Алексей Справедливый

Юрий Иванович, 2009

Трудное и неблагодарное дело – быть справедливым в мире, в котором каждый только о том и думает, как с помощью магической силы подчинить себе ближнего своего. Чтобы удостоиться титула Справедливый, герою нового романа Юрия Ивановича придется выдержать опасную битву с правителем королевства Мрак, войти в контакт с подземными демонами и завладеть таинственным артефактом, способным укрощать силы зла. А заодно обрести надежду, что где-то на окраине мира существует некая Святая долина, откуда открывается путь на Землю.

Часть четвертая

Юбилей

В столице Сапфирного королевства готовились к празднованию пятидесятилетнего юбилея самого великого и прославленного в истории монарха, Славентия Пятого. Именно так его в последнее время только и величали. Служба пропаганды свой хлеб даром не ела: во всех местах, где было хоть какое-то скопление народа, обязательно висел огромный, в полный рост, портрет пышно разодетого короля. На каждом углу о его мудрости, доброте и щедрости кричали глашатаи, а чтецы драли глотку, усердно зачитывая народу нисходящие из дворца указы.

Практически все население Кариандены высыпало на улицы, готовясь полюбоваться на праздничный кортеж своего любимого монарха и по возможности забросать его цветами. На всех площадях играли духовые оркестры, над всеми домами развевались государственные флаги, полотна с гербами дворянства и разноцветные вымпелы других подданных, которые любили соперничество и хотели выделиться если не раскраской, то необычайной формой и длиной своих штандартов.

В одном из залов древнего королевского замка собралось множество людей в самых различных, соответствующих их должности и профессии одеяниях. Первый придворный маг, Рамон Палангана, который с недавнего времени занимал еще и пост министра тайной канцелярии, раздавал последние наставления состоящим на королевской службе Шабенам и своим ближайшим помощникам:

— И не забывайте о самом главном: ни один посторонний не должен приближаться к королю на расстояние меньше десяти шагов. Все петиции и прошения принимайте лично и демонстративно опускайте в щель ящика под козлами кучеров. Мы их потом обязательно проверим на наличие ядов.

Один из помощников поднял руку и после разрешающего кивка спросил:

— А если кто-то будет кричать, что он лично хочет вручить свою жалобу?

— Такими крикунами тут же займутся наши люди в толпе. Все остальные ваши действия вы уже знаете. Ну и напоследок: если вы заметите в толпе хоть одного демона, то сразу должны его уничтожить.

Один из Шабенов попытался пошутить:

— Да мы уже забыли, как они выглядят.

За что тут же получил нагоняй от второго по рангу человека в королевстве:

— Если страдаете склерозом, то могу предложить более спокойную и тихую работу! Неужели вы не осознаёте всей важности момента?! Если на улицах Кариандены появится хоть один демон — значит, это враг и лазутчик! А может быть, и наемный убийца! Я не для того очищал столицу от этого отродья, чтобы они осмелились гулять по нашим священным улицам. Всем все понятно?

После такой гневной тирады все лишь смиренно закивали, не желая больше заострять внимание на своих персонах. И даже Шабены, которые имели такой же уровень мастерства, что и министр тайной канцелярии, благоразумно помалкивали. Уже давно было подмечено: один раз выразил недовольство, во второй раз попытался что-то оспорить, и все! Отправили человека на далекую и глухую границу выполнять ответственное, сложное и страшно опасное королевское поручение. Или вообще в действующую армию мобилизуют да хорошим пинком турнут на территорию дружественных королевств. А там не сладко, и убить могут. Тогда как в благословенной Кариандене все жили припеваючи, и отказываться от многочисленных льгот и привилегий никому из здравомыслящих людей не хотелось.

Богато украшенный и тщательно охраняемый кортеж отъехал от восточного крыла королевской резиденции и по большому кругу стал загибать вправо, намереваясь объехать почти всю столицу и вернуться обратно через Триумфальную арку. Такие проезды были традицией любого празднества и занимали около двух часов. Король махал руками своим подданным, а его адъютанты собирали у людей жалобы, прошения и петиции. Считалось, что каждую из них король рассмотрит в ближайший месяц и обязательно даст ответ или предпримет против виновных какие-нибудь санкции.

Славентий Пятый был взволнован, потому что за час до выезда к нему прибежал всполошенный Рамон Палангана и с прискорбием сообщил, что опять его службам удалось раскрыть готовящийся заговор. Преступники схвачены, да вот только двоим удалось ускользнуть. И в праздничной суматохе выловить их довольно проблематично. Но при этом министр постарался успокоить монарха:

— Наверняка они уже удирают к границе. Но там мы тоже выставили заслоны, так что перехватим, не извольте беспокоиться.

За себя король не слишком переживал, но вот за свою молодую супругу трясся как ненормальный.

— Так чего же ты меня пугаешь даром? — рассердился он.

— Сообщаю на всякий случай, ваше величество. Охрана к вам никого не пропустит, но мало ли что… Все предупреждены, описание внешности преступников розданы.

— Может, отменить выезд? — засомневался король.

— Ну что вы, ваше величество?! Во-первых, у нас всё под контролем, а во-вторых, народ просто жаждет вновь увидеть своего бесстрашного и великого короля. Да и врагам покажете, что вы ничего не боитесь.

— А я никогда и не боялся!

— Никто в этом даже не смеет сомневаться, ваше величество!

Министр удалился, а неприятный осадок на душе у короля остался.

«И сколько эти идиоты еще будут моей смерти желать? Ведь давно должны понять: ко мне им никак не подобраться! Собственными руками на куски любого гада изрублю!»

И в назначенное время кортеж выехал на шумные улицы. Правда, молодая жена немного ворчала по поводу того, что ей частично закрывают обзор рослые гвардейцы на больших и свирепых конях, но это монарх мог перенести. Да и наличие на подножках кареты, козлах и запятках шести Шабенов достаточно высокого уровня действовало успокаивающе. Такие маги не то что человека — любого демона не пропустят и испепелят на месте. Так что можно усесться удобнее и величественно помахивать рукой своим осчастливленным подданным да любоваться искренним восторгом и почитанием в тысячах глаз.

Именно в такой, ничем не омраченный момент Славентий Пятый и услышал у самого уха вполне приятный, но от этого не менее пугающий женский голос.

Только многолетняя выдержка и стальная воля удержали монарха от того, чтобы выказать испуг. Он вслушался в неведомый голос.

— Ваше величество! С вами срочно хочет поговорить Загребной. У него для вас новости от Сапфирного Сияния, и ему нужно ваше сотрудничество в небольшом деле. Постарайтесь вести себя естественно и, отвечая мне, не очень шевелите губами, я и так услышу.

Поежившись от пробежавшего по телу озноба, король повернул голову к молодой супруге. Та была полностью занята тем, что раздавала людям со своей стороны кареты воздушные поцелуи.

Славентий отвернулся и спросил, почти не разжимая губ:

— Кто вы такая?

— Я демонесса высокого уровня, посланная к вам Загребным.

— Почему вас не видят мои Шабены?

— Меня прикрывает пологом Сапфирное Сияние.

— Но почему Загребной сам ко мне не пришел?

— Семен просто физически не смог это сделать. К вам никого не подпускают, а на то, чтобы прорываться сквозь оцепление бюрократов и фаворитов, у него нет времени. Дело очень срочное и важное. Вполне понятно, что ему сейчас не с руки афишировать себя и появляться прилюдно.

— Хм! И как же он представляет нашу встречу?

— У него уже все продумано…

— Кто бы сомневался, — буркнул король, еще больше успокаиваясь и уже без страха улавливая каждую интонацию женского голоса.

— На пути вашего следования есть часовня, которую вы недавно восстановили…

— Да-да, — сказал Славентий, одновременно кивая своим подданным.

Часовня была воздвигнута еще далекими предками в честь одного из Загребных и символизировала покровительство Сапфирного Сияния королевской династии. В свете последних событий сведения об этом были разысканы в архивах, обветшавшее здание тоже найдено и восстановлено в прежнем блеске, а посещать его разрешалось лишь коронованным особам и их родственникам. Считалось, что только там правящий монарх может пообщаться с бестелесным демоном. Славентий уже был там несколько раз в разное время суток, но никакого общения удостоен не был и понимал, что все это выдумки для оболванивания народа. Место для спокойного разговора Загребной выбрал очень подходящее: и подслушать никто не сможет, и народ лишний раз удостоверится в том, что король верен традициям.

А невидимая собеседница продолжала нашептывать:

— Именно там вас будет ожидать господин Загребной. Проследите, чтобы никто не вошел за вами и не подслушал. Дело также касается вашей безопасности и дальнейшего благополучия. Не всем из вашего окружения теперь стоит доверять.

«Ну, это понятно, — подумал король. — Вон чуть ли не каждую неделю лазутчики покушение на меня готовят. Наверняка и Семен новые сведения имеет, послушаю, что он скажет… Правда, остановка не запланирована, и Рамон лукошко яиц снесет от такого нарушения. Но переживет как-нибудь. В следующий раз будет гораздо лучше все здания по пути следования проверять. Интересно, как этот иномирец туда пробрался? Опять ему Сияние помогло, что ли?»

Оставшиеся полчаса пути до часовни над ухом у короля не раздалось больше ни слова. На всякий случай он, словно невзначай, ощупал все вокруг себя, но никакой плоти не ощутил.

«Вот так любой демон и подкрадется! — раздраженно подумал он. — Снесет голову смешанным мечом и: “Король умер!” — а у меня даже наследника толкового до сих пор нет. Палангана только и хвастается: “Всех демонов я повывел, всех поголовно истребил!” Тьфу! А на эту демонессу никто из Шабенов даже и не почесался. Хорошо, что пока мне Сапфирное Сияние покровительствует. Буду надеяться, что поможет до старости дожить да детей на ноги поставить…»

Когда стали подъезжать к нужному месту, монарх поднялся во весь рост и еще чаще принялся раздавать приветствия направо и налево. А потом, как бы совершенно неожиданно для себя, застыл, глядя на часовню в честь великого Загребного. И уже в следующее мгновение велел кучеру:

— Правь к самым ступеням часовни!

Клин конных гвардейцев тут же разделил толпу, и королевская карета остановилась возле вычурного строения. Славентий Пятый склонил голову, украшенную самой роскошной в мире короной, словно отдавая дань уважения как своему покровителю, так и его избраннику Загребному. Вполне понятно, что при таком жесте и подданные просто обязаны были упасть на колени и уткнуться лбом в землю. Что все и сделали. Разумеется, кроме восседающих на конях гвардейцев. После этого правитель Сапфирного королевства, сделав успокаивающий знак супруге, быстро покинул карету, прошел в створ вычурной арки и скрылся за дверью культового строения. Пара спешившихся гвардейцев бросилась было за монархом, но была остановлена грозным окриком:

— Никого сюда не пускать!

Бравые воины тут же своими телами перегородили проход, вынули мечи из ножен, и, даже появись здесь в этот момент министр тайной канцелярии, он бы не продвинулся вперед ни на шаг.

Внутри было сумрачно, но монарх увидел Семена, шагнувшего ему навстречу. Загребной коротко поклонился, и Славентий снизошел до того, что подал ему руку и дружески похлопал по плечу:

— Рад тебя видеть в полном здравии!

— Взаимно!

— Какая нужда тебя привела в мою столицу?

— Срочное дело. Мне надо отправиться на северо-запад, и требуются грамоты о том, что я ваш торговый представитель и намерен заключать договора на поставки какого угодно продовольствия и предметов мануфактуры. Причем таких грамот мне надо много, для каждого государства в отдельности. Начиная от княжества Диких Кошек и заканчивая султанатом Орлы Заката.

Монарх в раздумье подвигал бровями.

— А ты действительно будешь у них закупать продовольствие? Мои бездельники с этим не справляются.

— Вот именно! А к следующему году Сапфирному надо создать существенные запасы.

— И?

— Хочу скоординировать их действия, если удастся, и помочь вашему королевству.

— Это задание тебе дало Сапфирное Сияние?

Говорить правду Семен не собирался.

— Вся моя деятельность на многие годы вперед расписана вашим покровителем. Так что…

— Ну да, я знаю. Грамоты я лично составлю и подпишу сразу же по приезде во дворец.

— Только указывать там нужно не только мое имя, но и другое. Маркиз Фаурсе. Алексей Фаурсе.

Король с некоторым недоумением посмотрел на Семена, но промолчал.

— Положите их на край стола, — продолжал Семен. — Мне их доставят весьма быстро.

Тут монарх уже не выдержал:

— Меня от такого твоего всепроходчества, честно говоря, коробит. Я хоть еще хозяин в собственном дворце?

— Конечно, ваше величество. И я заинтересован в вашем здравии.

— Хочу надеяться.

— Но злоумышленники есть всегда и везде.

— Семен! Этим меня не удивишь! Да и тебя, насколько я знаю, тоже. Ведь непросто тебе было удержать шатающийся трон в Салламбаюре?

— Не то слово! Еле выжить удалось.

— Но зато теперь ты породнился с одной из самых древних королевских династий нашего континента. Тебя это радует?

— Если бы! Наоборот, доставляет лишние хлопоты. Я бы желал находиться сейчас совершенно в других местах.

— Верю.

— И еще… Неприятно об этом говорить, но в вашем королевстве назревает проблема. И зовут ее Рамон Палангана. По требованию Сапфирного Сияния я обязан доносить до вас все тревожные сведения.

Король нахмурился:

— Что с ним не так?

— Некоторые его недавние распоряжения не способствуют повышению уровня жизни ваших подданных.

Монарх пренебрежительно махнул унизанной кольцами рукой:

— Только и всего?

— Не только. Именно ваш придворный маг в свое время советовал мне отправиться на переговоры с гензырским ханом. Мол, по его сведениям, меня в Кариандене ждут и встретят с распростертыми объятиями. Даже дал мне имя одного из приближенных хана, к которому я должен был обратиться. Но меня у хана и слушать никто не стал.

На это последовал осторожный ответ:

— Мне кажется, это еще не повод для конфронтации между мной и Паланганой. Хотя после такого сообщения мое отношение к нему может измениться. Но придворный Шабен мог послать тебя на верную гибель из эгоистических побуждений, опасаясь, что умный и грамотный иномирец оттеснит его на второй план.

Семен саркастически усмехнулся:

— Если бы только это! Не хочу вас слишком пугать, но, кажется, ваш новый министр тайной канцелярии пытается перехватить управленческую власть на всех уровнях. И медленно, но верно окружает трон только своими ставленниками.

Славентий Пятый побледнел от гнева и подозрений.

— Рамон хочет отобрать у меня корону?

Загребной пожал плечами:

— Вряд ли. Он еще не настолько укрепил свое влияние, чтобы замахиваться на место первого человека в королевстве, но уже сейчас руководит тайной службой настолько мощной и разветвленной, что стал просто потенциально опасен.

— Неужели мне не на кого положиться в моем окружении?

— Обратите внимание на графа Перчехо и барона Лейнски. В укромном уголке они с досадой шептались о том, что не только не могут остаться с вами наедине, но им вообще не удается приблизиться для просьбы об аудиенции. Видимо, у них есть чем с вами поделиться. К тому же они горевали о том, что «такое положение вещей слишком опасно» и «как бы для короны не оказалось слишком поздно».

— Спасибо. Я обязательно уже сегодня постараюсь пообщаться с этими дворянами. Но что мне делать, если мне действительно грозит опасность?

— Ваше величество! Да вы с вашими талантами и организаторскими способностями любого врага в бараний рог скрутите. К тому же есть такое выражение: «Предупрежден — значит вооружен». И всем известно, что никто лучше вас не умеет выжидать и таиться до самого удобного момента.

— Все равно трудно… — задумчиво сказал король.

— Никогда не поверю, что у вас нет нескольких припрятанных козырей против кого угодно.

— Может, они и есть, но помощь Загребного была бы тоже очень кстати.

— Увы, дорогой Славентий! — Семен с искренним сочувствием развел руками. — Я вам и так уже помог, чем смог. Рад бы и еще, но сами знаете, я человек подневольный, и уже завтра мне надо мчаться на другой конец света.

Славентий Пятый стал нервно прохаживаться по часовне.

— И еще, — сказал Семен. — Кое-какие заслуги новый министр себе приписывает безосновательно.

Король сразу понял, о чем идет речь.

— Демонов не он разогнал?

— Вы забыли о переданных через меня инструкциях? Ведь то же самое вам обещало сделать Сияние.

— Вот оно как… Почему тогда у тебя в помощниках демонесса?

— Для наших общих нужд, — последовал расплывчатый ответ.

— А как же оно твою посланницу прикрывает здесь?

— Сам не ведаю, могу только строить предположения, — признался Семен.

Монарх замер, прислушиваясь к звукам снаружи. С улицы доносилось хоровое пение. Оказывается, и про Загребного были сложены гимны народными талантами.

Король взглянул на Семена:

— Слышишь, как тебя прославляют?

— Я человек скромный, меня это не впечатляет.

— Это похвально. Есть еще новости?

— Пока нет. Если что узнаю, передам через демонессу в письменном виде, она оставит листок под основанием лампы на вашем столе.

Король и Семен обменялись прощальным рукопожатием и расстались.

Выйдя на солнечный свет, правитель Сапфирного королевства был встречен восторженным ревом своих подданных, которые так и продолжали стоять на коленях. Приветственный взмах руки, лихой и выверенный, можно сказать, молодецкий прыжок на подножку кареты — и вот уже кортеж двинулся дальше.

И вряд ли кто усмотрел на лице Славентия Пятого несколько новых морщин, а в его густой шевелюре несколько новых седых волосков. И вряд ли кто догадался о предстоящих изменениях в судьбах нескольких сотен, а то и тысяч людей. Опытный правитель действительно умел выжидать и бить своих противников в самый нужный и единственно верный момент.

Тюремные приключения

Нельзя сказать, чтобы к Алексею в тюрьме относились плохо. Его не избивали и сносно кормили, в подземной камере было на удивление сухо и скорее тепло, чем холодно. Здесь не практиковалось такое издевательство над заключенными, как размещение политических в одной камере с отъявленными уголовниками. Нет, распределяли по двое да еще и сквозь пальцы смотрели на самовольную смену камеры. Надо было только спросить разрешения у коменданта, а точнее, предупредить его, и можно было с прогулки возвращаться уже в новую камеру. Да и конвоиров на работу в тюрьму выбирали, по всей видимости, только из числа флегматиков и любителей поспать в любом положении, в том числе и стоя. Хотя, конечно, и среди них попадались злобные и кровожадные типы, но это было скорее исключением, чем правилом.

Алексею было скучно в тюрьме. Единственным развлечением были разговоры с другими заключенными. Когда на поверхности светило солнце, жизнь в подземельях тоже била ключом. Гомон стоял почище, чем на базаре.

В последние два дня все обсуждали заявление двух заключенных из камеры, расположенной в конце длинного тюремного коридора. По их словам, ночью в камеру нагрянул демон и принялся над ними издеваться. Он щекотал их, колол и бил до тех пор, пока они не потеряли сознание. Утром они пожаловались коменданту. Комендант сказал, что даже наземные этажи тюрьмы находятся в глубине демонического уровня, а до этого коридора никакому демону не добраться и подавно. Но тем не менее сигнал не был оставлен без внимания.

Когда на следующую ночь из дальней камеры вновь раздались крики, туда незамедлительно проследовал штатный Шабен. Он долго стоял возле решетки, подсвечивая себе магическим светом и наблюдая за тем, как оба зэка корчатся на полу и чуть ли не выворачиваются от щекотки наизнанку. А потом громко сказал, так что его услышали во всех притихших камерах:

— А ну, кончайте комедию ломать! Никаких демонов тут у вас нет!

Оба несчастных заключенных начали умолять его присмотреться лучше, клятвенно заверяя, что и в данный момент над ними продолжают издеваться, но Шабен был неумолим:

— Хватит придуриваться! А то прикажу распять на стенах кандалами!

Но и такая угроза не возымела действия. Страдающие от невидимого никому демона люди продолжали вопить, умолять и сходить с ума прямо на глазах. И просто настаивали на переводе их в другую камеру. Мало того, согласны были и на карцер. Пришлось вмешаться коменданту. В присутствии Шабена он лично все осмотрел, посетовал на то, что все остальные камеры заняты, а в карцере сидят два особо буйных уголовника. А потом тихим добрым голосом посоветовал двум зэкам:

— А вы попросите демона, чтобы он вас не трогал. Хорошенько попросите. Потому что если будете кричать и дальше и мешать другим спать, то я выдам тюремщикам копья и прикажу вас забить насмерть, как заразных сумасшедших. Понятно? Вот и помалкивайте для собственного здоровья.

Парочка сочла за лучшее внять совету, и остаток ночи прошел в относительной тишине. Да, были стоны и сдавленные вскрики, но оба зэка все-таки старались не шуметь, хотя чего им это стоило, знали только они сами.

На следующий день исхудавшие и посиневшие жертвы демонических издевательств предложили соседям по тюрьме поменяться с ними камерами, посулив отдать тем, кто согласится, все, что угодно. Конечно, «все» — слишком громко сказано. Речь шла лишь о том, чем можно обмениваться и на что можно играть в тюрьме. Ну и еще о том, что могут передать сюда родственники с воли. И добровольцы нашлись. Один из них, маленький проворный мужичок, договорившись об оплате своей услуги, еще и принялся делать ставки на то, что вполне спокойно переживет предстоящую ночь. А вторым, из чувства жалости, вызвался Алексей. Но предупредил, что только на одну ночь.

«Принято!» — поспешно согласился зэк-мученик, боясь, что парень передумает. Он был рад хоть такой передышке.

Вот таким образом Алексей оказался в одной камере с мужичком-лилипутом с длинной, давно не чесанной шевелюрой.

— Зря ты, парень, позарился на «богатства» этого придурка, — писклявым голосом сказал ему мужичок. — Или так нужда допекла?

— В хозяйстве все пригодится…

— И большое у тебя это хозяйство?

— А тебе зачем знать?

Недоросток визгливо захохотал:

— Да потому что очень скоро ты мне будешь предлагать что угодно! Все отдашь, лишь бы на полу не корчиться. А я еще буду думать и торговаться.

— Значит, ты и мне помочь можешь?

— Пока еще не знаю, не слышал твоих предложений по оплате, — нагло заявил коротышка и развалился на нижних нарах.

Алексей тут же сдернул нахала оттуда и швырнул в угол. И сказал:

— Твое место там. Ну или наверху. И предлагать я тебе ничего, кроме как свернуть или не свернуть твою цыплячью шейку, не буду. А ты уж сам смотри: подойдет тебе такая плата или нет.

Сокамерник вполне живо вскочил на ноги. Он вовсе не казался испуганным.

— Ты ведь шаман, — сказал он. — Все об этом знают. И о том знают, что тебя пасхучу поят. Скоро ты навсегда своих сил лишишься. Впрочем, не переживай особенно: этой ночью тебя уже ничего не спасет.

— Это почему?

Мужичок осклабился:

— А потому, что на третью ночь варьеги особенно лютуют и запросто могут человека до смерти довести. Ждать недолго осталось. Полчаса, не больше.

— Это мы еще посмотрим, — сказал Алексей.

— Ну-ну! — хихикнул лилипут. — Скоро по-другому запоешь.

В следующий момент Алексей схватил его за горло и вздернул вверх, так что короткие ножки мужичка заболтались в воздухе.

— Да нет, петь будешь ты! И сейчас! И про все, что я спрошу! Иначе придушу, и дело с концом! И наутро все, кто на тебя делал ставки, будут очень огорчены твоим неподтвержденным реалиями бахвальством.

После окончания этого монолога пальцы Алексея отпустили горло, и коротышка, жадно втягивая воздух, начал приходить в себя. А иномирец без раскачки приступил к допросу:

— Давай выкладывай, кто такие варьеги.

— О них знают во всем королевстве лишь несколько родов, и это считается страшной тайной…

Алексей сокрушенно вздохнул, и его пальцы вновь сжались с прежней силой на горле сокамерника.

— Тебя не спрашивают, чьи это тайны. Тебя спрашивают: кто такие варьеги? Учти: каждый раз я буду тебе перекрывать воздух на минуту дольше. Так что не забывай подсчитывать свои ошибки и следить за временем. Ты ведь говорил, полчаса осталось? Можешь и не дожить…

Теперь уже лилипут еле отдышался, вращая выпученными глазами. Голос его из писклявого стал приглушенным и хриплым:

— Заметано! Шуток не понимаешь, что ли?

— Кто такие варьеги? — угрожающе повторил Алексей.

— Это одичавшие слепые демоны-кроты. Ведут только ночной образ жизни, хотя солнца все равно не видят. Когда-то они были разумными, но в последние столетия впали в старческий маразм.

— Что, так долго живут?

— По некоторым данным, до пятисот лет.

— И что им тут надо?

— Видимо, сюда выходит одна из их нор, а они очень любят «играться» с теплокровными людьми.

— Как же они нас чувствуют?

— Понятия не имею.

— Почему их не видел тюремный Шабен?

— Для этого надо иметь пятидесятый уровень, а у нашего только восьмой.

— А ты, выходит, их не боишься?

— А я не простой человек. Я — зеркальник.

— Зеркальник? Что за зверь?

— Все повреждения, которые при своих глупых забавах наносят мне варьеги, мой организм отзеркаливает на них. Они начинают злиться и в итоге получают по собственным зубам еще больше.

— Часто доводилось с ними сталкиваться?

— Только один раз, в детстве…

Алексей отпустил сокамерника, и тот уселся на пол.

— Значит, будешь и меня защищать, — сказал иномирец. — Надеюсь, возражений не последует?

Коротышка потер горло и искоса взглянул на Алексея:

— Какие уж там возражения… Только чтобы защитить, мне придется повиснуть у тебя на спине и держаться за шею. А еще лучше, если ты будешь лежать на нарах, лицом вниз, а я у тебя на спине.

Алексей раздумывал недолго. Он нисколько не сомневался в своей силе и умении выкрутиться из любого захвата.

— Хорошо, так и сделаем. Но ты уверен, что это подействует?

— Есть сомнения, но другого способа не знаю…

— Ладно, продолжим. Варьеги получат по зубам и отстанут, так?

— Да нет, позовут других своих соплеменников.

— Зачем?

— Чтобы и те помучились от собственных шуток. Они такие…

— Понятно.

Алексей помолчал, а потом продолжил допрос:

— За что сидишь?

— Попытался вернуть принадлежащие мне фамильные драгоценности.

— Понятно. А новые владельцы с этим ну никак не соглашались?

— Как видишь! Еще и в тюрьму меня упекли.

— Слышал, что тебя здесь кличут Зденком. А полное имя?

— Зиновий Карралеро.

— Не смеши меня, таких родов здесь нет.

Коротышка погрустнел:

— Правильно, теперь уже нет. А когда-то это был один из самых великих дворянских родов. Все пали от рук предателей и убийц. Только я один остался…

Подобных историй Алексей в тюрьме уже наслышался. Тут чуть ли не каждый второй зэк называл себя если не графом, то маркизом, а если не маркизом, то бароном, которого по чистому недоразумению лишили всего состояния или в далеком детстве, или же буквально вчера. Принимать всерьез подобные утверждения не стоило.

— О роде Карралеро знают, — продолжал коротышка. — Только не хотят верить, что я единственный законный наследник всех земель и замков.

— И кому все эти замки и земли сейчас принадлежат?

— Отошли королю-Мраку. Теперь там кормится армия его лизоблюдов.

Алексей, издевательски прищурившись, взглянул на него:

— И как же так получилось, что они сомневаются в твоем праве наследства? Сравнили бы твой рост со скелетами в родовых усыпальницах, и всех делов. А?

Маленький Зденк с укором посмотрел на своего крепкого сокамерника. Причем сделал это вначале одним, а потом другим глазом, как курица. А потом с обидой протянул:

— Да-а… Честно говоря, мне показалось, что ты вполне нормальный человек, хоть и пытался меня придушить ни за что. А ты смеешься над несчастным покалеченным сиротой.

Алексей усмехнулся и промолчал, а коротышка продолжил со скорбным видом:

— Я ведь до восьми лет вполне нормальным пацаном был, как все. Но однажды настал самый страшный и горький день в моей жизни: родителей и всех слуг убили, дом сожгли. Меня перед тем сапожищами попинали и швырнули на общую гору трупов. Когда все начало рушиться при пожаре, я попытался куда-то ползти, хотел спрятаться. Потом что-то рухнуло прямо на меня. Еще помню, как полз с переломанными руками и ногами куда-то в ночь. Потом плыл по реке на двух бревнах, и мне показалось, что я умер от боли и холода. Очнулся в кибитке у бродячих артистов. Даже они не знали, для чего подобрали и попытались выходить урода с поврежденным позвоночником. Год учился заново ходить и разговаривать. Еще год — всяким несложным трюкам. А потом долгие годы учился не обижаться на презрительное слово «коротышка». Вроде как научился… Но ты меня все-таки допек. Да и предков моих ни с того ни с сего обидел…

Услышав о бродячих артистах, Алексей мысленно поаплодировал выдающемуся их представителю. С таким чувством рассказать подобную историю мог бы только трагик королевского театра. Трудно было усомниться в его неискренности. Хотя Зиновий, конечно же, врал.

Но тем не менее коротышка был прав в самом главном: негоже обижать сирых и убогих. А уж тем более таких, которые гораздо меньше других ростом. Поэтому иномирец, вздохнув, сказал с искренним раскаянием:

— Извини брат, не со зла сказал…

Зиновий удивился безмерно и еще раз осмотрел своего соседа по камере каждым глазом по очереди.

— Хотел тебя прощупать, — продолжал Алексей. — Выяснить кое-что…

— Ну и как, все выяснил?

— Нет, конечно. Но вижу, что человек ты неплохой.

Зиновий тут же спрятался за своей ехидной маской и заговорил прежним писклявым голосом, да еще и с явной издевкой:

— И как же тебя зовут?

— Алексей.

— Неужели ты, Алексей, поверил всему, что я тут наплел?

— Почему бы и нет? Чего только в жизни не случается. Вот ты, например, веришь, что моя сестра — королева?

Коротышка фыркнул было, но моментально замер и опять стал разглядывать Алексея своим странным способом. Что весьма молодого парня обеспокоило: «Вот дьявол! Мало того, что он какой-то там зеркальник, так еще, кажется, и правду от лжи точно отличить может. Но ведь вроде бы пасхучу ему не дают, значит, он даже не шаман. Или умудрился скрыть от следователей все свои способности? Тогда с ним вообще надо осторожнее обращаться и за собственным языком следить…»

Словно подслушав размышления иномирца, Зиновий покачал головой:

— Мне кажется, ты совершенно неправильно обо мне подумал. Просто ты сказал о своей сестре, и мне очень захотелось тебе поверить. Понимаешь? Именно захотелось…

Он вдруг замолчал и тут же воскликнул:

— Они уже здесь!

В тот же момент Алексей охнул от неожиданности и попытался отскочить в сторону от странных прикосновений. Но чужие «руки» продолжили елозить у него по бокам под кожей. От этого по всему телу волнами пробежала такая неприятная судорога щекотки, что рот самопроизвольно раскрылся, и из него вырвалось громкое и длинное «А-а-а-а!!!».

В ответ из дальних камер донеслись ехидные смешки и издевательские выкрики. Это были в основном пожелания приятнее провести время вперемежку с требованиями быстрее и навсегда заткнуться. Да и угрозы последовали вполне конкретные:

— Будете мешать спать — утром руки-ноги поломаем! И плевать на наказания и прочие неприятности!

Сила воли у Алексея была огромная. Практически сразу же он отсек рецепторы от мозга и, внешне совершенно спокойно, обратился к окаменевшему от удивления Зиновию:

— Ну что, будешь меня прикрывать, или последний потомок рода Карралеро поспешит на встречу со своими предками?

Конечно, долго так продолжаться не могло. Алексей понимал, что с его телом творится что-то страшное. Наверняка на него переключился и тот варьег, которому лилипут оказался не по зубам. Скоро они на пару и до мозга доберутся или чего похуже сделают. Например, наделают таких дырок, что до утра загнешься от потери крови.

— Ты не подумай, что я тебя подставить хочу, — торопливо сказал маленький сокамерник. — Просто самому надо пару минут, чтобы меня в покое оставили. Но ты меня поразил: скала! Не иначе! Я уж грешным делом подумал, что и ты зеркальник. Ладно, давай ложись на нары животом вниз.

Алексею пришлось признаться:

— Не могу, тела не чувствую.

— Тогда стой на месте, я тебе прыгаю на спину.

Алексей ничего не ощутил, но услышал голос над ухом:

— Все, забрался. Отобьемся.

Прошло несколько минут.

— Порядок, — сказал коротышка. — Включайся, варьеги тебя уже не тронут.

После этого Алексей минуты три приходил в себя. Вновь почувствовав собственное тело, он добрел до нар и упал на них. Он ощущал страшную усталость, а коротышка на спине, казалось, весил целую тонну.

— Слышь, Зиновий, а чего ты такой тяжелый стал?

— Может, мозг у меня вырос? — хохотнул тот над ухом. — Ну, как самочувствие? Не беспокоят демоны-кроты?

— Вроде нет. Хотя за пятки так и пытаются порой ущипнуть. Но даже приятно от такого массажа.

— Вероятно, моего росточка не хватает, — стал рассуждать маленький сокамерник. — Теперь главное, чтобы никто нас в такой позе не увидел. А то ведь не поймут, замучают насмешками.

— Ничего, мой кулак эти насмешки быстро прервет. Нам главное — тут продержаться.

— Это точно. Варьеги сейчас весь свой выводок на развлечение приведут. Вот будет для них потеха! Жаль, что увидеть не можем.

— А будь у нас пятидесятый уровень Шабена, что бы мы увидали?

— Сам с трудом представляю. Наверное, как слепой: махнет кулаком в пустоту, а сам неизвестно от кого получает такой же удар. Ударит ногой со всей дури, и тут же сам подпрыгивает от мощного пинка. Забава!

— А ты-то сам что чувствуешь при отражении?

— Как тебе сказать… Приходилось плавать на корабле? Когда стоишь возле туго натянутого паруса, кажется, что он звенит от напряжения. Вот нечто похожее на такой парус в полном напряжении и у меня вдоль всего тела. Не знаю, как дальше, но пока держится… Хоть и звон в ушах стоит изрядный.

Чем больше Зиновий давал объяснений, тем больше у Алексея возникало к нему вопросов. Но на горизонте близкого будущего вдруг обозначилась одна весьма интересная ситуация. Так что вопросы нужно было пока отложить.

— Зденк, но ведь про варьегов должны знать многие, — все-таки не удержался Алексей. — А уж тюремному Шабену вообще по должности положено. Почему же ты говоришь, что это великая тайна?

— Да, ходят всякие слухи, да кто им поверит? Мало ли всяких слухов! Выводки варьегов живут очень глубоко, и встреча с ними — вообще явление уникальное. Я их, можно сказать, издалека чувствую, но и то лишь второй раз в жизни сталкиваюсь. Хотя читал кое-что…

— А что ты читал?

— После первого случая нашел в нашей фамильной библиотеке одну книгу. Конечно, для ребенка она была слишком уж мудреная, но все-таки полистал. Думал: подрасту, поумнею — и перечитаю. К сожалению, не получилось…

У Алексея уже готова была сорваться с языка ехидная реплика насчет «фамильной библиотеки», но он сдержался.

— Но хоть что-то ценное запомнил? — спросил он.

— Увы, только самые общие данные.

И вот тут иномирец и перешел к самому главному:

— Возьмешь меня с собой в побег?

Лежащий на его спине сокамерник тут же замер и даже дыхание затаил.

Затянувшуюся паузу прервал шепот Алексея:

— Не доверяешь?

— Хм! Шустрый ты парень! Но как догадался?

— Не зря же ты в эту камеру перебрался? Такими деньгами и мелочами, что предложил тебе тот несчастный, мог удовлетвориться разве что глупый уголовник. Но уж никак не единственный наследник рода Карралеро.

Коротышка по-простецки завозился, поудобнее укладываясь на широкой спине Алексея, и захихикал:

— Светлые демоны! Да и ты и вправду поверил!

— И все-таки — возьмешь?

— Вообще-то от такого напарника я бы не отказался. Но честно признаюсь: мне и самому еще многое неизвестно. Ту древнюю книгу я действительно без должного усердия прочитал. И о том, что надо делать, больше догадываюсь, чем знаю. Кажется, кротов этих одичавших можно попытаться приручить. Но, скорее всего, эта мысль осталась со времен детского восприятия мира. Наверняка там имелось в виду, что надо с этими шутниками подружиться, и только тогда мы сможем рассчитывать на какую-то помощь с их стороны. Сам понимаешь, что ни о сроках самого приручения, ни о возможности общения с варьегами я не имею ни малейшего понятия.

— Давай тогда думать вместе, — предложил Алексей. — Все-таки у меня возможностей больше, чем у тебя.

— Неужели после пасхучу ты еще что-то можешь?

— Да не так чтобы очень много… Но, по теории, врожденные способности нельзя умертвить никаким эликсиром.

Сокамерник теперь завозился на спине Алексея от явного интереса:

— А конкретнее?

— Ну, вот ты говорил о приручении, а приручать ведь надо либо удовольствием, либо вкусной пищей. Правильно?

— И где же мы эту пищу возьмем?

— Ты прав, прикормить мы их не сможем. Но тогда стоит попробовать с удовольствиями поэкспериментировать.

— Шутишь?

— Нисколько. У меня еще до того, как я стал шаманом, были умения передавать эманации удовольствия в демонический мир. Такая врожденная способность пасхучу не убивается. А поскольку эти слепые кроты как раз из параллельного мира, то я бы мог вызвать в себе разные приятные воспоминания и индуцировать на весь их выводок, когда он соберется здесь в полном составе.

— Здорово! — Зиновий чуть ли не запрыгал от возбуждения. — Напарник, ты это просто гениально придумал!

— Посмотрим… Послушай, Зденк, ты мне уже всю спину оттоптал. А нельзя ли нам по-другому лечь, на бок? Тогда мне заниматься эманацией будет намного проще.

— И то правда, почему бы не попробовать, — сразу согласился маленький сокамерник.

Алексей осторожно перекатился на бок и прижал зеркальника к стене, так что защита от слепых полудиких варьегов не прервалась ни на мгновение. Некоторое время заключенные полежали тихо, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом иномирец спросил:

— Может, они ушли?

— Второй явно ушел, потому что бестолково продолжает на меня кидаться только одна личность.

— Ну вот и отлично. Давай на нем и испробуем мои врожденные способности. Где он сейчас?

Зиновий не сдержал смешка.

— Лежит, скотина, прямо на нас и дергается, как честно отрабатывающая оплату проститутка.

Теперь уже и Алексей затрясся от смеха.

— И какого же он пола?

— Вопрос не ко мне. Я только чувствую их личности, и ничего более. Может, это ребенок, может — старик. Но шансов пятьдесят из ста, что он мужского рода.

— Хорошо, что за нашим трио не наблюдает Шабен пятидесятого уровня! Вот бы ему понравилась такая картинка!

Дорогой дальнею

Поздним вечером того же дня, когда состоялась тайная встреча Семена со Славентием Пятым, трио путешественников уже было довольно далеко от столицы Сапфирного королевства. По-прежнему не желая засвечиваться, Загребной решил устроить ночевку в лесу. Они свернули с тракта на хорошо протоптанную тропу и, найдя удобную Платформу, разбили лагерь.

Маркиза Фаурсе, правда, высказала свои подозрения по поводу места:

— Не нравится мне здесь. Смотри, сколько тут старых кострищ. Как бы не оказалось, что это любимая полянка шайки разбойников.

— Да плевать, — беззаботно отмахнулся Семен. — У меня тут одна очень красивая демонесса никак не имеет времени заняться фехтовальной разминкой. Пошлю ее на этих разбойников, пусть порезвится.

Они быстро развели сдвоенный в обоих мирах костер, достали запасы провизии и приступили к ужину.

Однако Люссия не унималась:

— Порезвиться, конечно, можно. Но если кто-нибудь нас захочет уничтожить арбалетным залпом издалека?

Командир мини-отряда внимательно осмотрелся и отрицательно помотал головой:

— Нет. Ничего у них не получится. Тепловые пятна возле поляны мы увидим. А издалека стрелять невозможно — ветки мешают. Если начнут подкрадываться ближе, заметим любого агрессора без особого труда.

— Ладно, может, ты и прав. А скажи-ка, почему ты все королевские грамоты попросил выписать не только на свое имя, но и на имя Алексея Фаурсе?

— Надеюсь, что не всегда же ему в тюрьме сидеть. Поможем ему выпутаться из передряги и создадим в Мраке торговый дом. С такими грамотами у него в подчинении будут все торговые представители от Сапфирного королевства. И можно будет налаживать спокойную хорошую жизнь.

— Да? Поскольку мне уже удалось к вам присмотреться, то я сильно сомневаюсь, что твой старший сынуля возжелает жить в роскоши и покое. Или он у тебя склонен к торговле?

— Да как тебе сказать… Он вроде как за любое дело взяться может, если оно ему интересно. И довести это дело до победного конца с самыми феноменальными результатами. Так что, если грамотно направить его в нужную сторону…

Люссия понимающе улыбнулась:

— Вполне похвальное стремление. Ну а почему именно Фаурсе?

— Нравится мне это имя. Звучит хорошо. Или тебе жалко?

— Да нисколечко. Наоборот, лестно…

Люссия вдруг насторожилась. Как всегда, они сидели лицом друг к другу, чтобы видеть, что творится за спиной напарника.

— Кажется, к нам гости, — сказала Люссия голосом, слышным только в демоническом мире. — Выходят из-за деревьев… Остановились, внимательно все осматривают.

Вероятно, меня, Раста и больевов они не видят. Думают, что ты один…

Семен, почти не разжимая губ, тихо спросил:

— Кто именно и сколько?

— Старик со старухой. Им лет по сто на вид, не меньше. Еле плетутся. С ними мальчуган лет семи. Тащит на спине большой мешок, похоже, что с тряпками, уж слишком он громоздкий для такого ребенка… Подходят… Сиди спокойно, если что — предупрежу, да и сама успею им кишки выпустить…

Вскоре за спиной Семена раздалось осторожное покашливание, и старческий голос продребезжал:

— Приветствуем тебя, добрый человече! Дозволь и нам возле твоего костра погреться.