Посадский полагает, что не будет преувеличением сказать, что современное
физическое знание представляет своеобразную пропедевтику к познанию вечносущего.
Допустим, что весь массив
физических знаний можно освоить внезапно, приобрести путём некоего откровения.
Философию же интересует вопрос об источнике и методах
физического знания.
Замечательно, что достижения этих двух физиков на тот момент заключали в себе чуть ли не весь объём
физического знания.
Между тем, главная цель «Занимательной физики» – возбудить деятельность научного воображения, приучить читателя мыслить в духе физической науки и создать в его памяти многочисленные ассоциации
физических знаний с самыми разнородными явлениями жизни, со всем тем, с чем он обычно входит в соприкосновение.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: метиламин — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Задача же исследователя психологии восприятия движения заключается в понимании содержания непосредственно протекающего в данный момент времени субъективного процесса отражения; выявлении закономерностей и механизмов, реализующих течение тех процессов, посредством которых и образуются результаты отражения, соответствующие физическим характеристикам реально происходящего движения, описываемого в терминах и понятиях
физического знания.
Его психологические работы насыщены вопросами о том, как рождаются
физические знания, как они соотносятся с реальностью.
Потому что у историков нет
физических знаний, а физики не интересуются архитектурой неолита.
Таким образом, суть использования учебно-технических средств кабинета физики при реализации деятельностного подхода состоит в том, что с их помощью организуется деятельность самих учащихся по созданию и применению отдельных элементов или системы
физических знаний.
Отличив материю от не-сущего как возможность сущего, Аристотель формирует основы
физического знания – науки о природе как начале движения и изменения, ибо последнее и мыслится здесь как переход от возможности к действительности.
И предварительно нужно высказать замечание по поводу соотношения между физическим смыслом материала, представленного в настоящей книге, и современным уровнем
физического знания.
По её мнению, быть тренером непрестижно, а вот университет, институт с математическими,
физическими знаниями могут дать хорошую специальность в жизни.
Проникновение вглубь атома, попытки выделить его элементарные составные части привели к усилению роли математики в развитии
физических знаний, что само по себе было положительным явлением.
Ранние философы подходили к нему натурфилософски, интерпретируя его на основе ограниченных
физических знаний того времени как отношение многообразия вещей к первоначалам.
Значительное влияние на формирование интереса учащихся к
физическим знаниям оказывает историзм в обучении, принятый как важный принцип сообщения учебного материала.
Поэтому теоретическая возможность непосредственного контакта может допускаться в том случае, если иные цивилизации владеют способами перемещения со сверхсветовыми скоростями, которые сложно представить исходя из современных
физических знаний человека.
Никакая банальная неудача, никакая заурядная ошибка в управлении не смогут причинить нации столько несчастий, сколько блага способен дать непрерывный прогресс
физических знаний и постоянное стремление к самосовершенствованию.
Нельзя даже понять сути относительно сложной физической задачи, если в голове нет определённого (и весьма немалого) уровня базисных
физических знаний.
Современная глубокая математизация
физического знания, приносящая большую пользу при решении конкретных физических задач, становится серьёзным недостатком, когда речь идёт о первоначальных, основных положениях некоторой концепции.
Сделав это замечание, обозначим теперь исходную точку всего исследования, обратившись, как уже было отмечено, к первоосновам современной формы
физического знания.
Вначале мне сказали, что мой отец просто уехал, а не умер: все до ужаса боялись сказать мне правду, и первые месяцы после его смерти, несмотря на точное
физическое знание внутри себя, я жила, окутанная параличом ложной надежды, я терзала маму и бабушку вопросами, чтобы услышать ложное «конечно, приедет» и сделать вид, что верю им.
Откровенно говоря, и мне теперь кажется удивительным, как столь хрупкая для критики система могла стать основой для всей современной системы
физических знаний.