Цитаты со словосочетанием «Великая княгиня»
Граф Кирилл Григорьевич, только что сошедший со школьной скамьи, с увлечением бросился в вихрь света. Имя его беспрестанно встречалось в камер-фурьерских журналах: то он дежурным, то форшнейдером; то он вместе с женою генерал-прокурора князя Трубецкого принимал участие в «кадрилье
великой княгини», состоявшей в тридцати четырех персонах, которые обретались по билетам, в доминах, белых с золотою выкладкою. Кирилл Григорьевич ежедневно находился в обществе государыни, то при дворе, то у брата своего.
Невесту вел его императорское высочество; за ними следовали ее высочество государыня,
великая княгиня и другие чиновные дамы в церковь и, по обвенчанию, такою же церемониею пошли в галерею и в парадные камеры, пока на приготовленные столы кушанья становили.
И как поставили кушанья в покоях на стороне ее императорского величества, подле малой комнатной церкви, в трех покоях: в 1 большом 2 стола с балдахином на 80 персон; во 2-м — 2 стола на 80 же персон; в 3-м покое на 20 персон, то за столом обыкновенно под балдахином поместилась невеста подле ее матери, по правую сторону ее высочество государыня
великая княгиня; по левую же ее светлость вдовствующая ландграфиня Гессен-Гомбургская; в конце стола, из высочайшей милости, изволила присутствовать ее императорское величество; подле ее величества по правую и левую сторону сидели господа послы; во время стола за стульями у послов стояли камер-пажи; затем сидели знатнейшие дамы.
Ее императорское величество из высочайшей милости изволила при том столе присутствовать яко гостья, а ее высочество государыня
великая княгиня и господа послы сидели подле ее императорского величества так, как в первый день.
Другие враги Бестужева, Шуваловы и Воронцов, держались благодаря своим женам, но трепетали перед всемогущим канцлером. Великий князь, о котором Бестужев отзывался с величайшим презрением, лишенный своей голштинской свиты, которую канцлер выгнал без всяких церемоний из России, и
великая княгиня, на которую он смотрел как на малозначащую девочку, окруженные соглядатаями, не могли ни двинуться, ни вымолвить слова без его ведома.
В это пребывание в Москве Елизавета Петровна очень серьезно заболела. У нее сделались страшные спазмы, от которых она лишилась чувств и жизнь ее была в опасности. Придворные страшно переполошились, но болезнь хранилась под величайшим секретом. Даже великий князь и
великая княгиня узнали о ней только случайно.
«Целую ночь, — пишет Линар, датский посланник, хорошо знакомый с тем, что делалось при дворе, так как он был принят как свой у Бестужевых, — были собрания и переговоры, на которых, между прочим, решено было главными министрами и военными властями, что, как скоро государыня скончается, великого князя и
великую княгиню возьмут под стражу и императором провозгласят Иоанна Антоновича.
Елизавета Петровна вскоре переехала в Перово, к Алексею Григорьевичу Разумовскому. Туда приглашен был и великий князь с
великой княгиней. Каждый день бывали в Перове охоты, и мужчины возвращались домой поздно, усталые и нелюбезные, так, что дамам приходилось искать развлечения в себе самих. Государыня ежедневно принимала участие в охоте.
Великая княгиня усердно принялась за чтение, что составило исключение при дворе, где редко кто брался за книгу.
В Перове
великая княгиня заболела, и здесь она увидела доказательство того обязательного влияния на приближенных, которым природа столь щедро ее наградила.
Враждебная ей Чеглокова, приставленная к ней Бестужевым, чтобы следить за каждым ее шагом, с самой нежной заботливостью стала ухаживать за
великой княгиней во время ее болезни и с этих пор совершенно переменилась в своих к ней отношениях.
На время богомолья великий князь и
великая княгиня переехали на троицкую дорогу и поселились в Раеве, именье Чеглоковых, близ Тайнинского. Государыня отправилась в Воскресенский монастырь. Граф Алексей Григорьевич сопутствовал ей, а также и некоторые из самых приближенных к ней лиц. Дорогой государыня останавливалась в принадлежащем Разумовскому селе Знаменском и там вечернее кушанье кушать изволила в ставках на лугу, подле Москвы-реки.
Императрица, наследник и
великая княгиня присутствовали на обедне.
После обедни государыня с великим князем и
великой княгиней вышла из церкви.
По приезде в Москву он лихорадочно начал искать себе союзников. Уже с некоторых пор остановила на себе его внимание молодая
великая княгиня, старавшаяся в первой борьбе с ним воздавать ему по мере сил, око за око и зуб за зуб.
Бестужев знал, что в семейной жизни
великая княгиня была несчастлива.
Австрийский посол граф Эстергази, некогда лучший друг канцлера, стал требовать не только исполнения договора, но еще и того, чтобы Россия всеми своими силами помогала Марии-Терезии. Скоро понял он, что от Бестужева ожидать ему нечего, перешел на сторону Шувалова и Воронцова и из приятеля сделался злейшим врагом канцлера. Барона Черкасова, доброго помощника и советника, не было уже в живых. На стороне Бестужева оставалась одна
великая княгиня, но в настоящем ее положении она могла мало принести ему пользы.
Граф Шувалов своей нестерпимой гордостью успел нажить себе много недоброжелателей, потому всякий охотно смеялся и передавал знакомым колкости
великой княгини. Кроме того, Екатерина более чем когда-нибудь ласкала Разумовских и этим досаждала Шуваловым, так как последние были в описываемое нами время открытыми врагами графа Алексея и Кирилла Григорьевичей. Императрица все продолжала хворать. Царедворцы ясно видели, что едва ли можно надеяться на ее выздоровление.
По смерти Феофана эта его приморская дача поступила во владение
великой княгини Елизаветы Петровны.
Наследник ее Петр Федорович был только тезкой великого государя, но далеко не приближался к нему ни одной чертой своего ума и характера. Он был «внук Петра Великого» только по имени. Императрица Елизавета не могла, конечно, подозревать, что достойной преемницей ее великого отца на русском престоле будет
великая княгиня Екатерина Алексеевна.
Внимание всех в описываемое нами время было обращено на так называемый «молодой двор», то есть на великого князя Петра Федоровича и
великую княгиню Екатерину Алексеевну вообще и на их отношения между собою в частности.
Несмотря на то что князь Луговой и граф Свиридов прибыли в Петербург в сентябре месяце, в городе еще не переставали говорить о происшествии в Гостилицах, именье Алексея Григорьевича Разумовского, происшествии, чуть не стоившем жизни великому князю и
великой княгине. Вот как передавали о случившемся со слов последней.
Ужин этот продолжался далеко за полночь, так что когда великий князь и
великая княгиня со свитой возвратились в отведенный им маленький домик, солнце уже взошло.
Дом был двухэтажный, в верхнем этаже были лестницы, зала и три комнаты; великий князь и
великая княгиня спали в одной, великий князь одевался во второй, в третьей жила госпожа Крузе, внизу расположились Чеглоковы, фрейлины великой княгини и ее камер-фрау. Возвратившись с ужина, они все улеглись спать.
Чеглоков схватил халат и побежал наверх. Там стеклянные двери были заперты. Он велел выломать замки и, дойдя до комнат, где спали великий князь и
великая княгиня, отдернул занавески, разбудил их и сказал, чтобы они скорее вставали и уходили, так как под домом провалился фундамент.
Великий князь спрыгнул с кровати, схватил шлафрок и убежал. Екатерина Алексеевна сказала Чеглокову, что выйдет вслед за ним, и он ушел. Она торопилась одеться, одеваясь, вспомнила про мадам Крузе, которая спала в соседней комнате.
Великая княгиня поспешила разбудить ее; но, так как она спала очень крепко, то она едва добудилась ее и насилу могла ей растолковать, что надо скорее выходить из дому. Она помогла ей одеться, и, когда она была совсем готова, они пошли в залу.
Но едва успели они переступить порог, как все провалилось, и они услышали шум, похожий на тот, который бывает при спуске корабля на воду. Мадам Крузе и
великая княгиня упали на пол. В эту минуту из противоположной двери, со стороны двора, вошел Левашев. Он поднял Екатерину Алексеевну и вынес из комнаты.
Левашев дошел с
великой княгиней до лестницы, по которой взошел. Ее уже не было — она провалилась. Несколько человек взобрались наверх по обломкам. Левашев передал великую княгиню ближайшему, тот дальше, и, таким образом, переходя из рук в руки, она очутилась в сенях, откуда ее вынесли на луг. Там она нашла великого князя в шлафроке.
Выйдя из дому,
великая княгиня стала пристально рассматривать то, что происходило там, и увидела, как некоторые выбирались и выносили окровавленных людей. В числе наиболее пострадавших была фрейлина великой княгини, княжна Гагарина. Она хотела выбраться из дому, как все другие, но только что успела перейти из своей комнаты в следующую, как печка стала рушиться, повалила экран и опрокинула ее на стоявшую там постель, на которую посыпались кирпичи. С ней была одна девушка, и обе они очень пострадали.
Весь фундамент состоял из четырех рядов известкового камня. В сенях первого этажа архитектор велел поставить двенадцать деревянных столбов. Ему надо было ехать в Малороссию, и, уезжая, он сказал гостилицкому управляющему, чтобы до его возвращения он не позволял трогать этих подпорок. Несмотря на запрещение архитектора, управляющий, как скоро узнал, что великий князь и
великая княгиня со свитой займут этот дом, тотчас приказал вынести эти столбы, которые безобразили сени.
Великая княгиня отделалась несколькими синяками и страшным испугом, вследствие которого ей пустили кровь. Все были до того испуганы, что в продолжение долгого времени после происшествия каждая громко захлопнутая дверь заставляла их вздрагивать.
В тот же день, как скоро прошел первый страх, императрица Елизавета Петровна, обитавшая в другом доме, призвала к себе великого князя и
великую княгиню.
Испуг
великой княгини очень не понравился государыне и, она за него несколько дней на нее дулась.
— Но, видно, ему отсоветовали, потому что он остался жив, — с присущим ей сарказмом заметила
великая княгиня, рассказывая об этом событии.
Понятно, что обо всем этом, не исключая и последнего ядовитого замечания
великой княгини Екатерины Алексеевны, говорил весь Петербург.
Великая княгиня Екатерина Алексеевна, которая было только годом моложе Петра Федоровича, родилась в Штеттине, где ее отец был губернатором.
Уже тогда
великая княгиня говорила...
Удалившись от большого двора, сторонясь мужа,
великая княгиня в своем невольном уединении много училась и наблюдала. Ей скоро надоело чтение романов, она взялась за историю и географию. Ее стали увлекать Платон, Цицерон, Плутарх и Монтескье, в особенности же энциклопедисты и именно Вольтер, которого она называла своим «учителем». У нее была книжка в кармане, даже когда она каталась верхом — ее любимое занятие. Сильно подействовал на нее Тацит.
К описываемому нами времени уже выяснялось блестящее будущее. Петр терял уважение окружающих и возбуждал к себе недоверие русских; даже враги Екатерины не знали, как отделаться от него.
Великая княгиня была лишена даже материнского утешения. Когда у нее в 1754 году родился сын Павел, Елизавета Петровна тотчас же унесла ребенка в свои покои и редко показывала его ей.
Такое было положение «молодого двора» вообще и в частности
великой княгини Екатерины Алексеевны в придворных петербургских сферах. Даже самые ловкие и юркие придворные чувствовали себя в положении пловцов посреди реки, недоумевающих, к которому берегу им пристать. Наружное спокойствие водной поверхности у обоих берегов казалось им зловещим и могущим скрывать глубокий омут.
Сойдясь на дружескую ногу с любимцем государыни императрицы Иваном Ивановичем Шуваловым, он в то же время ухитрился быть своим человеком и при «молодом дворе», где оказывали ему благоволение не только
великая княгиня, но даже и великий князь Петр Федорович.
Началась известная «бестужевская история», в которой оказалась замешанной
великая княгиня Екатерина Алексеевна.
В начале ноября Апраксин приехал в Нарву и получил через ординарца кампании, вице-капрала Суворова, высочайший приказ отдать все находящиеся у него письма. Причиной этого отобрания писем были письма
великой княгини, о которых проведали. Императрице было сообщено об этой переписке, причем дело было представлено в очень опасном свете. Прошло полтора месяца после отобрания у Апраксина переписки, но он все сидел в Нарве и не был приглашаем в Петербург, что было равносильно запрещению въезда.
Императрица Елизавета Петровна обходилась холодно с
великой княгиней, холодно и с канцлером. Против Бестужева, кроме переписки, были и другие причины неудовольствия, а главная из них, подготовленная Иваном Ивановичем Шуваловым и вице-канцлером Воронцовым, нашептавшим государыне, что ее слава страдает от кредита Бестужева в Европе, что канцлеру приписывают более силы и значения, чем самой императрице.
В субботу 14 февраля, вечером, Бестужев был арестован, когда явился на конференцию, и отведен под караулом в собственный дом.
Великая княгиня Екатерина Алексеевна, проснувшись на другой день, получила записку от Понятовского.
Великой княгине он служил таким же комиссионером.
Елагин был старый адъютант графа Алексея Кирилловича Разумовского, друг Понятовского, очень привязанный к
великой княгине, равно как и Ададуров, учивший ее русскому языку.
Вечером в этот день во дворце был бал.
Великая княгиня Екатерина Алексеевна подошла к Николаю Трубецкому и спросила его...
Фельдмаршал Бутурлин по поводу этого же сказал
великой княгине...
На другой день к
великой княгине пришел заведовавший голштинскими делами при великом князе тайный советник Штамке и объявил, что получил записку от Бестужева, в которой тот приказывал ему сказать Екатерине, чтобы она не боялась — все сожжено.
Неточные совпадения
— Права, несомненно, права, — продолжала
княгиня Васса Семеновна. — Это говорю я, потому что знаю, что значит иметь единственного ребенка. То, что вы взяли у нее мальчика, было в порядке вещей: подобная мать не пригодна для воспитания, но то, что теперь, через двена-дцать лет, вы запрещаете ей видеться с сыном, — жестокость, внушить которую может только ненависть. Как бы ни была
велика ее вина — наказание слишком сурово.
Дочь Апраксина,
княгиня Елена Степановна Куракина, находилась в близких отношениях с графом Петром Ивановичем. Апраксину Бестужев предписал всячески избегать столкновения с пруссаками и как можно медленнее подвигаться к границе, а сам стал бороться с врагами внутренними, трудиться над своим планом об удалении
великого князя от престолонаследия и хлопотал о заключении тайного союза с Англией. С большим трудом успел он уговорить государыню подписать союз с Англией.
Цитаты из русской классики со словосочетанием «Великая княгиня»
— То есть вы хотите сказать, что грех мешает ему? — сказала Лидия Ивановна. — Но это ложное мнение. Греха нет для верующих, грех уже искуплен. Pardon, — прибавила она, глядя на опять вошедшего с другой запиской лакея. Она прочла и на словах ответила: «завтра у
Великой Княгини, скажите». — Для верующего нет греха, — продолжала она разговор.
В день, когда мы приехали, там была
великая княгиня Елизавета Федоровна, которую я видел в церкви.
На юге, в Киеве, попал он в народные песни и на великокняжеские столы; его рушала, то есть разрезывала, сама
великая княгиня, следовательно лебедя ели.
— Ведь этот Данилыч-то из простых был! Ну да; покойница бабушка рассказывала, что она сама раз видела, как он к покойной
великой княгине Софье Алексеевне… а как Хованский-то был хорош! Покойница царица Тамара сама говорила мне, что однажды на балу у Матрены Балк…
На восьмой день я занялся собиранием материалов для двух других обширных статей, а именно:"Церемониал при погребении великого князя Трувора"и"Как следует понимать легенду о сожжении
великою княгинею Ольгою древлянского города Коростеня?"
Неточные совпадения
Княгиня Тверская шла с Тушкевичем и родственницей барышней, к
великому счастию провинциальных родителей проводившей лето у знаменитой
княгини.
С такою же силой скорби шли в заточение с нашими титанами, колебавшими небо, их жены, боярыни и
княгини, сложившие свой сан, титул, но унесшие с собой силу женской души и
великой красоты, которой до сих пор не знали за собой они сами, не знали за ними и другие и которую они, как золото в огне, закаляли в огне и дыме грубой работы, служа своим мужьям — князьям и неся и их, и свою «беду».
Я не присутствовал при их свидании, но за столом матушка рассказывала отцу, что эта
княгиня Засекина ей кажется une femme très vulgaire, [Женщиной весьма вульгарной (фр.).] что она очень ей надоела своими просьбами ходатайствовать за нее у князя Сергия, что у ней все какие-то тяжбы и дела — des vilaines affaires d’argent [Гадкие денежные дела (фр.).] — и что она должна быть
великая кляузница.
— Мой-то дурак Ардальошка, — заговорила Варвара, — требует, чтобы я опять
княгине написала. А чего я ей попусту писать стану! Она и не ответит или ответит неладное. Знакомство-то не больно
великое.
Но всего более не нравилось
княгине любопытство, с которым мистики старались засматривать за завесы
великих тайн: бабушка и не верила, что они там что-нибудь видят, и сердилась.
Ассоциации к слову «великий»
Ассоциации к слову «княгиня»
Синонимы к словосочетанию «великая княгиня»
Предложения со словосочетанием «Великая княгиня»
- В молодости жившая в весьма скромной обстановке, молодая великая княгиня с удовольствием окунулась в роскошь екатерининского двора.
- Осень и зиму мы провели за границей вследствие болезни, которую великая княгиня вынесла весной.
- Он не ради своей прихоти желает сохранить будущую великую княгиню в православии.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «великий»
Сочетаемость слова «княгиня»
Значение словосочетания «великая княгиня»
Афоризмы русских писателей со словом «великий»
Дополнительно