Неточные совпадения
Так, мой друг; да я ждал бы, чтобы при всех науках не забывалась главная
цель всех
знаний человеческих, благонравие.
Самолюбие его было польщено тем, что такой ученый человек так охотно, с таким вниманием и доверием к
знанию предмета Левиным, иногда одним намеком указывая на
целую сторону дела, высказывал ему свои мысли.
Бедный Обломов то повторял зады, то бросался в книжные лавки за новыми увражами и иногда
целую ночь не спал, рылся, читал, чтоб утром, будто нечаянно, отвечать на вчерашний вопрос
знанием, вынутым из архива памяти.
Самый Британский музеум, о котором я так неблагосклонно отозвался за то, что он поглотил меня на
целое утро в своих громадных сумрачных залах, когда мне хотелось на свет Божий, смотреть все живое, — он разве не есть огромная сокровищница, в которой не только ученый, художник, даже просто фланер, зевака, почерпнет какое-нибудь
знание, уйдет с идеей обогатить память свою не одним фактом?
Зато какие награды! Дальнее плавание населит память, воображение прекрасными картинами, занимательными эпизодами, обогатит ум наглядным
знанием всего того, что знаешь по слуху, — и, кроме того, введет плавателя в тесное, почти семейное сближение с
целым кругом моряков, отличных, своебразных людей и товарищей.
Петровна на четыре
целые дня приобрела большую важность в своей мелочной лавочке. Эта лавочка
целые три дня отвлекала часть публики из той, которая наискось. Петровна для интересов просвещения даже несколько пренебрегла в эти дни своим штопаньем, утоляя жажду жаждущих
знания.
Наука, имеющая какую-нибудь
цель вместо истинного
знания, — не наука.
Таким образом прошел
целый год, в продолжение которого я всех поражал своими успехами. Но не были ли эти успехи только кажущимися — это еще вопрос. Настоящего руководителя у меня не было, системы в усвоении
знаний — тоже. В этом последнем отношении, как я сейчас упомянул, вместо всякой системы, у меня была программа для поступления в пансион. Матушка дала мне ее, сказав...
Здесь Устенька прошла
целый курс
знаний, которых нельзя получить было нигде больше.
С точки зрения Лосского, мир должен быть воспринят в абсолютной полноте,
знание должно было бы достигнуть своей вожделенной
цели.
Талантливая философия Риккерта, столь ныне модная, есть reductio ad absurdum [Сведение к нелепости (лат).] критицизма, в ней окончательно упраздняется бытие и отрицается вековечная
цель знания.
Всякая оккультная школа направлена лишь на частное, преследует лишь частные
цели, подобно отдельным монашеским орденам или отдельным областям
знания; когда же мнит себя всем, т. е. Церковью, тогда впадает в демонический рационализм и вырождается в шарлатанизм.
Лосский задается
целью показать в своей гносеологии, что сама действительность присутствует в
знании, что бытие всегда имманентно
знанию.
Древний змий соблазнял людей тем, что они будут как боги, если пойдут за ним; он соблазнял людей высокой
целью, имевшей обличие добра, —
знанием и свободой, богатством и счастьем, соблазнял через женственное начало мира — праматерь Еву.
Почему только часть бытия, и, по-видимому, не самая существенная, становится имманентной
знанию, а
целые огромные области бытия остаются трансцендентными?
Когда Des Esseintes уходит от мира действительного в мир любимых изысканных книг, подобранных с такой любовью и
знанием, Гюисманс дает
целое исследование о латинском декадансе.
Отщепленной от народного
целого интеллигенции всего мира поверилось, что она окончательно вступила в третий фазис развития, окончательно освободилась от пережитков прошлого, что
знанием для нее исчерпывается восприятие мира и сознательное отношение к миру, что все человечество тогда лишь станет на высоту самосознания, когда вырвет из своей души семя веры и отдастся гордому, самодержавному, всесильному
знанию.
Если же
знание и
целая жизнь этой работы вознесут вас наконец до того, что вы в состоянии будете бросить громадное семя, оставить миру в наследство громадную мысль, то…
Люди, о которых они знают всю подноготную, конечно, не придумали бы, какие интересы руководствуют ими, а между тем многие из них этим
знанием, равняющимся
целой науке, положительно утешены, достигают самоуважения и даже высшего духовного довольства.
Известно ли читателю, как поступает хозяйственный мужик, чтоб обеспечить сытость для себя и своего семейства? О! это
целая наука. Тут и хитрость змия, и изворотливость дипломата, и тщательное знакомство с окружающею средою, ее обычаями и преданиями, и, наконец, глубокое
знание человеческого сердца.
— Помиримтесь! — сказал Калинович, беря и
целуя ее руки. — Я знаю, что я, может быть, неправ, неблагодарен, — продолжал он, не выпуская ее руки, — но не обвиняйте меня много: одна любовь не может наполнить сердце мужчины, а тем более моего сердца, потому что я честолюбив, страшно честолюбив, и знаю, что честолюбие не безрассудное во мне чувство. У меня есть ум, есть
знание, есть, наконец, сила воли, какая немногим дается, и если бы хоть раз шагнуть удачно вперед, я ушел бы далеко.
— Да, — произнес он, — много сделал он добра, да много и зла; он погубил было философию, так что она едва вынырнула на плечах Гегеля из того омута, и то еще не совсем; а прочие
знания, бог знает, куда и пошли. Все это бросилось в детали, подробности; общее пропало совершенно из глаз, и сольется ли когда-нибудь все это во что-нибудь
целое, и к чему все это поведет… Удивительно!
Они, как быки, бросаются прямо вниз рогами, часто без
знания дела, без осторожности, без того практического иезуитизма, с которым нередко даже самый подлый и замаранный человек выигрывает дело, достигает
цели и выходит сух из воды.
«В продолжение 20 лет все силы
знания истощаются на изобретение орудий истребления, и скоро несколько пушечных выстрелов будет достаточно для того, чтобы уничтожить
целое войско. [Книга эта издана год тому назад; за этот год выдумали еще десятки новых орудий истребления — новый, бездымный порох.] Вооружаются не как прежде несколько тысяч бедняков, кровь которых покупали за деньги, но теперь вооружены поголовно
целые народы, собирающиеся резать горло друг другу.
Еще до отъезда своего в Петербург он постепенно образовал около себя
целое поколение молодых бюрократов, которые отличались тем, что ходили в щегольских пиджаках,
целые дни шатались с визитами, очаровывали дам отличным
знанием французского диалекта и немилосерднейшим образом лгали.
Это были удачливые и сильные люди, с тем выгодным для них
знанием жизни, которое одно, само по себе употребленное для обогащения, верно приводит к
цели.
Я не знаю и не могу сказать, обладала ли Олеся и половиной тех секретов, о которых говорила с такой наивной верой, но то, чему я сам бывал нередко свидетелем, вселило в меня непоколебимое убеждение, что Олесе были доступны те бессознательные, инстинктивные, туманные, добытые случайным опытом, странные
знания, которые, опередив точную науку на
целые столетия, живут, перемешавшись со смешными и дикими поверьями, в темной, замкнутой народной массе, передаваясь как величайшая тайна из поколения в поколение.
— Для него жизнь — борьба за расширение
знаний, борьба за подчинение таинственных энергий природы человеческой воле, все люди должны быть равносильно вооружены для этой борьбы, в конце которой нас ожидает свобода и торжество разума — самой могучей из всех сил и единственной силы мира, сознательно действующей. А для нее жизнь была мучительным приношением человека в жертву неведомому, подчинением разума той воле, законы и
цели которой знает только священник.
Вральманы пичкали нас коротенькими
знаниями (был один год, например, когда я одновременно обучалсяодиннадцати «наукам» и в том числе «Пепину свинству», о котором недавно вам писал), а холоп высшей школы внушал, что
цель знания есть исполнение начальственных предначертаний.
Вся человеческая жизнь приурочивалась к
целям, совершенно посторонним
знанию, последнее же пристегивалось к ним, как составная часть обязательной привилегии.
— О, нет! — воскликнул Смолин, плавным жестом отмахиваясь от слов старика. — Моя
цель — поднять значение и цену русской кожи за границей, и вот, вооруженный
знанием производства, я строю образцовую фабрику и выпускаю на рынки образцовый товар… Торговая честь страны…
Разлад старого с новым делался все ощутительнее, и, лишенное ясного сознания, не имея никаких определенных
целей, без
знания и без руководителя, это стремление к новому и негодование против непоправимой старины могло бы сделаться источником долгих бедствий для государства, при дальнейшем упорстве старинной партии.
В самом деле — во всей истории Петра мы видим, что с каждым годом прибавляется у него масса
знаний, опытность и зрелость мысли, расширяется круг зрения, сознательнее проявляется определенная
цель действий; но что касается энергии его воли, решимости характера, мы находим их уже почти вполне сложившимися с самого начала его юношеских действий.
Рассмотрение этой темной стороны приводит его к заключению, что «нигде положение дел не представляло столь грустной и печальной картины, как в нашем отечестве» (стр. XXII), и что «Россия, невзирая на благотворное развитие основных элементов своих, далеко не достигла той
цели, к которой стремились все государства европейские и которая состоит в надежной безопасности извне и внутри, в деятельном развитии нравственных, умственных и промышленных сил, в
знании, искусстве, в смягчении дикой животной природы, одним словом — в том, что украшает и облагороживает человека» (стр. XXV).
Для них
знание заплатило за жизнь, и им ее больше не нужно: они узнали, что наука —
цель самой себе, и вообразили, что наука — исключительная
цель человека.
Но и этих трудов было для нее не довольно: она хотела еще непосредственнее действовать на распространение полезных
знаний и добрых мыслей в обществе и для этой
цели, через три месяца после своего назначения в должность директора Академии, задумала литературный журнал.
В числе этих изданий нужно, конечно, разуметь и «Собеседник», тем более что самые «Новые ежемесячные сочинения» могут быть названы как бы продолжением его, по своей
цели, высказанной в том же предисловии: «способствовать приращению человеческих
знаний и обогащению российского языка».
Сами противники
знания и прогресса очень хорошо понимают это и стараются достигать своих
целей, прибегая к помощи того же
знания, которое они так не любят.
Для полного развития человека и
целого народа необходимы, — говорит он, — хорошее
знание предметов, уменье хорошо мыслить о них и любовь к общему благу.
В значительной массе людей не так легко может произойти наплыв невыработанных и противоречащих
знаний, ставящих в тупик силу мыслящую, как в одном человеке; в
целом же народе решительно невозможно это, потому что непонятное или неясно понятое одним непременно будет здесь уясняться и поверяться другими.
Но для него ничего не значит поставить мышление и
знание в совершеннейшей отдельности друг от друга, — не только в отдельном человеке, но даже и в
целом народе.
Так, по выходе в офицеры, он задался
целью наивозможнейшего совершенства в
знании службы и очень скоро стал образцовым офицером, хотя и опять с тем недостатком неудержимой вспыльчивости, которая и на службе вовлекла его в дурные и вредные для успеха поступки.
Наш первый ученый, заключавший в себе, как сказал Пушкин,
целую академию и университет, человек, трудившийся с такою пользою почти во всех родах
знания, — Ломоносов, был архангельский мужик по происхождению.
Самым нужным и самым важным считалось у него по географии черчение карт, а по истории —
знание хронологии; по
целым ночам сидел он и синим карандашом поправлял карты своих учеников и учениц или же составлял хронологические таблички.
Эти-то премудрые схоластики и задержали общий здравый смысл, которому, конечно, давно пора бы понять, что последняя
цель знания — не борьба, а примирение, не противоположность, а единство.
У них не было веры, зато было твердое
знание, что, когда восполнится их земная радость до пределов природы земной, тогда наступит для них, и для живущих и для умерших, еще большее расширение соприкосновения с
Целым вселенной.
Многие родители и заботятся об этом:
целую толпу учителей, гувернеров и репетиторов приглашают, чтобы разжевать и положить в рот их детям всякое
знание; зато такие дети и остаются на весь век обезьянами, иногда очень учеными и вообще понятливыми, но неспособными возвыситься до самобытной человеческой мысли.
— Прибавь еще: и
знания. Нарочно в Берлин ездил посмотреть тамошнее чудо и, не хвастая, скажу, что мой хотя и уступает, конечно, в величине, но насчет изящества и интересности — нисколько… Это моя гордость и утешение. Как скучно станет — придешь сюда, сядешь и смотришь по
целым часам. Я люблю всю эту тварь за то, что она откровенна, не так, как наш брат — человек. Жрет друг друга и не конфузится. Вон смотри, смотри: видишь, нагоняет.
Юлия. Вес как вес, я по необходимости его знаю: матушка
целый год была больна; впрочем, это
знание так не трудно, что нечем хвастать. Пожалуйста, пришлите ваш ящик.
Наблюдения и вычисления астрономов научили нас многому, достойному удивления; но самый важный результат их исследований, пожалуй, тот, что они обнаружили перед нами бездну нашего невежества: без этих
знаний человеческий разум никогда не мог бы представить себе всю огромность этой бездны, а размышление об этом может произвести большую перемену в определении конечных
целей деятельности нашего разума.