Конституция

Конститу́ция (от лат. constitutio «устройство, установление, сложение») — основной закон государства, особый нормативный правовой акт, имеющий высшую юридическую силу. Конституция определяет основы политической, правовой и экономической систем государства. Конститу́ция — учредительный документ государства, в котором изложены основные цели создания государства. В подавляющем большинстве стран Конституция принимается учредительным собранием либо путём референдума.

Конституции дается такое юридическое обозначение: нормативный правовой акт высшей юридической силы государства (или государственно-территориального содружества в межгосударственных объединениях), закрепляющий основы политической, экономической и правовой систем данного государства или содружества, основы правового статуса государства и личности, их права и обязанности.

Конституция в материальном смысле — совокупность правовых норм, определяющих высшие органы государства, порядок их формирования и функционирования, их взаимные отношения и компетенцию, а также принципиальное положение индивида по отношению к государственной власти.

Теория общественного договора определяет Конституцию как договор между населением и государством, где определяется порядок формирования государства и взаимоотношение сторон.

В праве различают юридическое и фактическое понятие конституции. Юридическая конституция — системы правовых норм, которые регулируют определённый круг общественных отношений. Фактическую конституцию составляют реально существующие отношения.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Правовую систему России венчает Конституция РФ 1993 г. И какой бы «избитой» ни казалась фраза, что Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории РФ (ст. 15), хочется еще раз подчеркнуть это положение и выразить тем самым уважение к Российской Конституции. Конституция РФ не фиксирует основы правового статуса органов нотариата, упоминание присутствует лишь в контексте разделения предметов ведения между Российской Федерацией и ее субъектами. Включение в Конституцию РФ норм, определяющих статус той или иной системы органов, обозначает приоритетность их развития. Одновременно можно говорить о стабильности и высоком значении этих органов в силу их подтверждения в основном законе государства, обладающем особой юридической силой. Даже если государство поставит задачу упразднения такого вида органов, она будет трудно достижима, поскольку потребует внесения изменений в Конституцию РФ, что гораздо сложнее, чем принятие, например, нового Федерального закона «О нотариате».

Г. Б. Романовский, Нотариат в Российской Федерации, 2004

Форма конституции – это способ организации заключенного в ней материала. По форме конституция может состоять из одного или нескольких нормативных актов. Конституции большинства стран мира – это единый нормативный правовой акт высшей юридической силы (например, Россия, Италия, Германия и др.). Вместе с тем конституция может быть построена и в виде совокупности нормативных актов, обладающих высшей юридической силой. Например, Конституция Канады состоит из нескольких важных актов: «Квебекский закон» 1774 г., «Конституционный закон» 1791 г., «Закон об объединении Канады» 1940 г., «Закон о Британской Северной Америке» 1867 г., «Конституционный закон» 1982 г. и др. Необходимо иметь в виду, что в ряде стран, принявших конституцию как единый нормативный акт, имеются дополнительные акты, именуемые конституционными, или органическими законами (например, Швеция, Испания, Франция). Хотя они и считаются конституционными, по форме – это самостоятельные акты, не включающиеся в текст конституции. Но такие законы имеют существенное значение для применения отдельных положений конституции, и их принятие нередко предписано в тексте самой конституции. В России это конституционные законы. По юридической силе они все же стоят ниже Конституции РФ и не являются ее частями.

Михаил Борисович Смоленский, Конституционное право Российской Федерации, 2003

Термин «основной закон» означает, что конституция регулирует основы общественных отношений и является исходной базой для правотворческой, правоприменительной деятельности и формирования правовой идеологии. Об особом объекте регулирования (взаимосвязи человека, коллектива, государства и общества по созданию и распределению социальных ценностей) сказано выше. Высшая юридическая сила конституции предполагает, что все остальные законы, иные акты, правоприменительная практика должны соответствовать ей, иначе они недействительны. Усложненный порядок принятия конституции означает, что она принимается особым органом, специально создаваемым только для этого (учредительным собранием) референдумом или особым квалифицированным большинством в парламенте (2/3, 3/5 голосов в каждой палате или однопалатном парламенте). Усложненный порядок относится и к изменению конституции, а некоторые статьи (Франция) и целые главы (Россия) изменять нельзя. Они могут быть заменены только путем принятия новой конституции. Для охраны конституции создаются специальные органы конституционного контроля: конституционные суды, конституционные советы, «совет стражей» (Иран) и др. Там, где таких органов нет (США, некоторые страны Латинской Америки, Азии), эту задачу выполняют верховные суды.

В. Е. Чиркин, Сравнительное конституционное право. Учебное пособие для магистрантов и аспирантов, 2011

В-четвертых, процесс разработки и принятия Конституции РФ дает мировому конституционному опыту один из примеров жесткого столкновения принципов конституционной законности и легитимности. Нередко, как это случалось в конституционной истории различных стран, например, США, и в истории Российского государства (в отношении первой советской конституции), новый конституционный порядок не может возникнуть в строгом соответствии с правилами прежней конституции. Если бы это было возможным, история не знала бы такого явления как конституционная революция. Несоблюдение правил принятия новой Конституции, несомненно, нарушает уже существующий режим конституционной законности. Оправдать новый конституционный порядок невозможно в рамках прежней доктрины законности. Однако в целях реформирования старой правовой системы или создания нового государства творцы Конституции вынуждены игнорировать прежде установленный порядок принятия Основного закона и, опираясь на поддержку даже менее половины граждан (в отношении Конституции РФ – около одной трети избирателей)[246], создавать новый конституционный порядок. Легитимность нового конституционного порядка не вытекает из прежнего состояния вещей, она формируется благодаря конструктивной политике привлечения сил политической оппозиции к созданию новых институтов публичной власти. В этом случае легитимность конституционного порядка повышается, а демократический процесс приобретает черты устойчивой тенденции развития.

Игорь Кравец, Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления, 2005

Право принимать законы является одним из основных атрибутов суверенитета во внутреннем устройстве государства. В недавно принятых конституциях различных стран содержатся подробные пояснения, касающиеся распределения материальных полномочий между законодательными властями разного уровня. Примером того могут служить Конституции Российской Федерации, Щвейцарии (новая федеральная Конституция от 18 апреля 1999 г.), а также Конституция Испании и статьи нового раздела V итальянской Конституции.

Сергей Чернов, Конституционно-правовое регулирование отношений между Российской Федерации и ее субъектами, 2004

Объяснение этой трудности заключается в том, что понятие «права на власть» имеет двоякий смысл: формально-юридический и политический. Юридический титул на власть органа власти дан в основном законе государства, в его конституции, которая может определять также порядок принятия и изменения самой конституции. Но на чем основано «право» самой конституции устанавливать юридические титулы на власть? На каком основании орган, издающий самую конституцию, «вправе» ее издавать? Каковы юридические основания его полномочий на издание конституции? Если он получил от кого-либо эти полномочия, то на основании какого закона они действительны, поскольку они предшествуют основному закону? Ссылка на предшествующую конституцию (если таковая имелась) и на то, что издание новой конституции произошло в соответствии с порядком, установленным прежней конституцией, даже если эта ссылка соответствует действительности, не решает проблемы, а лишь отодвигает ее глубже в прошлое. Мы с необходимостью приходим к некоторому пониманию уже не в юридическом смысле, а морально-политическом, служащему основанием юридического права. Подлинное право творцов конституции основано на том, что конституция отражает определенное соотношение классовых сил в государстве, что она выражает реальное господство определенного класса, вырастающее на базе существующих в данном обществе производственных отношений и системы собственности. Именно в этом «праве» и заключается обоснование любой нефиктивной конституции, любого действительного правопорядка. «Сущность конституции в том, что основные законы государства вообще и законы, касающиеся избирательного права в представительные учреждения, их компетенции и пр., выражают действительное соотношение сил в классовой борьбе»[57].

Левин И. Д., Суверенитет, 2003

В действующей Конституции РФ 1993 г. (ст. 4 ч. 2) принцип верховенства конституции впервые в истории конституционного развития России получил юридическое закрепление. Как справедливо отмечают Е.И. Козлова и О.Е. Кутафин, «в признании верховенства Конституции заложена не свойственная прежним, советским конституциям идея подчинения государства конституции, праву»[12]. Однако самого по себе провозглашения недостаточно. В правовой культуре российского общества недоверие к прокламациям слишком сильно, т. к. основано на неизжитой традиции часто встречающегося в различных сферах регулирования расхождения между нормой и жизненными реалиями. В советский период многие конституционные положения бездействовали, действия органов власти, различные сферы жизни общества не были связаны нормами конституции. Расхождение между реальной политикой государства и некоторыми демократическими положениями конституций, – особенно Конституций СССР 1977 и РСФСР 1978 годов, «воспитывало у граждан и должностных лиц отношение к конституционным установлениям как к чисто декларативным»[13].

Кравец И. А., Конституционное правосудие: теория судебного конституционного права и практика судебного конституционного процесса, 2017

Пробелы, редакционно-стилистические шероховатости, сознательные умолчания в вопросах о гражданских правах и свободах и о статусе меньшинств, в изобилии содержавшиеся в тексте АБСА, могут вызвать ныне недоумение. Однако они вполне адекватно отражали характерную черту конституций «первого поколения», в которых указанные вопросы, как правило, не были предметом специального регулирования.[113] В данном отношении в неконсолидированной Конституции федерации налицо прочная связь с неконсолидированной Конституцией метрополии. В правовой системе Соединенного Королевства источниками правового регулирования прав и свобод подданных традиционно являлись главным образом конвенциональные нормы, правовые прецеденты, судебные толкования и, в сравнительно небольшой степени, писаный конституционный документ – Билль о правах 1689 г.[114]

Данилов С. Ю., Эволюция канадского федерализма, 2012

Своеобразная модель принятия конституции представлена Францией, где реальный переворот, осуществленный Де Голлем в условиях системного кризиса режима, получил правовое выражение. В декларации, представленной в Национальную ассамблею, условием своего назначения главой правительства Де Голль выдвигал необходимость реформирования Конституции Четвертой республики. После получения вотума доверия от Ассамблеи, правительство представило проект конституционного закона, имевшего целью изменить саму процедуру пересмотра конституции (зафиксированную в ст. 90). Внесенные в процедуру изменения касались инициативы пересмотра (которая передавалась от парламента правительству) и власти выносить решение по этому вопросу (которая передавалась народу и выражалась посредством референдума). Таким образом, был преодолен конституционный тупик, связанный с неспособностью режима Парламентской ассамблеи реформировать конституцию в направлении самоограничения. Последующее законодательство открывало уже путь содержательной работы правительства по проекту качественно новой Конституции Пятой республики с формальным сохранением конституционной преемственности, которая, впрочем, отрицалась многими оппонентами. Современные юристы определяют этот своеобразный способ решения проблемы как «юридический переворот». Это был, по терминологии французских авторов «юридический переворот», суть которого состояла (при полной невозможности достичь консенсуса с парламентом о содержании будущей конституции) в принятии им изменений статьи об изменении действующей конституции (ст. 90 Конституции Четвертой республики). Таким образом, были радикально изменены процедуры изменения конституции, что позволило на практике перейти к созданию Конституции Пятой республики.

Медушевский А. Н., Размышления о современном российском конституционализме, 2015

Первой Конституцией России некоторые ученые называют Основные Государственные законы от 23 апреля 1906 г.[26], которые имели конституционные содержание и включали в себя отдельные главы о парламенте, правительстве, правах и свободах, обязанностях российских подданных. Внушительный объем, особая юридическая сила и конституционное содержание Основных законов дают основание считать их первой Конституцией, но при условии отождествления понятий «конституция» и «основной закон». Однако эти понятия не всегда совпадают, точнее Основной закон является классической, но не единственной формой Конституции, которая может быть и не писанной. Между тем не каждый Основной закон имеет конституционное содержание (напр., Коран в ряде мусульманских стран имеет религиозное содержание и не может считаться Конституцией). Поэтому Основные законы 1906 года следует признать актом конституционного характера.

Безруков А. В., Конституционное право России, 2018

Содержание и демократический способ принятия конституционного документа обусловливают то существенное обстоятельство, что это единственный национальный правовой акт, который сам определяет свою юридическую силу. Никакой закон не может быть поставлен в один ряд с Конституцией, а тем более не может изменять или отменять ее положения. Высшая юридическая сила действующей Конституции РФ отражена в таких ее нормах, как ч. 1 ст. 4, ч. 1 ст. 15, ст. 120 и п. 1 «Заключительных и переходных положений».

Осиночкина Е. В., Конституционное право, 2012

В современной науке конституционного права термин «конституция» употребляется в двух основных значениях: конституция фактическая и конституция юридическая. Фактическая конституция – это реально существующие основы общественно-политического строя, действительное положение личности в той или иной стране. Конституция юридическая – это документ, основной закон (несколько основных законов), принимаемый и изменяемый в особом порядке, имеющий высшую юридическую силу и особый объект, т. е. регулирующий в большем или меньшем объеме основы социально-экономического строя, политической системы, правового статуса личности, духовной жизни общества.

Торопов С. В., Учебное пособие для ССУЗов по конституционному праву зарубежных стран, 2009

Более того, фактически Конституционный Суд заложил в ряде своих решений предпосылки дальнейшего расширительного толкования конституционной компетенции главы государства. В первую очередь, здесь стоит упомянуть подход органа конституционного контроля к интерпретации положений ст. 80 Конституции как норм, закрепляющих полномочия Президента, а не его функции. Если бы данные положения были восприняты как функции главы государства (нуждающиеся в конкретизации на уровне его отдельных полномочий), то такой подход создал бы основания для ограничительного толкования в необходимых случаях компетенции главы государства, но Конституционный Суд избрал другой подход к пониманию ст. 80. Положения упомянутой статьи, в т. ч. о том, что Президент Российской Федерации является гарантом Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина, принимает меры по охране суверенитета РФ, ее независимости и государственной целостности, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти (ч. 2), определяет основные направления внутренней и внешней политики государства (ч. 3), истолкованные в качестве его полномочий, являются всеобъемлющими и неопределенными по своему содержанию, а потому допускают появление новых «конкретизирующих их» президентских привилегий, подразумеваемых или прямо закрепляемых законом.

Коллектив авторов, Современные проблемы организации публичной власти, 2014

В науке конституционного права понятие «конституция» имеет два смысла. В формальном смысле – это юридическая конституция, т. е. Основной закон государства, закрепляющий правовое положение личности, а также общественно-экономический строй, форму правления и форму государственного устройства. Юридическая конституция представляет собой документ, предписывающий то, что должно быть. Однако в ходе практического применения предписаний юридической конституции обстановка меняется: появляются новые учреждения, выносятся решения судов, принимаются конституционные, органические и обычные законы, существенно изменяющие и дополняющие нормы юридической конституции. Иными словами, на практике складывается такой порядок осуществления государственной власти, который может существенно отличаться от порядка, предписанного юридической конституцией. Этот реальный порядок осуществления государственной власти называется фактической конституцией, или конституцией в материальном смысле слова. Фактическая конституция есть везде, а юридической конституции в государстве может и не быть, такая ситуация обычно возникает тогда, когда все, что необходимо, урегулировано, но конституционного текста нет.

Мишин А. А., Конституционное (государственное) право зарубежных стран, 2010

2.4 Формы Конституций. Под формой Конституции понимается способ организации и выражения конституционных норм. Форма Конституции определяется тем, из скольких нормативных актов она состоит – одного или нескольких. Например, Основной закон ФРГ 1949 года есть единый и единственный акт, несмотря на то, что каждая земля, как субъект федерации, имеет свою Конституцию, однако на федеральном уровне Основной закон есть единый конституционный акт. А вот Конституция Швеции состоит из трех нормативных актов – Формы правления 1974 года, где закреплены основы государственного строя, права и свободы граждан, система государственных органов; Акта о престолонаследии 1810 года и Акта о свободе печати 1974 года. Видно, что свободе печати здесь придано особое значение: ее административно- и процессуально-правовые нормы были подняты на уровень Конституции. Кроме того, составной частью Конституции Швеции является Основной Закон о свободе высказываний, принятый в 1991 году с внесенными изменениями 1994 года.

Гоптарева И. Б., Конституционное право зарубежных стран, 2006

Конституция как основной закон государства, в отличие от других законов, должна отличаться стабильностью. Это потому, что она закрепляет основные устои государства и общества, регулирует важнейшие общественные отношения, которые не могут подвергаться частым изменениям, они должны отличаться стабильностью. Конституции большинства стран мира устанавливают жесткий порядок принятия новой конституции и внесения в нее поправок. Такие конституции принято называть «жесткими». Вместе с тем их «жесткость» бывает разная. Например, Конституция РСФСР 1978 года считалась «жесткой», для принятия дополнений, изменений и уточнений к ней требовалось согласие не менее 2/3 от общего числа избранных народных депутатов парламента России, а для внесения поправок, касающихся федеративного устройства, необходимо было еще получить согласие Советов народных депутатов субъектов Федерации. Причем порядок принятия новой Конституции ограничивался общим положением, фиксирующим, что это относится к исключительной компетенции Съезда народных депутатов РФ. С 1978 года до принятия Конституции РФ 1993 года в прежнюю Конституцию было внесено около 350 поправок.

Зиновьев А. В., Конституционное право России, 2010

е) Законодательно выраженное и осуществляемое на законной основе право народа на восстановление принципов общественного договора (Конституции РФ, иного общесоциального и юридического акта, утверждающего права и обязанности государственной власти и народа). Иными словами, это право на восстановление справедливости. Полагаем, что оно должно являться конституционным правом личности в России. К сожалению, граждане РФ привыкают к разнообразным формам несправедливости со стороны органов государственного управления, муниципальных органов, правоохранительных структур. В случае закрепления такого права на уровне Конституции РФ (при всей его внешней неопределенности) оно могло бы получить конкретное воплощение в ряде законодательных актов, в отраслевом законодательстве. Сам факт признания права на справедливость есть вопрос как юридического, так и нравственно-социального свойства. И такое направление в правовой политике, как все большее утверждение принципа равенства сторон в общественном договоре, права на справедливость, означало бы движение в сторону установления социальной государственности в России.

Рыбаков О. Ю., Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности, 2004

Немалый практический интерес вызывает вопрос о том, как должна разрешаться коллизия между международным договором России и ее Конституцией, если таковая возникает. Представляется, что в этом случае действует правило о высшей юридической силе Конституции, ибо международные договоры являются составной частью правовой системы государства, а в рамках этой системы нет актов, которые по своей юридической силе стояли бы выше Основного закона. В связи с этим в статье 22 Федерального закона от 16 июня 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» предусмотрено, что если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции, решение о согласии на его обязательность для России возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих поправок в Конституцию или пересмотра ее положений в установленном порядке (СЗ РФ. 1995. № 29. Ст. 2757). Органы государства и должностные лица не вправе заключать договоры, противоречащие Конституции России. Если же такой договор заключен, то действуют конституционные нормы, поскольку иначе это было бы равнозначно отказу от государственного суверенитета. Кроме того, демократическая конституция не должна противоречить нормам международного права, если они общепризнанны (Головистикова А.Н., Грудцына Л.Ю. Указ. соч. С. 41).

Филиппова Е. С., Жилищное право, 2007

Как в начале ХХ в. (в ходе Первой русской революции), так и в его конце реализовалась модель конституционного устройства, вводящего слабый парламент и сильную власть главы государства. В постсоветский период Конституция 1993 г. ввела смешанный политический режим французского образца (в его голлистской интерпретации периода установления Пятой республики 1958 г.), который, однако, получил трактовку, позволяющую ему функционировать как президентский или даже сверхпрезидентский режим. Режим, созданный в результате конституционной революции 1993 г., во многом напоминал систему, сложившуюся в России после революции 1905–1907 гг., а Конституция 1993 г. оказалась схожей с «Основными законами Российской империи» в редакции 1906 г. в том, что касается статуса парламента и прерогатив главы государства. Данная система, определявшаяся как «мнимый конституционализм» не была, однако, тоталитарной: в обоих случаях означала несомненный шаг вперед в принятии принципов правового государства и разделения властей (однозначно отвергавшихся как абсолютистской, так и советской юридической доктриной и конституционной практикой)[87]. Современная Конституция России оказалась, следовательно, внутренне противоречива: реализуя в полном объеме либеральную концепцию прав личности и юридически фиксируя (впервые в российской истории) принцип разделения властей, она, в то же время, закрепляла достаточно авторитарную модель президентской власти, превращающую ее в движущую силу, решающий (если не единственный) инструмент политического процесса[88]. В результате возникла конструкция власти, которая формально интерпретируется как смешанная форма правления и совмещает ряд элементов классических форм правления (смешанной, президентской и сверхпрезидентской), но на деле представляет собой оригинальный вариант, прямых аналогов которому нет за пределами постсоветского пространства.

Медушевский А. Н., Политические сочинения, 2015

Как видно из анализа литературы, дискуссии ведутся в основном о том, относится ли прокуратура к определенной ветви власти или не относится. Сразу хотелось бы сказать, что если при провозглашенном принципе разделения властей признается существование органов, которые ни к одной ветви власти не относятся, то в таком случае разделения властей нет. Объяснение этому следующее: если какой-либо орган «выведен за разделение властей», «стоит вне разделения властей» и т. п., следовательно, на него не распространяется требование данного принципа о недопустимости совмещения различных по своей природе функций (например, законодательных и исполнительных или исполнительных и судебных). В доктрине подобным образом нередко говорят о Президенте России: он стоит вне разделения властей, не относится ни к одной из ветвей власти, выступает «независимым арбитром», «гарантом Конституции» и т. д. И если обратиться к гл. 4 Конституции («Президент Российской Федерации»), то можно увидеть, что Президент обладает, во-первых, огромными полномочиями в исполнительной сфере, во-вторых, немалым количеством законодательных полномочий, как то: право законодательной инициативы, издание нормативных актов. Причем нормативные акты Президента не носят подзаконный характер, поскольку они всего лишь не должны противоречить Конституции и федеральным законам, т. е. вовсе не обязательно, чтобы они были изданы на основании и во исполнение закона (ст. 90 Конституции). Однако, толкуя положения главы 4 в соответствии с основами конституционного строя, Президента можно отнести только к исполнительной власти. Но вернемся к прокуратуре.

Сборник статей, Право. Гражданин. Общество. Экономика. Выпуск 2, 2008

Заметим, однако, что под углом зрения повышения статуса законодательства о выборах обязательность демократических принципов избирательного права (всеобщее равное и прямое при тайном голосовании) должна выглядеть не следствием логических умозаключений, основанных на интерпретациях текста международных договоров, увязанных с установками Конституции РФ на приоритет общепризнанных принципов и норм международного права, а являться прямым конституционным предписанием. Только в этом случае конституционные права граждан избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, являющиеся смыслом и содержанием всего современного российского избирательного законодательства, будут в тексте Конституции РФ наполнены реальным демократическим звучанием и идентифицированы с имманентными атрибутами подлинных справедливых и свободных выборов.

Дмитриев Ю. А., Избирательное право, 2008

В науке имеются и другие определения уголовного закона. Как правило, они вбирают в себя перечисленные выше признаки уголовного закона и принципиально не отличаются друг от друга. Поэтому я не вижу особого смысла в анализе этих определений. Они одновременно плохи и хороши точно так же, как и мое определение. Исключение, пожалуй, составляет определение, данное В. П. Малковым, который понимает под уголовным законом «опубликованный в официальном порядке и введенный в действие федеральный нормативный правовой акт, принятый в соответствии с Конституцией РФ Государственной Думой и одобренный Советом Федерации, а также подписанный Президентом РФ, либо правовой нормативный акт, принятый всенародным голосованием (референдумом), либо нормативный акт международно-правового характера, содержащий нормы уголовного права, ратифицированный в установленном порядке компетентным органом государственной власти России или бывшего СССР»[264]. Таким образом, В. П. Малков фактически выделяет три разных разновидности уголовного закона, что вряд ли соответствует ч. 1 ст. 1 УК.

Лопашенко Н. А., Основы уголовно-правового воздействия, 2004

Конституция имеет прямое действие. Это означает, что при правоприменении она может быть использована непосредственно, т. е. на ее нормы можно сослаться в правоприменительном документе, жалобе, исковом заявлении и так далее при условии, что норма не требует дополнительной законодательной регламентации. Конституция является как бы почвой для принятия других законов, поскольку устанавливает основы конституционного строя, федеративное устройство РФ, полномочия ряда важнейших государственных органов, их компетенцию, а также порядок замещения федеральных должностей (таких, например, как судьи, Президент, депутаты и т. д.). Конституция РФ закрепляет основные принципы функционирования механизма государства, задает систему «сдержек и противовесов». Но главное в Конституции РФ – это закрепление прав и свобод человека и гражданина.

Хужокова И. М., Конституционное право. Ответы на экзаменационные билеты, 2009

Любые решения главы демократического правового государства должны соответствовать принципу верховенства права. Предложенная инициатива базируется на общих положениях Конституции и вытекает из смысла и буквы ст. 77, где фактически речь идет о том, что по предметам ведения РФ и по предметам совместного ведения органы исполнительной власти в центре и в субъектах Федерации образуют единую систему власти и, таким образом, как сказал В. В. Путин, «должны работать как целостный соподчиненный организм»[221]. Кстати, в своих ежегодных посланиях к Федеральному собранию РФ, представляющих собой стратегические планы развития государства, В. В. Путин, будучи Президентом, и действующий Президент РФ Д. А. Медведев неоднократно подчеркивали, что стратегическими задачами последних лет являлись укрепление государства в лице всех институтов и всех уровней власти, восстановление единства страны, укрепление государственной власти и т. п. При том, что сами по себе послания реализуют положения Конституции РФ, формулируются на основе установленных в ней целей и задач, можно лишний раз отметить, что существующий сегодня порядок выборов глав регионов соответствует Конституции РФ, а значит, и всей системе законодательства, т. е. он вполне вписывается в демократический принцип верховенства права[222].

Кудрявцев Ю. А., Государственные режимы, 2012

Особое место среди источников российского права, в том числе и трудового, занимает ныне действующая Конституция РФ, принятая в 1993 г. Она содержит положения принципиального характера (равно как и конституции республик, входящих в Российскую Федерацию), имеющие непосредственное отношение к понятию и содержанию источников российского права вообще и трудового права в частности. Так, в ней констатировано, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, органов местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18).

Анисимов Л. Н., Новое в трудовом законодательстве, 2007

Вторая проблема, которой необходимо коснуться в рамках раскрываемого вопроса, это вопрос исполнения международных норм и принципов в случае их противоречия национальному законодательству. А. Кассесе верно подметил, что «очень немногие государства желают идти так далеко в своем уважении предписаний международного сообщества, чтобы на конституционном уровне обеспечить уважение национальными властями договоров».[58] Психология отечественного правоприменителя касательно этой проблемы отягощена наследственностью советской эпохи. Так, после принятия Устава ООН А. Я. Вышинский указывал на приоритет внутреннего советского права над международным.[59] Такой подход сохранился и на заре перестройки, когда А. М. Васильев утверждал следующее: «Национальная правовая система так же суверенна, как и государство, поэтому на территории страны без санкции (в той или иной форме) национальной государственной власти не могут действовать нормы, созданные помимо ее правотворческих органов».[60] Сегодня ч. 4 ст. 15 Конституции РФ гласит, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Чашин А. Н., Квалификационный экзамен на должность судьи суда общей юрисдикции, 2021

С началом нового тысячелетия все больше сторонников набирает идея замены учредительных договоров как «основного закона» Евросоюза полноценной его Конституцией. Для этого уже сложилось немало предпосылок. Европейский Союз хоть и не государство, но организация политической власти с собственным аппаратом управления, а в не столь отдаленном будущем, возможно, и принуждения. Первым шагом в принятии будущей «Европейской конституции» призвана служить Хартия об основных правах, которую согласно инициативам Европарламента подлежит включить в структуру Конституции в качестве ее первого раздела.

Сборник статей, Проблемы европейской интеграции: правовой и культурологический аспекты. Сборник научных статей, 2007

В ст. 2 п. 1 ФЗ «Об общих принципах…» (2003 г.) об основных терминах и полномочиях вопросы местного значения определены как «вопросы» непосредственного обеспечения жизнедеятельности населения. То есть вопрос – это есть вопрос. На наш взгляд, такой подход не соответствует реальному положению вещей. Нормы, изложенные в главе 3 названного закона, есть не что иное, как сферы деятельности, т. е. предметы ведения муниципальной власти определенного уровня. Из создавшейся терминологической ситуации можно выйти путем обращения к ст. 71 и 72 Конституции РФ. Очевидным является то, что здесь используется термин «ведение». «В ведении Российской Федерации находятся…» и далее обозначаются сферы деятельности. В ст. 73 Конституции РФ содержится полный набор элементов компетенции и предметы ведения и полномочия. Следовательно, термины закона должны быть приведены в соответствие с терминами, установленными Конституцией РФ. Такое правило вытекает из ст. 15 Конституции РФ.

Постовой Н. В., Проблемы компетенции в системе местного самоуправления и пути их решения, 2013

В систему источников уголовного права, прежде всего, входит Конституция РФ, которая имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории России. Конституция РФ, согласно общеизвестным положениям, является основой российской правовой системы, базой всего законодательства. Кроме того, данный акт содержит отдельные уголовно-правовые нормы. В. В. Тирский справедливо заметил, что конституционные положения «конкретизируются в уголовном законе» и определяют пределы уголовно-правовых ограничений[157]. Таким образом, функция, реализуемая указанным источником, заключается в установлении концептуальных основ уголовно-правового регулирования, создании условий для обеспечения прав и свобод человека и гражданина в уголовно-правовых отношениях, в разрешении коллизий между конституционными нормами и нормами уголовного права, в регулировании отдельных уголовно-правовых отношений.

Бибик О. Н., Источники уголовного права Российской Федерации, 2006

Анализируя и выделяя конституционно-правовые принципы, являющиеся наиболее общей и высшей формой юридического закрепления режима законности. Это объясняется тем, что Конституция служит базой для построения всей системы законодательства, а все принимаемые в стране законы издаются на ее основе и во исполнение ее установлений. В этом состоит ее верховенство по отношению к другим актам в государстве. Как ни парадоксально, методология выявления конституционных принципов до сих пор не сложилась, более того, мнения по этому вопросу расходятся.

Старостенко К. В., Конституционно-политическое многообразие, 2008

Относительно актов Европейского Суда по правам человека можно сказать следующее. С одной стороны, они обязательны в отношении государств – участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 г., которые являлись стороной в споре; для иных государств, не участвовавших в деле, решения Европейского Суда по правам человека обязательны в части содержащегося в них официального (нормативного) толкования конвенционных положений. Прецедентно-обязывающая сила таких решений вытекает из того обстоятельства, что толкование международного договора органом, юрисдикция которого признана государствами-участниками, является неотъемлемым элементом юридического содержания договорных норм, которые не могут применяться в отрыве, а тем более вопреки данному толкованию. Именно в таком двойственном качестве – как акты казуального решения споров о соответствии Конвенции о защите прав человека и основных свобод действий российских национальных властей и как акты официального (нормативного) толкования конвенционных положений – решения Европейского Суда по правам человека входят в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ в состав правовой системы РФ[81]. Однако у специалистов в области трудового права имеется иное мнение: в актах Европейского Суда по правам человека осуществляется толкование Конвенции, что является интерпретацией общепризнанных правовых принципов. Для трудового права это не имеет серьезного значения, поскольку основные трудовые права закреплены не Конвенцией, а Европейской социальной хартией (пересмотренной) 1966 г.[82]

Офман Е. М., Трудовое право. Том I. Часть общая, 2017

Для дополнительной аргументации позиции, в соответствии с которой законодательно не может быть установлен обязательный для правоприменительных органов приоритет кодифицированных федеральных законов перед другими федеральными законами, регулирующими определенные общественные отношения, исследователи приводят, в частности, следующие доводы. 1. Определение такого правового свойства, как юридическая сила любого правового акта, в том числе и со стороны законодателя, не может носить произвольный характер; уровень юридической силы законодательных актов каждого вида зависит от сложности законодательного процесса, а также от правового статуса органов, принимающих соответствующие акты, и от правового статуса лиц, участвующих в их принятии; процедуры же принятия законов всех видов на федеральном уровне прямо закреплены в самой Конституции (ст. 104–108, 136)[107]. 2. Возможность установления иерархии федеральных законов внутри одного их вида, по сути, привела бы к разрушению на глубинном уровне стабильности правового регулирования, поскольку позволила бы практически произвольно определять уровень юридической силы федеральных законов[108]. 3. Законодатель, поставив сам себя в узкие рамки ГК, будет вынужден в будущем вносить в него многочисленные поправки[109]. 4. Определить, что такое норма гражданского права, содержащаяся в других законах, в большинстве случаев невозможно в силу смешения критериев выделения отраслей права и отраслей законодательства[110].

Сахарова И. В., Правоотношения, возникающие из договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга, 2013

7. Конституция РФ 1993 года более разрушительна по своей природе, нежели созидательна. Она разрушительна противоречивостью положений, бездумными заимствованиями, смутными устремлениями. Так, в первой части ст. 5 говорится о равенстве субъектов Федерации, во второй же – об особом «государственном» статусе республик. С одной стороны, провозглашается, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ является ее многонациональный народ» (п. 1 ст. 3), который «осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления» (п. 2 ст. 3). С другой же стороны, в тексте Конституции в начале характеризуется компетенция Президента, как главы государства и исполнительной власти (хотя и с оговорками), а уж затем компетенция органов законодательной власти. В силу того, что Конституция РФ 1993 года является внутренне противоречивым актом, она не может создать условий для формирования единого правового пространства. Кроме того, весьма существенны расхождения между юридической и фактической конституциями.

Малько А. В., Льготная и поощрительная правовая политика, 2004

Поэтому конституционализм можно охарактеризовать как общественно-политическое течение, направленное на введение Конституции как высшего закона государства, основанного, прежде всего, на трех составляющих: создание законодательной ветви власти воплощенной в представительном органе (Парламент, Национальное Собрание и т. д.), отделенной от других ветвей власти и ограничивающей единовластие монарха (применительно к XVII–XVIII вв.); принятие фундаментальных законов, обязательных для всех, в том числе и для монарха, включая и избирательный закон; наконец определение неотчуждаемых прав, свобод и обязанностей граждан.

Захаров В. Ю., Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1, 2017

В Торговом кодексе содержатся лишь специальные правила, применяемые в сфере торгового оборота, при отсутствии которых применяются общие правила, предусмотренные гражданским законодательством. Французский торговый кодекс имел значение для кодификации торгового права и в других странах (Бельгии, Голландии, Греции, Португалии и в других странах), например определение торговой сделки было заимствовано практически всеми последующими кодификациями. Как уже ранее отмечалось, несмотря на то что Торговый кодекс действует до настоящего времени, в него было внесено множество существенных изменений. Так, была произведена полная реформа вексельного права в связи с присоединением Франции к Женевской вексельной конвенции 1930 г. В 1967 г. был принят закон о торговых товариществах, который также значительно изменил содержание отдельных статей Торгового кодекса. Таким образом, в настоящее время основное значение имеет уже не сам кодекс, а нормативные акты, дополнившие и изменившие многие его положения. В настоящее время ст. 34 и 37 Конституции Франции 1958 г. определены основные принципы имущественных отношений, реальные права и обязанности граждан и коммерсантов, а также установлены нормы по защите и обеспечению основных прав граждан на реализацию общественных свобод, в том числе и свободы торговли и предпринимательства. Кроме отдельных законов и декретов, принятых во исполнение положений ст. 37 Конституции Франции, в качестве источников торгового права используются и некоторые административные декреты правительства, решения на уровне министерств, префектур и муниципалитетов. Акты же, издаваемые администрацией предприятий, являются распоряжениями, регулирующими исключительно внутреннюю деятельность предприятий, и источниками права не считаются. Конституция 1958 г. значительно усилила роль делегированного законодательства, приравняв его по силе к закону.

Ласкина Н. В., Конспект лекций по торговому праву зарубежных стран, 2009

Одной из характерных черт Конституции Российской Федерации 1993 г. является наличие специальной гл. 2 («Права и свободы человека и гражданина»; ст. 17–64), положения которой устанавливают основы взаимоотношений между государством и личностью. Анализируя этот раздел Конституции РФ, студентам следует обратить внимание на то, что, во-первых, установлено значительное число конституционных прав и свобод российских граждан, четко определена их координация с основными обязанностями, т. е. укрепился политико-правовой статус гражданина; во-вторых, обеспечивает их дальнейшее расширение по мере укрепления демократии и экономической основы государства; в-третьих, государство в лице Президента РФ выступает гарантом этих прав. В соответствии со ст. 17 Основного Закона в России признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (п. 1). И далее в этой статье констатировано: «2. Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения» и обеспечивается правосудием (ст. 18).

Анисимов Л. Н., Конституционное право России: Учебно-методические материалы и программа, 2006

Как официальный принцип Европейского Союза принцип предоставления полномочий был сформулирован первым среди немногих основополагающих принципов в Договоре, устанавливающем Конституцию для Европы. Именно в этом принципе, то есть в добровольном предоставлении государствами-членами части своих суверенных прав и полномочий, четко зафиксированных в результате договора Конституции, и заключена юридическая основа Европейского Союза. Именно это делает Союз уникальной наднациональной организацией политической власти, обеспечивает его жизнеспособность и особые качества, отличающие его от международных организаций. Следствием указанного принципа является признание за государствами-членами права на добровольный выход из состава Союза, которое также впервые закреплено в Конституции.

Максимов Ю. А., Совершенствование правового регулирования внешнеэкономической деятельности в сфере международного экономического сотрудничества, 2008

Указанные положения Конституции Российской Федерации (ст.4, 71, 72, 73, 76), с одной стороны, составляют юридическую основу для построения единого правового пространства в федеративном государстве, а с другой – позволяют иметь собственное законодательство субъекта Федерации, где, помимо прочего, необходимо учитывать местные особенности. Федеральные законы, как отметил Президент России В. В. Путин, «часто не учитывают местных особенностей. И потому руководители регионов энергичнее, настойчивее должны использовать право законодательной инициативы. И, думаю, будет правильно, если федеральный центр будет поддерживать эти инициативы. Будет правильно, если мы все вместе будем убеждать депутатов Государственной Думы принимать по ряду направлений деятельности так называемые базовые законодательные принципы, на основе которых на местах можно было бы более точно регулировать общественные отношения, потому что местный законодатель лучше знает национальные и местные особенности.1 Такое взаимосочетание и взаимодополнение общего и особенного в формировании законодательства – залог успешного решения вопросов реформирования общества, государства, экономики.

Иванова М. А., Проблемы правотворчества в субъектах Российской Федерации, 2008

Детальное регулирование политических и личных прав и свобод человека, основанное на экспансии административно – правовых начал, способно нарушить установленный конституцией баланс интересов государства, гражданского общества и личности, поскольку оно нередко создает объективные сложности для реализации этих прав и свобод, препятствует развитию гражданской инициативы. Последняя тенденция подтверждается теми изменениями в избирательном законодательстве, которые наблюдаются в последнее десятилетие. Резкое увеличение количества условий, установленных в федеральном законодательстве, при которых возможно осуществление конституционного права граждан быть избранными (пассивное избирательное право), привело к бюрократизации, зарегулированности избирательного процесса[20], когда на первое место выдвигается строгое соблюдение многочисленных формальностей, а не обеспечение основополагающего конституционного права гражданина. Это объективно препятствует реализации конституционного принципа свободных выборов, закрепленного в ч. 3 ст. 3 Конституции Российской Федерации.

Коллектив авторов, Институты конституционного права, 2013

На наш взгляд, конституционные нормы об основных правах и свободах человека могут применяться напрямую (без конкретизации в отраслевом законодательстве), ибо в соответствии со ст. 18 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции РФ Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации.

Андреев Ю. Н., Ограничения в гражданском праве России, 2011

Устанавливая такие основополагающие нормы, Конституция создает правовые предпосылки для эффективного развития экономики. Это подтверждается опытом многих стран. Достаточно привести пример Англии эпохи Славной революции. Ее основным итогом стало принятие Билля о правах (1689 г.), который послужил фундаментом для построения британской конституционной системы. Полномочия королевской власти были ограничены. Право устанавливать, изменять законы, приостанавливать их действие, а также вводить налоги было предоставлено парламенту. Конституционная реформа расчистила путь для преобразований в экономике. Одним из первых шагов в этом направлении стало учреждение в 1694 г. Банка Англии. В результате Англия одной из первых вступила в эру промышленной революции и бурного экономического роста.

Меркулова Н. Ю., Конституционная экономика для школ: учебное пособие, 2006

Значительную роль в мире играет Европейский Союз (ЕС), имеющий различные институты для принятия правовых решений. Их разделяют по объему и характеру регулирования на регламенты (Договор о Евроатоме и др.) и общие решения. Первая группа – это акты права ЕС, обладающие одинаковой юридической силой на территории всех государств ЕС и применяемые странами-участниками полностью. Вторую группу актов с обязательной силой образуют директивы. В соответствии с ними адресаты должны принимать меры для решения определенных задач в установленные сроки. К необязывающим актам относятся заключения и рекомендации. В них выражены позиция и оценка органов ЕС, побуждающие адресатов к определенным действиям. В процессе реформы европейских институтов большое внимание уделяется подготовке к принятию Европейской Конституции.

Коллектив авторов, Право и межгосударственные объединения, 2003

Эта работа особенно важна в современных условиях, когда в общегосударственном масштабе идет глубокий процесс совершенствования всего законодательства. Совершенствование законодательства идет по трем основным направлениям: а) восполнение пробелов в законодательстве, возникших в связи с принятием новых Конституции СССР и Конституций союзных и автономных республик, что выражается в разработке и принятии новых законов, развивающих, дополняющих и конкретизирующих новые Конституции; б) приведение действующих законов в соответствие с новыми Конституциями, что обеспечивается внесением дополнений и изменений в вышеуказанные законы; в) систематизация законодательства, которая должна выразиться в создании Свода законов СССР и Сводов законов союзных республик. Такая систематизация законодательства проводится в нашей стране впервые. «На первое место здесь выдвигаются не законодательно-технические, а в первую очередь политические цели: приблизить законодательство к народу, сделать его более доступным для граждан, повысить его стабильность, укрепить авторитет. Главным видом систематизации в современных условиях становится подготовка Свода законов СССР и Сводов законов союзных республик, рассчитанных (в отличие от прежних систематизированных изданий) в первую очередь на граждан. Другим важным отличием современного этапа систематизации законодательства является то, что она не ограничивается технической, внешней обработкой систематизируемых актов, а предполагает и качественное улучшение значительной части законодательства путем его кодификации, консолидации, ликвидации имеющихся пробелов, а также внесения изменений и дополнений в частично устаревшие акты. Третье отличие проводимой систематизации – ее неразрывная связь с новым конституционным законодательством: одной из практических задач, решаемых в ходе подготовки Свода законов СССР, Сводов законов союзных республик, является приведение систематизированного законодательства в соответствие с новыми Конституциями».[126]

Беляев Н. А., Избранные труды, 2003

В связи с этим принятый Федеральный закон «Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть четвертая. Раздел VII. Право на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации» может быть введен в действие лишь при условии принятия Федерального конституционного закона о внесении следующих изменений в ст. 71 (о) Конституции РФ: после слова «гражданское» дополнить словами «включая правовое регулирование интеллектуальной собственности» с исключением их из конца предложения, предусмотренного в Конституции РФ, – или в противном случае на основании п. 2 (а) и п. 6 ст. 125 Конституции РФ данный Закон должен быть признан неконституционным и утратившим силу. Третьего пути, по нашему глубокому убеждению, не дано.

Мозолин В. П., На пике времени. Избранные труды. В поисках научной истины, 2014

Нельзя также не заметить, что в определении понятия права отсутствует ссылка на волю народа, формирующего право. И это сделано не случайно. Законы, иные нормативные правовые акты, принимаются, как правило, не народом, а Федеральным Собранием РФ, Президентом РФ, Правительством РФ, министерствами и ведомствами, региональными органами государственной власти, органами власти муниципальных образований и т. д. Нормативные акты принимаются всенародным голосованием крайне редко, лишь в самых исключительных случаях. Обычно это имеет место при одобрении текста Конституции. В связи с этим не исключены случаи, когда отдельные законы и иные нормативные акты принимаются в угоду отдельным фракциям и группировкам депутатов, чиновникам, группам, лоббирующим заказы наиболее влиятельных в стране крупных компаний, и даже отдельных бизнесменов, и т. д.

Мозолин В. П., Современная доктрина и гражданское законодательство, 2008