Неточные совпадения
Я
подумал, что если в сию решительную минуту
не переспорю упрямого старика, то уж в последствии времени трудно мне будет освободиться от его опеки,
и, взглянув на него гордо, сказал: «Я твой господин, а ты мой слуга. Деньги мои. Я их проиграл, потому что так мне вздумалось. А тебе советую
не умничать
и делать то, что тебе приказывают».
Раздав сии повеления, Иван Кузмич нас распустил. Я вышел вместе со Швабриным, рассуждая о том, что мы слышали. «Как ты
думаешь, чем это кончится?» — спросил я его. «Бог знает, — отвечал он, — посмотрим. Важного покамест еще ничего
не вижу. Если же…» Тут он задумался
и в рассеянии стал насвистывать французскую арию.
На другой день, возвращаясь от обедни, она увидела Ивана Игнатьича, который вытаскивал из пушки тряпички, камушки, щепки, бабки
и сор всякого рода, запиханный в нее ребятишками. «Что бы значили эти военные приготовления? —
думала комендантша, — уж
не ждут ли нападения от киргизцев? Но неужто Иван Кузмич стал бы от меня таить такие пустяки?» Она кликнула Ивана Игнатьича, с твердым намерением выведать от него тайну, которая мучила ее дамское любопытство.
Новое обстоятельство усилило беспокойство коменданта. Схвачен был башкирец с возмутительными листами. [Возмутительные листы — воззвания, призывающие к бунту, восстанию.] По сему случаю комендант
думал опять собрать своих офицеров
и для того хотел опять удалить Василису Егоровну под благовидным предлогом. Но как Иван Кузмич был человек самый прямодушный
и правдивый, то
и не нашел другого способа, кроме как единожды уже им употребленного.
Думали, что собственное признание преступника необходимо было для его полного обличения, — мысль
не только неосновательная, но даже
и совершенно противная здравому юридическому смыслу: ибо, если отрицание подсудимого
не приемлется в доказательство его невинности, то признание его
и того менее должно быть доказательством его виновности.
— Послушайте, Иван Кузмич! — сказал я коменданту. — Долг наш защищать крепость до последнего нашего издыхания; об этом
и говорить нечего. Но надобно
подумать о безопасности женщин. Отправьте их в Оренбург, если дорога еще свободна, или в отдаленную, более надежную крепость, куда злодеи
не успели бы достигнуть.
Пугачев взглянул на меня быстро. «Так ты
не веришь, — сказал он, — чтоб я был государь Петр Федорович? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев
не царствовал?
Думай про меня что хочешь, а от меня
не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни поп, тот батька. Послужи мне верой
и правдою,
и я тебя пожалую
и в фельдмаршалы
и в князья. Как ты
думаешь?».
Видя мое доброе согласие с Пугачевым, он
думал употребить оное в пользу; но мудрое намерение ему
не удалось. Я стал было его бранить за неуместное усердие
и не мог удержаться от смеха. «Смейся, сударь, — отвечал Савельич, — смейся; а как придется нам сызнова заводиться всем хозяйством, так посмотрим, смешно ли будет».
Старичок в глазетовом кафтане поспешно допил третью свою чашку, значительно разбавленную ромом,
и отвечал генералу: «Я
думаю, ваше превосходительство, что
не должно действовать ни наступательно, ни оборонительно».
— Что, ваше благородие? — сказал смеясь Пугачев. — Выручили красную девицу! Как
думаешь,
не послать ли за попом, да
не заставить ли его обвенчать племянницу? Пожалуй, я буду посаженым отцом, Швабрин дружкою; [Дрýжка — распорядитель на свадьбе.] закутим, запьем —
и ворота запрем!
Я бросился на крыльцо. Караульные
не думали меня удерживать,
и я прямо вбежал в комнату, где человек шесть гусарских офицеров играли в банк. [Банк — карточная азартная игра.] Майор метал. Каково было мое изумление, когда, взглянув на него, узнал я Ивана Ивановича Зурина, некогда обыгравшего меня в симбирском трактире!
Но между тем странное чувство отравляло мою радость: мысль о злодее, обрызганном кровию стольких невинных жертв,
и о казни, его ожидающей, тревожила меня поневоле: «Емеля, Емеля! —
думал я с досадою, — зачем
не наткнулся ты на штык или
не подвернулся под картечь? Лучше ничего
не мог бы ты придумать». Что прикажете делать? Мысль о нем неразлучна была во мне с мыслию о пощаде, данной мне им в одну из ужасных минут его жизни,
и об избавлении моей невесты из рук гнусного Швабрина.
Уж налились колосики. // Стоят столбы точеные, // Головки золоченые, // Задумчиво и ласково // Шумят. Пора чудесная! // Нет веселей, наряднее, // Богаче нет поры! // «Ой, поле многохлебное! // Теперь
и не подумаешь, // Как много люди Божии // Побились над тобой, // Покамест ты оделося // Тяжелым, ровным колосом // И стало перед пахарем, // Как войско пред царем! // Не столько росы теплые, // Как пот с лица крестьянского // Увлажили тебя!..»
Неточные совпадения
Городничий. Что, Анна Андреевна? а?
Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе
и во сне
не виделось — просто из какой-нибудь городничихи
и вдруг; фу-ты, канальство! с каким дьяволом породнилась!
Я даже
думаю (берет его под руку
и отводит в сторону),я даже
думаю,
не было ли на меня какого-нибудь доноса.
Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых, тебе
не будет времени
думать об этом.
И как можно
и с какой стати себя обременять этакими обещаниями?
Городничий.
И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же
и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то
и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь
не прилгнувши
не говорится никакая речь. С министрами играет
и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше
думаешь… черт его знает,
не знаешь, что
и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что мне нужно есть. Деньги сами собою… Он
думает, что, как ему, мужику, ничего, если
не поесть день, так
и другим тоже. Вот новости!