Подобные снимки формируют мировоззрение, утверждают
философские истины…
Древние
философские истины тем самым не просто подтвердились, но и были помещены в область строгого научного знания.
Итак, первая основа философского мышления, или первый критерий
философской истины, есть её безусловная принципиальность: теоретическая философия должна иметь свою исходную точку в себе самой, процесс мышления в ней должен начинаться с самого начала.
Нередко неудачное употребление одного слова или сравнения ответственно за целый ряд ложных доктрин, и впоследствии в общественном понимании какая-нибудь важная
философская истина настолько искажается, что её не узнают даже первоначальные толкователи.
Училась хорошо, но без заморачиваний насчёт вечных
философских истин.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: гурийка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Способность воспринимать и даже просто понимать поступающие из-за рубежа
философские истины не была достаточно развита, особенно если они приходили в своём исконном виде и объяснялись собственными же принципами и категориями.
Есть и такие, где сложнейшие психологические и
философские истины исчерпывающим образом изложены в безупречно прекрасной стихотворной форме, причём так, что они не просто становятся доступными восприятию человека, но обретают жизнь и реальность в его разуме и душе.
Потому что он гипостазирует в качестве
философской истины то, что было всего лишь осторожной оперативной гипотезой, с которой всё и начиналось: мыслительные операции воспроизводят реальные отношения, а законы мышления изоморфны законам природы.
Да простит меня мировая
философская истина в его лице.
Его интересовали
философские истины, и он хотел, чтобы его помнили благодаря им.
Поиск
философской истины или хотя бы достоверного научного знания, что должно было бы быть целью и сутью дискуссии, уже не является источником внутренней проблематизации.
Предлагают список
философских истин и много практической информации…
Но природа такой так называемой истины отличается от природы
философских истин.
Сами они считали себя воинами разума, которым предназначено перенести в жизнь
философские истины.
Он открывается тому, кто имеет отзывчивую душу и способен выйти из “мрачной хижины” лжемудрия, отринуть сухие
философские истины ради природы, естественной, а значит, и божественной в любых проявлениях.
Концепция алгоритма
философской истины, опирающаяся на возможности только сетевого ресурса, не затрагивает ключевого условия совпадения фактической и моральной истин.
Если всё не дано как целое, то сама постановка проблемы
философской истины становится беспредметной.
Последним и, видимо, окончательным решением проблемы
философской истины в информационном обществе является решительный отказ от рассмотрения проблем абсолютного смысла, как поставленных неадекватно и не имеющих для своего решения внятных и хорошо просчитываемых ресурсов.
Осознание человеком
философской истины обусловлено личными злоключениями, подталкивающими к выводу о полной бессмысленности земного бытия.
Потенциально он становился алгоритмом решения
философской истины сверхчеловека.
Это было бы серьёзное совместное искание
философской истины.
Следует заметить, что отчасти сама эволюция
философской истины может подводить к такому заключению.
Главной задачей мне казалось антропологическое обоснование всех основных
философских истин.
Первейшей
философской истиной является воля к жизни и готовность отстаивать жизнь как свою, так и окружающего мира, даже если приходится идти на самоограничение [66].
Если гармония души соответствует гармонии космоса, то
философская истина находит свою опору, универсальное основание.
Однако
философскую истину открывает мудрец, который пользуется для этого особой методологией.
Это – исходные
философские истины, которые являются моральным и правовым оправданием конкретных политических действий.
Высокой
философской истиной стал самый надёжный способ сделать существование возможным: отмена невыносимой единственности реальности.
Так мы лучше увидим сам процесс накопления
философской истины, наглядно убедимся в огромной роли преемственности в этой науке, где ученики внимательно изучают наследие состарившихся или умерших учителей.
Ведь даже научная, а уж тем более
философская истина не открывается людям, чуждым умственной жизни, равным образом и художественное творчество недоступно людям, лишённым эстетического восприятия.
Если
философская истина познаётся разумом, то религиозная – верой.
Для постижения хоть каких-то
философских истин, молодому философу сегодня придётся изрядно потрудиться уже только потому, что сначала он должен разгрести супермегалитическую свалку заблуждений, суеверий, невежества и лжи, которые царят вокруг истинной, то есть научной философии.
Предметом веры не обязательно являются собственно религиозные представления, ими могут быть ценности, идеи и идеалы, убеждения и представления за пределами религии – социальные, политические, философские, научные, эстетические (вера в победу социализма или мира во всём мире, в идеалы демократии и права человека, в непогрешимость
философских истин или универсальность законов физики, вера в спасительную силу красоты и т. д.).
Но вернее было бы обратиться к исследованию специфики
философской истины и овладению этой истиной?
Способность оперирования
философской истиной позволяет избегать самоуверенности физика, который объявляет о смерти философии.
Это можно толковать как преодоление ограниченностей восприятия истины конкретными философами, их индивидуальными свойствами, а не свойством
философской истины как таковой.
Постижение
философской истины радикально видоизменяет естественную установку поведения человека как живого существа.
Через посредство
философской истины человек познаёт, что он – не гусеница и тип его поведения, чтобы стать на путь истины, должен следовать истине цивилизационного пути.
Как происходит овладение движением самосознания в направлении к истине пути? На этот вопрос и находит ответ
философская истина.
Это – знание
философской истины, как истины цивилизационной, и уверенность в том, что масса людей нарушает эту истину.
Проблема состояла лишь в том: может ли масса видеть и слышать
философскую истину?
Универсум – это та реальность, которая является основанием
философской истины.
На этой основе и открывается
философская истина.
Толкование
философской истины в контексте её соответствия цивилизационному восхождению открывает возможности оценки научных знаний с точки зрения их цивилизационных функций.
Константа
философской истины обусловливает процесс цивилизационного восхождения, открывающий то, что ещё сокрыто.
Сомнения в надежности
философской истины «всё в одном» обретают гротескную реальность, когда формула возрождения разума начинает превращаться в свою противоположность.
При этом
философская истина рассматривается в одном ряду с другими естественными истинами.
Логическое своемыслие – это построение видимости
философской истины, представляющее реализацию частного интереса как осуществление принципов универсального разума.
Одержать полную и окончательную победу над
философской истиной невозможно; она даже при поражениях в реальных ситуациях, сохраняет себя и свою силу как универсальный принцип и потенциальная реальность.