Каперы

Ка́перы (нем. Kaper), корса́ры (фр. corsaire), привати́ры (англ. privateer) — частные лица, которые с разрешения верховной власти воюющего государства использовали вооружённое судно (также называемое капером, приватиром или корсаром) с целью захвата торговых кораблей неприятеля (а иногда и судов нейтральных держав). То же название применяется к членам их команд.

Каперов или корсаров как частных лиц, действовавших в рамках права войны, не следует смешивать, с одной стороны, с «крейсерами», или, по современной терминологии, рейдерами — военными кораблями или вспомогательными судами, предназначенными для той же цели, а с другой — с пиратами, морскими разбойниками, действовавшими на свой страх и риск. Отличием каперов (приватиров, корсаров) является именно разрешительная грамота от властей — каперское свидетельство (фр. lettre de course, англ. letter of marque), с одной стороны, позволяющая воевать приватному (отсюда приватир), то есть частному судну, а с другой — ограничивающая круг его целей только враждебными флагами.

В отличие от них, арма́торы (фр. armateur) — это лица, которые снаряжали за свой счёт судно и получали часть дохода от захваченной добычи (и несли часть финансового риска). Одновременно арматор мог быть или не быть капером.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Кстати, нейтральная торговля также была сопряжена с серьезным риском. Купцы страдали не только от каперов, но и от официальных флотов – как Испании, так и стран Латинской Америки. Например, после взятия Картахены роялистами генерал Морильо не снимал флаг патриотов, заманив тем самым в порт семь североамериканских (два – из Балтимора) и четыре британских судна. Несколько моряков вскоре умерли в заключении[380]. Однако главным врагом купцов Соединенных Штатов стал командующий военно-морскими силами Чили в 1818–1822 гг. лорд Томас Кохрэйн (1775–1860). Ветеран наполеоновских войн, Кохрэйн в 1814 г. потерял титул по спорному обвинению в мошенничестве. В 1817 г. генерал Бернардо О’Хиггинс (1778–1842) пригласил Кохрэйна в Чили – и именно в Южной Америке в полной мере раскрылся морской талант шотландского аристократа, который начал умелую борьбу против лояльного Испании Перу. Следуя британской трактовке нейтрального судоходства, Кохрэйн регулярно конфисковывал груз североамериканских кораблей, владельцы которых стремились нажиться на торговле между враждующими Перу и Чили. Морское ведомство США пошло навстречу коммерсантам, направляя в Тихий океан на защиту торговых судов военные эскадры, которыми в разное время командовали Дэвид Портер, Джеймс Биддл (1783–1848), Айзек Халл (1773–1843), Чарльз Стюарт (1778–1869)[381].

Андрей Исэров, США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830, 2011

Да, действительно, Екатерина Великая добивалась подобной декларации. Но ведь за 70 с лишним лет ситуация кардинально изменилась. В конце XVIII века Англия почти непрерывно вела морскую войну с Францией, Америкой и т. д., но даже не помышляла о нападении на Россию. Зато британские военные корабли и каперы постоянно захватывали русские суда и российские грузы на нейтральных судах. В такой ситуации принятие декларации было крайне выгодно нашей стране.

Александр Широкорад, Россия выходит в Мировой океан, 2013

В этой сложной ситуации выход нашли наши моряки. 23 июня 1863 г. управляющий Морским министерством Н.К. Краббе[30] подал Александру II всеподданнейшую записку. Там говорилось: «Примеры истории морских войн прежнего времени и нынешние подвиги наскоро снаряженных каперов Южных Штатов служат ручательством в том, что вред, который подобные крейсеры в состоянии нанести неприятельской торговле, может быть весьма значителен. Не подлежит сомнению, что в числе причин, заставляющих Англию столь постоянно уклоняться от войны с Американскими Штатами, – опасения, возбуждаемые воспоминаниями об убытках, понесенных английской морской торговлей в прошедшие войны с Америкой. Они занимают одно из первых, если не первое место, и потому я позволяю себе думать, что появление нашей эскадры в Атлантическом океане в настоящее время может иметь на мирное окончание происходящих ныне переговоров более влияния, нежели сухопутные вооружения, имеющие в особенности в отношении к Англии чисто оборонительный характер, который не угрожает жизненным интересам этой морской и коммерческой страны».

Александр Широкорад, Соединенные Штаты Америки. Противостояние и сдерживание, 2011

Бенеке поступил с добычей так, будто она была результатом каперской реквизиции. Захваченный корабль передал в распоряжение ганзейских купцов, получив соответствующую награду. (Через некоторое время многострадальный «Св. Фома» попал в руки к французским каперам, а затем его выкупили флорентийцы, чьей собственностью он первоначально являлся.) Остальные богатства были распроданы тем же купцам и, по-видимому, по низким ценам – скорее как соучастникам преступления, чем как обычным покупателям.

Рудольф Баландин, Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов, 2012

Далее. Шел 1713 год. Балтийское море контролировалось шведами. Русский флот не только сопровождать, конвоировать корабли, но даже выходить из Кронштадта в открытое море боялся. Да и западные шкиперы предпочитали риску нежелательной встречи в Балтике со шведским капером риск встречи со льдами в Белом море на пути к Архангельску. А шведы, разумеется, не намеревались предоставить своему врагу возможность свободного плавания по Балтийскому морю. Но Петр был неумолим. И хотя он в дальнейшем несколько смягчил ограничения, налагаемые на архангелогородскую торговлю, все же льготные, «парниковые» условия для Петербурга сохранялись длительное время и были закреплены в 1721 году указом, согласно которому пошлины на товары, продававшиеся в Архангельске, были на треть выше пошлин на те же товары при продаже в Петербурге.

Евгений Анисимов, Петр Великий: личность и реформы, 2009

Очень важным агентом Уолсингема был выходец из Северной Германии фландрийский купец Вэйхенхерде. Он вел обширную торговлю хлебом, вином и английскими сукнами. Особенно важным было то, что Вэйхенхерде являлся поставщиком продовольствия для армии Александра Пармского и мог под этим предлогом свободно передвигаться по занятой испанцами части Южных Нидерландов. Впрочем, «свободно» означает лишь без помехи со стороны испанских властей, а не английского гарнизона в Остенде или судов, приписанных к гавани французских гугенотов Ла-Рошели (они, понятно, не имели никакого представления о тайных занятиях армейского поставщика). Не раз купец попадал в опасные переделки, например в стычку между испанским отрядом, под защитой которого путешествовал, и сделавшими вылазку английскими солдатами из Остенде. Один раз Вэйхенхерде был до нитки ограблен ла-рошельскими каперами. Впрочем, разведчик ухитрялся извлекать выгоду даже из таких ситуаций, посылая, в частности, свои замечания относительно тактики, применявшейся англичанами при вылазках и организациях засад. Большую ценность представляли отчеты Вэйхенхерде о численности и состоянии армии Александра Пармского, которая осаждала в 1587 г. одну из главных цитаделей голландцев – город Слейс, который мог служить важным плацдармом для подготовки испанского десанта в Англии. Отчеты, посылавшиеся Александром Пармским Филиппу II, во всем существенном подтверждают точность донесений, которые Вэйхенхерде направлял Уолсингему.

Е. Б. Черняк, Пять столетий тайной войны, 2018

Присоединение Португалии направило внимание Филиппа на запад и север, а не на восток. Португалия была ближе к Атлантике, чем Испания, и Филипп в первое время собрал неплохую армию для битв со своими протестантскими противниками в Северной Атлантике – Англией и Нидерландами. К тому же в 1580 г. импорт слитков из Америки увеличился вдвое. Филипп получал в год теперь 2 миллиона дукатов серебром. Филипп почувствовал, что может добиться более масштабных и амбициозных целей на военном поприще, нежели раньше. Теперь настало время разрешить ситуацию, которая, по мнению Филиппа, постепенно ухудшалась с 1559 г. Мы должны понимать, что испанское правительство долго пыталось подавить еретические бунты в Голландии. Английские каперы совершали налеты на испанских индейцев с отчаянной безрассудностью. Французские Религиозные войны достигли критической стадии. В итоге в 1580 г. Филипп сделал своей целью решение всех этих проблем с помощью военной мощи. Его солдаты и моряки подавят бунт в Голландии, сомнут Англию и прекратят войну во Франции. Так католико-протестантский конфликт достиг своего пика.

Р. С. Данн, Эпоха религиозных войн. 1559-1689, -1

С другой стороны, Людовик добился от Карла II уступки Дюнкерка в Ла-Манше, прежде захваченного Кромвелем. Передача этого города-порта стоила денег и была неоправданна с точки зрения морской стратегии. Для англичан Дюнкерк был плацдармом на французской территории. У французов он превратился в прибежище каперов, бедствие для английской торговли в Ла-Манше и Северном море. По мере убывания французской морской силы Англия рядом соглашений добилась демонтажа портовых сооружений Дюнкерка, который, между прочим, стал прибежищем знаменитого Жана Бара и других известных французских каперов.

А. Т. Мэхэн, Роль морских сил в мировой истории, -1

Суда, ходившие по торговым маршрутам в 1860-е годы, были по-прежнему парусными – двух-трехмачтовыми бригантинами и хорошо вооруженными шхунами, шлюпами и корветами, у которых в трюмах стояли пушки. Вскоре на них начали устанавливать паровые гребные колеса, приводившие парусные суда в движение, когда стихали ветра, но большая часть морской торговли, осуществлявшейся в те времена по всему миру, по-прежнему шла под парусом, мало чем отличавшимся от того натянутого холста, каким пользовались греки три тысячи лет назад. На борту капера Жюль открыл в себе страсть к морю, которая не покидала его всю оставшуюся жизнь. Швейцария, само собой, выходов к морю не имеет; когда Жюль осознал, сколь сильно тянут его к себе заливы и океаны мира, а также стиль жизни, который диктует человеку море, он, должно быть, сообразил, что никогда больше не станет жить под сенью Альп.

Рок Бриннер, Империя и одиссея. Бриннеры в Дальневосточной России и за ее пределами, 2015

С помощью шпионов Уолсингема и английских каперов удалось помочь Нидерландской революции. Даже во Франции протестанты победили бы, если бы первый Бурбон не решил, что Париж стоит-таки мессы. После этого остается лишь восхищаться Елизаветой, накрепко внедрившей в умы своих подданных мысль о «папистской» угрозе. Воистину свалить с больной головы на здоровую! Если кто и плел заговоры, так это именно Англия. Однако психоз оказался настолько силен, что даже сейчас англичане всерьез верят в то, что Испания и Франция могли объединиться, чтобы наказать Тюдоров-еретиков.

А. В. Волков, Музыка в камне. История Англии через архитектуру, 2012

Итак, в водах вблизи Британских островов 1916 год начался спокойно. В Северном море мы находим U-70 (Вюнше, бывший командир U-25), конвоирующую блокадопрорыватель (blockade-runner) «Мари», который направлялся в германскую Восточную Африку. В то же время U-32 была послана в бесплодной попытке атаковать британскую подводную лодку Н-6, выбросившуюся на берег у Схирмонпикоога. Переделанная в минный заградитель подводная лодка U-44 совершила еще один поход и поставила поле у Бляйта (Blyth) и Тийз-Маута (Tees Mouth); кстати, это было первое минное поле, поставленное подводной лодкой к северу от реки Хэмбер. Подвергшись погоне нескольких миноносцев, она донесла о потоплении одного из них[50]. U-70 сопровождала вспомогательный крейсер «Грейф» (Greif), когда этот замаскированный капер производил свой несчастный набег через Северное море 29 февраля, во время которого он потопил вспомогательный крейсер «Алькантара» (Alcantara) и сам был потоплен им. В то время как в Северном море лодки были ограничены в своих действиях, фландрские лодки продолжали свою заградительную работу без перерыва. Было нанесено много потерь, и в числе их значится легкий крейсер «Аретьюза» (Arethusa), потопленный 11 февраля. Возвращаясь после набега германских эскадренных миноносцев на шлюпы, тралившие мины у Доггер-Банки, он коснулся мин у Норт Кэтлер (Horth Cutler), выбросился на берег и погиб 27 февраля. Пароход компании Пенинсюлэр энд Ориенталь «Малоджа» (Maloja) в 12 431 т взорвался на минах у Дувра с потерей 122 чел.; подобным же образом были потеряны эскадренный миноносец «Кокетт» (Coquette) и миноносец № 11 7 марта в Северном море; двумя днями позже пошел ко дну вооруженный пароход «Фоветт» (Fauvette) у восточного побережья Англии. Много других судов погибло также на минах заграждения.

Морис Прендергаст, Германская подводная война 1914-1918 гг., 1931