Метрополия

Метропо́лия (др.-греч. μήτηρ — «мать» и πόλις — «город»; μητρόπολις — «материнский город») — государство по отношению к своим колониям, поселениям за пределами своих границ, эксплуатируемым территориям, зависимым странам.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Изменения в экономической политике метрополии не только отразились на состоянии колониальной торговли Великобритании. В 1850—1860-х гг. происходила переоценка всей системы британских зависимых владений. Начавшись с чисто экономических дискуссий, имперская проблематика рассматривалась в комплексе политической, военной, культурно-этической сфер. В Великобритании не существовало единого общепринятого взгляда на будущее колониальных владений. Более того, различные пути развития предусматривались для двух основных групп британских владений – переселенческих колоний, населенных в значительной мере белым населением, и коронных колоний, расположенных в странах Азии и Африки.

М. В. Глеб, Имперская идея в Великобритании (вторая половина XIX в.), 2007

Особое положение на современной политической карте занимают территории новых колониальных владений. Как правило их метрополиями становятся государства, сами в недавнем прошлом являвшиеся колониями европейских государств. Самой крупной территорией подобного рода является территория Западной Сахары. Эта бывшая колония Испании ныне попала в зависимость (формально включена в состав) от своего северного соседа – королевства Марокко (бывшая колония Франции). Аналогичным образом территория бывшей колонии Португалии (Восточный Тимор) оказалась в составе государства Индонезия (бывшей колонии Нидерландов). В разряд новых колониальных владений следует отнести так же часть территории индийского штата Джамму и Кашмир, захваченную соседним Пакистаном в результате вооруженного конфликта между Пакистаном и Индией. Поскольку международными организациями (в первую очередь ООН) подобные территориальные изменения современного мира не признаются, то на географических картах зачастую можно видеть очертания этих (реально уже не существующих) государственных образований. В частности, вполне реальная граница между Индией и Пакистаном обозначается на картах невнятного свойства демаркационной линией, проходящей по территории, якобы единого и неделимого индийского штата Джамму и Кашмир. В основе всех политических конфликтов, связанных с вопросами современных изменений политической карты мира лежат нерешенные до настоящего времени национальные проблемы.

В. С. Алексеев, Контрольные работы по географии. 10 класс, 2009

Континентальные евразийские империи с географически прилегающими к ним территориями окраин не могли, подобно заморским империям, устанавливать различные формы правления для метрополии и колониальной периферии. Введение подлинно конституционного правления в одной части евразийских империй требовало бы его введения и в остальных регионах государства. На примерах империи Габсбургов после 1867 года, Османской после 1878 года, Российской после 1905 года, Иранской после 1908 года и Китайской после 1911 года видно, что, как только это было сделано, обнаружилось значительное противоречие между «абсолютной» властью правителей и конституционной властью представительного правления, между унитарным характером государства и требованием большей этнотерриториальной автономии на окраинах. Все же опыт показывал, что имелась повсеместная опасность: автономия увеличила бы экономическое проникновение более развитых иностранных государств и ослабила бы политический контроль центра (метрополии) над уязвимыми окраинами.

Сборник статей, Российская империя в сравнительной перспективе, 2004

Некоторой особенностью стало более полное, сравнительно с западными колониальными империями, государственное слияние европейских и азиатских регионов России. В отличие от Америк, русская Сибирь практически никогда не стремилась к политической независимости от метрополии. Вероятно, из-за этого Россия стала настолько прочно ассоциироваться одновременно со своими исконными европейскими и с колонизованными азиатскими территориями, что сложилась традиция ее территориальной идентификации как евразийской страны и даже как «Азиопы». В последнем случае акцентируется внимание на пространственном преобладании ее азиатских приобретений над европейской метрополией, а также на доминировании в ее устройстве азиатских элементов. Однако история территориальных приобретений России начиная с заселения исконных земель позволяет рассматривать ее как европейскую страну, подобно ряду других европейских стран сумевшую превратиться в колониальную империю. Для ее обозначения как евразийской страны и тем более как «Азиопы» имеется не больше оснований, чем для обозначения Испанской, Британской или Французской империй как евро-американских стран, разве что только те империи раньше России утратили свои колонии.

А. С. Скоробогатов, Общество как договор между сильными и слабыми. Очерки по экономике истории, 2018

В силу данных причин общественно-политические деятели, которым британское Министерство колоний доверило объединение разрозненных североамериканских колоний, в течение четверти века (1840–1860-е годы) не были в состоянии прийти к согласию в выборе формы административно-территориальной организации страны. Разбивка мнений канадских колониальных деятелей в данном вопросе шла по отчетливо выраженным региональным и (реже) по национально-этническим границам. Подавляющая часть политиков-англоканадцев из Онтарио была настроена в пользу унитаризма (который они упорно именовали «законодательным союзом»), сильные стороны которого наглядно демонстрировала конституционная практика британской метрополии и опыт огромного большинства прочих цивилизованных государств. Лидерам Онтарио противостояли политики-франкоканадцы из Квебека и политики-англоканадцы из Новой Шотландии, находившиеся под влиянием конфедеративной модели государства, созданной в Швейцарии и одно время существовавшей в США (в 1776–1787 гг. в масштабе всей страны и в 1861–1865 гг. на Американском Юге). Наконец, политики из Нью-Брансуика отстаивали «промежуточный вариант» федеративного государственного устройства.[95]

Сергей Юлиевич Данилов, Эволюция канадского федерализма, 2012

В XVI в. к берегам Индии прибыли первые европейские колонизаторы – португальцы, за ними – голландцы, французы, англичане. К середине XIX в. Англия, после ряда войн, полностью подчинила себе Индию, которая на долгие десятилетия превратилась в крупнейшую колонию британской империи. По словам королевы Виктории Индия была «жемчужиной в короне Британской империи». Эпоха европейского колониализма в истории Индии имела двоякое значение. С одной стороны, метрополия развивала железные дороги, банковскую систему, закладывала многие отрасли производства, содействовала созданию новых, нетрадиционных элементов социально-политического устройства. Так, в провинциях были созданы подобия законодательных собраний, в их состав входили влиятельные местные лица. В столице колонии – Дели – собиралась Имперская ассамблея, в которую входили князья называвшиеся советниками императрицы Виктории. Фактическая власть находилась в руках колониальной администрации, возглавлявшейся наместником монарха (по существу английского правительства) – вице-королем Индии. Тем не менее, постепенно рос социальный слой образованных индийцев, в 1885 году ими была создана политическая партия ИНК – Индийский национальный конгресс, которая способствовала продвижению местных чиновников в колониальную администрацию.

И. И. Бурдукова, Политические и избирательные системы государств Азиатско-Тихоокеанского региона. Том 2. Учебное пособие, 2013

Если речь идет о метрополии и отношениях между европейскими государствами, то это, несомненно, уместная аналогия. Сравнительно небольшая территория Британии, ее островное положение на пересечении путей мировой торговли, ее военное превосходство на море, перевалочная структура ее внутренней экономики – всеми этими чертами она походила на Венецианскую республику или, если на то пошло, Соединенные Провинции в период расцвета своего могущества. Конечно, владения британской метрополии были больше и имели намного более значительные демографические и природные ресурсы, чем владения ее венецианских и голландских предшественников. Но это различие примерно соответствовало росту размеров и ресурсов капиталистического мира-экономики в XIX веке в сравнении с более ранними эпохами взлета и падения венецианского и голландского могущества.

Джованни Арриги, Долгий двадцатый век. Деньги, власть и истоки нашего времени, -1

Экономическое преимущество развитых стран в определенной мере подпитывалось ресурсами их колоний. Колониальные империи образовали Великобритания, Франция, Испания, Португалия, Италия, Нидерланды, Япония, Бельгия, Германия, США. Благодаря колониям развитые страны имели дешевое сырье и монопольное положение на рынках сбыта своих товаров. Тем не менее не следует трактовать экономическую политику метрополий относительно их колониальных владений однозначно отрицательно. Объективный ход развития мировой экономики требовал строительства промышленных объектов, создания производственной инфраструктуры на территории зависимых стран с целью наиболее эффективного использования ресурсов. Так, в Индии, которая являлась колонией Англии, уже в первой половине ХХ в. была довольно широкая железнодорожная сеть, выпускались локомотивы, вагоны, рельсы, другая металлопродукция, были построены электростанции. Постепенно эффект от эксплуатации колоний снижался. Под влиянием научно-технической революции потребление сырья относительно сократилось и его значение для производства существенно упало. Затраты на образование административного аппарата и содержание войскового контингента в колониях все в меньшей мере окупались за счет эксплуатации местных ресурсов. Поэтому колониальные империи распались не только благодаря освободительному движению угнетенных народов и под влиянием активизации демократических сил в самих метрополиях, но и потому, что эксплуатация колоний стала экономически не выгодной.

Ю. Г. Козак, Экономика зарубежных стран, 2013

4. Избрание той либо иной государственной формы в молодых странах, освободившихся от колониальной зависимости, в значительной степени зависело от влияния метрополии. Неудивительно, что во многих бывших колониях монархической Великобритании (Тринидад и Тобаго, Ямайка, первоначально в Индии, Пакистане) после провозглашения независимости была установлена монархическая форма правления, в то время как бывшие колонии республиканской Франции в подавляющем большинстве своем стали республиками (Кот д’Ивуар, Бенин, Буркина-Фасо, Габон, Исламская Республика Мавритания). Иногда метрополия навязывает бывшей колонии определенную государственную форму. Так, Великобритания навязала Малайе, а затем Малайзии федеративную форму государственного устройства.

А. А. Мишин, Конституционное (государственное) право зарубежных стран, 2010

Есть принципиальное различие между традиционными колониями и отличающимися своей культурой от центра окраинами России. «Колонии приобретались для экономической их эксплуатации в интересах метрополии, – писал Н.М. Коркунов. – Присоединение русских окраин не было делом экономического расчета. Россия постепенно овладела своими окраинами и на западе, и на востоке, в силу чисто политических побуждений, как необходимым условием обеспечения своего могущества и независимости».

С. Н. Бабурин, Новая русская империя, 2013

Установление международного баланса сил в древний период имело еще один аспект. С развитием международных отношений крупные государства-империи для сохранения определенного равновесия между собой стали прибегать к использованию меньших или вассальных государств в качестве буферных зон. Подобная политика была характерна для государств Ближневосточного региона (Египет, Митанни, Сирия, Ассирия, Хеттское государство): «И хетты, и Ассирия пытались удержать Митанни как союзника и как буферное государство в отношениях между собой»[431]. Буферные государства, которые могли обладать различным объемом международной правосубъектности, вступая в международные отношения, уравновешивали политическую и военную силу своих метрополий. Это стимулировало развитие в древний период института международной правосубъектности и его усложнение, а также образование многих видов квазисубъектов международного права. Характерные особенности такой политики крупных государств и ее отличие от политики метрополий, империй по отношению к своим вассалам или колониям в последующие исторические периоды объясняются в частности основными тенденциями международно-правового регулирования в древний период. В целом главные направления в установлении международной системы баланса были теми же, что и в предыдущие периоды истории международных отношений (средства дипломатической, торговой и военной деятельности, получившие правовое урегулирование).

О. В. Буткевич, У истоков международного права, 2008

Во Франции XVIII века идею народного суверенитета отстаивало прежде всего этническое большинство, французы, которым для осознания своих особых социальных и политических интересов в борьбе с абсолютизмом не нужны были этнические подпорки. А вот в Нидерландах XVI века голландцы вначале осознали специфику своих интересов по отношению к испанским завоевателям, а затем, уже в ходе этнонациональной войны, – и специфику своих политических интересов в сфере национально-государственного устройства. Это пример того, как этнонационализм использовался в качестве трамплина на пути к осознанию идей гражданской нации, и такой путь был характерен для большинства государств бывших колоний, провинций неких империй. Однако немало и примеров того, как национальные движения, добившись освобождения от колониальной зависимости, сами перерождались в диктаторские режимы и свои государства превращали в микроимперии. И наконец, опыт Третьего рейха демонстрирует модель использования этнического национализма для возрождения империи уже не в колонии, а в метрополии. Автор предполагает, что третья из названных моделей является наиболее вероятной в случае развития этнического национализма в бывших центрах империй и применительно к этническим общностям, выступавшим в прошлом в роли «цемента империи».

Эмиль Паин, Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России, -1

Ближний Восток довольно долгое время не был объектом колониальной экспансии развитых государств Европы: до конца XVIII в. на страже его независимости стояла Османская империя. В процессе порабощения и уничтожения народов Америки, Индии, Юго-Восточной Азии испанцы, португальцы, англичане, французы, голландцы сформировали новую концепцию взаимоотношений с чужим миром, который воспринимался как слабейший в военном, техническом и экономическом отношении и варварским, неразвитым в цивилизационно-культурном. На Ближний Восток колонизаторы пришли позже, с накопленным за многие десятилетия эксплуатации коренных народов опытом управления, основанным на тотальном превосходстве европейской парадигмы развития над всеми остальными. Эта концепция, подкрепленная в первую очередь явным военным превосходством Запада над Востоком, принималась не только абсолютным большинством населения метрополий – политические элиты Востока сами становились адептами теории развития «модернизации через вестернизацию» вопреки чаяниям традиционно настроенных народных масс.

Коллектив авторов, Ближний Восток: война и политика, 2010

Как уже отмечалось, процесс формирования гражданского общества в США имел свои особенности. После достижения независимости от британской короны создавалась уникальная возможность строить новые политические отношения в условиях ослабления центральной власти и уже существовавших гражданских институтов, зарождавшихся еще в колониальном прошлом. Сословная система не играла в Новом Свете такой роли, как в метрополии, а первые же документы американской революции провозглашали равенство людей (тогда еще ограниченное расой и полом) и экономическую свободу. Множественность интересов различных социальных групп создавала основу для многочисленных гражданских организаций.

Коллектив авторов, Гражданское общество. Истоки и современность, 2006

В истории России значительная часть внутренних миграций носила преимущественно колонизационный характер (лат. colonu – поселение), т. е. осуществлялся процесс заселения и освоения пустующих и окраинных земель России. Известный русский историк В. О. Ключевский уделял этому факту особое внимание и даже считал колонизацию основным фактором русской истории. Он подчеркивал, что исходя из условий своей исторической жизни и географической обстановки, русское население не расселялось, а переселялось, «перелетая из края в край, покидая насиженные места и садясь на новые».[45] Однако процесс колонизации, сыгравший важную роль в истории российского государства, по сути, являлся одновременно колонизацией-миграцией.[46] Надо отметить, что в России колонизация-миграция отличается рядом специфических черт по сравнению с другими странами: во-первых, массовая колонизация восточных и южных регионов осуществлялась позднее, чем в западных странах (за исключением Сибири); во-вторых, в отличие от колоний других стран (например Испании, Великобритании), осваиваемые и заселяемые территории представляли собой сопредельные земли, находившиеся в непосредственной близости от метрополии и задолго до начала активной колонизации имевшие с ней торгово-экономические связи; в-третьих, ни один этнос, доверивший (вольно или невольно) свою судьбу Российскому государству, не уничтожался и не был уничтожен в отличие, скажем, от США (которые часто ставят в пример современной России), где были фактически уничтожены европейскими переселенцами миллионы индейцев – коренное население, да и в отличие от Германии, Франции, Испании, Италии, в которых полностью ассимилировались (чаще всего – насильственным путем) многие уникальные народы, культуры, языки.

Т. Н. Балашова, Конституционно-правовые проблемы формирования миграционной политики, 2011

А вот определения термина «экономическая война» почему-то ни в одном словаре и учебнике найти не удалось. Тем не менее термин часто встречается в СМИ и публицистических работах. Он стал широко использоваться, когда произошел распад колониальной системы, создававшейся Западом на протяжении нескольких предыдущих веков. Во времена колониализма имели место методы прямого, силового подчинения метрополиями стран и территорий, находившихся за пределами «цивилизованного мира». А эксплуатация и ограбление колоний осуществлялись на основе внеэкономических методов. «Экономическая война»– феномен эпохи, когда страны приобрели формальную политическую независимость, когда на смену колониализму пришел неоколониализм.

В. Ю. Катасонов, Экономическая война против России и сталинская индустриализация, 2014

Исследователи спорят относительно характера колонизации. Одни считают, что она управлялась самими метрополиями, т. е. государствами, откуда шло переселение, другие подчеркивают вынужденный характер, отмечая в качестве причин аграрный голод, перспективу закабаления и острую политическую борьбу, равно как и преобладание аграрно-земледельческого характера колонизации. Различие этих теорий может быть интересно при рассмотрений истории конкретных колоний, однако было бы более правомерно видеть их в комплексе. Для одних колонизация была способом бежать от нищеты, политических преследований, а иногда и верной смерти, других манила перспектива открытий и новой жизни, для третьих это была реализация политики метрополии и возможность разбогатеть на торговле. Вероятно, на первых порах преобладала аграрная колонизация, позже на передний план вышли интересы торговли.

А. Б. Егоров, История Древней Греции, 2014

В ходе больших миграций первой половины XVII в. английские колонисты перевозили с собой через Атлантику эти позднесредневековые тюдоровские идеи, практики и институты. Формы мысли и поведения, утвердившиеся в Новом Свете, развивались и набирали силу, однако в течение полутора столетий колониального правления существенно не изменялись. Поколение англичан 1603–1630 гг., как отмечает Ноутстейн, было поколением, «в котором средневековые идеи и практики отнюдь не были забыты и которое в то же время усваивало новые понятия и новые формы поведения. Американская традиция, или та ее часть, которая уходит корнями в Англию, утверждалась, по меньшей мере отчасти, первыми колонистами. Англичане, прибывшие позднее, должны были столкнуться с тем обстоятельством, что образ жизни американцев уже в какой-то мере определился»7. Конфликт с английским правительством в середине XVIII в. способствовал лишь укреплению приверженности колонистов к своим традиционным институтам. Послушаем крупнейшего историка нашего политического строя: «Колонисты в необычно большой степени сохранили у себя традиции тюдоровской Англии. Всякий раз, приступая к исследованию американских институтов, колониальных и современных, институтов как государственного, так и частного права, этот факт следует принимать во внимание. Спор между колониями и метрополией был в значительной мере недоразумением, основанным в большой мере на том, что колонии сохранили верность старым идеям после того, как торжество парламентского суверенитета привело к отходу от этих идей в метрополии»8.

Самюэль Хантингтон, Политический порядок в меняющихся обществах, -1

При классическом колониализме метрополия эксплуатирует население и присваивает природные ресурсы порабощенных территорий, но одновременно она берет на себя управление и развитие этих территорий и все связанные с этим издержки. То есть она вкладывается в порты и инфраструктуры, обеспечивает – в том числе и своими вооруженными силами – защиту колоний от внешней угрозы, порядок, безопасность, какую-никакую, но законность.

С. Б. Переслегин, Первая Мировая. Война между Реальностями, 2016

Именно британцам принадлежит первенство в практической реализации тех революционных идей, которые изначально предопределили мотивацию человека в борьбе за обретение индивидуальных прав и свобод, а также в значительной мере содействовали ликвидации барьеров, стоящих на пути международного сотрудничества, через интеграцию региональных и локальных экономик и культур в глобальную систему торговли и коммуникаций. Посредством переработки знаний о разрозненных культурах и цивилизациях, собранных английской метрополией в её колониях, протекторатах и зависимых территориях, британские экономисты первыми обосновали и экспортировали в остальные страны теории международного разделения труда, тем самым проложив интеллектуальную колею экономической глобализации.

А. В. Кузнецов, Тайная власть Британской короны. Англобализация, 2016

Латинская Америка издавна привлекала внимание Запада как источник сырья и как огромный рынок сбыта. В течение XVIII–XIX веков французская колониальная империя боролась за Латинскую Америку с португальской, а британская – с испанской. Результатом стало отделение латиноамериканских колоний от своих метрополий, чем незамедлительно воспользовались США.

Е. А. Федоров, Национально-освободительное движение России. Русский код развития, 2014

Основой тунисской экономики на протяжении всего периода независимого развития являлось тесное сотрудничество со странами Евросоюза, в первую очередь с Францией. Деколонизация Туниса была проведена без разрыва отношений с метрополией, и он был самой вестернизированной страной Магриба. Возможно, сравнительно высокий уровень «человеческого капитала» позволит этому государству в перспективе выправить ситуацию с экономикой, однако без достижения политической стабильности это невозможно, в чём отдаёт себе отчёт большая часть тунисских общественных деятелей и лидеров политических партий.

Е. Я. Сатановский, Котёл с неприятностями. Ближний Восток для «чайников», 2018

Для обеспечения эффективного контроля над верующими в 1788 г. Екатерина II учредила Оренбургское Магометанское Духовное Собрание (ОМДС), к которому на административном уровне причислялось все мусульманское сообщество Европейской России и Сибири. На его основе и возникла татарская нация. Крайне сложно определить тип формирования нации у этноконфессиональной общности, определяемой округом ОМДС. Попытаемся определить его признаки, обозначившиеся на рубеже XVIII–XIX вв. Среди них нужно назвать единый административный орган – ОМДС, единый литературный язык – татарский[5], единую систему образования и единство экономической городской и религиозной элиты[6]. Крайне важным фактором стало создание улемами матрицы общей исторической памяти, основанной на булгарской идентичности[7]. Вместе с тем нельзя не отметить ряд факторов, препятствовавших формированию нации. Во-первых, это отсутствие единой в этническом отношении территории. Здесь можно указать на потерю хотя бы относительного большинства мусульман среди населения земель бывшей булгарской метрополии, важных как в территориальном, так и в символическом планах, что явилось последствием не только русского завоевания края, но уже распада Золотой Орды. Вынужденное к тому же покинуть берега рек, мусульманское население Среднего Поволжья составило ряд слабо взаимосвязанных анклавов. Поэтому Казань, Уфа, Оренбург и в определенной степени Троицк претендовали на роль общенационального центра в этническом коллективе, границы которого трудно было определить. В качестве «кабиле» (племен) выделялись обычно собственно татары, мишари, башкиры и зачастую тептяри, но речь иногда шла и о части казахов. В этом отношении мусульманское население Южного Урала составляло намного более компактный, но и сословно разнородный территориальный массив, обеспечиваемый (до 1865 г.) особыми правами башкирского сословия.

А. Ю. Хабутдинов, Институты российского мусульманского сообщества в Волго-Уральском регионе, 2013

Габсбургам пришлось на протяжении очень долгого времени – с начала XVI столетия вплоть до окончания Первой мировой войны – управлять конгломератом земель, населенных народами, принадлежащими к разным языковым группам – германской, романской, славянской, финно-угорской – и обладающими во многом несхожими культурами. Конечно, подобное разнообразие существовало, например, и в царской России, не говоря уже о британской и французской колониальных империях. Однако во владениях Габсбургов, в отличие от империй колониальных, никогда не было метрополии, и в отличие от империй континентальных, в частности России, – даже преобладающего, государствообразующего этноса. Воплощением метрополии, единственным центром власти здесь являлась именно династия, и преданность ей на протяжении многих столетий буквально заменяла подданным Габсбургов национальную принадлежность. Быть австрийцем при Габсбургах означало быть своеобразным центральноевропейским космополитом. Габсбургским императорам служили выдающиеся государственные деятели и полководцы, представлявшие самые разные народы. Можно назвать хотя бы немцев Тилли, Шварценберга и Меттерниха, чехов (если не по языку и культуре, то хотя бы по происхождению) Валленштейна, Кауница и Радецкого, итальянцев Гаттинару и Евгения Савойского, хорватов Елачича и Бороевича, венгров Тису и Андраши, поляков Седльницкого и Голуховского и многих других.

Ярослав Шимов, Австро-Венгерская империя, 2014

Дело в том, что империи во все времена были не просто закономерными стадиями государственного развития, но еще и закономерно прогрессивными, выводившими человечество на пики его культурной эволюции. Разумеется, это не были миры всеобщего благоденствия. Все империи представляли собой мощные военно-бюрократические образования, всегда экспансивные по отношению к другим странам и народам, и существовавшие за счет жестокой эксплуатации своих подданных. Как в колониальной периферии, так и в метрополии. Конечно, они не пользовались особой любовью у покоренных народов, но были именно теми государственными структурами, которые позволяли аккумулировать экономические ресурсы больших пространств и обращать их на культурное развитие в самом широком значении этого понятия. И не случайно многие империи со временем становились цивилизациями.

П. П. Толочко, Украина в огне евроинтеграции, 2015

Захват имущества богатых индийских властителей привел к резкому увеличению финансовых потоков из Индии в метрополию. По подсчетам индийских экономистов, с 1757 по 1780 г. Англия вывезла из Индии безвозмездно в виде товаров и монеты 38 млн. ф. ст. Потеря власти и доходов феодалами Индии повлекла за собой известную перестройку экономики. В середине 60-х годов XIX века, после постепенной ликвидации двора наваба, пышной свиты феодалов и ненужных теперь конных отрядов джагирдаров, последовал упадок тех отраслей ремесел, которые были рассчитаны на удовлетворение их потребностей. С этого времени начинается упадок Дакки – центра производства лучших, наиболее дорогих сортов тканей. Уменьшение объема производства ремесленников привело к обнищанию городского населения.

А. Б. Широкорад, Британская империя, 2014

Эритрея, которую c 1993 г. возглавляет Исайас Афеворки, находится в постоянном конфликте с соседями. Спор с Джибути ограничен присутствием на его территории воинских контингентов Франции и США. Противостояние с Йеменом из-за островов Дахлак, которые, по сообщениям арабской прессы, используются военно-морским флотом Израиля, а по сообщениям израильских средств массовой информации, являются частью организованного Ираном маршрута транспортировки оружия и боеприпасов в Газу по Красному морю, окончилось в пользу Асмэры. Лишь имеющий исторические корни конфликт с бывшей метрополией – Эфиопией, по-настоящему опасен для страны. Помимо пограничных стычек, которые в случае обострения ситуации могут перерасти в очередную эфиопско-эритрейскую войну, руководство Эритреи обвиняется в организации на территории Эфиопии терактов, включая попытку уничтожения лидеров Африканского союза на проходившем в Аддис-Абебе в мае 2011 г. саммите АС. Нестабильную внутреннюю ситуацию в стране, характерную межплеменными и межэтническими конфликтами, обостряет большое число беженцев и перемещенных лиц, в основном из Сомали. Эритрея поддерживает сомалийских исламистов, финансируя и снабжая оружием боевиков, действующих против войск АС и эфиопской армии. Ее правительство обвиняется и в связях с сомалийскими пиратами, хотя, судя по контактам с Израилем, обладает прагматичностью и «многовекторностью» внешней политики.

Евгений Сатановский, Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями, 2012

После распада Советского Союза образовалось множество новых независимых государств, каждое из которых имеет свою давнюю историю взаимоотношений с бывшей метрополией, насыщенную весьма драматическими коллизиями. Не является здесь исключением и современный Азербайджан, ведущий отчет своей государственности с момента образования Азербайджанской Демократической Республики в 1918 году.

Вадим Муханов, По следам Азербайджанской Демократической Республики, -1

Начало непосредственных военных действий восставших историки относят к эпизоду так называемого «Бостонского чаепития» (1773), когда английское правительство предоставило Ост-Индской компании право беспошлинного ввоза чая в североамериканские колонии. Таможенные льготы фактически поставили эту компанию вне конкуренции и нанесли серьезный удар по позициям местных торговцев. В декабре 1773 г. группа колонистов проникла на прибывшие в Бостонский порт английские корабли и выбросила в море большую партию чая, что обострило конфликт между метрополией и колониями.

Е. П. Богданов, Налоги и налогообложение (Конспект лекций), -1

Распад колониальной системы серьезно отразился на экономике бывших метрополий и вообще развитых стран.

Л. В. Щербина, История экономики: конспект лекций, -1

Английский протекционизм является наиболее ярким примером позитивного влияния таможенной политики на экономику. К началу XIX в. по своему развитию Англия вышла на первое место в мире, когда темпы развития промышленности в стране были высокими, а себестоимость выпускаемой продукции – самая низкая в мире. Однако на пути реализации возросших объемов значительно более дешевых товаров стояли созданные политикой протекционизма препятствия, приведшие на практике к разделению мировой торговли на секторы, объединявшие метрополии и связанные с ними колониальные страны.

И. В. Цыкунов, Таможенное дело, 2015

Сибирь и Дальний Восток включались в более широкий дискурс: «Европа – Россия – Азия», частью которого было новое прочтение проблемы деления России на европейскую и азиатскую части – деления, которое было вызвано еще петровской вестернизацией, стремлением иметь в провозглашенной империи свою европейскую метрополию и свою азиатскую периферию18.

Коллектив авторов, Регион в истории империи. Исторические эссе о Сибири, 2013

Поэтому руководитель Иркутской организации «Областническая альтернатива Сибири» М. Кулехов пишет: «Сибирь, являясь колонией Российской Федерации, как колониальная территория по всем международным законам имеет право на самоопределение и независимость от метрополии – Москвы» [162]. Причиной такой позиции, на его взгляд, является политика Центра: «Сибирское областничество хочет гарантий от произвола и беспредела московских (петербургских, да вообще хоть каких централистских) бюрократов и олигархов, органически не способных понимать, а тем более принимать к вниманию условия, нужды, потребности, цели и задачи далекой от них страны» [163]. Сходной является оценка роли и места Сибири в российском государстве и у Новосибирского движения «Мы – сибиряки», которое объявило себя преемником сибирских областников. В политической программе движения отмечается: «До сих пор регион выступает донором всей страны. За счет сибирских богатств строятся богатейшие промышленные и финансовые империи. Из Сибири выкачивались и выкачиваются ее колоссальные природные ресурсы, которые приносят астрономическую прибыль кому угодно, но только не сибирякам. Но такое положение никогда не устраивало настоящих патриотов Сибири» [255].

Г. Н. Нурышев, Россия в современной геополитике, 2012

Биполярность политического противостояния делала перспективу насильственной развязки борьбы за власть все более и более реальной. В этой ситуации единственным способом спасти мирный процесс и обеспечить выполнение Арушского соглашения могло стать внешнее вмешательство. Однако ни Бельгия, несшая как бывшая метрополия «историческую ответственность» за судьбу Руанды, ни Франция, покровительствовавшая режиму Хабьяриманы и спасшая его в октябре 1990 г. и в феврале 1993 г., не были готовы отправить в страну значительные силы, чтобы и гарантировать сохранение власти за правящей верхушкой, и эффективно контролировать реализацию основными политическими факторами формулы ее раздела, принятой в Аруше. Они предпочли предоставить решение этой задачи ООН. 5 октября СБ принял Резолюцию № 872, санкционировавшую создание на шестимесячный срок Миссии ООН по оказанию помощи Руанде (МООНПР)[199]. Ее главой стал Жак-Роже Бо-Бо, бывший министр иностранных дел Камеруна, а командующим миротворческим корпусом – канадский генерал Ромео Даллэр. Численность МООНПР была определена в 2548 человек (2217 военнослужащих и 331 военный наблюдатель). Переброска воинских контингентов в Руанду растянулось на пять месяцев: только к концу марта 1994 г. численность корпуса приблизилась к установленной Резолюцией № 852 (2434 солдата); основную часть военнослужащих поставили Бангладеш (833 человека: пехотный батальон и инженерная рота), Гана (815 человек: пехотный батальон), Бельгия (418 человек: пехотный батальон) и Тунис (60 человек: тыловая рота). Однако мандат МООНПР был весьма ограниченным, поскольку основывался на Главе VI, а не на Главе VII Устава ООН, позволявшей «голубым каскам» применять силу для сохранения мира, – они имели право использовать оружие только в целях самозащиты. В задачи Миссии входило «способствовать обеспечению безопасности в городе Кигали», «осуществлять контроль за соглашением о прекращении огня», за «процессом репатриации руандийских беженцев и размещением перемещенных лиц», следить за выполнением Арушского соглашения и демилитаризацией.

И. В. Кривушин, Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г., 2015

Сколько земли было отдано Крестьянскому банку императором Николаем II на Алтае – если исчислять в каких-нибудь бельгиях или голландиях? На этих землях в ходе переселения после объявления столыпинской аграрной реформы поселилось более миллиона крестьян. А насколько поднялся валовой сбор хлеба, если Российская империя, буквально только-только разоренная и просившая займы на подавление Первой Русской революции 1905 – 1907 годов, сумела вынести на своих плечах мировую бойню? Напомним, что в отличие от наших англо-французских союзников за плечами России не было многочисленных колоний, работавших на метрополию во имя победы над Германией.

М. В. Оськин, Первая мировая война, 2010

Начиная с III века Британские острова стали подвергаться частым нападениям со стороны германских племен (ютов, англов, саксов, фризов), живших на полуострове Ютландия, в Южной Скандинавии и по нижнему течению Рейна и Эльбы. Римским легионерам было все труднее сдерживать эти нападения, тем более что войска были нужны в метрополии для защиты от варваров. В середине V века легионеры покинули Британские острова, оставив их беззащитными перед лицом англов и саксов, которые стали теснить кельтские племена на север, в Шотландию и Уэльс. На протяжении V–VII веков в Британии возникло несколько англосаксонских королевств, в том числе Кент, Уэссекс, Суссекс, Нортумбрия, Восточная Англия, Мерсия.

Т. М. Тимошина, Экономическая история зарубежных стран: учебное пособие, 2016

2) конфессиональными, культурными, психоментальными различиями между коренным населением региона и представителями метрополии;

З. Х. Ибрагимова, Чеченцы, 2010