Глава (архитектура)

Глава́ в архитектуре — декоративное покрытие, расположенное над куполом храма и устраиваемое на световом барабане. Главка — глава, устроенная на декоративном (глухом) барабане. В историко-архитектурном и реставрационном обиходе о главах часто говорят и в широком смысле — как о завершении храма, состоящем из барабана, купола и купольного покрытия.

Соответственно, к главам часто относят и простейшие посводные покрытия (металлом либо лемехом непосредственно по своду).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В языческой Руси существовали только деревянные храмы. Их облик пока остается предметом спора, но большинство ученых склоняется к мнению, что основой древнейших культовых построек была клеть. Являясь усложненным вариантом сруба, она формировалась путем последовательной укладки бревен. Эта довольно простая конструкция позволяет представить вид языческих молелен, которые отличались от обычных изб лишь главой с крестом. При необходимости постройку увеличивали с помощью соединения срубов, каждый из которых наделялся собственным навершием. С ростом городов в днепровских странах начали возникать более сложные формы, например увенчанный крестом столп – башнеобразное сооружение с шатровой крышей и арочными окнами. Внешне такой храм напоминал дозорную башню крепости. Его изображения чаще других встречаются на иконах, в летописях, церковных уставах и псалтырях.

Елена Грицак, Памятники древнего Киева, 2004

Абсолютно иной аспект поздней луристанской культуры, важный для прояснения картины доисторических истоков мидийской и ахеменидской цивилизации, был открыт при раскопках храма в Сурх-Думе. Там в 1938 г. Э. Шмидт раскопал примитивное здание с многочисленными пожертвованиями ex-voto, главным образом булавок с круглыми головками-дисками, имевшими рельефные украшения, которые относятся к иконографической традиции, существенно отличающейся от литых металлических изделий (рис. 4). Эти булавки, как и выпуклости в центре щитов и пряжки для поясов, теперь хорошо известны; значительное их число обнаружено в Сурх-Думе, Кух-и-Даште и в окружающем равнину Пиш-и-Кух районе южнее Кермана. Вопреки обычно высказываемой гипотезе они показали, что мастера, создававшие булавки, частично были знакомы с такой же жизнью охотников и с теми же самыми демонами, что и литейщики по металлу: можно легко указать на некоторые аналогии в мотивах и одежде. Тем не менее искусство создания булавочных головок и других предметов, выполненных гравировкой или чеканкой по металлу, было преимущественно искусством жреческой касты, которую интересовали изображения космических верований и религиозных церемоний. Стиль этих изображений находился под некоторым воздействием искусства Ассирии, привлекал методы, которые, как известно теперь, не ограничивались одним Луристаном, но также практиковались в персидском Курдистане, Азербайджане и в долинах Эльбруса к югу от Каспийского моря, и включал элементы дизайна из металлообрабатывающих центров Урарту на озере Ван. Современные данные указывают, что декоративные и иконографические элементы, свойственные булавкам и пластинам стиля Сурх-Дума, гораздо больше распространены в горных долинах Западного Ирана, чем луристанские литые изделия, но подробнее их значение будет обсуждаться в следующей главе.

Уильям Куликан, Персы и мидяне. Подданные империи Ахеменидов

Основной объём постройки конца XV века повторял план, а возможно, и габариты ранее существовавшего храма начала XV столетия. Отличие нового храма от предыдущего заключалось в том, что он был окружен со всех сторон галереями-папертями. К восточным столпам собора изначально примыкал иконостас, лишь незначительно ниже ныне существующего. Центральное пространство храма отличала подчеркнутая вертикальность пропорций. Движение по вертикали, к высокому барабану центральной главы словно усиливалось освещением: нижняя часть была затемнена, а сверху из окон барабана лился поток света. В западной части располагались широкие хоры, опиравшиеся на массивные низкие своды.

Александр Мясников, 100 великих достопримечательностей Москвы, 2012

В новгородской Софии, прежде всего, значительно упрощена вся композиция масс здания. Завершение киевского здания тринадцатью главами в Новгороде заменено более строгим пятиглавием. Открытые аркады наружной галереи киевской Софии, как бы связывающие храм с окружающей его городской площадью, в Новгороде заменены строгой глухой стеной с выступами, повторяющими членения стен основного храма. Одноэтажные наружные галереи в сопоставлении с двухэтажными внутренними галереями, к которым они примыкали, наряду с пирамидальным наращением композиции тринадцати глав, придавали киевской Софии значительно большую динамику и расчлененность масс. Массы новгородской Софии монолитнее и статичнее.

Группа авторов, Новгород Великий, 2012

Тип X имеет яблоко в форме треугольной шляпы с загнутыми вверх полями и встречается значительно реже, чем первые два. Его более развитая форма распространилась в двенадцатом и тринадцатом веках, главным образом в Германии. Об этом тоже подробно говорится в главе 3.

Эварт Окшотт, Меч в век рыцарства. Классификация, типология, описание

Принципиально по-новому формулирует цель своего исследования Д. С. Лихачев.[31] В своей монографии ученый на материале европейского садово-паркового искусства стремится вопреки господствовавшему до этого подходу историков архитектуры изучать «зрительные аспекты садов», поставить во главу угла семантику произведений. В работе охватывается период от Средневековья до середины XIX в., в рамках которого уделяется внимание и отечественным садам и паркам, в том числе древнерусским. Д. С. Лихачев целенаправленно обращает внимание на факты рациональной организации ряда древнерусских насаждений, указывающие на «благоустроенный порядок, не испорченный грехом природы». Согласно замечанию автора, в Древней Руси «особое значение имели монастырские сады». Их визуальный образ в самых общих чертах, по мнению исследователя, представлен «изображениями сада как символами рая, Богоматери и т. д.» на иконах. В книге впервые дан перечень из шестнадцати таких памятников с очень краткими описаниями. Впрочем, на наш взгляд, отыскать в иконах черты, хотя бы отдаленно воспроизводящие облик обительных насаждений, вряд ли возможно.

В. Д. Черный, Русские средневековые сады: опыт классификации, 2010

Совсем иначе обстояло дело на Севере, где большинство городов воздвигнуто на лишь слабо всхолмленной равнине, и потому причудливых очертаний линия раздела между вершинами зданий и небом была предметом особой заботы горожан. На любой старинной карте города можно увидеть отдельно вынесенный в фигурную раму силуэт. Здесь в небо устремились увенчанные шатрами колокольни могучих соборов, и началось яростное состязание высот, пока обрушения показали, что несущая способность камня и кирпича исчерпана. Самосознание городских коммун привело к тому, что в состязание вступили и шпили ратуш, а в портовых городах в мелодию шпилей высоких и пониже вступали мачты кораблей и подъемные краны. Русские города – не исключение, и здесь контрапункт колоколен и глав многочисленных церквей образовал сложный, смягченно зубчатый силуэт, опознававшийся с первого взгляда.

Вячеслав Глазычев, Урбанистика. Часть 3, 2008

В Древней Греции синий ценился не так высоко и встречался гораздо реже, даже с учетом того, что в архитектуре и скульптуре, где у греков часто применялись многоцветные росписи, фон, на котором выделяются рельефные фигуры, иногда бывает синим (как, например, на нескольких фризах Парфенона)[19]. Доминирующие цвета здесь – красный, черный, желтый и белый; к ним следует добавить еще и золотой[20]. Для римлян, в еще большей степени, чем для греков, синий – мрачный, восточный, варварский цвет; им пользовались редко и неохотно. В своей «Естественной истории», в знаменитой главе, посвященной изобразительному искусству, Плиний Старший утверждает, что лучшие живописцы используют только четыре краски: белую, желтую, красную и черную[21]. Исключением является только мозаика: придя с Востока, она принесла с собой более оживленную цветовую гамму, в которой больше зеленых и синих цветов и которая впоследствии найдет себе место в византийском и раннехристианском западном искусстве. В мозаике синий – не только цвет воды, он используется как фон и нередко символизирует свет[22]. Все это люди вспомнят в Средние века.

Мишель Пастуро, Синий. История цвета, 2006

Интересным является еще один вариант орнамента, в основе которого лежит ромб или квадрат с точкой в середине. Б.А. Рыбаков называл такую композицию «ромбо-точечной» и говорил о ее широком применении в текстиле, связанном со свадебной обрядностью. Исследователем отмечаются также сообщения этнографа В.В. Богданова, наблюдавшего белорусский обряд освящения земли, бытовавший в XIX в.: «При постройке новой избы (что являлось естественным продолжением образования новой семьи) глава семьи должен был освятить участок земли, отведенный под постройку нового жилища. С этой целью он чертил на земле большой квадрат, размером с усадьбу, делил этот квадрат на четыре части так, чтобы образовались четыре малых квадрата. Затем хозяин будущей усадьбы отправлялся “на все четыре стороны” и приносил с четырех полей по большому камню. Камни укладывались в центре каждого малого квадрата, начерченного на земле. После этого земля будущей усадьбы считалась освященной»[95].

Н. Н. Цветкова, Искусство ручного ткачества, 2014

Церковь Святых благоверного князя Михаила и боярина Феодора Черниговских наверняка затерялась бы среди зданий какой-нибудь из центральных улиц Замоскворечья. Но здесь, в крошечном и уютном Черниговском переулке, она на своем месте. Выполненная в стиле «русского узорочья», церковь имеет несколько малоповторимых особенностей. Первое, что бросается в глаза, – это контраст тонких, вытянутых барабанов глав и специально увеличенных кокошников и развитый антаблемент со сложным узорчатым рисунком. Многие элементы храма сохранились с конца XVII века: нижний ряд пластичных кокошников, парные колонки по углам четверика, южный и северный порталы, колончатые наличники окон с килевидными кокошниками. На сводах и стенах уцелели элементы росписи первой половины XVIII века. Необычно низкая и широкая, как будто приплюснутая к земле трапезная равна по площади основной части храма. В церкви Михаила и Феодора Черниговских необычно мало окон: в четверике их всего два, а в трапезной – четыре. Отсутствие должного освещения еще больше уменьшает внутренний объем храма. Притвор церкви был когда-то первым ярусом колокольни. Сейчас внутри него можно увидеть своды первой половины XVIII века. Фасады притвора украшены спаренными пилястрами на углах. В ограде вдоль Черниговского переулка сохранился белокаменный цоколь XVIII века и кирпичные столы с решеткой XIX века.

Д. П. Дроздов, Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью, 2015

Примечательно, что фрактальное мироощущение начинает пронизывать все городское пространство, выражаясь то в наружной рекламе, то в стрит-арте и других арт-практиках (см. разделы «Фракталы, застывшие в камне и стали», «Люди, памятники, манекены: фрактальные паттерны культурной коммуникации»  третьей главы и раздел «Городская повседневность как фрактальное зеркало культуры» четвертой главы). Это может быть видеореклама ТД «Шанель», в которой фрактальные узоры собираются и рассыпаются на фасаде офисного здания[94]. Или фрактальная конструкция возле Галатского моста в Стамбуле, выполненная из железного «кружева» и издающая фрактальную мелодию. Или проект «Маленькие люди» (Little people Project, 2011) художника Слинкачу (Slinkachu), который разместил на улицах Лондона миниатюрные скульптурные сценки из современной жизни мегаполиса в масштабе 1:87[95]…

Е. В. Николаева, Фракталы городской культуры, 2014

Хотя письменность не имела широкого употребления для закрепления традиционной творческой литературы, среди высших классов галльского общества до римского завоевания существовала относительная грамотность. (Однако в первой главе мы упоминали, как ограничено было ее использование в то время.) Долгая история греческих торговых отношений с варварской Западной Европой восходит к VII веку до н. э. и наверняка включала в себя не только импорт красивых бронзовых изделий и расписных ваз, но также существенный вклад в интеллектуальную жизнь людей, далеких от Массалии. Мы далее увидим, как некоторые элементы греческой математики и астрономических вычислений явились в кельтский мир именно таким путем. Нам следует также рассмотреть вопрос о взаимообмене идей в области начальной метафизики и различных теоретических рассуждений.

Стюарт Пиготт, Друиды. Поэты, ученые, прорицатели, 1975

Классический период – период расцвета культуры греческого общества. Заканчиваются греко-персидские войны. Во главе с Периклом Афины достигают наивысшего расцвета на основе развитой демократии. Небывалый подъем в культурной жизни отмечается именно в этот период. Строится новый Акрополь, который включает целый комплекс храмов. Главным храмом является Парфенон, посвященный Афине-деве (Афине Парфенос). Пропилеи, – входной храм с храмом бескрылой Нике-богине Победы. Эрехтейон – храм в честь героя Афин Эрехтея (Рис. 2.45). Работают блестящие скульпторы Мирон, Фидий, Поликлет.

Т. Р. Забалуева, История искусств. Стили в изобразительных и прикладных искусствах, архитектуре, литературе и музыке, 2013

В то же время на территории тогдашних княжеств в долине Ганга закладывались основы великой империи, которая возникла два века спустя. От Персии здесь были восприняты не только государственный опыт империи, но и новые навыки жизнедеятельности: развитие путей сообщения, использование металлических денег, становление и развитие торговли. С развитием торговли развивался и обмен идеями. В северных районах железо стало основным металлом, хотя, согласно последним исследованиям, оно было известно на субконтиненте и ранее (говорить об отсталости Индии того времени можно лишь с серьезными оговорками). Развивались также и домашние ремесла. Вслед за распространением железных изделий гангские ремесленники изобрели уникальный вид керамики, называемый «северной чернолощеной керамикой» (в сокращении СЧК), – настоящая находка для археолога. Об этих изделиях, обладавших свойствами металла, мы расскажем в следующих главах; сейчас отметим лишь, что этот вид керамики был распространен по всему бассейну Ганга в V – II вв. до н. э. (что установлено радиоуглеродным методом определения датировки), от северо-западных районов до Бенгала на востоке и Декана на юге.

Мортимер Уилер, Древний Индостан. Раннеиндийская цивилизация, -1

В IX веке в расселении народов Центральной Америки произошел целый ряд значительных изменений. Коснулись они и племен майя. По причине загадочной катастрофы, точного объяснения которой не существует и по сей день, древние города, расположенные на территории Гватемалы и Британского Гондураса, – Паленке, Пьедерас Неграс, Йашчилан, Копан, Киригуа, Тикаль – были оставлены людьми, новым местом расселения майя становится в этот период времени (конец IX – начало X века) полуостров Юкатан. Прибывшие на этот полуостров тольтеки встали во главе ряда новых государственных объединений майя. Наиболее значительными из них были государства с центрами в Чичен-Ице, Ушмале и Майяпане. Именно в искусстве этих центров, в особенности на памятниках Чичен-Ицы, и сказалось тольтекское влияние. Этот город был расположен на абсолютно ровной местности и представлял собой почти правильный прямоугольник длиной 3 км и шириной 1 км. Сердцем Чичен-Ицы был священный ступенчатый водоем (карстовый колодец – сенот). Именно он и дал название городу. В переводе оно означает «устье колодца Ица».

А. М. Веретенников, Города майя и ацтеков, 2003

На рис. 530 и 531 – таранные кости (астрагалы), которых было найдено очень много. Я уже обсуждал использование этих костей в предыдущей главе (см.: Кн. 2. С. 381). Рис. 532–535 – предметы из слоновой кости, грубо украшенные желобчатым орнаментом, очевидно сделанным с помощью кремневой пилы. Два похожих предмета, найденные в Иалисе, находятся в Британском музее. Из слоновой кости сделан и предмет с рис. 536, который напоминает застежку от нашей цепочки для часов, как и предмет с рис. 537, в котором есть три отверстия; с рис. 538 (в форме рыбы), а также с рис. 539. Этот последний снабжен любопытным углубленным орнаментом, который, однако, вероятно, не имеет символического значения. Профессор Сэйс заметил мне: «Эти предметы из слоновой кости говорят о торговле с Востоком. На Черном обелиске ассирийского царя Салманасара (840 год до н. э.) люди народа музри, обитавшего на юго-западе Армении, изображены приносящими среди другой дани слона, который, видимо, был вывезен из Бактрии». На том же обелиске показан двугорбый бактрийский верблюд.

Генрих Шлиман, Илион. Город и страна троянцев. Том 2, -1

Установить соответствие между этими календарями невероятно сложно, все предложенные до сих пор методы остаются достаточно спорными, поэтому эта тема требует пояснения. Календарь майя, основанный на системе «длинного счета», которая будет подробно рассмотрена в главе 3, является абсолютным, строго последовательным календарем, который работает подобно огромному часовому механизму, отсчитывая время от некоей точки в отдаленном прошлом. Надписи с календарными датами, основанными на системе «длинного счета», встречаются во всех древних городах северной и центральной областей майя. Однако еще до испанского завоевания эти даты начали записывать в очень сокращенной и двусмысленной форме.

Майкл Ко, Майя. Исчезнувшая цивилизация: легенды и факты, -1

Таким образом, за 5000 лет до рождения Христа у подножия гор Загроса и в бассейне Тигра, что на севере Ирака, поселились неолитические земледельцы и скотоводы, жившие в небольших деревнях, в домах из спрессованной глины, использовавшие орудия каменного века, прибегавшие к магии каменного века и разделенные на немногочисленные общины, в которые входили члены одной семьи или «клана». Однако примерно через два столетия на этот раз в противоположной части Ирака, на юге долины Тигра и Евфрата, началась История. Именно тогда сложился сложный, высокоорганизованный социум. Территория была разделена между несколькими государствами, центрами которых служили относительно крупные города и во главе каждого из которых стоял бог, правящий с помощью выбранного им царька. Благодаря земледелию, основанному на использовании ирригационной системы, избыточного продукта было достаточно для того, чтобы прокормить жрецов, чиновников, писцов и ремесленников. Была изобретена письменность, которая стала использоваться в различных сферах жизни. Творения архитекторов, скульпторов и мастеров по металлу свидетельствуют, что их создатели были очень умелыми, порой даже блестящими мастерами. Общественной и частной жизнью управляла религия, сформировался внушительный пантеон, да и все хозяйство города-государства было связано с храмом его главного бога. Такова краткая характеристика шумерской цивилизации начала 3-го тыс. до н. э. Излишне говорить, что двадцать столетий, на протяжении которых она рождалась и развивалась, представляют для нас огромный интерес и заслуживают пристального внимания.

Жорж Ру, Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э., -1

В XII веке художественное первенство перешло от Киева к Владимиро-Суздальскому княжеству. Здесь находится одно из прекраснейших зданий всей древнерусской архитектуры – церковь Покрова на Нерли, построенная в 1165 году. Сейчас она стоит уединенно на берегу речки Старицы и воспринимается не только как памятник архитектуры, но и как произведение скульптуры. Как статуя, она вертикальна, устремлена ввысь. Высотность смягчена мотивом полукружия: полукружием закомар, перекрытий, декоративных арочек, дверей и венчающим полушарием главы, которая раньше была шлемовидной. Стены оживляет рельеф, который не ограничивался пилястрами и аркатурой. В закомарах сделаны лепные украшения. Посредине их находится человеческая фигура с музыкальным инструментом, по бокам львы, грифоны, ниже загадочные женские маски.

А. А. Ханников, Как зарождалось русское изобразительное искусство, 2012

Сам владелец, не важно, был ли он королем, графом, епископом или главой монашеской общины, поселялся на некотором удалении от крепостной стены. На рубеже тысячелетий господский двор с укрепленным домом и церковью всегда стоял на равнине, тогда как лачугам бедного люда отводился склон кольцевого вала. Жилище хозяина – мощное, одноэтажное, выстроенное из цельного дерева или камня здание – по периметру окружали палисад и заполненный водой ров. Вход в единственный зал находился на уровне земли, дверь открывалась прямо с улицы, а слабое освещение обеспечивали окна, пробитые в стенах толщиной 1–1,5 м. Если старому дому удавалось выстоять хотя бы сотню лет, его переделывали в новом вкусе, разделяли надвое или расширяли, пристраивая спальню с теплыми полами и рыцарский зал, иначе называемый каминным. Еще одно жилое помещение могло появиться после надстройки второго этажа, куда хозяева поднимались по деревянной лестнице, прикрепленной к внешней стене. Нижний вход в этом случае замуровывался, и графские палаты превращались в цитадель. На случай осады в маленьком промежуточном дворе находилась цистерна с водой. Ранние германские замки строились в основном из дерева, многие были покинуты уже вторым поколением основателей и быстро пришли в упадок, не сохранив ничего от надземной части. Те, что служили дольше, подверглись многократным расширениям и переделкам, зачастую с полным сносом прежних строений, поэтому о первоначальном их виде можно только догадываться. Кроме того, их было не так много, как в позднем Средневековье, когда в замках жили особы дворянского звания. Появление жилых домов из камня относится к середине X века.

Е. Н. Грицак, Кёльн и замки Рейна, 2006

Торжество на «одной шестой части суши» Октябрьской революции привело и к победе на этой территории архитектурного стиля конструктивизма. «Красные» архитекторы, некоторые из которых только что вернулись с фронтов Гражданской войны, стремились заговорить на языке Нового Искусства, подчеркивая разрыв с прошлым, отказ от каких бы то ни было буржуазных традиций. Новым творцам хотелось конструировать жизнеутверждающую урбанизированную материальную среду, окружить человека простыми рациональными формами, поставить во главу угла целесообразность и функциональность. Понимание того, что пролетарии, широкие народные массы пока не являются потребителями «чистой красоты», привело к появлению большого количества зданий, возведенных предельно лапидарно, нарочито без прикрас. Впрочем, работы талантливых архитекторов воплотили в себе наилучшее из материальных проявлений этой эпохи в искусстве – возведение в ранг прекрасного инженерных и архитектурных конструкций.

Е. В. Симонов, Проектируем и строим дом сами, 2011

Пожалуй, ни один из исследователей первых русских монет (а именно им принадлежат начальные определения и характеристики «загадочного знака») не оставил этот знак без внимания. Причем классификация монет, датировка всегда были наиболее важными для изучавших их; вопрос же о расшифровке знака играл второстепенную роль. В отдельных работах время от времени обобщались разные мнения о сущности непонятного знака. Одним из первых предпринял подобную попытку автор капитального труда о древнейших русских монетах И. И. Толстой, который посвятил целую главу «разным объяснениям загадочной фигуры на монетах великих князей Киевских»[7]. Он перечислил десяток авторов, подробно изложив аргументы каждого в отношении предлагаемого ими толкования (трезубец, светильник, хоругвь, церковный портал, якорь, птица-ворон, голубь как Святой Дух, верхняя часть византийского скипетра, вид оружия)[8].

Н. А. Соболева, Очерки истории российской символики. От тамги до символов государственного суверенитета, 2006

В этом смысле особый интерес представляет собой поздний текст 1987 года, в котором Краутхаймер позволяет себе известные теоретические рассуждения на тему смыслового анализа архитектуры. Интересно его отношение к иконологии, которую он справедливо представляет альтернативой «иконографии архитектуры» и оценивает не совсем положительно, хотя и оговаривается, что patres, то есть те же Варбург и Панофский, конечно же, не совсем виноваты в грехах паствы, которая (и это для Краутхаймера не есть хорошо) вольно или невольно всему придает смысл. Тем не менее Краутхаймер вынужден перечислить примеры удачных толкований (это и А. Грабар, и Х. Зедльмайр, и Э. Панофский, и О. фон Симсон, а также Мартин Варнке)[344]. И все же эти авторы, как кажется Краутхаймеру, не отвечают на главный вопрос об «отношении архитектурной формы и ее значения», который сейчас формулируется уже в знакомом нам виде: или толкование post festum, или подбор формы для выражения некоторого содержания, предполагаемого уже в заказе и проекте. В последнем случае содержание становится «формоопределяющим» фактором. Первый же случай – это все изобилие многочастного и многоуровневого символического и аллегорического толкования, привносимого в постройку богословской, но никак не архитектурной традицией (об этом были предыдущие главы нашей работы). И тут же Краутхаймер вспоминает об Иоанне Скотте Эуригене и о характерном для Средневековья «симультанном мышлении на нескольких уровнях», позволявшем по ходу «прочтения» постройки вкладывать в нее «новый и неожиданный смысл», который опять никак не является «формоопределяющим». Тем не менее, как признается Краутхаймер, за последние 45 лет его скепсис по поводу всей этой проблематики только возрос[345]. Иначе говоря, он считает возможным добиться в этой области не определенного, но вероятного, чисто гипотетического знания.

С. С. Ванеян, Архитектура и иконография. «Тело символа» в зеркале классической методологии, -1

В такой композиции использование дополнительных элементов обязательно – именно они и определят колорит ландшафта и вариантов так много, что для их описания мы отведем отдельную главу.

И. В. Мельников, Виды миниатюрных деревьев для вашего сада, 2012

Изначально каменную кладку стен Тинелля оживляла монументальная живопись. О качестве росписей можно судить по словам короля Мартина, который назвал их самым прекрасным из того, что имелось во дворце, а также по уцелевшим фрагментам, позже выставленным в Историческом музее Барселоны. От многочисленных фресок начала XIV века до сегодняшних дней сохранилась лишь одна картина с изображением пехоты и кавалерии, выступающих в поход во главе с королем Мартином.

Е. Н. Грицак, Барселона и Монсеррат, 2006

Отличительной особенностью авангардизма стало создание «новой художественной реальности». Его представители считали устаревшими привычные формы, в том числе строгие нормы стихосложения (и даже синтаксиса), выступали против реализма, который, по их мнению, не мог отразить всей сложности стремительно менявшейся действительности. Полотна стали покрываться разнообразными цветовыми пятнами, произведения представляли собой не связанные между собой главы, где, казалось, перепутаны все страницы. В театре последователи авангардизма отказывались от внешнего правдоподобия в оформлении спектаклей, заменяя реалистические декорации абстрактными конструкциями. Иногда целью художника становился чистый эксперимент в области формы.

Т. М. Колядич, История мировой культуры, 2010

Именно благодаря этому сносу церковь Варвары оказалась первой на посвященной ей улице. Храм, выстроенный по проекту P. P. Казакова в 1796–1804 годах на средства майора И. И. Барышникова и московского купца Н. А. Смагина, представляет собой отличный образец архитектуры зрелого классицизма. Ее поставленный на высокий подклет объем завершен купольной ротондой с барабаном и главой. Традиционные алтарные апсиды отсутствуют, вместо них плоский восточный фасад завершается треугольным фронтоном, подобным тем, что установлены над коринфскими портиками северного и южного фасадов. Менее интересна двухъярусная колокольня суховатых ампирных форм. Ее пристроили к храму в 1820-х годах по проекту А. Г. Григорьева. В советское время верхний ярус колокольни разрушили, но в 1967 году при реставрации восстановили. Под существующим строением сохранился белокаменный подклет более древнего храма, возведенного на этом месте в 1514 году зодчим Алевизом Новым – автором Архангельского собора в Московском Кремле.

А. В. Рогачев, Шоссе Энтузиастов. Дорога великих свершений, 2017

Пока еще не представляется возможным показать неолитические культуры в Бретани с точки зрения чистой хронологии. Проще говоря, западные неолитические культуры уступили дорогу поздней неолитической культуре, при этом неизбежно произошло некоторое смешение этих культур. Первое появление металла в халколитической культуре переплелось с угасанием первобытного западного неолита и началом поздней неолитической культуры. Для удобства мы разделили имеющийся в нашем распоряжении материал на три главы, настоящая глава рассказывает о неолите, следующая говорит об элементах халколитической культуры, которая процветала перед окончанием позднего неолита, и, наконец, далее идет речь о собственно позднем неолите. Подобное разделение, как нам кажется, рисует цельную картину и учитывает различные факторы, не претендуя ни на что, кроме как на установление примерной хронологической последовательности.

Пьер-Ролан Жио, Бретонцы. Романтики моря, 1960

Декоративные насаждения формируют в виде крупных клумб, придавая им мягкие, естественные очертания. Травянистая и почвопокровная растительность должна чередоваться с крупными экземплярами. Частой ошибкой становятся редко повторяющиеся группы растений и обилие высаженных видов. Это может привести к тому, что, например, миксбордер будет представлять собой сумбурную, беспорядочную посадку. В заключение распределяют луковичные и заполняющие растения. О конкретном наполнении посадок теми или иными культурами мы поговорим в отдельной главе.

С. П. Кашин, Украшаем сад своими руками, 2017

Третий стиль – кантри. Он открывает наиболее широкий простор для украшения портала, об этом рассказывается в главе «Декоративная отделка портала камина. Основы дизайна», посвященной классификации каминов по использованию основных и декоративных материалов (см. главу 8). Стиль кантри подразумевает легкость, народность, уютность, культ домашнего очага. Это то, что вам просто нравится в сочетании с безделушками, сувенирами и занавесочками.

Е. В. Симонов, Камины и печи: выбор, дизайн, строительство, 2010

Первая глава нашей книги охватывает период от гибели Еврейских царств до прихода на Ближний Восток армии Александра Македонского. То есть, примерно, 400 лет – очень значительный период даже для ровного, непрерывного развития. А эта эпоха менее всего может считаться стабильной, напротив, ее можно назвать, особенно в первой части, своего рода «смутным временем»: трижды сменялись захватчики-иноземцы, переселялось и вновь возвращалось население, восставали в стремлении к самостоятельности зависимые от захватчиков города-государства, заключавшие союзы то с одним, то с другим династом. Понятно, что частая смена политической ориентации вызывала перемены в демографии, торговле, производстве, даже в религии и, конечно, в культуре.

Л. А. Беляев, От библейских древностей к христианским, 2007

Внутри Смоленский храм не очень просторен, и воздух ощутим только в подкупольном пространстве главного придела, где раньше стоял иконостас, вырезанный охтинскими резчиками во главе с Яковом Дунаевым. Образа в этом иконостасе принадлежали кисти академиков И. А. Акимова и Г. И. Козлова, живших на Васильевском острове. Однако первоначальное убранство было утрачено при временном закрытии храма в 1940-х гг.

Ю. М. Пирютко, Исторические кладбища Санкт-Петербурга, 2011

Распределение воды в Игали было столь сложным делом, что были введены три должности, оплачиваемые обществом. Их занимали лица, разумеется, известные своей справедливостью, но главное – искушенные в тонкостях этого дела и грамотные. Занимающий первую должность «лъел бетIергьанчи» (что значит «глава воды») обязан был следить за соблюдением условий пользования водой и улаживать конфликты, нередко возникающие на этой почве. Второе должностное лицо «лъел миллат гьабулевчи» (букв. «тот, кто обязан следить (заботиться) о воде») обязан был знать, где и у кого находится вода, сроки водопользования данным хозяином участка, состояние каналов и обеспечивать своевременный отвод воды от одного к другому землевладельцу. Третья должность называлась «таптар ккуравчи» («хранитель книги»). У него находились записи – сведения о пашнях, подлежащих орошению, с указанием количества и размеров пахотной земли, принадлежащей тому или иному земледельцу. Он располагал также таблицами часов и пр., вносил те или иные коррективы, связанные с изменениями в землевладении или топографии оросительных каналов. В таптаре, то есть в «книге записей», было высчитано и установлено количество воды, необходимой для орошения полей того или иного владельца, в измерениях, приведенных выше. Соответственно в с. Игали сложилась практика определения площади пахотной земли по единицам измерения оросительной воды «дад», «гIеретI», «къолониункъ».

А. Р. Шихсаидов, Дагестанские святыни. Книга третья, 2013

Некоторые церковные сооружения раннехристианского времени сохранились и как памятники монументальной живописи. Особо интересны в этом отношении многие из упомянутых римских и равеннских храмов. Эта живопись еще сродни искусству катакомб, однако здесь в большей степени, намечается процесс формирования иконографических программ [183–184]. Интересны мозаики церквей св. Констанции (среди образов на ее сводах – Спаситель, передающий апостолу Петру символические ключи; этот пример, как и следующий, связаны с типично римской иконографической темой «передачи закона» – «traditio legis»), св. Пуденцианы (сложная композиция – Христос с апостолами и аллегорическими фигурами ветхо- и новозаветной Церкви на фоне стены Иерусалима и тетраморфов – об этих образах см. в главе VI), Santa Maria Maggiore (сцены детства Спасителя на «триумфальной арке», то есть по сторонам алтарной апсиды), мавзолея Галлы Плацидии (образ Доброго Пастыря и др.) и равеннских баптистериев (композиции Крещения Господня в куполе, изображения апостолов и т. д.).

Архимандрит Александр (Федоров), Церковное искусство как пространственно-изобразительный комплекс, 2007