Неточные совпадения
Степан Аркадьич сел к столу и
начал шутить с Агафьей Михайловной, уверяя ее, что такого обеда и
ужина он давно не ел.
Объяснив ей, что ему нельзя быть к
началу балета, он обещался, что приедет к последнему акту и свезет ее
ужинать.
Ужинали миролюбиво, восхищаясь вкусом сига и огромной индейки, сравнивали гастрономические богатства Милютиных лавок с богатствами Охотного ряда, и все, кроме Ореховой, согласились, что в Москве едят лучше, разнообразней. Краснов, сидя против Ногайцева,
начал было говорить о том, что непрерывный рост разума людей расширяет их вкус к земным благам и тем самым увеличивает количество страданий, отнюдь не способствуя углублению смысла бытия.
Но вот
начинает смеркаться. На кухне опять трещит огонь, опять раздается дробный стук ножей: готовится
ужин.
Егор за
ужином пересказал это девушкам, прибавив, что барин собирается, должно быть, опять «чудить» ночью, как бывало в
начале осени.
Бабушка
начала ворчать, что Райский ушел от
ужина. Молча, втроем, с Титом Никонычем, отужинали и разошлись.
Когда Старцев пробовал заговорить даже с либеральным обывателем, например, о том, что человечество, слава богу, идет вперед и что со временем оно будет обходиться без паспортов и без смертной казни, то обыватель глядел на него искоса и недоверчиво и спрашивал: «Значит, тогда всякий может резать на улице кого угодно?» А когда Старцев в обществе, за
ужином или чаем, говорил о том, что нужно трудиться, что без труда жить нельзя, то всякий принимал это за упрек и
начинал сердиться и назойливо спорить.
Начали третью партию, мало-помалу разговор о Мите затих; но, докончив третью партию, Петр Ильич больше играть не пожелал, положил кий и, не
поужинав, как собирался, вышел из трактира.
Мы все занялись своими делами. Я принялся вычерчивать дневной маршрут, а Дерсу и Чжан Бао стали готовить
ужин. Мало-помалу старик успокоился. После чая, сидя у костра, я
начал расспрашивать его о том, как он попал на Такунчи.
Между тем подали
ужин; Аркадий Павлыч
начал кушать. Сына своего старик прогнал — дескать, духоты напущаешь.
После
ужина люди
начали устраиваться на ночь. Некоторые из них поленились ставить комарники и легли спать на открытом воздухе, покрывшись одеялами. Они долго ворочались, охали, ахали, кутались с головой, но это не спасало их от гнуса. Мелкие насекомые пробирались в каждую маленькую складку. Наконец один из них не выдержал.
Наконец вожделенный час
ужина настает. В залу является и отец, но он не
ужинает вместе с другими, а пьет чай.
Ужин представляет собою повторение обеда,
начиная супом и кончая пирожным. Кушанье подается разогретое, подправленное; только дедушке к сторонке откладывается свежий кусок. Разговор ведется вяло: всем скучно, все устали, всем надоело. Даже мы, дети, чувствуем, что масса дневных пустяков
начинает давить нас.
Ужин представляет собой подобие обеда,
начиная с супа и кончая пирожным. Федор Васильич беспрестанно потчует гостя, но так потчует, что у того колом в горле кусок становится.
Иван Федорович, зная все это, заблаговременно запасся двумя вязками бубликов и колбасою и, спросивши рюмку водки, в которой не бывает недостатка ни в одном постоялом дворе,
начал свой
ужин, усевшись на лавке перед дубовым столом, неподвижно вкопанным в глиняный пол.
Как-то в память этого объединявшего артистический мир учреждения В. А. Михайловский предложил устраивать время от времени артистические
ужины, а для
начала в ближайшую субботу собраться в Большой Московской гостинице.
Ужинали перед сном, что было у кого, а утром нам
начали выдавать, что следует.
Напустив на себя храбрости, Яша к вечеру заметно остыл и только почесывал затылок. Он сходил в кабак, потолкался на народе и пришел домой только к
ужину. Храбрости оставалось совсем немного, так что и ночь Яша спал очень скверно, и проснулся чуть свет. Устинья Марковна поднималась в доме раньше всех и видела, как Яша
начинает трусить. Роковой день наступал. Она ничего не говорила, а только тяжело вздыхала. Напившись чаю, Яша объявил...
Я все говорю и не договариваю, как будто нам непременно должно увидаться с вами. Ах, какое было бы наслаждение! Думая об этом, как-то не сидится. Прощайте.
Начал болтать; не знаю, когда кончится и когда до вас дойдет эта болтовня, лишь бы не было — после
ужина горчица!
Ярошиньский всех наблюдал внимательно и не давал застыть живым темам. Разговор о женщинах, вероятно, представлялся ему очень удобным, потому что он его поддерживал во время всего
ужина и,
начав полушутя, полусерьезно говорить об эротическом значении женщины, перешел к значению ее как матери и, наконец, как патриотки и гражданки.
За
ужином Плавин повел себя еще страннее: два пожилые генерала
начали с Евгением Петровичем разговаривать о Севастополе. Плавин некоторое время прислушивался к ним.
Все пошли за ней, и — чем
ужин более приближался к концу, тем Павел более
начинал чувствовать волнение и даже какой-то страх, так что он почти не рад был, когда встали из-за стола и
начали прощаться.
Вскоре официанты губернатора
начали накрывать на сцене довольно парадный
ужин. Из числа публики остались и вздумали войти на сцену прокурор и упрямый судья. Увидав последнего, губернатор сейчас же окрысился и с мгновенно освирепевшим взором закричал на него...
Помещики и помещицы, во время обеда, чая и
ужина,
начинали говорить по-французски; лакеи настороживали уши, усиливаясь понять, на кого падет жребий.
На этом собственно настоящий вечер и кончился, но на другой день Егор Егорыч
начал всем внушать серьезное опасение: он не то чтобы сделался болен, а как бы затих совсем и все прилегал то на один диван, то на другой; ни за обедом, ни за
ужином ничего не ел, ночи тоже не спал.
— Вы знаете ли, Василий Иваныч, —
начала Катрин, усевшись с Тулузовым за стол, — что Валерьян заставил было меня пристраститься к вину, и не тогда, когда я сделалась его женой, нет!.. Еще прежде, когда я была девушкой, он приезжал иногда к нам поздно-поздно
ужинать, и я непременно уж с ним беседовала и бражничала.
Свекровь и сноха ругались каждый день; меня очень удивляло, как легко и быстро они ссорятся. С утра, обе нечесаные, расстегнутые, они
начинали метаться по комнатам, точно в доме случился пожар: суетились целый день, отдыхая только за столом во время обеда, вечернего чая и
ужина. Пили и ели много, до опьянения, до усталости, за обедом говорили о кушаньях и ленивенько переругивались, готовясь к большой ссоре. Что бы ни изготовила свекровь, сноха непременно говорила...
Пошабашив, пошли
ужинать к нему в артель, а после
ужина явились Петр со своим работником Ардальоном и Мишин с молодым парнем Фомою. В сарае, где артель спала, зажгли лампу, и я
начал читать; слушали молча, не шевелясь, но скоро Ардальон сказал сердито...
И действительно, как только подали
ужинать, Фавори мало-помалу
начал вступать в свои права.
После
ужина, когда Арина Васильевна и дочери
начали было безмолвно прощаться с Степаном Михайловичем, он остановил их следующими словами: «Ну, что, Ариша?
Потом чай, потом
ужин около десяти часов, после
ужина семья
начинала зевать всеми ртами.
— Сегодня вечером, —
начал внушать Калатузов, — за
ужином пусть каждый оставит мне свой хлеб с маслом, а через полчаса я вам открою физическую возможность добиться того, чтобы нас не только отпустили завтра, но даже по шеям выгнали.
Мы сели
ужинать, когда уже
начало светать.
Ужинали свои: из чужих был только приятель Лентовского, управляющий Московско-Курской железной дорогой К.И. Шестаков.
В антракт Тургенев выглянул из ложи, а вся публика встала и обнажила головы. Он молча раскланялся и исчез за занавеской, больше не показывался и уехал перед самым концом последнего акта незаметно. Дмитриев остался, мы пошли в сад. Пришел Андреев-Бурлак с редактором «Будильника» Н.П. Кичеевым, и мы сели
ужинать вчетвером. Поговорили о спектакле, о Тургеневе, и вдруг Бурлак
начал собеседникам рекомендовать меня, как ходившего в народ, как в Саратове провожали меня на войну, и вдруг обратился к Кичееву...
Прежде с нами
ужинал Далматов, шутник и озорник не последний, а смирился, как
начал ухаживать за Стрельской;
ужинал с ней вдвоем на отдельном столике или в палатке на кругу.
Утром, по каменному лицу Раисы и злому раздражению сыщика, Евсей понял, что эти люди не помирились. За
ужином они снова
начали спор, сыщик ругался, его распухшее, синее лицо было страшно, правая рука висела на перевязи, левой он грозно размахивал. Раиса, бледная и спокойная, выкатив круглые глаза, следила за взмахами его красной руки и говорила упрямо, кратко, почти одни и те же слова...
Утром Раиса, полуодетая, с измятым лицом и тусклыми глазами, молча поила кофе. В её комнате кашлял и харкал Доримедонт, теперь его тупой голос стал звучать ещё более громко и властно, чем прежде. В обед и за
ужином он звучно чавкал, облизывал губы, далеко высовывая большой, толстый язык, мычал, жадно рассматривая пищу перед тем, как
начать есть её. Его красные, прыщеватые щёки лоснились, серые глазки ползали по лицу Евсея, точно два холодных жучка, и неприятно щекотали кожу.
Затем кубики были смочены «в препорцию водицей», как выражался Кавказский, и сложены. Работа окончена. Луговский и Кавказский омылись в чанах с водой, стоявших в кубочной, и возвратились в казарму, где уже
начали собираться рабочие. Было девять часов. До одиннадцати рабочие лежали на нарах, играли в карты, разговаривали. В одиннадцать — обед, после обеда до четырех опять лежали, в четыре — в кубочную до шести, а там —
ужин и спать…
— Спора нет, — говорил он мне за
ужином, — спора нет, все вы милые, симпатичные люди, но почему-то, господа, как только вы беретесь за физический труд или
начинаете спасать мужика, то все это у вас в конце концов сводится к сектантству. Разве вы не сектант? Вот вы не пьете водки. Что же это, как не сектантство?
Когда он завез Елену домой, то Елизавета Петровна, уже возвратившаяся и приведшая себя в порядок,
начала его убедительно упрашивать, чтобы он остался у них отужинать. Князь согласился. Елена за
ужином ничего не ела.
Все эти подозрения и намеки, высказанные маленьким обществом Григоровых барону, имели некоторое основание в действительности: у него в самом деле кое-что начиналось с Анной Юрьевной; после того неприятного
ужина в Немецком клубе барон дал себе слово не ухаживать больше за княгиней; он так же хорошо, как и она, понял, что князь начудил все из ревности, а потому подвергать себя по этому поводу новым неприятностям барон вовсе не желал, тем более, что черт знает из-за чего и переносить все это было, так как он далеко не был уверен, что когда-нибудь увенчаются успехом его искания перед княгиней; но в то же время переменить с ней сразу тактику и
начать обращаться холодно и церемонно барону не хотелось, потому что это прямо значило показать себя в глазах ее трусом, чего он тоже не желал.
А какая она хорошенькая, какая милая, умная! Ведь вот долго ли! Посидишь этак вечера два с ней — и
начнешь подумывать; а там только пооплошай, и запрягут! Хорошо еще, что она в монастырь-то идет; а то бы и от нее надо было бегать. Нет, поскорей
поужинать у них да домой, от греха подальше, только она меня и видела. А после хоть и увижусь с ней, так только «здравствуйте!» да «прощайте!». Хороша ты, Глафира Алексеевна, а свобода и покой и холостая жизнь моя лучше тебя.
Рассердясь на барина, никогда почти не ужинавшего, а тут вдруг ни с того, ни с сего приказавшего готовить затейливый
ужин, Прокофий строжайшим образом распорядился, чтобы повар сейчас же
начинал все готовить, а молодым лакеям велел накрывать стол.
Вскоре в столовой желающих
ужинать все более и более стало прибывать; некоторые из них прямо садились и
начинали есть, а другие пока еще ходили, разговаривали, и посреди всего этого голос Янсутского раздавался громче всех. Он спорил с Офонькиным.
Ровно через неделю, когда воспитанники после
ужина сошли в спальные комнаты и
начали раздеваться, Евсеич сунул мне в руку, записочку от матери и сказал: «Прочтите так, чтобы никто не видал».
У маленького столика, перед соленой закуской, поданной к водке за минуту до
ужина, Шульц опять было
начал шутить с Истоминым.
— Странные, просто странные вещи, —
начала та, пожимая плечами, — сидим мы третьего дня с Карпом Федорычем за
ужином, вдруг является Иван Александрыч: захлопотался, говорит, позвольте отдохнуть, сейчас ездил в Могилки с поручением от графа.
Хозяин дома вдруг словно вырос из-под полу возле самого локтя Владимира Сергеича (Гаврила Степаныч носил сапоги без каблуков и потому двигался безо всякого шума) и
начал его удерживать, уверяя, что за
ужином будет икра первый сорт; но Владимир Сергеич отговорился головною болью.
За
ужином Ступицын очень боялся того, чтобы жена не
начала выговаривать, но все-таки сохранил присутствие духа и, вместе с Пашетой, уничтожил большую часть каждого блюда и выпил почти полбутылки вина.
Ему уже заранее
начал представляться холостой вечер с винами, с
ужином, но вдруг задумался, потому что всякому хозяину недостаточно было пригласить сибарита, но ему надобно было вместе с тем прислать гостю сюртук, галстук и некоторые другие принадлежности мужского костюма.
Философ уселся вместе с другими в обширный кружок на вольном воздухе перед порогом кухни. Скоро баба в красном очипке высунулась из дверей, держа в обеих руках горячий горшок с галушками, и поставила его посреди готовившихся
ужинать. Каждый вынул из кармана своего деревянную ложку, иные, за неимением, деревянную спичку. Как только уста стали двигаться немного медленнее и волчий голод всего этого собрания немного утишился, многие
начали разговаривать. Разговор, натурально, должен был обратиться к умершей.