Мы не стремились исчерпать все случаи 
работы поэта с фразеологическим планом языка.        
     
            
        Большая часть 
работы поэта происходит не в сознании, а в подсознании; в светлое поле сознания её выводит филолог.        
     
                            
                    
        С точки зрения идеолога «революции языка», именно здесь проходит граница между словотворчеством и «массовым языковым строительством», между несущим только лабораторный характер (психофизиологическим) экспериментом и ставкой на массовое внедрение (в языковую и социальную систему), между творческими опытами, противопоставляющими себя «падению на быт», и «принципами языковой 
работы поэтов (которые) могут быть осмыслены в быту».        
     
            
        Эта первая и основная фаза 
работы поэта – живописец сказал бы: «Грунтовка холста».        
     
            
        Все эти примеры 
работы поэта со «старыми образами» вобрал в себя пункт 1 свода неизменных правил, который не вызывает возражений.        
     
                    
        
                    
        
    
    
        
            
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: вульгаризироваться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
                    
                    
                                 
         
     
                                
        Меняются способы 
работы поэта, меняются инструменты творчества – прежде была пишущая машинка, теперь компьютер.        
     
            
        Он ничего не знает о бессонных ночах, о днях, проведённых в угрюмой рабской шлифовке слова, пока наконец смысл ясно и радужно не засверкает в линзе языка, не знает о многообразной и всё же невидимой, о неоцененной, подчас лишь по прошествии веков получающей признание 
работе поэта, не знает о его героическом отречении от теплоты и шири бытия.        
     
            
        Он хочет представить эту переписку миру как уникальное свидетельство внутренней 
работы поэта – уникальное, и в то же время универсальное: вот почему он готов убрать из текста имена.        
     
                            
                    
        За исключением нескольких восхитительных старых форм, таких как триолеты и рондо, читатель не осознает напряжённой 
работы поэта над строками и тщательного подбора слов.