Связанные понятия
Постриже́ние (по́стриг) — в исторических церквях символическое и обрядовое действие, состоящее в пострижении волос в знак принадлежности к Церкви. В западной традиции пострижение совершалось только над священнослужителями и монахами, которые носили на макушке выбритый круг — тонзу́ру (от лат. tonsura «стрижка»). В русской традиции аналогом тонзуры являлось гуменцо́.
Послу́шник или По́слушник — в русских православных мужских монастырях — лицо, готовящееся к принятию монашества, в женских монастырях — Послу́шница. Послушники/послушницы не дают монашеских обетов, не принадлежат к монашескому братству/сестричеству, не называются монахами/монахинями и не носят полной монашеской одежды. Исполняют разные послушания, то есть выполняют всякие работы в храме и по монастырскому хозяйству.
Игу́мен (греч. ἡγούμενος — «ведущий», женск.: игу́менья, церк. игу́мения) — духовный сан в Православной церкви, руководитель (начальник) православного монастыря. В ряде поместных церквей, в том числе Русской до 2011 года, используется также как иерархическая награда.
Мона́х (греч. μοναχός — одиночный, единичный), жен. мона́хиня — обычно — член религиозной общины, в соответствии с обетом (клятвой) ведущий аскетическую жизнь либо в рамках монашеской общины (братии), либо в одиночестве, отшельничестве. Монахи проживают в монастырях (обителях), пу́стынях, лаврах.
Духовни́к , или Духо́вный оте́ц, — в православной Церкви обычно священник как совершитель таинства покаяния.
Упоминания в литературе
После смерти гнавшего его императора Феодор был возвращен из изгнания и поставлен начальником опустевшего Студийского монастыря в Константинополе, в котором оставалось только двенадцать иноков. Первое, что сделал Феодор для новой обители, – благоустроил и оградил иноческое житие строгим уставом, известным под именем Студийского. Этот устав получил широкое распространение на всем православном Востоке. А для Руси он имел такое же значение, как для западного
монашества устав святого Бенедикта. Студийский устав вводил строгий порядок во все области монастырской жизни. Монахам, например, воспрещалась всякая собственность. Они должны были обучаться различным профессиям, нужным для монастыря, и сами производить все необходимое для обители. Заброшенный монастырь начал быстро возрождаться. Через несколько лет число иноков достигало уже тысячи человек.
Женские монастыри начали возникать на Руси с XI века. Вначале это были «ктиторские» монастыри, то есть монастыри, основанные великими или удельными князьями или даже архиепископами, по собственному желанию и разумению, по обету или для чьего-то спасения. Они были «особножительскими», то есть такими, где каждый член общины жил как хотел. Особого монастырского устава такие монастыри не имели, они даже могли быть общими – монахи и монахини жили в одном монастыре. Только в 1504 году церковный Собор запретил такие монастыри, и был выработан устав женского
монашества .
Бенедикт определял монастырь как школу служения Господу, где основой жизни монахов должно быть безграничное послушание учителю – аббату, настоятелю монастыря. С послушания начинается воспитание смирения, с точки зрения св. Бенедикта – кратчайшего пути к Богу. Отсюда – строжайшая дисциплина, неусыпный контроль, развитая система наказаний. Придя в монастырь, неофит[6] отрекается от мира, отвергает его искушения и богатства, ворота обители навсегда закрываются за ним, отрезая от прошлой жизни. Но, между прочим, отказываясь от богатства, поступающий в монахи должен был внести в кассу монастыря очень серьезный денежный взнос. Впоследствии, именно эта система крупных взносов во многом нарушила первоначальные планы основоположников
монашества : располагая огромными денежными средствами, бенедиктинские монастыри начали покупать земли и крестьян; физический труд, который св. Бенедикт считал для монахов обязательным, был переложен на плечи мирских работников, а монашество все больше погрязало в праздности. Настоятели монастырей понемногу начали превращаться в таких же феодалов, как владельцы соседних замков; таким образом, всеобщее обмирщение коснулось в X веке и монастырских стен.
Вторая половина XVII в. стала переломной для России, в том числе и для практики религиозно-нравственного воспитания. Число монастырей увеличивалось, но при этом монашеская жизнь ослабевала в том своем значении, о котором проповедовали Сергий Радонежский и Нил Сорский. В конце XVII – начале XVIII в. насчитывалось около 600 монастырей, имевших крепостные дворы. Примерно столько же было монастырей и пустынь, не имевших крепостных. Эти факты говорят о том, что отнюдь не все монастыри и
монашество шли по пути «иосифлян», многие соблюдали заповедь нестяжательства не только как индивидуальный обет, но и как принцип социального бытия. В то же время были велики масштабы хозяйственной деятельности монастырей, сопоставимой по значимости с их культурно-просветительским значением.
Но в середине XIV столетия положение изменилось. Московская митрополичья кафедра возвратила судьбу русского
монашества к изначальному руслу. В новых обителях (и прежде всего в Троицком монастыре игумна Сергия Радонежского) вводится общежительный, или, иначе, «киновиальный», устав иноческой жизни. Этот устав – строже «особножительного», процветавшего в русских обителях того времени. В соответствии с ним все имущество монастыря принадлежало иноческой общине во главе с настоятелем. Монахам не полагалось иметь собственного имущества. Трапезу они принимали за одним столом, одежда их никак не различалась. Все они оказывались равны перед властью игумна и «старцев» – располагавших наибольшим духовным авторитетом монахов. Община могла быть больше и меньше: до двухсот и более иноков. Но во всех случаях на долю монашества приходилось немало ручного труда («рукоделия») и забот о проживании всей общины.
Связанные понятия (продолжение)
Иеромона́х (греч. Ἱερομόναχος) — в православии монах, имеющий сан священника. Сан иеромонаха соответствует сану иерея в белом духовенстве.
Схи́ма (от др.-греч. σχῆμα — образ) — торжественная клятва (обет) православных монахов соблюдать особо строгие аскетические правила поведения. Схимой называется также монашеское облачение, совокупность одежд монаха.
Диа́кон (разговорная форма дья́кон; др.-греч. διάκονος — служитель) — лицо, проходящее церковное служение на первой, низшей степени священства. Ниже их по чину иподиаконы.
Настоя́тель (др.-рус. настотєль ← греч. ἐφεστώς от греч. ἐπί (ἐφ) — «на» + греч. στάσις — «расстановка, устанавливание») в Православной церкви — старший клирик прихода или монастыря.
Архимандри́т (греч. αρχιμανδρίτης от αρχι «главный, старший» + μάνδρα «в значении монастырь; также загон, овчарня, ограда» ) — монашеский чин, один из высших в Русской Православной церкви, обычно он настоятель крупного монастыря.
Иере́й (греч. Ἱερεύς — жрец), в Русской православной церкви — рукоположенный женатый священник, пресвитер — вторая степень православного священства. Термин перешёл из Септуагинты, где первоначально обозначал коэна.
Иеродиа́кон , иеродья́кон; от греч. ἱερο- — священный и διάκονος — служитель; древнерусское «чёрный диакон» — православный монах в сане диакона. Старший в монастыре иеродиакон называется архидиаконом.
Пресви́тер (греч. πρεσβύτερος — «старейшина, глава общины», церковный староста, а также «старец», «священник», иерей лат. presbyter) — древнейшее каноническое (то есть усвоенное древним церковным законодательством — правилами апостолов, вселенских и поместных соборов) название второй степени священства в христианстве.
Чтец (греч. αναγνώστης, лат. lector) — в христианстве — первая (если не считать степень свещеносца, которая фактически не выделяется в особую) степень низшего клирика, основная задача которого читать во время общественного богослужения некоторые тексты Священного Писания и молитвы.
Иподиа́кон (или субдиа́кон) — клирик в христианской церкви, являющийся в настоящее время промежуточным звеном между младшим и старшим клиром.
Келе́йник , келе́йница — в православии название слуги, как при должностных и сановных лицах монашеского звания (архиереях, игуменах и т. п.), так и при уважаемых монахах (старцах). В особых случаях келейник ещё не является монахом и носит одежду монастырского послушника.
Послуша́ние — обязательное исполнение каждым, кто проживает в монастыре, какой-либо работы. Конкретное послушание зависит от уклада жизни монастыря; «постоянное» послушание похоже на мирскую должность (эконом, благочинный, келарь, регент, уставщик, просфорник, повар, трапезник, церковник, иконописец, швеи, золотошвеи, огородник, снабженец, гостиничный).
Протоиере́й (греч. πρωτοιερεύς «первосвященник» от πρώτος «первый» + ἱερεύς «священник») — титул, даваемый лицу белого духовенства как награда в Православной церкви.
Свяще́нство , или рукоположе́ние, или хирото́ни́я (др.-греч. χειρο-τονία — «голосование поднятием рук», от др.-греч. χείρ — «рука» + др.-греч. τονόω — «придавать силу») — в православном и католическом представлении — посвящение человека, наделяющее его Святыми Дарами и правом совершать таинства и обряды. Обряды и теология рукоположения во всех исторических церквях отличаются несущественно, в то время как в протестантских церквях такое представление об апостольском преемстве и рукоположении считается...
Архиепи́скоп (др.-греч. ἀρχιεπίσκοπος от др.-греч. ἀρχή — «начало» и ἐπίσκοπος — епископ — надзирающий, надсматривающий, «блюститель») — старший (начальствующий) епископ. В исторических церквях — почётный титул епископа (архиерея). В ряде поместных православных церквей греческой традиции (кроме Иерусалимской) — архиепископ является предстоятелем данной церкви. Также практически всегда титул правящего епископа епархии с викарными епископами.
Затворники — первоначально: христианские подвижники, которые добровольно заключали себя на целую жизнь в пещеры и кельи, чтобы отдаться там постоянной молитве. Случаи выхода их оттуда бывали крайне редки и обусловливались какими-нибудь весьма вескими причинами общественного или частного свойства.
Клир (греч. κλήρος — жребий) — в христианстве — духовенство как особая общность в Церкви, отличная от мирян.
Митрополи́т (др.-греч. μητροπολίτης) — первый по древности епископский титул в христианской Церкви. Первоначально титул митрополита носили епископы христианских церквей, резиденции — кафедры — которых находились в главных городах (метрополиях — др.-греч. Μητρόπολις) — административных центрах провинций Римской империи.
Понома́рь (официально Парамона́рь; от др.-греч. παραμοναριος — «приставник», «привратник», «придверник») — служитель православной Церкви, обязанный звонить в колокола, петь на клиросе и прислуживать при богослужении. В Типиконе «пономарь» часто обозначается терминами кандиловжига́тель (греч. κανδηλάπτης) и параекклисиа́рх (греч. παραεκκλησιάρχης) (см. главы 1-ю и 2-ю). В России пономарь уважительно именуется — алтарник, а в разговорной речи — дьячок, реже — послушник.
Обязанности уставщика заключаются в наблюдении за чином церковных служб, дабы таковые совершались согласно церковного и монастырского уставов, без пропусков и изменений.
Подробнее: Уставщик
Ста́рчество (от старец, старик) в православии — вид иноческой активности, связанный с духовным руководительством.
Архидиа́кон (разг. архидья́кон, от греч. ἀρχι- — главный, старший и διάκονος — диакон) — старший из диаконов в монашествующем духовенстве, то есть старший иеродиакон.
Протодиа́кон , или протодья́кон — чин белого духовенства, главный диакон в епархии при кафедральном соборе. Чин протодиакона жаловался в виде награды за особые заслуги, а также диаконам придворного ведомства. Титул протодиакона обычно даётся диаконам после пяти лет служения в священном сане с двойным орарем. Порядок совершения церковного обряда поставления во протодиакона находится в Чиновнике архиерейского священнослужения.
Ключа́рь (греч. κλειδοῦχος — «ключник») — должность священника соборного и кафедрального храмов, служащего заместителем настоятеля. Такая должность появилась в связи с тем, что настоятелем кафедрального храма епархии обычно является правящий архиерей. Кроме того, ключарями именовали также заведующих ризницей и церковною утварью.
Скит (греч. σκήτη от копт. ⲓϩⲏⲧ) — в общем случае место жительства монахов, отдалённое от крупных поселений людей. Распространены главным образом в православии. В силу долгой истории православного монашества понятие скит применялось к разным типам монашеских поселений: это могла быть как отдельно стоящая келья, в которой жил монах-отшельник, так и относительно крупный монастырь, подчинённый другому, ещё более крупному.
Монасты́рский уста́в — свод правил проживания монахов в общежительных монастырях, который может содержать также порядок совершения богослужений. Возникновение и развитие монастырских уставов тесно связано с появлением Типиконов, определяющих порядок совершения церковных служб. Современные монастырские уставы содержат как общежительные правила (дисциплинарная часть, описание обязанностей по послушаниям, наставления по духовному совершенствованию), так и литургический раздел.
Эконом (Иконом, греч. Οικονόμος) — в православных монастырях должность лица, заведующего и надзирающего за хозяйственной частью монастыря или архиерейского дома. В распоряжении эконома находятся как монастырские насельники, назначаемые на какие-либо хозяйственные послушания, так и наёмные работники.
Благочинный — в православной церкви административная должность священника, при назначении на которую он становится одним из помощников епископа в части надзора за порядком в определенном церковном округе в составе епархии, называемом благочинием. Благочинный является своеобразным посредником между приходом и епархиальным управлением по ряду вопросов. Благочинного назначает правящий архиерей епархии из числа её священнослужителей (как правило, проживающих на этой территории). В католической церкви...
Хироте́сия (др.-греч. χειρο-θεσία — «руковозложение», от др.-греч. χείρ — «рука» + др.-греч. τίθημι — «ставить, класть; возлагать») в христианстве — возложение рук с молитвой для посвящения в чин низшего клира — в церковнослужители (в современной практике Православия - в чтецы или иподиаконы). Право хиротесии принадлежит епископам, но в монастырях, согласно 14-му правилу Седьмого Вселенского собора, это также позволяется совершать их настоятелям (архимандритам и игуменам).
Свяще́нник (в литургическом смысле синоним слова иерей) — представитель духовенства, одной из ступеней христианской церковной иерархии, рукополагаемый на священнодействие (совершение таинств) соответственно его чину. В церковно-историческом контексте Ветхого Завета и Евангелий словами священники (первосвященники) могут называться священнослужители древних иудеев.
Вика́рий (лат. vicarius — «заместитель», «наместник») — в исторических церквях епископ, не имеющий своей епархии и помогающий в управлении епархиальному епископу.
Ту́льская епа́рхия — епархия Русской православной церкви в административных границах Богородицкого, Венёвского, Воловского, Ефремовского, Кимовского, Киреевского, Куркинского, Ленинский, Узловского, Тульского, Новомосковского районов и Донского городского округа Тульской области.
Ставропи́гия (греч. σταυροπηγία, от σταυρός — «крест» +πήγνυμι — «устанавливать, водружать», букв. «крестоводружение») — статус, присваиваемый православным монастырям, лаврам и братствам, а также соборам и духовным школам, делающий их независимыми от местной епархиальной власти и подчинёнными непосредственно патриарху или синоду. Буквальный перевод «водружение креста» указывает, что в ставропигиальных монастырях крест водружался патриархами собственноручно. Ставропигиальный статус является самым...
Епи́скоп (др.-греч. ἐπίσκοπος — «надзирающий, надсматривающий»; от ἐπί — «на, при» + σκοπέω — «смотрю»; лат. episcopus) в Христианской Церкви — священнослужитель третьей (высшей) степени священства, также архиере́й (др.-греч. ἀρχιερεύς от др.-греч. ἀρχι- — «главный, старший» + др.-греч. ἱερεύς — «священник»).
Монасты́рь (греч. μοναστήριον от греч. μόνος «один, одинокий») — религиозная община монахов или монахинь, имеющая единый устав, а также единый комплекс богослужебных, жилых, хозяйственных построек, ей принадлежащих.
Костромска́я епархия — епархия Русской православной церкви прямого подчинения на территории Костромской области.
Местночти́мые святы́е — в исторических церквях святые, канонизированные в рамках отдельной епархии, или почитаемые лишь в определённом регионе, и не имеющие общецерковного почитания.
Ке́ларь (греч. κελλάριος — «амбарный») — заведующий монастырским столом, кладовой со съестными припасами и их отпуском на монастырскую кухню. В его обязанности входило ведение строгой отчётности поступающих и отпускаемых им предметов. В больших монастырях келарям давалось два помощника. Иерусалимский устав вменял в числе прочих обязанностей келаря: положение хлебов на аналой для благословения на литии, их преломление и раздачу монастырской братии по чаше вина. В русских монастырях должность келаря...
Кандидат богословия — церковная учёная степень. В России присуждается диссертационными советами духовных академий и университетов Русской православной церкви (РПЦ); признаётся учёной степенью только в структурах РПЦ.
Московская духовная семинария — высшее учебное заведение Русской православной церкви, расположенное с 1946 года в городе Сергиевом Посаде; первоначально находилось в Москве на улице Делегатской, дом 3 (бывшая усадьба Остермана).
Ла́вра (греч. Λαύρα — городская улица, многолюдный монастырь) — название некоторых крупнейших мужских православных монастырей, имеющих особенное историческое и духовное значение.
Церковнослужи́тель в православии — клирик, помогающий священнослужителям в совершении богослужения. Церковнослужители составляют так называемый низший клир. В настоящее время в Православии осталось только три степени церковнослужителей, в которые ставленники всегда последовательно возводятся через чин архиерейской хиротесии (в монастырях хиротесию совершает игумен)...
Протопресви́тер — высшее пресвитерское звание для лица белого духовенства в Русской церкви и в некоторых иных поместных Церквах. Не является отдельной степенью священства, но есть высшее иерейское звание в белом духовенстве, подобно тому как архимандрит есть высшее пресвитерское звание в чёрном духовенстве. Награждение саном протопресвитера производится «в исключительных случаях, за особые церковные заслуги, по инициативе и решению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси». Сан, кроме того, имел...
Упоминания в литературе (продолжение)
Время основания Оптиной Пустыни и имена первых насельников ее неизвестны. Можно, однако, предположить, что с принятием козельчанами христианства явилось вскоре и
монашество – как цвет Православия и совершеннейшее его выражение. Достоверно подтверждается это тем, что близ города Брянска, на реке Десне, в 1261 году сыном св. Михаила Черниговского, князем Романом Михайловичем, основан Свенский Успенский монастырь. Появление монашества вслед за принятием христианства есть естественное выражение первой горячности веры новообращенных. В домонгольский период, по соображениям Е. Голубинского[3], у нас было «много монастырьков – не собственных, вроде монашеских слобод при приходских церквах». К числу таких небольших монастырьков-пустынек, строенных не князьями или боярами, а самими отшельниками, следует признать и Оптину Пустынь, созидавшуюся без злата и серебра, а слезами, пощением, молитвою, бдением и «в поте лица» трудами подвижников.
Влияние жития Святого Саввы на жизнь русского
монашества . Написанное Феодосием житие святого Саввы оказало благотворное влияние на русское монашество, что подтверждается большим количеством списков (почти 90), появившихся в XVI в. Только у царя Ивана Грозного в библиотеке хранилось пять списков! Савву как святого на Руси почитали с самого начала XV в., когда его имя встречается в русских Прологах. Что касается службы святому Савве, получившей распространение во второй половине столетия, то ее значимость объяснялась тем, что в ней затрагивались вопросы, важные для русской церкви и государства XV–XVI вв.: венчание монарха, отношение к Риму, строительство монастырей и их материальное обеспечение. Жизнеописание святого Саввы использовалось как аргумент в известном споре последователей святого Иосифа Волоцкого («стяжателей») и святого Нила Сорского («нестяжателей»). Первые отстаивали право монастырей иметь имущество не только для содержания и прокорма монахов, но и для осуществления социальной и благотворительной деятельности, а вторые считали, что монахам следует полностью отказаться от всего земного. Ученик Иосифа Волоцкого митрополит Даниил в полемике с нестяжателем Вассианом Патрикеевым апеллировал к тому факту, что Савва содержал в достатке свои монастыри, дабы они могли реализовывать свою социальную миссию.
В 1724 г., при введении духовного регламента, было упразднено немало монастырей, не имевших обеспечения и значительного количества братии. Петр I относился к
монашеству вообще в высшей степени враждебно, и причиной упразднения таких монастырьков было выставлено следующее: «Питаются, скитаясь по городам и селам, и пребывают в мирских домех многовременно, в чем есть духовному чину немалое подозрительство, и, оныя пустыньки разобрав, братию сводить в приличные монастыри».
Состояние византийского
монашества в конце VIII в. было крайне неудовлетворительным. Императоры-иконоборцы, особенно Константин V, с особым фанатизмом преследовали монахов как главных зачинщиков почитания святых икон, и не останавливались ни перед какими репрессиями. Без всякого сожаления они разрушали монастыри, конфисковывали их имущество, уничтожали библиотеки и памятники искусства. Некоторые монастыри были превращены в казармы для солдат, другие стояли пустыми, так как иноки бежали из Византии. Только с восшествием на престол благочестивой императрицы Ирины началось восстановление святых обителей. Уцелевшие быстро наполнялись монахами, с неменьшим усердием строились и новые обители. Однако гораздо труднее было устранить те ненормальности, которые вкрались во внутреннюю жизнь монастырей во времена иконоборства. О неприглядных сторонах монашеской жизни того времени есть свидетельства VII Вселенского собора, который в своих постановлениях, в частности, отмечал: «Гнусность сребролюбия такую возымела силу над настоятелями церквей, что некоторые даже из так называемых благоговейных мужей и жен, забыв заповеди Господни, впали в заблуждение и посвящающих себя священному званию и монашеской жизни принимают за золото». Да и сами иноки в конце VIII в. были много заняты изысканием средств для своего обогащения в ущерб идеалу внутренней монашеской жизни. Феодор указывал на случаи, как многие состоятельные люди его времени, желая удовлетворить свои религиозные чувства и вместе с тем сохранить материальные блага и богатства, устраивали монастыри в своих владениях и приглашали туда руководителя. «Такие не знают, – писал Феодор Студит, – что трудятся тщетно и напрасно… Такое отречение несогласно с заповедью Господа».
Таким образом, сам преп. Феодор свидетельствует, что его правила о пище и питье монахов были установлены согласно с постановлениями об этом преп. Феодосия Киновиарха (ум. 529), известного устроителя киновиальной иноческой жизни в Палестине, современника и сподвижника законоположника палестинского
монашества преп. Саввы Освященного (ум. 532)[372]. Значит, преп. Феодор Студит в своем уставе объединил монастырскую практику Константинополя и Иерусалима, установил внутреннюю связь между киновиями Византии и Святой Земли, создал до известной степени общий устав для всего греко-восточного монашества. Но, конечно, всякое заимствование из источников каппадокийского и палестинского, привнесенное в Устав преп. Феодора, было сделано вполне свободно, применительно к потребностям Студийского монастыря, так что этот устав представляется памятником новым и оригинальным[373].
Женские монастыри появлялись одновременно с мужскими. Более того, по мнению исследователя истории первых монастырей А. И. Сидорова, изучение сочинений раннехристианского аскетизма свидетельствует о том, что женское
монашество в III в. «опережало мужское». Антоний Великий, перед тем как уединиться (уйти к анахорету-старцу), поручил сестру на воспитание «известным и верным девственницам» – вероятно, подразумевается небольшая община, очень близкий прообраз женских монастырей5. Подвижницы первого поколения женского монашества рассматривали переход от древнехристианского аскетизма к собственно монашеству не как некое «основополагающее новшество», но видели в нем продолжение предшествующей традиции6. Во времена Пахомия Великого, основоположника общежительных монастырей, под его управлением находилось 11 монастырей, из которых два были женскими7. Жизнь в женских монастырях регулировалась сложившимся обычаем, устным преданием, либо адаптацией уставов мужских монастырей к своеобразным условиям женских иноческих поселений.
Настоятелями монастырей могли быть назначаемы только лица, известные правительству, причем они обязывались не держать в монастырях затворников-ханжей и других распространителей суеверий. Монахам запрещалось держать чернила и писать что-нибудь без ведома настоятеля. Монах мог отлучаться из монастыря не более четырех раз в год и то с особого каждый раз разрешения настоятеля; не иначе как с дозволения последнего и только при свидетелях мог он принимать гостей. Такие строгие меры Петра объясняются, главным образом, тем, что среди
монашества император встретил наиболее сильное и упорное противодействие своим реформам.
Типикон Иоанна Цимисхия закрепил превращение Афона из прибежища отшельников <...> в центр общежительного
монашества . <...> Был определен новый порядок проведения собраний: вместо трех раз монахи собирались лишь раз в году – на Успение. Ограничивалось и число участников этих собраний. <...> Все возникавшие споры и разногласия, даже внутри одного монастыря, игумены должны были выносить на суд прота. Тот в свою очередь не мог принимать решения без одобрения всех игуменов афонских монастырей. Избрание прота должно происходить «по прежнему обычаю». <...> Группы келлиотов и отшельники получали те же права, что и игумены крупных монастырей. Все три группы (игумены, духовные наставники групп келлиотов и отшельники) могли принимать участие в собраниях и влиять на решения, касавшиеся всего Афона. Монахи, пришедшие из других мест, согласно типикону, не могли селиться на Афоне без предварительного разрешения прота. Тe, кто хотели принять постриг на Афоне, должны были найти здесь себе духовного наставника и затем в течение года быть у него послушниками. Монахам и отшельникам запрещалось крестить детей или вступать в побратимство с мирянами и гостить у мирян, покидая свои монастыри; запрещалось торговать с мирянами лесом и вином, перепродавать свои участки земли. <...>
Последние 40 лет коптское
монашество переживает «вторую молодость». Реконструируются и расширяются старые монастыри, возводятся новые. В 1970 г., когда в монастыре святого Макария началась реконструкция, в нем жили всего 6 монахов, а к концу ХХ в. их было уже более 100 человек. Монахом может стать любой копт, завершивший образование и службу в армии. Для новичков установлен испытательный срок в 4 месяца, но и его выдерживают не все. Впрочем, монах может покинуть обитель в любое время, хотя подобный поступок считается ошибкой. Но желающих оставить мирскую жизнь в Египте так много, что во второй половине ХХ в. пришлось строить несколько новых монастырей (например, обитель Святого Менаса – к западу от Александрии).
Против этой позиции с не меньшей убежденностью выступали Нил Сорский и его многочисленные последователи, получившие название заволжских старцев, так как они все были из северных, основанных за Волгой монастырей. Нил и сам был монахом-отшельником, и вообще считал, что предназначение
монашества состоит в чистой от мирских забот молитвенной и нестяжательной жизни.
Почему столь быстро росло число женщин, принимавших постриг, и послушниц, уходивших в монастыри? Вопрос о резком увеличении женского
монашества следует рассматривать на фоне Великих реформ Александра II в непосредственной связи с социально-экономическими процессами, имевшими место в пост-крепостнической деревне. На основе анализа данных о сословной принадлежности монахов историк П. Н. Зырянов делал вывод о том, что «после отмены крепостного права начался процесс „окрестьянивания“ монашества»[38]. Разрушение старого уклада (не только и, быть может, не столько социально-экономического, сколько психологического) в первую очередь затронуло женщин, склонных искать утешения и стабильности в системе знакомых и с детства родных религиозных ценностей. Идеальным местом, где эти ценности сохранялись и приумножались был, разумеется, монастырь. Кроме того, в монастырь бедные крестьяне отправляли своих детей – девушек-«перестарков», которых не могли выдать замуж. «К 1917 г. основную массу монашествующих и послушничающих в русских православных монастырях составляли выходцы из бедноты, преимущественно крестьянской, – отмечает другой исследователь. – Уклад жизни русской дореволюционной деревни был таков, что бедность и неустроенность в наибольшей степени угнетали именно женщину. Если крестьянская девушка до 25-летнего возраста не выходила замуж, то она получала презрительное название „вековухи“ и оказывалась вне нормального течения крестьянской жизни». Кроме того, в монашество уходили бездетные вдовы. Так, с 1914 по 1917 гг. женские монастыри вновь численно выросли за счет «осиротелых невест и бездетных вдов» – с 71,2 тысяч до 84,3 тысяч насельниц[39].
Императоры Македонской династии своими щедрыми пожертвованиями и покровительством содействовали умножению
монашества на Афоне. Но особенно укрепилось афонское монашество в X веке благодаря трудам святого Афанасия Афонского (? 1001 г.), который впервые построил большой монастырь на самой территории Афона, ввел в нем общежительное устройство и дал своей киновии новый устав, определявший ее жизнь и церковно-богослужебный строй. По образцу этой Лавры Св. Афанасия стали на Афоне возникать и другие монастыри (Иверский, Каракальский, Кутлумушский и др.), в коих жизнь монахов стала устрояться на началах киновии. Вместе с тем продолжало процветать и анахоретство, эта изначальная форма афонского иночества. Высота иноческих подвигов была так почтенна, что в средине XI века Афон в первый раз и официально был назван Святой Горой – в уставе императора Константина Мономаха от 1046 года.
Важной формой византийской церковной жизни, заимствованной на Руси, были монастыри. Антоний Печерский, основатель колыбели русского
монашества , Киево-Печерской лавры, был афонским пострижеником и принес с Афона тип пустынножительного монастыря, удаленного от людей. Позднее Феодосии, великий организатор монашеского общежития, ввел специально привезенный из Византии реформированный устав Студийского монастыря. Есть свидетельства, что в 980 и 1016 гг. на Афоне были русские (славянские) монахи; первый крупный собственно русский монастырь на Святой Горе, св. Пантелеймона, сменивший более древнюю обитель Ксилурга, появляется с 1169 г. Вместе с тем, в Киеве быстро усваивается и другой тип византийского монастыря – ктиторский, княжеский. Под 1037 г. летопись сообщает о закладке Ярославом Мудрым монастырей св. Георгия и св. Ирины. Это были фамильные монастыри княжеского семейства, посвященные патрональным святым князя и княгини. Оба монастыря предназначались для погребения членов правящего дома.
В эпоху раннего Средневековья происходит организационное преобразование христианской церкви. Новая структура церкви характеризуется появлением в ней монастырей.
Монашество зародилось в III в. на Востоке – в Египте. Основоположником его считается святой Антоний (около 250–356). Однажды он шел по египетской пустыне и увидел человека, который сидел и работал, время от времени прерывая работу для вознесения молитвы. Это был, как гласит предание, ангел Божий. Неустанная работа и горячая молитва стали главным законом отшельнической жизни. Христиане, прослышав об Антонии, начали селиться рядом с ним. Так возникла одна из первых монашеских общин.
Но не своею древностию, не числом своих чад, не количеством костелов и епископских кафедр сильна была в Литве Церковь латинская – во всем этом она уступала Церкви православной, – а была сильна и несравненно сильнее православной по другим условиям. Во главе православной Церкви в Литве стоял Цареградский патриарх, вся деятельность которого по отношению к ней почти до конца периода ограничивалась лишь тем, что он поставлял Литовско-русского митрополита или, вернее, присылал свое благословение на его постановление; во главе латинской Церкви в Литве стоял папа, имевший могущественное влияние не только на местную иерархию и народ, но и на самое правительство. Православные епископы и митрополит пользовались в Литве только церковною властию и значением, но вовсе не допускались к участию в гражданских делах и государственных; латинские иерархи, напротив, особенно Виленский, были ближайшими советниками великого князя и короля, заседали в сенате и оказывали сильнейшее давление на решение вопросов правительственных. Как ни многочисленно было сравнительно православное
монашество в Литве, оно не подготовляло и не выделяло из среды своей лиц, которые бы посвящали себя исключительно делу проповеди на защиту православия, на борьбу за него; напротив, латинское монашество в Литве состояло преимущественно из орденов, имевших целию поддержание и распространение католицизма, – довольно поименовать здесь одних иезуитов. Но самая главная сила католиков в Литве, дававшая им решительный перевес над православными, заключалась в государе.
Посетивший Руссик весной 1913 г. статский советник Мансуров в своем донесение министру иностранных дел от 5 апреля так охарактеризовал значение просветительской деятельности обители и ее «отраслей»: «Главным центром русского
монашества на Афоне с половины XIX столетия был Пантелеймонов монастырь. Первая, вероятно, по численности своей братии православная обитель в мире, она отличалась высоким благоустройством, как в духовном, так и в материальном отношении. Далеко распространялось ее благотворительное просветительское влияние; вспомним цветущую ее отрасль: «Новый Афон» на черноморском берегу Кавказа, в другой области мы видим ее огромную издательскую деятельность, в которую входит как часть издание всех трудов епископа Феофана Затворника, столь могущественно влияющего на духовную жизнь русского народа»[77].
Примерно с X века жизнь святогорского
монашества становится более упорядоченной, возникает орган управления администрации во главе с протом в Карее (откуда и название «Протат»), а некоторое время спустя, благодаря царским пожалованиям, устраиваются и монастыри, в том числе Великая Лавра, Ивирон, Дохиар и Ватопед.
Дух старых святогорцев. Дух старых святогорцев виден и в предыдущих частях книги, однако здесь подчёркнут особо. В рассказах старцев становится заметной разница в духе и образе жизни прежде живших святогорцев и нас, монахов современных. Вполне естественно, что общий дух пустой похвальбы и растления, отличающий нашу эпоху, влияет и на нынешних монахов – детей этого времени. Незадолго до того, как на Святой Горе праздновалось её 1000-летие,[12] здесь ощущалась нехватка братии, что ослабило святогорское Предание. Но Пресвятая Богородица устроила так, что на Афон прибыли «новобранцы». Монастыри стали возрождаться, однако не исключено, что «новобранцы» недостаточно усвоили древний дух, и поэтому сейчас на Святой Афонской Горе есть духовные недостатки. Наверное, сегодняшнее
монашество не стоит мерить по меркам древних отцов. Возможно, в очах Божиих то малое, что совершают современные монахи, имеет большее значение, чем в прежние времена. Но сомнению не подлежит следующее: в прежнюю эпоху было много добродетельных, освященных старцев, которые опытно переживали и передавали другим предание монашеской жизни и отличались монашеским мудрованием; их аскетическая борьба и сверхъестественный опыт вызывают восхищение. В этой части изречения отцов усопших представлены по имени, тогда как отцов ещё живущих – анонимно. При этом все они – и усопшие, и живущие ныне – с благоговением и ностальгией говорят о древнем, подлинно святогорском монашеском духе.
Как продолжение преобразований Петра I в 1762 г. осуществляется конфискация в государственный фонд церковных и монастырских земель. Около 1 млн крестьян перешло в руки государства. Духовенство переводилось на казенное жалованье. Страшный удар был нанесен
монашеству : из почти 1000 монастырей около 600 было закрыто.
В период раннего средневековья, когда христианство едва начинало победное шествие по всему миру, в Церковь хлынул поток недавних язычников, принесших собой свои традиции. Казалось, что Церковь исчезнет под натиском чуждой культуры. Именно тогда стали образовываться первые монастыри, куда собирались христиане, не желающие вторжения языческих элементов в их общество. Колыбелью
монашества стала Египетская пустыня. Именно в пустынях древней земли и селились верующие, бежавшие от городского шума и толчеи. Первые монашеские общины возникли в Египте в VI веке. В пустыни бежали от гонений, государственных преследования, суеты. Там люди селились одиночно – каждый пустынник имел собственное жилище, сам одевался и питался. По праздникам и в воскресные дни все отшельники собирались на совместное богослужение и Причащение. Отшельников называли по-гречески идиоритмиками. Первые келии, или жилища отшельников появились на границе Палестины и Египта, в Синайской пустыне. Несколько позже возникли общинные поселения в пустынях Египта. Таких монахов называли кенобитами, или общинниками. У общинников все было общее – богослужение, жилье, пища, а в некоторых монастырях и одежда. Монашество несло принципиально новый уклад жизни, какого не знали жители Римской империи и окрестных стран.
Святитель Митрофан родился в 1623 году в селе Антилохово (ныне Савинского района Ивановской области). Сведения о его жизни в молодые годы весьма скудны. Даже о принадлежности его родителей к духовному званию говорится предположительно, но по утверждению самого святителя, высказанному в его духовном завещании, они отличались благочестием и его воспитали в том же духе.
Монашество он принял уже в зрелые годы, а до этого вёл светскую семейную жизнь, имея жену и сына. Толчком к отречению от светской жизни послужила смерть супруги на сороковом его году, после чего он совершил обряд пострижения в монашество. Тогда же ему дали новое имя Митрофан, а в миру до принятия пострига был Михаилом.
В начале XX в. причт русской посольской церкви состоял из настоятеля, второго священника, диакона и псаломщика. Настоятелем посольской церкви в 1899–1913 гг. был архимандрит Иона (Вуколов)[165]. Автор многочисленных полемических работ в защиту греческого духовенства, архимандрит Иона выступал как против русских его критиков, так и против католического прозелитизма. Такое направление не соответствовало русской прославянской политике, сторонником которой был посол в Константинополе И. А. Зиновьев и имевший большой авторитет в политических вопросах директор РАИКа Ф. И. Успенский. Различным было отношение и к русскому
монашеству на Афоне со стороны посла и Успенского, с одной стороны, и архимандрит Ионы – с другой. Если первые видели в «русском Афоне» сильную опору для политического влияния России на Балканах и вообще на Востоке, то для Ионы русские афонцы представляли собой массу необразованных мужиков, которые незаслуженно владели большими материальными средствами и не желали, по своей ограниченности, употребить даже часть этих денег в помощь греческим школам. В этом смысле архимандрит Иона присоединялся к позиции греческой иерархии, обвинявшей русскую политику на Востоке в преследовании чисто политических целей под прикрытием помощи православию.
Сам же иеромонах Аникита прошел удивительный жизненный путь: служил на флоте и при этом был действительным членом Императорской академии наук, состоял членом общества «Беседы любителей русского слова». По характеру своих религиозных убеждений он был близок к А.С. Шишкову, сильное влияние оказал на него архимандрит Юрьевского монастыря Фотий (Спасский). Князь Сергий писал исторические произведения и духовные стихи, изложил несколько псалмов в стихотворной форме, пытался очистить русский язык от иностранных слов и обогатить его путем заимствований из церковно-славянского языка. Это было время, когда светская культура стала отдаляться от православия, и о. Аникита своим творчеством пытался вернуть ее в лоно православной традиции, поставить православие во главу угла формирующегося национального сознания. Закономерен был его монашеский постриг и его горячее стремление в Святую Землю и на Афон. Стать в те годы прекрасно образованному человеку, аристократу простым иеромонахом означало бросить вызов светскому обществу, считавшему, что
монашество – удел простого мужика, который идет в чернецы чаще всего, чтобы избавится от крепостной зависимости. Писать книги о православии – это одно, но стать монахом в расцвете сил и карьеры! В глазах аристократии это было больше чем чудачество – почти безумие. Но о. Аникиту не беспокоило мнение современного ему высшего общества.
После основания Ртищевского училища Никон переводит команду Епифания в знаменитый Чудов монастырь в Московском Кремле, где ранее был заточен св. Патриарх Ермоген, который из заточения руководил национально-освободительной борьбой русского народа. Патриарх Никон ставит перед иноком Епифанием ряд задач, в первую очередь – превращение Чудова монастырь в центр интеллектуального
монашества , апологетии, образования, миссионерства. И если бы врагам Церкви и Росии не удалось оклеветать и низложить Патриарха Никона, то Чудов монастырь таковым и стал бы православным интеллектуальным и мисионерсим центром мирового уровня. Чудов монастырь был взорван большевиками. Но, по некоторым сведениям, знаменитый русский архитектор Петр Барановский успел сделать обмеры монастыря, что дает возможность говорить о ее восстановлении. Стоит также отметить, что вместе с проектом превращения Чудова монастыря в центр православной мысли и миссии, Патриарх Никон строит знаменитый Новоиерусалимский монастырь, где также создает православный центр мирового уровня. К строительству «Нового Иерусалима» Никон привлекает знаменитый белорусских мастеров изразца – братьев Полу-бес – великий Патриарх «Великия, Малыя и Белыя России» очень много сделал и для воссоединения Белоруссии с Великороссией. Кстати, Патриарх Никон для укрепления социального партнерства, симфонии с государством, строит патриаршую резиденцию в Кремле, которая сохранилась до наших дней. Убежден, что там должна быть главная резиденция Патриархом Московских и всея Руси. Кремль и сейчас должен быть символом партнерства и доверия между Церковью Русской и государством Российским, резиденции Патриарха и Главы России должны быть в Кремле.
Старец Паисий (1722–1794) родился в Полтаве, в семье священника, получил имя Петра. Он был стеснителен, молчалив. Уже в юные годы в его душе возникло стремление оставить мир и принять иноческий образ. К семнадцати годам Петр закончил Киевскую духовную школу, но не получил внутреннего удовлетворения от изучения разнообразных наук. Мечты об Иерусалиме, Афоне и Синае, чтение творений преподобного Ефрема Сирина привели его к мысли о странничестве. Он посетил многие монастыри в Малороссии, Молдавии и Валахии, в двадцать четыре года достиг святой горы Афон, где процветали десятки монашеских обителей, где хранили традиции православной аскетики. Через три года он был пострижен в
монашество с именем Паисий. Он возвращается в Молдавию, где в Яссах получает в управление монастырь в честь Сошествия Святого Духа.
Подвижники отгораживались от людского присутствия и жили по одиночке. На Западе Европы такой вид
монашества прививался с трудом: суровые климатические условия, необходимость в поддержке в сложные минуты, привычка к общественной жизни были сильны еще с папских времен. Поэтому в западной части Римской империи, и в первую очередь в Италии, распространилась другая разновидность восточного монашества – монашеские общежития, монастыри.
Известно, что старец-духовник Русского Пантелеимонова монастыря иеросхимонах Иероним (Соломенцов; около 1805–1885)[2], с именем которого связано возрождение и процветание русского
монашества на Афоне, в начале своей деятельности приложил немалые старания, чтобы установить связи с Россией. Он посылал письменные воззвания к русскому народу о нуждах монастыря, всегда был душой этой переписки, умел ее сделать душеполезной для многих в России, чем снискал уважение и любовь к своему монастырю. Обращение к доброму русскому сердцу, издавна не жалевшему средств на благоукрашение свято чтимых обителей, нашло полное сочувствие, и из России в Русский Афонский монастырь потекли пожертвования деньгами и вещами[3]. Вместе с тем на Афон потянулся поток богомольцев, стало возрастать число братии монастыря.
Древнейшие свидетельства о грузинах на Святой Земле относятся к V в. от Р. Х. и связаны с именем Петра Ивера (412–491), великого подвижника и чудотворца, строителя множества обителей. Сын грузинского царя, получивший при рождении имя Мурван, юность он провел заложником при дворе Феодосия II в Константинополе, откуда вместе со своим учителем евнухом Митридатом бежал на Святую Землю. Приняв
монашество и новые имена, иноки Петр Ивер и Иоанн Лаз поселяются в монастыре на Масличной горе. Через несколько лет, укрепившись духом, они вместе уходят в пустыню Святого Града, где собирают большую братию. Странноприимный дом «для греческой и грузинской братии» строится ими на Сионе, возле Башни Давидовой. Житие Петра Ивера рассказывает и о строительстве новой церкви в честь Божией Матери в Иверском пустынном монастыре. Около 438 г. святой покидает Иерусалим и перебирается в Газу, где становится епископом города Майюма.
Архимандрит Варлаам (в миру священник Василий Антипьевич Высоцкий) родился в 1665 году в подмосковном селе Домодедове и происходил из духовного сословия. Известно, что Василий Высоцкий с ранних лет стремился к
монашеству , в юности он пришел в Борисо-Глебский Переславский монастырь и стал послушником при преподобном Корнилии. Но затем, по неизвестным обстоятельствам, оставил обитель, вступил в брак и был рукоположен во священники.
«Я никогда и не мыслил о важном сане… У меня были мысли непременно куда-нибудь удалиться в пустынный монастырь, постричься в монахи и проводить уединенную жизнь…» – говорил святитель Тихон своему келейнику Василию Чеботареву. Промысел Божий судил иначе. Через три года по принятии
монашества , на 37-м году жизни архимандрит Тихон был облечен саном и властью архиерея: при избрании в Синоде викария Новгородской епархии жребий трижды пал на него. «Трикраты свыше свидетельствован еси», – повествует об этом акафист. Несмотря на свои молодые для епископского служения годы, святитель Тихон к тому времени прошел уже не только курс семинарских наук, но и жизненную школу с ее жестокими лишениями, трудами и скорбями. С юности стремясь к добродетели, он сам уже прочно стоял на том спасительном пути, по которому должен был вести богодарованную паству.
Рассмотренные формы аскезы появились не сразу. Древнее всего – воздержанная жизнь в миру, разнообразная по степеням своей строгости, и анахоретство. Несколько позже появляются, с одной стороны, аскетерии в миру, с другой – лавры и монастыри. Но ни те, ни другие не вытесняют прежних форм, и развитие анахоретства продолжается наряду с расцветом общежительных форм
монашества , частью вырастая на почве самих лавр или монастырей. Было бы неправильно устанавливать историческую преемственность форм монашества и аскезы, считая лавру развитым анахоретством и монастырь – развитою лаврою. Все формы аскезы вытекают из однородного понимания идеала христианского совершенства, а то, что иногда лавра – совокупность анахоретов – образуется в результате случайного соседства пустынников или сплочения их около известного своею святостью аскета, является моментом внешним и случайным. Не из стремления лучше осуществить идеал анахорета вытекала мысль о создании лавры и тем более монастыря, отличавшегося от первой преобладанием общежительного начала, а из иного представления об этом идеале, из сознания трудности его осуществления для одинокого пустынника, из желания обеспечить спасение души могучею помощью традиционных форм и соединить достижение личной святости с осуществлением заветом Христа, предписывавшего не только аскезу, но и взаимную любовь (понимаемую чаще всего как любовь между монахами) и помощь всем, нуждающимся в помощи. Идея монашеского общежития только пользуется естественно возникающими группами анахоретов. В волнующейся массе аскетов мало-помалу всплывают более прочные и долговечные организации, обязанные своим существованием сознательной работе таких пустынников, как Пахомий или Василий Великий. Позднее им будет принадлежать первенствующее положение, но к нему приводит медленное и неуловимое в частностях своих развитие.
Преподобные Антоний и Феодосий по праву считаются отцами русского
монашества , хотя монастыри на Руси существовали и до них. Вскоре после Крещения Руси на княжеские средства было основано несколько обителей, но, как говорится в «Повести временных лет»: «Много ведь монастырей цесарями, и боярами, и богачами поставлено, но не такие они, как те, которые поставлены слезами, постом, молитвою, бдением».
В средневековой Руси надежды на незаслуженное спасение принимали в дополнение особую форму. В Восточной церкви принятие
монашества (монашеский постриг) рассматривалось как второе крещение. Этот обряд, как и настоящее крещение, смывал все грехи, совершенные человеком за всю его жизнь до данного момента. В силу этого пострижение в монашество в последнюю минуту земного существования могло быть определенной гарантией благополучного достижения вечного блаженства; оно, видимо, воспринималось как куда более эффективное средство, чем предсмертная исповедь. Этот способ, конечно, не был доступен для всех, однако к нему постоянно прибегали князья и отдельные вельможи. Эти особые права князей и вельмож оправдывались – видимо, в согласии со средневековыми воззрениями – представлением о том, что светские власти не могут не преступать нормы общей морали, хотя это ухищрение оставалось, по словам Г. Федотова, «предсмертной попыткой провести Бога» [Fedotov 1975: 275]. Обсуждаемый обычай оставался в употреблении в течение всех Средних веков (по крайней мере до Смутного времени), хотя в XVI веке предпринимались попытки его уничтожить[14]. Подобные способы обойти покаянную дисциплину и избавиться от связанных с нею трудов свидетельствуют о слабости этой дисциплины и ее относительно малой значимости в ряду религиозных практик снискания спасения.
Большинством в десять голосов против трех было принято предложение перенести в ведение епархиального архиерея вопрос об открытии и закрытии сверхштатных приходов[388]. При этом меньшинство возражало не с принципиальной точки зрения, но выдвигало практические соображения: к примеру, что при открытии сверхштатных приходов без решения Синода служащее на таком приходе духовенство может позднее остаться без пенсии, выплачиваемой из Государственного казначейства. Впрочем, и аргументация большинства строилась на практических соображениях (отнесение таких решений в Синод замедляет дело). Открытие общин и учреждение монастырей были отнесены в ведение архиерея девятью голосами против четырех[389]. Положительно и без особых прений были решены в отделе вопросы о перенесении в ведение епархиального архиерея решений о назначении настоятелей (настоятельниц) в монастыри и возведении их в сан игумена (игумений) и архимандрита; о предоставлении клирикам отпусков длительностью до двух месяцев; о награждении духовных лиц церковными наградами; о снятии и лишении сана или
монашества . Предполагалось также освободить архиереев от обязанности немедленного донесения в Синод о замеченных в среде духовенства или мирян действиях, направленных против чистоты Православной веры, о «суеверных действиях или разглашениях, производящих на народ заметное впечатление», о случаях совращения в раскол, о «несчастном случае сгорения церкви» и других событий, сведения о которых могли без особого неудобства вноситься в годичный отчет[390].
Следует упомянуть, что к началу Первой мировой войны русское
монашество Святой Горы переживало определенный расцвет. В 1912 г. в Свято-Пантелеимоновском монастыре (Руссике), двух больших скитах, 82 келлиях и 187 каливах проживало 4800–5000 русских насельников, что составляло более половины всех монахов Афона[44].
Первой заботой настоятеля по внутреннему духовному благосостоянию обители было установление во всем строгого порядка, согласно монастырским уставам: церковное богослужение стало совершаться в стройном чине, с величием и торжественностью, которые дополняли привлекательное хоровое пение, внятное чтение, чинное стояние, поклонения по положению и вообще благообразные движения, благочинное пребывание в трапезе, весьма приличная одежда; а опрятность и чистота во всем придавали всей обстановке вид изящества, соединенного с простотой, которые облагораживали самые нравы иноков. Настоятель вникал в келейную жизнь каждого, настраивал к спасительному препровождению времени в чтении монашеских книг, к несению посильных трудов по послушаниям, проводил дух истинного
монашества в братство, располагая всякого ко вниманию, к принятию совета и назидания в нравственной жизни, к устроению себя по руководству святоотеческих писаний. Он сообщал братству свой образ мыслей и взгляды на монашество, был отцом и наставником всех, принимая к себе на откровение помыслов, для созидания и настроения духовного. Двери кельи о. архимандрита были открыты; к нему входили свободно от престарелых монахов-священнослужителей до юных послушников, вследствие чего все братство стало составлять одну великую семью, управляемую одним отцом, связанную союзом согласия и духовного единения, одушевляемую и руководимую высоким учением отца-наставника. Особенно, говорит Чихачов, помогало деятельности настоятеля его умение выбирать людей и его знание сердца человеческого, которым он умел привязывать людей к делу, им доверяемому. Он искал развить в человеке преданность поручаемому ему делу и поощрял ее одобрениями и даже наградами и повышениями. Окружая себя людьми со способностями и силами, он быстро достигал своих целей и приводил намерения свои в точное исполнение.
Будущий святитель родился в Константинополе. Он принял
монашество с именем Симеон и проходил иноческую жизнь в малой келии, возможно в монастыре святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, к которым он был очень близок. Впоследствии он был рукоположен во иеромонаха и, по предположению историков, возможно бывал при патриаршем дворе.
Каноны в одно время были одними, а в другое время другими, и церковный строй самой первой эпохи христианства, эпохи апостольской не был тождествен со строем церковным конца Вселенских Соборов. Апостольское время не знало ни патриаршества, ни
монашества , хотя и в то время были безбрачные представители Церкви. ‹…› И если высказывается требование – возвратиться всецело к каноническому строю древней Церкви, то придется еще выяснить, каков был этот строй, и почему заповедь апостола должна быть менее авторитетна, чем обычай, узаконенный Соборами во внимание к условиям исторической жизни ‹…› Вопрос о том, как устроить согласно с канонами управление Русской Церкви при современных условиях жизни, должен еще подлежать обсуждению не только Собора русских епископов, но и компетентных канонистов, белого духовенства и мирян[109].
Начинается с предисловия, в котором изображается образ праведника, и, как пример, приводится житие Алексея. Описывается происхождение, детство Алексея, 20-летняя военная служба (упоминаются войны с Турцией и Пруссией); пострижение в
монашество в Симонове монастыре, уход в Площанскую пустынь, уединенная жизнь в орловских и смоленских лесах, переход в Коневскую пустынь строителем, уход на покой в 1800 г., снова возвращение в Симонов монастырь; кончина в 1812 г., 90 лет от роду. В конце помещены три случая «исцелений». В повествовании упоминаются орловский вице-губернатор Иван Георгиевич Храповицкий и Гавриил, митрополит Санкт-Петербургский.