Это – эпоха сильных ощущений,
широких замыслов, великих страстей народных.
– Мои свободные средства к вашим услугам. Я хотел бы, чтобы ваши
широкие замыслы стали нашими замыслами и осуществлялись сообща.
– Он один мог исполнить такой
широкий замысел.
Поэтому их интерес к своему прошлому имеет или сентиментальный, или чисто научный характер; единственный практический урок, вытекающий для них из истории, это урок отречения от
широких замыслов.
А в поэзии, даже ёрнической, талант, увы, выше нравственности, и образ
шире замысла…
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: налудить — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
К осуществлению своей роли в русле более
широкого замысла, даже если мы не можем полностью охватить его.
И хотя главари нашего революционного движения ошиблись в своих
широких замыслах и не достигли окончательно того, к чему давно уже втихомолку стремились, тем не менее значительная часть умов в нашем обществе и народе подверглась заметному смятению.
Не знаешь, чем восхищаться: искусством сюжета, композицией, смелостью столь
широкого замысла, спокойствием изложения или остроумием развязки.
Кстати, применение книги оказалось
шире замысла.
Вторгнулись эти новые силы с большим шумом, с светлыми надеждами,
широкими замыслами и большою самоуверенностью.
Обобщая сказанное этими людьми, метамодернизм можно описать, как созидательный синтез постмодернистского инструментария (деконструкция, ирония, игра, стилизация, остранение, релятивизм, отказ от действительного голоса автора в произведении и д.р.) и просвещённую наивность, уверенность автора в важности его сообщения, обращение к общим для людей ценностям, прагматический идеализм, декларируемый как некий эстетический фанатизм или очень эмоциональное отношение к предмету, а также искренность авторского высказывания, создание упорядоченной модели реальности в внутри произведения и сознательное создание автором «надтекстового» пространства, некой общей атмосферы, более
широкого замысла, как бы выходящего за рамки произведения, который и делает образы, события, слова и символы особенно значимыми для настоящего момента.