Пиратство

Пира́тство (греч. πειρατής — гра­би­тель, раз­бой­ник) — это незаконный захват, ограбление или потопление гражданских морских и воздушных судов. В современном международном праве пиратство является уголовным преступлением международного характера. По­ми­мо за­хва­та и ог­раб­ле­ния тор­го­вых и других су­дов в мир­ное вре­мя, к пиратству при­рав­ни­ва­ется на­па­де­ние во время войны боевых кораблей, подводных лодок и военных самолётов на торговые суда нейтральных государств. Определение пиратству и меры борьбы с ним регламентированы в Кон­вен­ции ООН по мор­ско­му пра­ву 1982 года.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Пару сотен лет спустя это слово начинает обнаруживаться и в лексике жителей островов в западной части Балтийского моря в связи с тем, что там к этому времени сложился свой пиратский угол – как бы местная «Карибия». То есть какая-то часть западноевропейского пиратства, известного на Атлантике чуть ли не с эпохи Великого переселения народов, сделала некоторые острова на западе Балтики своей постоянной базой. Пираты – сообщество международное, без конкретной родины, хотя в истории пиратства в отдельные периоды выделялись английские пираты или итальянские и французские, породившие даже соответствующие наименования на своих языках – корсары, флибустьеры; а сегодня, например, говорят о сомалийских пиратах. Понятно также, что среди разношерстного пиратского братства были и скандинавы.

Лидия Грот, Прерванная история русов. Соединяем разделенные эпохи, 2013

Первое описание пиратской организации находим у Фукидида, который отмечал, что с развитием торговли грекам пришлось защищать себя от пиратов, «которыми командовали влиятельные вожди, занявшиеся этим делом ради увеличения своих богатств и обеспечения своих бедных последователей». Они «нападали на не защищенные стенами, широко раскинувшиеся города, больше похожие на села, и подвергали их грабежу, а потом жили за счет награбленного, ибо подобное занятие в ту пору считалось вовсе не позорным, а, наоборот, почетным!». Из-за этих разбоев города, как на материке, так и на островах, строились подальше от моря, где их было легче защитить. Островитяне, как пишет историк, занимались пиратством гораздо активнее, чем жители внутренних районов суши; этим прославились в основном керийские и финикийские авантюристы. Избавить людей от этих морских разбойников удалось лишь Миносу, царю Крита. Он построил флот, заселил остров мирными людьми и поддерживал там порядок до самого начала Троянской войны.

Дон Карлос Сейц, Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега

Возрождению разведки в немалой степени способствовало открытие Америки. Испанцы из своих владений в Новом Свете вывозили огромное количество золота. Купцы и авантюристы других европейских стран горели желанием присвоить хотя бы часть из этой сказочной добычи. Соблазн был велик, и первыми поддались ему французские купцы и судовладельцы. Вскоре после завоевания испанцами Мексики французы начали организовывать пиратские налеты на корабли, перевозившие золото из Америки в Испанию. Французский корсар Жан Флери сумел перехватить многие сокровища последнего императора ацтеков Монтесумы, попавшие в руки Кортеса и других испанских конкистадоров. Для борьбы с французскими корсарами Мадриду пришлось завести во французских портах Ла-Рошель, Нант, Дьеп и других тайных лазутчиков для получения известий об отплытии пиратских кораблей и о планах корсаров. Дурные примеры заразительны: по пути, проложенному французами, через некоторое время последовали пираты из Англии и других стран. Так что работы для испанских шпионов с годами все прибавлялось… Еще более тесно переплетались тогда пиратство и шпионаж в Средиземном море в ходе многолетних войн между западноевропейскими государствами, особенно Испанией и Османской империей.

Ефим Черняк, Пять столетий тайной войны, 2018

K XVII в. число пиратов и корсаров на Мальте заметно сократилось, так как мощные европейские державы (Франция, Испания и др.) стали активно защищать свою морскую торговлю. Судовладельцы и капитаны вынуждены были дать обещание не нападать на христианские суда. Выполнение этих обязательств, подкрепленное санкциями в виде крупных денежных штрафов, практически поставило крест на мальтийском пиратстве. Кроме того, во избежание нападения пиратов и корсаров многие мусульманские купцы стали перевозить свои товары на греческих и французских судах. Тогда корсары объявили о своем праве производить обыск в порту или вблизи него, а также на любом корабле и судне с целью проверки наличия мусульман или имущества, принадлежащего мусульманам. Мальтийцы обычно держались подальше от хорошо вооруженных голландских и английских кораблей и примерно с 1640-х годов стали реже нападать на венецианцев. Ho они по-прежнему грабили мусульман на французских судах, а также евреев и греков – подданных Османской империи. Поскольку ни одна европейская держава не брала под свою защиту этих подданных Османской империи, они решили искать защиты у Папы Римского. Великие магистры длительное время покровительствовали корсарам и пиратам, базировавшимся на Мальте, хотя Папа Римский неоднократно призывал, в том числе издавая специальные буллы, прекратить такую поддержку. B конце концов настойчивые требования Папы и французского правительства привели к тому, что мальтийские рыцари примерно с 1740-х годов существенно уменьшили свою поддержку пиратов.

В. Ф. Сидорченко, Морские пираты: от Средневековья к современности, 2016

Мореплавателям проще всего сколотить состояние двумя способами: торговлей и пиратством. Устоявшиеся морские державы, как, например, Великобритания в XIX веке, как правило, всячески защищали мирную торговлю, так как от нее во многом зависело благополучие страны. В периоды же становления государственности многие страны, связанные с морем, даже поощряли пиратство. С точки зрения, например, викторианцев, сэр Фрэнсис Дрейк закладывал основы их державы и потому овеян славой, а род его занятий считается весьма почтенным. И хотя во времена Дрейка англичане выходили в Атлантический океан или Средиземное море в основном за добычей, в Северном море англичане стремились получить прибыль от перевозок и потому оказывали транспортные услуги, подчиняясь законам. Если в одном районе та или иная страна с помощью флота совершала набеги на иноземные берега и захватывала чужие корабли и грузы, то в других местах корабли использовались лишь для мирной торговли или защиты. В целом можно сказать, что почти все морские державы начинали с пиратства или грабежа. Стремление к оказанию транспортных услуг и мирной коммерции возникали позже.

Фредерик Лейн, Золотой век Венецианской республики. Завоеватели, торговцы и первые банкиры Европы

В войнах на Пиренеях первой очистила свою территорию от мавров Португалия – бедная страна рыбаков, горцев- пастухов и воинственных дворян-фидалго. Потом до XV в. она отражала попытки Кастилии подчинить ее. Но, когда с соседями замирились, бойцы-дворяне остались без дела и средств к существованию. И Португалия сделала основой государственной политики пиратство. От мусульман она переняла столь полезные вещи, как компас, астролябия, географические карты, искусство строить каравеллы – небольшие, 50–80 т водоизмещением, но уже позволявшие выходить в открытое море. И начались нападения на Сеуту, Танжер, Марокко. То привозили добычу, то получали отпор. Пока, выискивая менее защищенные места, вдруг не проскочили полосу североафриканских арабских государств – и обнаружили, что сопротивление ослабло… Третий сын короля Жуана I Энрике Мореплаватель на трон претендовать не мог и реализовал себя, создав морской «орден Иисуса» для борьбы с иноверцами. Добился, чтобы орден благословили папы римские – разумеется, не бесплатно. Но португальцы выиграли больше, получив от Рима монополию на плавания у западных берегов Африки. А любого чужака, заплывавшего туда, хватали и казнили как «еретика», нарушившего папскую волю.

В. Е. Шамбаров, День народного единства. Преодоление смуты, 2014

Греки, в особенности островитяне, уже с XV века держали в своих руках большую часть морских перевозок в Средиземноморье. Пиратство же они считали вполне законным бизнесом, как бы частью торговли. Единственное, что их сдерживало, это преобладающая мощь турецкого флота. Чесма и ряд других побед русского флота избавили их от турок. Еще до Чесмы несколько греческих владельцев торговых судов (они же были капитанами) прибыли к Орлову и попросились в русское подданство. Граф охотно принял греков и разрешил поднять на их кораблях Андреевские флаги.

А. Б. Широкорад, Битва за Сирию. От Вавилона до ИГИЛ, 2016

Калико Джек прославился у берегов Ямайки своей непомерной жестокостью, особенно зверствами в отношении торговых судов и рыбацких шхун и их экипажей. Но во всемирную историю пиратства он вошёл прежде всего как автор и дизайнер «Весёлого Роджера» – пиратского флага с черепом и скрещёнными под ним мечами на чёрном фоне (были, как известно, и другие его, более устрашающие модификации, где мечи «в гармонии» с черепом заменялись костями).

В. М. Поленов, Байки о Ямайке, 2017

Современники видели в этих нападениях только бессмысленное разграбление церковного имущества. Представляется очевидным, что именно таков и был мотив действий викингов в вышеупомянутых случаях. Однако этими случаями не ограничивалась более широкая активность норвежцев, направленная в основном на острова на севере и западе Шотландии. Главным мотивом этой деятельности была неотложная необходимость в земле для поселения. К тому времени норвежцы, зажатые между горами и морем, использовали всю имевшуюся у них землю и, возможно, также страдали от быстро наступившего перенаселения. В Норвегии действительно существовала прочная традиция пиратства: прибрежные вожди нередко жили грабежом проплывавших мимо купеческих кораблей, и вполне очевидно, что, когда эти люди узнали о существовании богатых и практически беззащитных церквей и монастырей на Западе, они без промедления воспользовались этим для получения прибыли. Тем не менее, главная история норвежской экспансии – это история колонизации.

Жаклин Симпсон, Викинги. Быт, религия, культура, -1

Предложения Албукерки продемонстрировали его очевидные способности к грандиозному мероприятию и нашли столь благоприятный отклик у короля, что немедленно была начата подготовка к его осуществлению. Первым шагом должно было стать утверждение превосходства португальцев на западном побережье Индийского океана, для чего следовало захватить острова Ормуз и Сокотра, а также обложить данью всех главных мусульманских правителей на побережье – от Мозамбика на юге до входа в Персидский залив на севере, сделав их вассалами Португалии даже без захвата территории. Такое использование господства над Индийским океаном с целью массового вымогательства на первый взгляд представляется практически государственным пиратством. Однако его целью были только мусульмане, объявившие себя непримиримыми врагами европейцев. Их собратья по религии находились в состоянии постоянной войны с христианами в Средиземноморье. Об особой важности захвата Ормуза уже говорилось. Остров Сокотра, лежащий в устье Аденского залива, должен был стать базой флота, которому предстояла функция контроля выхода из Красного моря.

Д. А. Баллард, Властители Индийского океана. Становление морских связей между Европой и Азией, 2012

С наступление весны отдых армии заканчивается. На середину апреля намечено начало новой совместной кампании. Но несколькими неделями раньше стало известно об интриганском поведении Венеции, которая втихую заключает секретный мирный договор с турками, по которому те уступали ей Кипр, и 4 апреля уже официально сообщила об этом возмущенным союзникам. Однако Филипп не был особо огорчен – у него освобождался флот, который он, согласно союзническим обязательствам, должен был держать возле острова Корфу. Испанца же больше волновала проблема берберийского пиратства, развившегося в огромных масштабах и превратившего Северную Африку в государство рабов-христиан. Отдельные операции, проводившиеся против корсаров, редко бывали эффективны, главное – были весьма дорогостоящими, так как требовали постоянного присутствия испанской эскадры, годовое содержание которой обходилось казне более 4 000 000 дукатов.

А. Б. Красноглазов, Мигель де Сервантес Сааведра. Жизнь и творчество, 2002

Проживающие к югу от Горгиппии[15] племена ахейцев, зигов и гениохов на небольших лёгких судах, которые назывались «камары», совершали разбойничьи набеги вдоль всего побережья Кавказа, грабя не только купеческие суда, но и приморские районы. Достоин внимания тот факт, что в доле с пиратами находились и некоторые представители властей Боспорского царства, о чем есть недвусмысленное свидетельство Страбона. «Снаряжая флотилии таких “камар” и нападая то на купеческие корабли, то даже на какую-нибудь страну или город, они господствовали на море. Иногда им помогают даже жители Боспора, предоставляя свои корабельные стоянки, рынок для сбыта добычи». Поэтому борьба с пиратством со стороны боспорского правительства выглядела войной с ветряными мельницами. Другое дело, если бы этой проблемой занялся Митридат…

М. Б. Елисеев, Войны Митридата, 2016

В 1444 г. через Проливы в Черное море вошли корсарские корабли герцога Бургундского. Капитанами кораблей были Валеран Ваврэн и Джакомо Билья, общее же руководство экспедицией осуществлял рыцарь Жоффруа де Туаси. В 1445 г. бургундцы совершили пиратский налет на Вати (нынешний Батум), но потерпели поражение, а Жоффруа де Туаси стал пленником князя Гурии и был отпущен на свободу лишь по настоянию трапезундского императора Иоанна IV. Большой урон бургундской флотилии нанесли и генуэзцы Каффы. В 1450 г. Ваврэн и Билья требовали от дожа и Совета старейшин Генуи «компенсировать ущерб, нанесенный им в Каффе во время экспедиции их флота в Черное море». Судя по всему, пиратством на Черном море занимались и жители «Великого луга», то есть запорожцы. Другой вопрос, что их тогда не называли запорожцами. А может, и называли? Так, А. В. Стороженко[23] упоминает о греческой надписи, найденной в Судаке (Сугдейская приписка в греческом Синаксаре): «В тот же день (17 мая 1308 г.) скончался раб Божий Альмальчу, сын Самака, увы, молодой человек, заколотый казаками». Тут нам остается лишь гадать, где убили бедолагу Альмальчу – на суше или на море, и был ли тот казак татарином или русским.

А. Б. Широкорад, Италия. Враг поневоле, 2010

Мак-Грегор превратил это «государство» в форпост беззастенчивого пиратства. Главным инструментом власти стал призовой суд, где председательствовал сам Мак-Грегор, в изобилии выдававший каперские свидетельства. Он же отвечал за военную власть, передав гражданские дела в руки недавнего нью-йоркского шерифа Рагглса Хаббарда (1778–1817), который еще в США создал компанию для финансирования авантюры, и Джареда Ирвина (1768–1818), члена Палаты представителей от Пенсильвании в 1813–1817 гг. Затем после раскола между французами и англо-саксами (в раздорах англичане принимали сторону североамериканцев) Маг-Грегор со своим окружением покинул остров[459]. Не выдержав напряжения, Хаббард умер, и с октября всю власть захватил Ори[460]. В сентябре 1817 г. венесуэльский бриг “America Libre” привез пополнение – около 130 человек, среди которых были Гуаль и Пасос[461]. На острове работал типографский станок, печатавший прокламации на трех языках – испанском, французском и английском[462]. Пасос издавал газету “El Telegrafo de las Floridas”, ни один номер которой, видимо, не сохранился[463].

А. А. Исэров, США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830, 2011

Впрочем, финикийцы плавали отнюдь не для того, чтобы просто продемонстрировать миру искусство своих моряков. Они вели торговлю, не брезговали и пиратством, часто нападая не только на корабли других народов, но и на прибрежные города и государства. Так что знаменитый город-государство – Карфаген – был заложен в IX веке до н. э. на средства, добытые именно торговлей и грабежами.

С. Н. Зигуненко, 100 великих загадок истории флота, 2008

Если новое оружие приводит могущественную империю на грань поражения, всегда интересно о нем рассказать. В 1914 году немецкие подводные лодки были именно таким оружием. Эта книга рассказывает о попытке кайзера уничтожить Британскую империю, развязав неограниченную подводную войну. История начинается с первых экспериментов с подводными лодками, которые начались в Германии еще в XIX веке, и заканчивается революционными волнениями и военным мятежом, приведшим кайзера к окончательному поражению. Между этими событиями произошла жестокая военная кампания, в ходе которой в апреле 1917 года Великобритания едва не сдалась. Эта книга – правдивый рассказ о людях, которые в темных морских глубинах вели сражение не на жизнь, а на смерть; о жестокости, пиратстве, убийствах. Но одновременно она является искренней данью мужеству, преданности своему делу и профессиональным качествам людей, которые с гордостью носили знаки отличия немецкой подводной флотилии.

Эдвин Грей, Немецкие подводные лодки в Первой мировой войне. 1914-1918, -1

Да нет, едва ли… Если бы дело дошло до судебных слушаний, историю приключений на острове записывал бы не Джим Хокинс, а писцы королевского суда. Скорее всего, свою рукопись Джим создавал как раз во избежание подобного варианта. Вдумайтесь только: туристические поездки по экзотическим странам в те годы не практиковались, однако богатый джентльмен снарядил за свой счет судно, отправился в южные моря, – история заурядная, многие почтенные люди подрабатывали приватирством, проще говоря узаконенным пиратством, и никто их не осуждал… Но Трелони-то получением приватирского патента не озаботился, при этом участники экспедиции возвратились в урезанном составе, но весьма разбогатевшие… Слухи наверняка поползли, и версия о пиратстве сквайра и его друзей (о незаконном пиратстве, под черным флагом) наверняка занимала среди тех слухов не последнее место. Ирония судьбы… И, во избежание оргвыводов со стороны власть предержащих, Хокинс получил заказ на свой мемуар.

В. П. Точинов, Остров без сокровищ, 2011

Саксы, независимо от того, считать ли их одним племенем или предположить, что это имя было собирательным для нескольких родственных племен, населявших территорию от Гольштейна до Эмса (либо даже для всех племен, промышлявших пиратством на этой территории и в близлежащих землях), определенно не принадлежали к скандинавским народам. Тем не менее на протяжении почти семи сотен лет они постоянно присутствуют в истории Скандинавии. Этот деятельный, закаленный в сражениях и привычный к трудностям народ за три века, начиная со 150 г. н. э., расселился по весьма обширной территории – умение саксов расчищать леса и осушать болота, равно как и их воинское искусство немало способствовали расширению их владений. Для нас особенно интересен тот факт, что в 400–450 гг. саксы пришли во Фризию. «Бог создал море, но берег создали фризы», – гласит древнее речение. Терпы – курганы, защищавшие побережья Фризии от натиска моря, возводились в течение многих веков на всем побережье от Везера до Зейдер-Зе. Сначала небольшие, со временем они достигли таких размеров, чтобы на них могло разместиться средних размеров поселение. Исходя из того, что саксы поселились во Фризии в начале V в., легко понять, почему Прокопий говорит о Frissones, живущих в Британии, в то время как другие ранние авторы, видимо, причисляют выходцев из Фризии к Saxones. Позднее все названия отдельных племен, народностей и языков потерялись, и осталось одно общее имя Angli, Angelcynn или Englisc, которое затем превратилось в English. Впрочем, в валлийском и гэльском до наших дней сохранились древние названия Saesneg и Sassenach, не вполне свободные от отрицательных коннотаций, связанных с пиратством и варварством.

Гвин Джонс, Викинги. Потомки Одина и Тора, -1

Теперь у триумвирата оставался лишь один противник – Секст Помпей. Он был единственным, кто серьезно занимался строительством флота. Имея большой опыт войны и прежде всего борьбу с пиратством на Средиземном море, которую по поручению сената он в свое время возглавлял, Помпей первым из римских руководителей оценил огромное значение флота для борьбы за Рим и создал в западной части Средиземного моря собственный первоклассный военно-морской флот. Последствия этого начинания сказались весьма скоро. При первом же столкновении с морскими силами Октавиана у скал Сциллы в 41 году до н. э., флот Помпея почти полностью уничтожил своего противника. Нам неизвестно, участвовал ли в той битве Агриппа, что, впрочем, вполне возможно. В любом случае Сицилийский погром был нашим героем подвергнут самому глубокому анализу, с результатами которого мы познакомимся несколько позднее.

В. В. Шигин, Короли абордажа (Собрание сочинений), 2009

Пиратство появилось в глубокой древности; в ту пору все небольшие морские государства занимались морским разбоем и плавания были очень опасными. Это занятие считалось таким привычным, что на него не обращали особого внимания, а все путники – не важно, кем они были: купцами, путешественниками или пиратами, – пользовались законами гостеприимства. Так, Нестор, угостив на славу Ментора и Телемаха, говорит, что теперь, когда пир завершен, настало время спросить у гостей, чем они занимаются. «Кто вы, – спрашивает стареющий государь, – купцы, плывущие в какой-нибудь порт, или простые авантюристы, или пираты, которые бороздят моря безо всякой цели и живут наживой и разрушением?»

Чарльз Элмс, Пираты. Рассказы о знаменитых разбойниках, -1

В 1562 г. герцог Гиз, проезжая мимо небольшого городка Васси со своими слугами, пришел в бешенство, увидев группы гугенотов, отправлявшихся на моление в овин, и приказал своим людям убить их. Этот прецедент и дал начало французской войне. Однажды начавшись, война уже не могла остановиться. Гугеноты были явно в меньшинстве, но они настолько овладели искусством ведения боя, их армии стали столь профессиональны, что они были непобедимы. Те, кто не участвовал в битвах, страдали не меньше солдат: на каждое сражение приходилось несколько набегов, осад, грабежей, кровавых мародерств. Мирные договоры заключались только для того, чтобы тут же быть нарушенными. Основные предводители и зачинщики с обеих сторон вскоре были убиты (но не в битве – наемными убийцами): герцог Гиз в 1563 г. и принц Конде в 1569 г. Эти убийства положили начало кровавой вражде: католики и гугеноты требовали мести. Обе стороны были способны держать войска в полной боевой готовности долгие годы, их операции финансировались из налогов, поступавших в казну, и возглавлялись аристократами-бездельниками, которые любили драки и пиратство.

Р. С. Данн, Эпоха религиозных войн. 1559-1689, -1

Первое издание книги А. Вамбери на английском языке увидело свет в 1864 г., а уже на следующий год этот замечательный труд был издан на русском – так внимательно в то время в России следили за тем, что происходит в регионе. Тем более что автор уделил место (небольшое) рассказу о русском присутствии в Средней Азии! Он рассказывает, как русские пресекли морское пиратство на Каспийском море, о том, что товары из России вытесняют английские на рынках Хивы и Бухары, и, наконец, о реальном русском влиянии: «В то время, когда Вамбери находился в Бухаре, там, в подземной тюрьме томились три европейца: «Это те три итальянца, которые были арестованы в то время, когда я был в Бухаре, и которые позже, лишившись всего, что у них было, спасли жизнь лишь благодаря содействию русского правительства»[56].

Е. А. Глущенко, Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования, 2010

Восточная Азия по сравнению с “лоскутной” Европой являлась (по крайней мере в политическом отношении) однотонной. Главными врагами Срединного государства на севере были монголы, совершавшие опустошительные набеги, а на востоке японцы, промышлявшие пиратством. Со времен Цинь Шихуанди, “первого императора” (221–210 годы до н. э.), наиболее опасной для Китая представлялась угроза с севера. Соображения безопасности потребовали огромных вложений в оборону. Ничего подобного Великой стене Европа со времен императора Адриана[104] до Эриха Хоннекера не видела. Не менее грандиозной была ирригационная сеть Китая. Синолог Карл Виттфогель, одно время придерживавшийся марксистских взглядов, видел в ней важнейший продукт “гидротехнического” восточного деспотизма.

Ниал Фергюсон, Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира, 2011

Точно так же и с пиратством. Честных и благородных поединков к борту борт в «Флибустьерском дальнем синем море» не было. Ни одного за всю историю! Были подлые ночные нападения небольших суденышек, причаливавших в темноте к испанским судам – и банда резала команду и пассажиров. А еще чаще орды пиратов налетали на испанские прибрежные города, истребляя и жутко истязая мирных жителей, вымогая выкуп. И индейцы, кстати, в этих столкновениях всегда принимали сторону испанцев.

В. Е. Шамбаров, Маги в Кремле, или Оккультные корни Октябрьской революции, 2012

Карфаген не только владычествовал над многими африканскими городами и землями, но и имел колонии на Сардинии, Западной Сицилии и в богатой на благородные металлы Иберии (Испания) – этом Эльдорадо Древнего мира. Если в Риме в ту пору еще господствовали суровость нравов и бережливость, то в Карфагене царили роскошь и ростовщичество. Благодаря исключительно выгодному географическому положению богатства Карфагена были поистине сказочными, и его знать буквально купалась в золоте. Главным источником этого богатства была торговля по всему Средиземноморью, в основном морская. Карфаген богател на торговле металлами, причем как драгоценными, так и оловом, свинцом и железом. Серебро из рудников Иберии играло для процветания Карфагена примерно такую же роль, как спустя почти 17 веков золото и серебро Перу и Мексики для Испании, ежегодно доставляемые через Атлантику испанскому королю специальными «золотыми и серебряными флотилиями». Особо важное место в экспорте карфагенян занимали предметы роскоши, орехи, гранаты. Еще они занимались пиратством и работорговлей, за что и имели в древности недобрую славу. Известно, например, что они захватывали славившихся красотой сицилийских женщин и выменивали их у пиратов на мужчин, нужных им для работы на плантациях. Распространенным приемом было заманить на свои корабли хорошеньких молодок, падких на «модные тряпки», и пока глупышки доверчиво рассматривали «новинки от кутюр», корабль снимался с якоря и «ходовой товар» вскоре продавался в ближайшем торговом городе. За одну молодуху с аппетитными формами пираты давали 3–4 здоровых и сильных мужчин.

Я. Н. Нерсесов, Великий Ганнибал. «Враг у ворот!», 2014

Несколько слов стоит сказать и о капитане Варначе. На самом деле его имя было Варвакис. Он был уроженцем острова Псаро и еще до войны промышлял пиратством, за что греки называли его капитаном. В 1770 г. Варвакис вместе со своей 20-пушечной полакрой присоединился к эскадре Алексея Орлова. Екатерина присвоила ему звание поручика, но все по-прежнему звали Варвакиса капитаном. После окончания войны Варвакис продолжал пиратствовать в Эгейском море. Туркам каким-то образом удалось его схватить и заключить в Семибашенный замок. Капитана ждала казнь, но его выручил русский посол в Стамбуле. Судно же Варвакиса прошло проливы и прибыло в Еникале вместе с греками, желавшими переселиться в Россию.

А. Б. Широкорад, Россия на Средиземном море, 2008

Однако пиратам не всегда удавалось избежать сражения с флотом официальных властей. Уже упомянутый Перикл многократно отправлял карательные походы против разбушевавшихся пиратов. А одна из речей Перикла, зачитанная им на общегреческом конгрессе, даже была посвящена составлению планов борьбы с пиратством.

С. А. Хворостухина, Морские сражения, -1

С точки зрения морского права действия командира «Сан-Хакинто» были классическим пиратством. Помимо всего прочего, этот английский почтовый пароход совершал регулярный рейс Гавана – Лондон. (В Гавану дипломатов доставил корабль конфедератов «Самтер».)

А. Б. Широкорад, Соединенные Штаты Америки. Противостояние и сдерживание, 2011

…Предполагается, что Скердилеид был братом царя Иллирии Агрона. Знатное происхождение не мешало ему заниматься пиратством в форме рекета ««налога» на купцов. Поэтому купеческие суда предпочитали не входить в воды, где курсировал флот Скердилеида.

Р. К. Баландин, Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов, 2012

Но, с другой стороны, милетцам и другим грекам удалось относительно беспроблемно закрепиться в Северном Причерноморье именно благодаря тому, что значительная часть его обитателей находилась тогда в этих переднеазиатских походах, а киммерийцы вообще сгинули в них как исторический персонаж. Вернувшиеся же скифы надолго занялись войнами с фракийцами. Поэтому неприятности от туземцев для греческих колонистов сводились по большей части к нечастым набегам скифов на их города и хору и к вышеописанным неприятностям от балующихся пиратством тавров.

А. А. Дельнов, Крым. Большой исторический путеводитель, 2017

Венеция развивала свою активность в промышленности, торговле, услугах, то есть там, где рентабельность труда была выше, нежели в сельских видах деятельности. Это означало, что ей пришлось оставить другим менее прибыльные занятия, но с первых шагов все города без настоящей территории, в том числе и Венеция, осуждены были жить таким образом. У них не было другого выбора. Удача Венеции, быть может, заключалась в том, что ей не было нужды, как, например, Генуе и Пизе, прибегать к насилию и пиратству, чтобы добыть себе место под солнцем.

Е. Н. Красильникова, Венеция, 2003

Развитие новых торговых путей в XV веке, связанное с освоением Америки, послужило запалом к мощному взрыву пиратства, чья небывалая доселе жестокость проявилась на водном пространстве от Карибского до Средиземного моря. Не ища наживы, пираты высаживались на неведомые европейцам острова, чтобы после долгих месяцев странствий по водной пустыне ощутить под ногами твердую землю и пополнить запасы питьевой воды.

И. И. Дубровин, Все о роме, -1

Северные колонии, занимавшие узкую каменистую полосу, прилегающую с одной стороны к озерам и горам, а с другой – к Атлантическому океану, были мало пригодны для земледелия. Значительная часть населения занималась рыболовством и торговлей. Колонии привлекали преимущественно торговцев (в основном мехами), моряков, искателей приключений. Источником наживы были также торговля рабами и морская контрабанда, часто выливавшаяся в откровенное пиратство.

А. Б. Широкорад, Британская империя, 2014

Обосновавшись в первой трети XVII века на «ничейных» или пограничных землях Антильского архипелага, флибустьеры промышляли пиратством, никому не подчиняясь и руководствуясь своими собственными законами и обычаями. Их ряды постоянно пополнялись за счет лиц, участвовавших в колонизации Вест-Индии: матросов с торговых, военных и корсарских кораблей, контрабандистов, уволенных или бежавших со службы солдат, разорившихся мелких дворян, фермеров, лесорубов, ремесленников и крестьян, беглых или отслуживших свой срок кабальных слуг, несостоятельных должников, буканьеров, беглых каторжников, а также индейцев ряда племен Центральной Америки, враждовавших с испанцами.

В. К. Губарев, Пиратские одиссеи Франсуа Олоне, 2015

Остров представлял собой неприступную крепость, однако рыцарство уже давным-давно разложилось. Орден жил за счет ренты, собиравшейся с его владений в Западной и Центральной Европе. Так, в 1789 г. он получил в виде ренты от 18 до 20 млн. франков. Кроме того, рыцари баловались пиратством – доход от награбленного плюс выкуп за пленников.

А. Б. Широкорад, Короткий век блистательной империи, 2012

Папа Юлий II (Джулиано делла Ровере) не только не осудил пиратство португальцев, но и присвоил португальскому королю Мануилу I титул «Повелитель мореплавания, завоеваний и торговли Эфиопии, Аравии, Персии и Индии».

А. Б. Широкорад, Взлет и падение Османской империи, 2012

В VIII–XI веках, забросив свой тяжелый труд, они занялись разбоем, пиратством, совершали отчаянные завоевательные набеги, которые приносили легкую добычу.

М. Н. Кубеев, 100 великих криминальных историй, -1