– Я уж думал, что не попрощаемся, кра… госпожа, –
поправился он. – Рад, что вы смогли добраться до безопасного места.
– В общем, там положение, конечно, прояснится, – неуклюже
поправился он.
Иначе поймут, что ты слиппа… вернее, не соннэр, – тут же
поправилась она, – и выкинут тебя в реальность.
Гийом был лучшим вашим работником,
поправится он не раньше, чем через два месяца.
И думал, вот сейчас доеду до цирка, а оттуда дойду до вокзала, нет,
поправлялся он, сначала доеду до вокзала, а потом дойду до цирка.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: тонкокостный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Я и хотела сказать – великолепные, –
поправилась она, испугавшись неодобрения, которое вызвало у него это слово.
– Благо он отсюда свал… хмм, съехал, – быстро
поправилась я, стараясь унять бешенство, кипевшее внутри.
– Я должен увидеть, что там за производитель ресурсов, то есть… ваше божество, –
поправился он. – Вдруг это поможет узнать что-то о родителях.
– Нет, дело не в этом, –
поправилась она. – Меня пускают гулять. Меня любят. Но всё это совсем по-другому. Не так!
– А нет, не прошу, – быстро
поправилась я и прошмыгнула мимо него к лестнице.
– Но, с другой стороны, –
поправилась она, расценив моё молчание как обиду, – на это можно смотреть как на преимущество.
Время – деньг… хмм, время не терпит, зима на пороге, – быстро
поправилась я и легко поднялась.
Из людей, я имею в виду, –
поправился он, заметив скептический взгляд спутника.
– То есть что я? –
поправилась она. – Не совсем ещё захлебнулся. Ну, мы его и вытащили. Вот и всё.
– Я хочу сказать, вы самый обыкновенный вор, –
поправился он.
– Хотя, впрочем, вы совершенно правы, –
поправился он, – я так давно живу на море и просто не могу себе представить, чтобы кто-то, кроме капитана или судовладельца, мог решать что-либо.
– Ну, может, и не мне! –
поправился он, тряхнул головой и рассмеялся, – я неправильно сказал.
Но
поправляетесь вы быстрее любого пациента, которого мне приходилось лечить.
– Ой, прости, –
поправился я, – не если, а когда ты устанешь!
– Я спросила, – поспешно
поправилась она, – ты чем-то расстроен сегодня вечером?
– Хорошо, – тут же
поправилась она, – как я расследовала ту кражу?
– Я пришла, – неуверенно начала она, – я хочу вам рассказать… Вернее, –
поправилась она, – я хочу вашего совета.
– Извини, – быстро
поправился он. – Я имею в виду, они такие… своеобразные.
– Доподлинно мне известно только то, что в приданое ей достались пензенские имения, на которые и соблазнился ваш подопечный, то есть… покойный, –
поправилась она.
– Он маг… эрг, –
поправилась я, и по их лицам скользнула тень презрения.
– Ну-ну, деточка! Я совсем не то хотела сказать, – поспешно
поправилась она. – Доставай ключ, будем распаковываться. Разложим платья, все вещи…
Впрочем, – тут же
поправилась я, – от дела я, как ты понимаешь, не отказываюсь и постараюсь узнать всё, о чём ты меня просишь.
– То есть, сто фунтов для меня, –
поправился он. – Надо ещё принять во внимание экипаж – оплатить его молчание и помощь. Ещё сто.
Ну… то есть, должны, конечно, –
поправился он, – но что, если воспитатели и сами толком не знают, как его исполнить?
Хотя у нас слишком мало данных для категоричных выводов, – тут же
поправился он.
– Как же, ржали, – хмыкнула сестра. – То есть, –
поправилась она, – без нас, может, и смеялись, а при нас больше возмущались, сам вспомни.
Вообще-то, –
поправилась она, – мне кажется, что я умудрилась стукнуть себя по глазу коленом.
– С-сэй, –
поправилась я. – Лёгкое заикание, не обращайте внимание.
– Таких, как вы, –
поправилась она, потом сделала глубокий вдох, взяла себя в руки и приняла почти прежний невозмутимый вид.
– Точнее, бес, – тут же
поправился он.
– Ну как виделась, говорила, ―
поправилась она ― с хозяином усадьбы?
– Ну то есть, в основе своей, – поспешно
поправился я, с опаской наблюдая за гордым профилем эльфийки, дабы успеть заключить её во временную петлю до того, как получу по шее.
На штевне! –
поправилась она.
– Ну, как не закрывались, –
поправился он.
Впрочем, неважно, – тут же
поправился он.
– Я имею в виду чёрный ход, –
поправился он.
– Ага, десять горшков в третьем ряду! –
поправился он.
Нет, –
поправился он, – она мне очень-очень не нравится!
Она сейчас в больнице, и я не знаю,
поправится она или нет.
Вернее, не нравился… –
поправилась она.
– Нет. Да, –
поправилась я. – Скажите, что с ней?
Ну, почти пятнадцать, –
поправилась она.
– Ужинать, – поспешно
поправился он.
– Почти день… –
поправилась она, услышав вызов.
– Если это будет не твоя неве… не моя старшая дочь, –
поправилась она, не желая идти на поводу у наглеца и называть вещи так, как ему хочется, – ты стерпишь, чтобы более старший возрастом – и рангом! – гость получил приветственный рог раньше тебя?