– Сгоряча, от обиды большой
я тебе всё наговорила и обещание глупое взяла.
Впрочем, научиться подделывать голос можно –
я тебе покажу на досуге.
И кстати…
я тебе ещё тогда хотел сказать, но не верил, что выживу.
– Чего-то
я тебя раньше не видал? Ты откуда, мужик? – подозрительно спросил он.
– Как я рада вас видеть, мои милые детки! Вы, должно быть, очень устали и крепко проголодались. А ты, Петруша, как ты перепачкался! Дай,
я тебя умою.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: неврогенный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Да,
я тебя понимаю. Но всё-таки я бы предпочёл, чтобы она так не фамильярничала.
Если верить тому, что о тебе говорят, ты, быть может, единственный рыцарь на свете, способный одолеть человека, к которому
я тебя поведу.
– Осталась бы с бабушкой, тоже мне, светская львица, – язвит она, и её свита хихикает. – Дали бы
мне тебя на три дня – человеком бы тебя сделала!
– Что за шум? – в комнату заглянула мама. – Сынок, ты что-то ищешь? Может,
я тебе смогу помочь?
–
Я тебе ещё бутерброд с икрой спёр, – хвалится папа. – Но по дороге съел.
– Да, – произнесла она. – По-прежнему хочу. Это единственный способ защитить себя. Но вот что
я тебе скажу. Усмирить себя я не позволю.
–
Я тебя сейчас… – приговаривал он. – Ты у меня сейчас… Будешь знать, как на людей кидаться…
– А что? Рядом со
мной тебе ничего не грозит. Лечением твоим тоже занимался я, так что необходимости в их присутствии не было.
– Боже, неужели
я тебя случайно поранила? Простите великодушно! Надеюсь, мне это не зачтётся как покушение на государя?
– Да ты хоть сейчас можешь пройти. Из сеней налево, не надо в дом входить.
Я тебе уже и простыни положил. А чаю попьёшь?
– Какой
я тебе малый! – заворчал англичанин. – Это капитанова лошадь, он тебе покажет малого!
– Сцена, которую
я тебе нарисовал, происходит в другом доме.
– Убей заодно и мою, а
я тебе помогу поменьше срок получить.
– А как по-человечески? Помнишь, одно время
я тебя домогался? Ты, молоденький, красавчик был. Это по-человечески?
И предлагать
я тебе ничего, кроме как свернуть или не свернуть твою цыплячью шейку, не буду.
–
Я тебя вижу! – прозвучал вдруг едва узнаваемый, искажённый помехами голос. – Подожди-ка…
–
Я тебе дам какие попало стрелы использовать! А ну лечи давай! – крикнул он.
– Я ждал… – забормотал он. – Я ждал, ждал, а тебя всё нет и нет… И я подумал, что ты… что тебя… что
я тебе больше не нужен…
– Подожди, подожди, ты чего мне здесь сказки рассказываешь?! Чего меня, как мальчишку, вокруг пальца обводишь?! Что
я тебе, маленький что ли?!
– Сейчас кто-то схлопочет ядрёный запук… Не буду
я тебя представлять!
– Сыночек, иди,
я тебя поцелую! – ласково позвала одна тётя.
Я тебе тогда гостинцев приносил и сейчас прибыл не с пустыми руками.
– Чёрт побери, ты меня добил. Ты приехал сюда, чтобы
я тебе помог?
–
Я тебе сколько служу, ты мне и горелой корочки не бросила, а она мне хлебца дала.
Да, собственно, что
я тебе толкую – поехали к ней, пусть она сама тебе всё и расскажет.
– Тогда знай, что
я тебе тоже очень доверяю и очень сильно люблю.
– В одиннадцать. Просто
я тебя на ночь глядя беспокоить не стал, решил пока разобраться, что к чему, вот и позвонил утром.
– Что ж, – вздыхаю я, – вылезай из туалета, друг,
я тебе улыбнусь. Так и быть, мне не жалко. Только вылезай.
– Папа, держись.
Я тебе помогу. – Я забрался под стол и направил шест туда, куда нужно.
– Вот, Асютка, поезжай! Да смотри, не выкини какой-нибудь фортель, а то
я тебя знаю!
– Папа, может,
я тебе помогу? Ты мне скажи, что ты ищешь, и я сразу найду!
– Опять тебя на футболе не было! Что, не смог сделать, как
я тебе советовал?
И, наконец, разве ты забыла о показанном
мною тебе предписании твоего церковного начальства подчиняться мне в этих делах?
Брат, на первые вопросы отвечал
я тебе как человеку, ещё требовавшему млека.
Раз ты, жизнь, такая, то
я тебе вот, напьюсь и не буду делать что надо. Не хочу!
– Это он требует от сторожа чего-нибудь вкусного. Ступай, говорит, принеси. Даром
я тебе свою монету отдал, что ли?
Но чтобы были настоящие преступные группы – это только та, про которую
я тебе рассказывал.
– Долгонько… Тем более врач наказал не торопиться. Ты если устал, спи. Надо будет,
я тебя разбужу.
– А
я тебе говорила! И даже поспорила с тобой, что ты им заинтересуешься. Ты проиграла!
– Короче, так. У тебя – своя жизнь, у меня – своя. Веди себя тихо, не шали, мои вещи не трогай. Тогда и
я тебя трогать не стану!
Я тебе один кадр по почте послал, вечерком мне позвони, хочу узнать, что ты об этом думаешь… может быть, у тебя возникнет очередная гениальная идея…
– А сколько раз
я тебе говорила, – старушка подняла указательный палец вверх, – не произноси ты это поганое слово.
Я тебе вычитываю, я тебе вымовляю, я тебе выгоняю, с белых костей, с жёлтых мощей, с синих очей, с русых волос, из пальчиков, из суставчиков.
–
Я тебе всё расскажу, только входи скорее – у меня ноги замёрзли.
– А
я тебе говорю, иди! – внезапно зазвеневшим повелительным голосом вскричала герцогиня.