Неточные совпадения
— Прочтите!.. Это отличнейшая вещь!.. Сюжет ее
в том, что некто Елецкий любит цыганку Сару… Она
живет у него
в доме, и вот описывается одно из их утр...
Все эти слова Егора Егорыча Сусанна слушала, трепеща от восторга, но Муза — нет, по той причине, что, по отъезде матери и сестры, ей оказалось весьма удобным
жить в большом и почти пустынном
доме и разыгрывать свои фантазии, тогда как понятно, что
в Москве у них будут небольшие комнаты, да, пожалуй, и фортепьяно-то не окажется.
Не понимая, что значит такая затеянная дочерью переписка, когда она
жила с ним
в одном
доме, Петр Григорьич не без испуга и торопливо раскрыл письмо.
Пока все это происходило, Екатерина Петровна поселилась с мужем
в принадлежащей ей усадьбе Синькове и
жила там
в маленьком флигеле, который прежде занимал управляющий; произошло это оттого, что большой синьковский
дом был хоть и каменный, но внутри его до такой степени все сгнило и отсырело, что
в него войти было гадко: Петр Григорьич умышленно не поддерживал и даже разорял именье дочери.
Оно иначе и быть не могло, потому что во дни невзгоды, когда Аггей Никитич оставил военную службу, Миропа Дмитриевна столько явила ему доказательств своей приязни, что он считал ее за самую близкую себе родню: во-первых, она настоятельно от него потребовала, чтобы он занял у нее
в доме ту половину, где
жила адмиральша, потом, чтобы чай, кофе, обед и ужин Аггей Никитич также бы получал от нее, с непременным условием впредь до получения им должной пенсии не платить Миропе Дмитриевне ни копейки.
Она была из довольно зажиточного
дома, и я объяснить даже затрудняюсь, как и почему сия юная бабеночка пала для Ченцова: может быть, тоже вследствие своей поэтичности, считая всякого барина лучше мужика; да мужа, впрочем, у нее и не было, — он целые годы
жил в Петербурге и не сходил оттуда.
— Кроме уж моего здоровья, — стала продолжать прежний свой разговор Катрин, — где я тут буду
жить?..
В нашем городском
доме? Но я его скорей желаю отдать внаймы, чем поселиться
в нем, потому что он слишком велик для меня, и я должна буду всю мебель и все перевозить опять из Синькова сюда.
— Потом вот что, — продолжала она, хлопнув перед тем стакана два шампанского и, видимо, желая воскресить те поэтические ужины, которые она когда-то имела с мужем, — вот что-с!.. Меня очень мучит мысль… что я
живу в совершенно пустом
доме одна… Меня, понимаете, как женщину, могут напугать даже привидения… наконец, воры, пожалуй, заберутся… Не желаете ли вы перейти из вашего флигеля
в этот
дом, именно
в кабинет мужа, а из комнаты, которая рядом с кабинетом, вы сделаете себе спальню.
Знать, у кого-нибудь
в кормилицах
живет!» — «Ты где же, говорю, ее встретил?» — «На Песках, говорит, вышла из
дома, что супротив самых бань»!..
— Ах, он пан Гологордовский, прощелыга этакий! — произнесла с гневом Екатерина Петровна. — Он смеет колебаться, когда я ему делала столько одолжений: он
живет в моем
доме в долг; кроме того, у меня на него тысячи на три расписок, которые он перебрал у отца
в разное время…
В случае, если он не будет тебе содействовать, я подам все это ко взысканию.
Сусанна Николаевна никак не хотела до решения участи Лябьева оставить сестру, продолжавшую
жить у них
в доме и обыкновенно целые дни проводившую
в тюрьме у мужа.
Екатерина Филипповна
жила в довольно глухой местности,
в собственном наследственном
доме, который, впрочем, она, по переезде
в Москву, сломала, к великому удовольствию своих соседей, считавших прежде всего ее самое немножко за колдунью, а потом утверждавших, что
в доме ее издавна обитала нечистая сила, так как
в нем нередко по вечерам слышали возню и даже иногда видали как бы огонь.
— О, нет, зачем же? — воскликнула она. — Если бы я стала получать с вас все ваши долги мне, вам пришлось бы много заплатить; и я теперь требую от вас одного, чтобы вы мне выдали бумагу на свободное прожитие
в продолжение всей моей жизни, потому что я желаю навсегда разъехаться с вами и
жить в разных
домах.
Условившись таким образом, они на другой же день поехали
в нанятой для большего шика камер-юнкером коляске к даме, дающей деньги под проценты, причем оказалось, что Максинька знал только, что эта дама
живет на Гороховом поле
в доме, бывшем госпожи Зудченко; но для сметливого камер-юнкера этого было достаточно.
К счастию, все эти недоумения Лябьевых разрешила приехавшая к ним Аграфена Васильевна, продолжавшая по-прежнему
жить в Москве с ребятишками
в своем оригинальном
доме (старичище, ее супруг, полгода тому назад помер). Лябьевы с первых же слов рассказали Аграфене Васильевне о визите и о письме Янгуржеева.
— Я женат единственно по своей глупости и по хитрости женской, — сказал он с ударением. — Я, как вам докладывал, едва не умер, и меня бы, вероятно, отправили
в госпиталь; но тут явилась на помощь мне одна благодетельная особа,
в доме которой
жила ваша матушка. Особа эта начала ходить за мной, я не говорю уж, как сестра или мать, но как сиделка, как служанка самая усердная. Согласитесь, что я должен был оценить это.
Неточные совпадения
В каждом
доме живут по двое престарелых, по двое взрослых, по двое подростков и по двое малолетков, причем лица различных полов не стыдятся друг друга.
[Фаланстер (франц.) — дом-дворец,
в котором, по идее французского социалиста-утописта Фурье (1772–1837),
живет «фаланга», то есть ячейка коммунистического общества будущего.]
Они вспомнили, что
в ветхом деревянном домике действительно
жила и содержала заезжий
дом их компатриотка, Анеля Алоизиевна Лядоховская, и что хотя она не имела никаких прав на название градоначальнической помпадурши, но тоже была как-то однажды призываема к градоначальнику.
— Да, да, прощай! — проговорил Левин, задыхаясь от волнения и, повернувшись, взял свою палку и быстро пошел прочь к
дому. При словах мужика о том, что Фоканыч
живет для души, по правде, по-Божью, неясные, но значительные мысли толпою как будто вырвались откуда-то иззаперти и, все стремясь к одной цели, закружились
в его голове, ослепляя его своим светом.
— Да расскажи мне, что делается
в Покровском? Что,
дом всё стоит, и березы, и наша классная? А Филипп садовник, неужели
жив? Как я помню беседку и диван! Да смотри же, ничего не переменяй
в доме, но скорее женись и опять заведи то же, что было. Я тогда приеду к тебе, если твоя жена будет хорошая.