Неточные совпадения
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из
театра. Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай в большой гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною
дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную
дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
После Ходынки и случая у манежа Самгин особенно избегал скопления людей, даже публика в фойе
театров была неприятна ему; он инстинктивно держался ближе к
дверям, а на улицах, видя толпу зрителей вокруг какого-то несчастия или скандала, брезгливо обходил людей стороной.
Пошли не в ногу, торжественный мотив марша звучал нестройно, его заглушали рукоплескания и крики зрителей, они торчали в окнах домов, точно в ложах
театра, смотрели из
дверей, из ворот. Самгин покорно и спокойно шагал в хвосте демонстрации, потому что она направлялась в сторону его улицы. Эта пестрая толпа молодых людей была в его глазах так же несерьезна, как манифестация союзников. Но он невольно вздрогнул, когда красный язык знамени исчез за углом улицы и там его встретил свист, вой, рев.
Но наконец, когда муж, с запахом табаку на своих густых усах, вернулся в ложу и покровительственно-презрительно взглянул на Нехлюдова, как-будто не узнавая его, Нехлюдов, не дав затвориться
двери, вышел в коридор и, найдя свое пальто, ушел из
театра.
— Да ведь он же режиссер. Ну, пришлют ему пьесу для постановки в
театре, а он сейчас же за мной. Прихожу к нему тайком в кабинет.
Двери позатворяет, слышу — в гостиной знакомые голоса, товарищи по сцене там, а я, как краденый.
Двери кабинета на ключ. Подает пьесу — только что с почты — и говорит...
Рядом с воротами стояло низенькое каменное здание без окон, с одной
дверью на двор. Это — морг. Его звали «часовня». Он редко пустовал. То и дело сюда привозили трупы, поднятые на улице, или жертвы преступлений. Их отправляли для судебно-медицинского вскрытия в анатомический
театр или, по заключению судебных властей, отдавали родственникам для похорон. Бесприютных и беспаспортных отпевали тут же и везли на дрогах, в дощатых гробах на кладбище.
Ярченко послал через Симеона приглашение, и актер пришел и сразу же начал обычную актерскую игру. В
дверях он остановился, в своем длинном сюртуке, сиявшем шелковыми отворотами, с блестящим цилиндром, который он держал левой рукой перед серединой груди, как актер, изображающий на
театре пожилого светского льва или директора банка. Приблизительно этих лиц он внутренне и представлял себе.
Анатомический
театр представлял из себя длинное, одноэтажное темно-серое здание, с белыми обрамками вокруг окон и
дверей. Было в самой внешности его что-то низкое, придавленное, уходящее в землю, почти жуткое. Девушки одна за другой останавливались у ворот и робко проходили через двор в часовню, приютившуюся на другом конце двора, в углу, окрашенную в такой же темно-серый цвет с белыми обводами.
Прошло года четыре. Я только что вышел из университета и не знал еще хорошенько, что мне начать с собою, в какую
дверь стучаться: шлялся пока без дела. В один прекрасный вечер я в
театре встретил Майданова. Он успел жениться и поступить на службу; но я не нашел в нем перемены. Он так же ненужно восторгался и так же внезапно падал духом.
— Прушу, прушу, пани. Вот его первая
дверь налево. Его хотели сегодня отвезти в анатомический
театр, но у него есть брат, так он упросил, чтобы его похоронить по-христианску. Прушу, прушу.
Он рассказал, что еще в Петербурге «увлекся спервоначалу, просто по дружбе, как верный студент, хотя и не будучи студентом», и, не зная ничего, «ни в чем не повинный», разбрасывал разные бумажки на лестницах, оставлял десятками у
дверей, у звонков, засовывал вместо газет, в
театр проносил, в шляпы совал, в карманы пропускал.
Весь мокрый, в тине, без цилиндра, который так и остался плавать в пруде, обиженный богач бросился прямо в
театр, в ложу Долгорукова, на балах которого бывал как почетный благотворитель… За ним бежал по саду толстый пристав Капени, служака из кантонистов, и догнал его, когда тот уже отворил
дверь в губернаторскую ложу.
Весь мокрый, в тине, без цилиндра, который так и остался плавать в пруду, обиженный богач бросился прямо в
театр, в ложу Долгорукова, на балах которого бывал как почетный благотворитель. За ним бежал по саду толстый пристав и догнал его, когда он уже отворял
дверь в губернаторскую ложу.
Добрался до
театра. Стучу. Заперто кругом. Стучу в первую попавшуюся
дверь и слышу голос...
Вот я на Театральной площади, передо мной вышла из кареты девушка, мелькнуло ее улыбающееся личико, розовое на ярком солнце, и затем она исчезла в
двери Малого
театра…
Леберка жила в то время со своими щенками в том самом темном подвальном коридоре
театра, на который выходили
двери комнаток, где жил В. Т. Островский и останавливались проезжие и проходящие актеры и куда выходила и моя каютка с пустыми ящиками из-под вина, моя постель в первые дни после приезда в Тамбов.
Сам я играл Держиморду и в костюме квартального следил за выходами. Меня выпустил Вася. Он отворил
дверь и высунул меня на сцену, так что я чуть не запнулся. Загремел огромными сапожищами со шпорами и действительно рявкнул на весь
театр: «Был по приказанию», за что «съел аплодисменты» и вызвал одобрительную улыбку городничего — Григорьева, зажавшего мягкой ладонью мне рот. Это была моя вторая фраза, произнесенная на сцене, в первой все-таки уже ответственной роли.
Городской сад. Направо от актеров задний угол
театра (деревянного) с входной
дверью на сцену; ближе к авансцене садовая скамья; налево, на первом плане, под деревьями, скамейка и стол; в глубине под деревьями столики и садовая мебель.
Посмотрел из окна, широкие
двери лавок были уже заперты, по улице ползли люди, приплюснутые жаркой тьмою к булыжнику; трещал опаловый фонарь у подъезда
театра; где-то близко пели женщины.
Теперь о прозрачности; так вот, сквозь переливающиеся краски «Аиды» выступает совершенно реально край моего письменного стола, видный из
двери кабинета, лампа, лоснящийся пол, и слышны, прорываясь сквозь волну оркестра Большого
театра, ясные шаги, ступающие приятно, как глухие кастаньеты.
Дома, у Мадлены, нам сегодня нельзя будет встретиться. Поэтому сделаем вот как: когда
театр погаснет, приходи к боковой
двери, в саду, и жди меня, я проведу тебя сюда. Луны нет.
В один вечер сидели мы в ложе Большого
театра; вдруг растворилась
дверь, вошел Гоголь и с веселым, дружеским видом, какого мы никогда не видели, протянул мне руку с словами: «Здравствуйте!» Нечего говорить, как мы были изумлены и обрадованы.
Когда на Волге описали за долги мой
театр и ко всем
дверям приложили печати, что я сделал?
После же обеда, сначала через день, а потом ежедневно, кроме вечеров, проводимых в
театре, в шесть часов я всегда, вместе с братом, уже звонил у
дверей Шушерина.
Театр представляет переднюю богатого дома в Москве. Три
двери: наружная, в кабинет Леонида Федоровича и в комнату Василья Леонидыча. Лестница наверх, во внутренние покои; сзади нее проход в буфет.
Театр представляет гостиную в доме небогатого чиновника. Прямо
дверь в переднюю, направо — в кабинет; налево два окна и
дверь в садик. Налево в углу низенькие ширмы; спереди диван, два стула, столик и пяльцы; направо, на втором плане, небольшое фортепиано; спереди стол и стул.
Было большое собрание людей, больше тысячи, в большом
театре. В середине представления один глупый человек вздумал пошутить и крикнул одно слово: «пожар!» Народ бросился к
дверям. Все столпились, давили друг друга, и, когда опомнились, было раздавлено насмерть 20 человек и больше 50 поранено.
У
дверей 147 номера его встретила бледная, встревоженная, дрожащая жилица 113 номера, жена будущего артиста королевских
театров, Петра Петрученца-Петрурио.
Пустая сцена провинциального
театра средней руки. Направо ряд некрашеных, грубо сколоченных
дверей, ведущих в уборные; левый план и глубина сцены завалены хламом. Посреди сцены опрокинутый табурет. — Ночь. Темно.
И тотчас же, отложив афишу, он провел ладонью по волосам и задумчиво поглядел в полуоткрытую
дверь на кирпично-красное тяжелое здание
театра.
Далее старик, гневно потрясая руками, описал конские ристалища, бой быков,
театры, мастерские художников, где пишут и лепят из глины нагих женщин. Говорил он вдохновенно, красиво и звучно, точно играл на невидимых струнах, а монахи, оцепеневшие, жадно внимали его речам и задыхались от восторга… Описав все прелести дьявола, красоту зла и пленительную грацию отвратительного женского тела, старик проклял дьявола, повернул назад и скрылся за своею
дверью…
И как раз в ту минуту, когда Саня Орлова, в виде трагически прекрасной древней Рахили, склоняется над осколками зеркала,
дверь отворяется чьей-то нерешительной рукой, и в школьный
театр просовывается голова моей Анюты.
За стеклянной
дверью — первый и второй драматические курсы. У третьекурсников и третьекурсниц нет своего класса. У них уже не читают лекций: все занятия носят практический характер и происходят там внизу, на сцене школьного
театра, где мы держали экзамен.
После последней чтицы, хорошенькой маленькой барышни с лицом итальянского мальчика, которую я уже заметила в коридоре, члены конференции поднимаются, как один человек, и исчезают за
дверями примыкающей к
театру комнаты.
Вообразите себе небольшую, в две квадратных сажени, избу, состоящую из одной комнаты с двумя окнами, добрая половина которой занята громадной печкой, а другая — большим деревянным столом для трупов — остальная мебель состоит из нескольких табуретов —
дверь в эту избу прямо с улицы, без сеней, с крылечком в несколько ступеней — и вы будете иметь полное понятие о сибирском анатомическом
театре, кратко именуемом «анатомией».
Служитель при анатомическом
театре медико-хирургической академии, обязанный прибирать анатомический зал, отворил
дверь, которая вела из препаровочной в мертвецкую, опустил занавеси, вытер стол, переменил в мисках хлор, накинул простыню на один из трупов, поправил ее на другом, и не стесняясь, по-видимому, отвратительным запахом, принялся прибирать и мыть обе залы.
Вообразите себе небольшую, в две квадратные сажени избу, состоящую из одной комнаты с двумя окнами, добрая половина которой занята печкой, а другая большим деревянным столом для трупов; остальная мебель состоит обыкновенно из нескольких табуретов;
дверь в эту избу прямо с улицы, без сеней, с крылечком в несколько ступеней — и вы будете иметь полное представление о сибирском анатомическом
театре, кратко именнуемом «анатомией».
С возрастающим ежеминутно волнением переступил он порог
двери, ведущей за кулисы, на которой зачем-то имелась надпись крупными буквами: «Посторонним лицам вход воспрещается». В
театре г-жи Львенко, слово «посторонний», видимо, имело весьма обширное толкование. Пройдя через сцену привычным шагом бывалого человека, раскланиваясь направо и налево со знакомыми актерами и актрисами, князь Шестов провел Виктора на половину, где помещались дамские уборные, и смело постучался в уборную № 1.
— Барыня с полчаса как уехала в
театр на репетицию! — объяснил ему отворивший
дверь лакей в изящном фраке и белоснежной жилетке.
— Александра Яковлевна просила меня подождать ее возвращения из
театра… — сказал он отворившему ему
дверь лакею.
Анатоль очевидно у
двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в
театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее.