю, а подавал всегда через кого-нибудь из его приближенных. Один англичанин рассказывает, что однажды царь Алексей Михайлович в порыве страха собственноручно умертвил просителя, который теснился к царской повозке, желая подать прошение, и потом очень жалел об этом. В последующие за мятежами годы появился новый приказ – Приказ Тайных Дел, начало тайной полиции. Этот приказ поручен был ведению особого дьяка; бояре и думные люди не имели к нему никакого отношения. Подьячие этого приказа посылались надсматривать над послами, над воеводами и тайно доносили царю; от этого все начальствующие люди почитали выше меры этих царских наблюдателей. По всему государству были у царя шпионы из дворян и подьячих; они проникали на сходбища, на свадьбы, на похороны, подслушивали и доносили правительству обо всем, что имело вид злоумышления. Доносы были в большом ходу, хотя доносчикам всегда грозила пытка; но стоило выдержать пытку, донос признавался несомненно справедливым.[48]

Н. И. Костомаров, Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Второй отдел, -1

При первых Романовых по мере усложнения административных задач разрастался и бюрократический аппарат, что привело к значительному росту расходов государства. Сокращение данных расходов за счет урезания жалования приводило к ухудшению материального положения служащих и росту взяточничества. Столь же малоэффективным оказалось установление «указанного числа» для приказов и проведения систематических «разборов» подьячим. Все это создавало идеальные условия для мздоимства.

Коллектив авторов, Организационно-правовые проблемы борьбы с коррупцией в современных условиях развития общества, 2010

Тако же не позволяет его величество, чтоб в прихожих каморах коллегии какие писари или подьячие сидели, и дел тамо отправляли, дабы оным от челобитчиков помешательства не было, но сидеть им в канцеляриях и в конторах, где им надлежит (1720) [Там же: 128];

Коллектив авторов, Очерки исторической семантики русского языка раннего Нового времени, 2009

Историк Сергей Соловьев также указывал на подвижный, кочевой характер русской жизни как на отличительную черту древнерусской нации, правда, причины кочевания были далеки от склонности к бродяжничеству: “…движимого так мало, что легко вынести с собою, построить новый дом ничего не стоит по дешевизне материала, – отсюда с такою легкостью старинный русский человек покидал свой дом, свой родной город или село; уходил от Татарина, от Литвы, уходил от тяжкой подати, от дурного воеводы или подьячего…”5. От татаро-монгольского нашествия, от литовских захватчиков, от непомерных налогов, от самодура-начальника шел русский человек вглубь Руси, “проваливаясь” в территориальную пустоту, слыша лишь шум девственного леса или степного ветра.

Н. А. Кричевский, Наследие противоречий. Истоки русского экономического характера, 2016

и ротмистр его королевской милости на Новогородке, да я, Каспер Кгурск, да я, Самуел Пацерницкий, да Якуш Бонемвберк, да Войцех Рыдоский, да з места дерпского Януш Кленер и Клаус Тескин, учинили мы перемирье на границе на Мекузицы з дворяны великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всея Руси самодержца и многих государств государя и обладателя его царского величества з дворяны с Степаном Григорьевичем Лазоревым да с Ываном Ивановичем Татьяниным, да с подьячим с Федором Голощаповым, да с Юрьем Калитеевским, да с Ондреем Окуневым на том, что

Коллектив авторов, Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре, 2009