Пегас. Пламя Олимпа

Кейт О'Хирн, 2011

Жизнь тринадцатилетней Эмили меняется навсегда: во время страшного шторма на крышу ее нью-йоркского дома падает настоящий крылатый жеребец – Пегас. Мифы и сказания оказываются реальностью. И Эмили нежданно-негаданно попадает в самый центр эпического противостояния между богами Древнего Рима и свирепыми каменными воинами нирадами. Безжалостными варварами движет слепая тяга к разрушению: в их силах сокрушить и легендарный Олимп, и современный мир людей. А обычной девочке предстоит объединить небожителей и смертных, чтобы сберечь Пламя Олимпа и спасти все, что ей дорого.

Глава 6

Эмили и Джоэль едва ли перекинулись и парой слов, возвращаясь к ее дому на углу. Когда они дошли, Джоэль замер перед дверьми в вестибюль.

— Сколько здесь этажей? — спросил он, задрав голову.

— Двадцать, — ответила Эмили. — Я живу на самом верхнем. Пегас на крыше прямо над ним.

— Что? Двадцать этажей? — недовольно воскликнул Джоэль. — Ты хочешь, чтобы я взбирался на двадцатый этаж?!

— Я говорила, Пегас на крыше.

Когда Джоэль заколебался, Эмили тяжело вздохнула:

— Послушай, ты уже прошел такой путь. И хочешь повернуть назад только потому, что придется подняться по паре ступенек?

— Двадцать пролетов — это не пара ступенек! — продолжал артачиться он. — Это настоящий марафон!

Эмили тряхнула головой. Она слишком устала, чтобы продолжать борьбу:

— Хорошо, Джоэль, иди домой. Похоже, я ошиблась, когда решила, что тебе нравится Пегас. Только сделай мне одолжение, хорошо? Держи рот на замке. Может, ты и не поверил, что он здесь, но вдруг кто-то другой поверит.

Больше ничего не говоря, Эмили достала из кармана фонарик. Она вошла в вестибюль и направилась к лестнице. Толкнув тяжелую металлическую дверь на лестничную клетку, она услышала за спиной шаги. Обернувшись, увидела Джоэля.

— Там все еще двадцать пролетов, — предупредила она.

— Я знаю, — пожал плечами парень. — Но ничего получше мне сегодняшний день не приготовил.

* * *

Одолеть первые пять пролетов не составило труда. К десятому восхождение их порядком утомило. На пятнадцатом и Эмили, и Джоэль уже задыхались и боролись с тошнотой. Решив передохнуть, они вдвоем уселись на ступени.

— Не думала, что это будет так сложно, — выдавила Эмили, тяжело дыша. — Мне казалось, что ежедневных прогулок до школы достаточно. Но, похоже, я совсем не в форме.

— Я тоже, — согласился Джоэль между надсадными вдохами-выдохами. — В Коннектикуте я играл в школьной футбольной команде. Но это было слишком давно.

Эмили глянула на него в тусклом свете фонарика:

— Так ты из Коннектикута?

Джоэль помотал головой:

— Я из Рима. Ну, знаешь, Италия. Но, когда я был маленьким, отец получил работу в Штатах. Так что мы переехали и нашли дом в Коннектикуте. Мои родители каждый день мотались в город на работу.

Эмили удивилась. Джоэль говорил совсем без акцента. Она бы никогда не догадалась, что он родился в другой стране. За все то время, что он учился в ее классе, она так ничего о нем и не узнала. Только то, что он доставляет проблемы.

— Значит, вы перебрались в город и теперь живете в том доме из песчаника?

— Не совсем… — начал он. И умолк. Неожиданно настроение Джоэля переменилось, он внезапно вскочил: — Не хочу больше говорить об этом, — сказал он. — Мы идем или что?

Не дожидаясь ее, парень рванул прямо в темноту лестничного пролета.

Последние пять этажей они преодолели в полной тишине. На последнем этаже Эмили достала из кармана ключи от двери, ведущей на крышу, и подошла к Джоэлю:

— Он знает, что ты придешь, но не думаю, что особенно этому радуется. Так что полегче с ним. На меня можешь злиться сколько хочешь. Но не смей кричать на него. Понял?

— Я не кричал на тебя, — возразил Джоэль.

— Плевать, как ты это называешь, — отозвалась Эмили, вставляя в замочную скважину ключ и поворачивая его. — Я не хочу, чтобы ты проделывал то же самое с Пегасом. Он ранен, и ему больно. Будь с ним поласковее или, клянусь, я столкну тебя с крыши.

По-видимому, Джоэля поразила эта внезапная перемена в спутнице.

— Если он и вправду здесь, я обещаю, что не сделаю ничего плохого.

— О, он точно здесь.

Эмили толкнула дверь и вышла на крышу.

— Вон в том сарае. Ты еще тут, Пегс? — позвала она.

Из сарая донеслось тихое ржание. Сомнение на лице Джоэля сменилось полнейшим изумлением.

— Запомни, — Эмили помахала указательным пальцем: — Будь паинькой, или тебе придется очень быстро учиться летать!

Она потащила Джоэля ко входу в сарай.

— Ты скучал? — спросила она, когда Пегас вышел к ней навстречу.

Эмили подошла к голове жеребца и начала гладить мягкую белую морду. Резкий вздох удивления — вот и все, что она услышала со стороны Джоэля. Обернувшись, она убедилась, что он не может поверить глазам.

— Пегас, я очень рада познакомить тебя с Джоэлем. — Она поманила Джоэля к себе: — Джоэль, это Пегас.

Он вошел в сарай и замер перед жеребцом на целую минуту, прежде чем смог двинуться или хоть что-то произнести. Наконец он тряхнул головой и неуверенно потянулся рукой к голове Пегаса, чтобы погладить его:

— Не могу поверить. Настоящий Пегас! И он прямо здесь! — Глаза Джоэля сияли.

Эмили наблюдала за тем, как тает толстая броня его гнева.

— Это точно. Но еще он сильно ранен. — Она подвела Джоэля к сломанному крылу. — Нужно его вправить, а я не знаю, как.

Затем Эмили обошла коня.

— Пегс? — сказала она мягким голосом. — Можешь приподнять здоровое крыло, чтобы я смогла показать Джоэлю копье? Он поможет мне вытащить его.

Жеребец без колебаний выполнил просьбу, и они увидели обломок копья, торчащий из его бока.

— О боже! — вскрикнул Джоэль, осматривая рану. — Кто это сделал?

Эмили пожала плечами:

— Не знаю. Все, что мне известно, — это что ему нужна наша помощь, прежде чем кто-нибудь обнаружит его и заберет.

Говоря это, Эмили нахмурилась. Ей показалось, что множество глубоких порезов и царапин стали меньше с последнего раза, как она их видела. Продолжив осмотр, она заметила, что и ожог от молнии тоже стал меньше и выглядел не так плохо. Что касается царапин от шипов, то они исчезли целиком.

— Ты так быстро выздоравливаешь, — ахнула Эмили и взглянула на Джоэля: — Утром порезы были куда глубже. Видишь все эти царапины на мне? На нем их было раз в десять больше, а теперь — никаких следов от шипов!

— Я не удивлен. — Джоэль продолжал изучать бок жеребца. — Пегас олимпиец. Он бессмертный. Конечно, он быстро исцеляется.

— При чем тут это? — спросила Эмили. — Он же живое существо, как ты или я. А на нас раны точно заживают не так быстро!

— Да, он живое существо, — объяснил Джоэль. — Он довольно сильно отличается от нас. Если бы ты спросила меня раньше, я бы и не подумал, что ему можно причинить вред.

— Если бы я спросила тебя раньше, ты открутил бы мне голову.

Джоэль нахмурился:

— Не открутил бы!

Эмили сменила тему прежде, чем разгорелся новый спор. Джоэль был жутко вспыльчивым и легко заводился.

— Ладно, олимпиец или нет, но копье нужно вытащить. И я не знаю, как правильно вправлять крыло.

Джоэль погладил гладкие белые перья здорового крыла жеребца.

— В кино обычно тянут сломанную ногу или руку, пока она не встанет на место. А потом накладывают шину.

— Но это не рука и не нога. А крыло, — сказала Эмили. — Разве бо́льшая часть костей в крыле — не полая? Мы только хуже сделаем, если потянем и вправим неправильно.

Джоэль кивнул:

— Может быть, но в таком состоянии его оставлять нельзя. — Внезапно ему в голову пришла идея: — А что, если мы хорошенько рассмотрим здоровое крыло? Изучим его и разберемся, как оно работает. И так мы поймем разницу между ними и попробуем вправить сломанное.

— Хорошая идея, — согласилась Эмили. — Но с чего начать? С крыла или копья?

На вопрос ответил сам Пегас. Будто бы он понимал каждое их слово, жеребец снова поднял здоровое крыло, заржал и ударил копытом об пол.

Эмили погладила его морду:

— Хочешь, чтобы мы сначала вытащили копье?

В ответ Пегас ткнулся в ее руку.

Джоэль встал рядом с Эмили у головы жеребца.

— Я так понимаю, начинаем с копья, — сказал он.

Эмили и Джоэль спустились в ее квартиру собрать все необходимое.

Оказавшись внутри, Джоэль огляделся и присвистнул:

— Твоя квартира куда лучше той помойки, где живу я. Здесь только ты и твои предки?

— Моя мама умерла от рака три месяца назад. Так что только я и отец. — Эмили почувствовала, как в горле начал вставать комок. Сделав глубокий вдох, она загнала его поглубже прежде, чем из глаз покатились слезы. — А что там с твоим домом? Я слышала, что те здания из песчаника — классные. Много места и еще задний двор.

Джоэль тряхнул головой:

— Не то, в котором живу я. Наш дом маленький и разваливается. Водопровод не работает, а краска на стенах отслаивается.

Эмили забрала из шкафчика последние лечебные мази и антисептики.

— Мама когда-нибудь учила тебя шить? — спросил Джоэль.

— Шить? — переспросила Эмили. — Зачем?

— Потому что, как только мы вытащим копье из Пегаса, рана начнет кровоточить. Нужно будет зашить ее, чтобы кровь остановилась и рана начала заживать.

— Ты хочешь, чтобы я сшивала Пегаса?!

— Есть идеи получше? — спросил Джоэль.

— Да, — сказала Эмили. — Суперклей. Его иногда используют в микрохирургии вместо швов. В одной из маминых операций пользовались им. Когда отец узнал, он запасся им на чрезвычайный случай.

Джоэль нахмурился:

— Серьезно? Клей?

Эмили кивнула, вернулась на кухню, забрала клей и бросила его в пакет с лекарствами. Наконец она открыла морозильник и достала последнее ведерко мороженого.

— Я предлагала Пегасу овощи, но он хотел только мое мороженое. Может, съест еще.

— Пегасу нравится мороженое?

Когда Эмили кивнула, Джоэль смутился.

— Как думаешь, я могу что-нибудь перехватить? Я сегодня ничего не ел и помираю с голоду.

Эмили замерла и взглянула на него так, как будто видела в первый раз. Этот Джоэль не имел ничего общего со злобным Джоэлем из прошлого.

— Конечно, бери все, что понравится. Но возьми с собой — поешь наверху.

Вернувшись на крышу, они выложили свою добычу. Эмили была права: стоило Пегасу почуять мороженое, как он тут же направился к ведерку. Покончив с ним, он стянул у Джоэля коробку с хлопьями для завтрака.

— Эй! — возмутился Джоэль. — Это мое! У тебя своя еда есть.

— Ему, похоже, совсем не нравится здоровая пища, — сказала Эмили. — Смотри, он даже не притронулся к яблокам, которые я для него оставила. Или к морковке. Хочет есть одно только сладкое.

— Ладно, но мог бы и мне немного оставить, — пожаловался Джоэль. — Весь этот сахар может ему навредить. Видно, на Олимпе не достать вдоволь…

Вдруг он щелкнул пальцами:

— Ну конечно, теперь ясно. В этом есть смысл.

— В чем?

— Пегасу нужна сладкая еда. Потому что только ее он и ест на Олимпе!

— Откуда ты знаешь? — спросила Эмили.

— Потому что я прочел все об этом. — Джоэль, казалось, волновался все сильнее. — Мифы Древнего Рима — моя любимая книга. Во всех легендах говорится, что на Олимпе боги едят амброзию и пьют нектар. Они делают их бессмертными. Вот почему Пегас так хочет сладостей — они помогают ему исцеляться. Некоторые говорят, что амброзия очень похожа на мед, поэтому он и тянется к сладкой еде. У тебя есть мед?

— Мед? — эхом отозвалась Эмили. — Джоэль, ты сошел с ума. Это просто легенды. Нельзя лечить Пегаса, полагаясь на старые пыльные мифы.

Джоэль кивнул:

— Очень даже можно. Пегас ведь реален, так?

Эмили кивнула.

— И Пегас — это существо из мифов, верно?

Эмили снова кивнула, и парень продолжил:

— Значит, если он существует, и остальные тоже должны существовать.

— Погоди-ка, — сказала Эмили, поднимая руку. — Ты хочешь сказать, что Зевс, Гера, Посейдон и другие тоже реальны?

— Юпитер, Юнона и Нептун, — поправил Джоэль. — Зевс — греческое имя. А я из Италии и предпочитаю римскую мифологию. Повелитель Олимпа — Юпитер.

— Зевс или Юпитер, — возразила Эмили, — не имеет значения. Ты правда думаешь, что все мифы правдивы?

— Почему нет? — ответил Джоэль, прыжком вставая с места. — Взгляни на него! Живой Пегас, такой же настоящий, как ты или я. Если реален он, отчего бы другим не быть реальными?

Эмили тоже встала:

— Если они существуют, то почему не придут и не заберут его? Если Зевс…

— Юпитер, — поправил Джоэль.

— Хорошо, — раздраженно сказала Эмили. — Если Юпитер реален, почему он не знает о том, что Пегас ранен, и не приходит ему на помощь?

— Не знаю, — признался Джоэль. — Наверное, ему что-то мешает. Или, может, он еще не в курсе. Но я точно знаю, что если мы не поможем Пегасу, то Юпитер серьезно разозлится на нас, когда явится.

— Мне нет дела до Юпитера или других, — сказала Эмили, распаковывая медицинские принадлежности. — Меня волнует только Пегас. Давай начнем.

Они очистили область вокруг раны.

— Мне очень жаль, но будет больно, — сказала Эмили жеребцу.

Стоя рядом с Пегасом с полотенцем наготове, Эмили помогала поддерживать тяжелое крыло. Рядом с ней Джоэль обхватил сломанное древко копья и прислонился к боку жеребца. Обратный отсчет они начали вместе. Три, два, один, вперед! Приложив все свои силы и вес, Джоэль принялся тянуть.

Пегас изо всех сил старался не брыкаться, пока копье медленно вытягивали из его тела.

— Быстрее, Джоэль, — вскрикнула Эмили, стараясь удержать жеребца на месте.

Конь запрокинул голову и вертел ей из стороны в сторону. В его больших, обезумевших глазах отражалось страдание, а копыта оставляли в настиле сарая глубокие борозды. Его крики разрывали Эмили сердце.

— Быстрее, его это убивает!

Крякнув в последний раз, Джоэль вытащил из бока жеребца зазубренный наконечник копья. Из глубокой раны тут же потекла кровь.

— Зажми ее! — Джоэль тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. — Нужно остановить кровотечение!

Эмили сняла полотенце с плеча и прижала его к ране. Она чувствовала, что Пегаса бьет дрожь.

— Все хорошо, Пегас, — успокаивала она. — С тобой все будет хорошо. Самое худшее позади, копье вытащили.

— Это еще не все, — угрюмо сказал Джоэль, помогая зажимать рану. — Давай сюда клей, Эмили. Нужно заканчивать.

С помощью Джоэля Эмили свела открытые края раны вместе и нанесла клей. Сверху они приложили чистый бинт, а его приклеили к коже жеребца серебристой клейкой лентой.

— Что ж, кривовато, но должно сработать. — Джоэль нежно похлопал жеребца по боку и повернулся к Эмили: — Отличная идея насчет клея. Я бы никогда не додумался.

Эмили пожала плечами:

— Я рада, что она сработала. Не думаю, что смогла бы наложить швы.

— Я тоже, — согласился Джоэль. — Теперь осталось разобраться с крылом, и он будет в полном порядке.

Вправлять крыло Пегасу Эмили и Джоэль закончили далеко за полдень. Несмотря на беспокойство Эмили, это было и вполовину не так ужасно, как извлекать копье. Идея Джоэля использовать здоровое крыло как образец сработала идеально. Вскоре они, как могли, подтянули сломанные кости на место, наложили шину и закрепили ее бинтами и клейкой лентой.

Закончив, они даже не успели отпраздновать свой успех, как зазвонил телефон Эмили.

— Это мой отец. Он не знает о тебе и Пегсе, так что будьте потише.

Когда Джоэль кивнул, Эмили подняла трубку:

— Привет, пап.

— Эм, где ты? — встревоженно спросил ее отец. — Я дома, а тебя здесь нет.

Эмили глянула на часы и впала в ступор, увидев время.

— Я на крыше, — объяснила она.

— Что ты там делаешь?

Эмили сымпровизировала:

— Помнишь, я говорила, что слышала какие-то звуки наверху? Я хотела посмотреть, что тут устроил шторм, и совсем забыла про время.

— Оставайся там. Я сейчас поднимусь к тебе.

Эмили запаниковала:

— Нет, пап, не ходи. Я, ммм, готовлю тут для тебя сюрприз и не хочу, чтобы ты увидел его раньше времени. Сейчас спущусь.

Не давая отцу и малейшей возможности сказать что-нибудь еще, она повесила трубку.

— Папа дома, — объяснила она. — Мне нужно идти вниз, чтобы он не поднялся сюда. Останешься с Пегсом? Обещаю, что вернусь, как только отец пойдет спать. У него была долгая смена, и он наверняка устал. Когда он уснет, я принесу нам всем что-нибудь перекусить.

— Не забудь про мед, если он у вас есть, — крикнул ей вслед Джоэль. — И вообще все, в чем есть сахар. Он нужен Пегасу для выздоровления.

— Не забуду, — пообещала Эмили, притормозив в дверном проеме.

Включив фонарик, она помахала Джо-элю, прежде чем нырнула в темноту лестничной клетки.

Спускаясь, Эмили пыталась придумать, что сказать отцу. Что он подумает, когда увидит ее подбитый глаз? Но в любом случае она знала, что не может рассказать ему про Пегаса. Она дала жеребцу слово и не собиралась его нарушать. Даже ради отца.

— Пап? — позвала она, открыв дверь в квартиру.

— Я на кухне, — крикнул в ответ отец.

Глубоко вздохнув, Эмили направилась на кухню. Отец в полицейской форме стоял перед холодильником, спиной к ней. Он выглядел почти смешно, вытаскивая все новые и новые продукты и пытаясь удержать их все в руках.

— Что за бардак, — заметил он, не оборачиваясь. — Все размораживается. Лучше съесть побольше, прежде чем продукты испортятся.

Он повернулся, увидел лицо дочери и уронил на пол все, что набрал. Банки с пикулями и овощи покатились по всей кухне.

— Что случилось? Эм, у тебя фингал!

— Я знаю, — сказала Эмили, стараясь не показывать волнения. — Я споткнулась на крыше и упала в розовые кусты. Еще каким-то образом умудрилась стукнуть себя по глазу. Вообще-то, — поправилась она, — мне кажется, что я умудрилась стукнуть себя по глазу коленом.

Изучая ее лицо, отец одобрительно присвистнул:

— Божечки! Не видел такого фонаря уже целую вечность. Должно быть, чертовски болит!

— Типа того, — согласилась Эмили. — Но не так, как царапины от шипов. — Она закатала рукава, чтобы показать глубокие порезы на руках. — Похоже, первый раунд остался за розами.

— Скорее похоже, что они выиграли бой целиком, — не согласился отец. — Так, надо бы промыть это дело.

Эмили вспомнила, что они с Джоэлем забрали все лечебные мази и бинты для Пегаса.

— Все нормально, пап, — быстро сказала она. — Я уже все сделала. Правда, я в порядке.

— Ладно, — отозвался отец неохотно. — Но послушай: я не хочу, чтобы ты ходила наверх одна. Судя по всему, там больше небезопасно.

— Но, папа, — запротестовала Эмили. — Я хочу сделать для тебя нечто особенное. Я… я привожу в порядок сад! Ты же знаешь, как мама его любила. Мы все любили. А сейчас он превратился в настоящие джунгли. Пожалуйста, разреши. Это помогает мне справляться.

Эмили ненавидела себя за то, что использует болезненную смерть своей матери как предлог, чтобы продолжать ходить на крышу. Но она не могла позволить, чтобы отец запретил ей вылазки наверх, пока там Пегас, который все еще отчаянно нуждается в ее помощи.

— Пап, пожалуйста. Мне правда это нужно.

Наконец, отец тяжело вздохнул:

— Ладно, но хотя бы подожди, пока я не помогу. После отключения я заслужил несколько дней отдыха. Почему бы нам не сделать это нашим специальным проектом?

Эмили знала, что лучшего ей от отца не добиться.

— Было бы здорово. А, если я пообещаю не делать ничего тяжелого, могу я, по крайней мере, сходить туда и попытаться немного прибраться, прежде чем мы возьмемся за настоящую работу?

— Хорошо, — сказал отец. — Но только если дашь слово, что будешь осторожна и не станешь подходить к краю крыши.

— Обещаю. — Эмили быстро сменила тему, прежде чем ее отец мог передумать: — Так что там говорят насчет отключения?

— Ну, ничего хорошего, — сказал отец, возвращаясь к холодильнику. — Энергетическая компания бросила на решение проблемы весь персонал, но, судя по всему, электричества не будет еще дня два, может, три. — Он замолчал и снова взглянул на нее: — Понимаешь, что это значит, да?

Эмили кивнула:

— Что тебе нужно вернуться на работу?

— Я имел в виду, что школа будет закрыта несколько дней. — И неохотно добавил: — Но да, мне нужно вернуться на работу. К полуночи. Я смог выпросить несколько часов только потому, что ты одна дома.

Эмили приняла из рук отца кувшин с молоком:

— Тогда тебе не стоит терять время. Присаживайся, а я посмотрю, что смогу сделать на обед. А потом, думаю, тебе стоит немного вздремнуть.

Отец улыбнулся, и на его щеках появились ямочки.

— Эй, кто здесь родитель? — смеясь, спросил он.

— Я, — поддразнила его Эмили и принялась за готовку, используя как можно больше тающих продуктов.

— Справедливо, — признал отец. — Это были очень странные сутки.

Тяжело вздохнув, он сел за кухонный стол:

— По всему городу идет волна грабежей: без электричества охранные системы не работают. В верхнем городе люди впадают в истерику. Некоторые даже приходили в участки и рассказывали, что видели огромных серых четырехруких существ, выбирающихся из канализации. Настаивали, что это демоны и что настает конец света.

— Ого, — заметила Эмили, вытаскивая сковороду и ставя ее на газовую плиту. — Странно.

— Но это еще не самое плохое, — сказал ее отец. — Помнишь, я звонил тебе из Белвью? Я ездил туда, чтобы составить отчет о таинственном парне, которого туда привезли. Кажется, в него попала молния и он выпал из окна.

— Уф! Должно быть, больно, — сказала Эмили, разбивая в сковороду яйца. — Он умер?

— Не-а, — ответил отец. — Хотя доктор сказал, что должен был. А парнишка не только выжил, но еще и выздоравливает быстрее, чем все, кого этот врач когда-либо лечил. Кости срослись в рекордное время, а ожог на спине зарубцевался буквально на глазах.

Эмили замерла, перестав перемешивать яичницу.

— Что, действительно так быстро выздоравливает? — сказала она. — Кто он такой?

Ее отец пожал плечами:

— Я точно не знаю. Он сказал, что его зовут… — Он прервался, встал, поклонился в пояс и поднял руку в приветственном жесте: — «Пэйлин Великолепный, к вашим услугам».

Эмили не удержалась от смеха. Отец так смешно показывал поклон и все остальное.

— Откуда он?

— Не имею ни малейшего понятия, — сказал отец, садясь на место. — Он уверяет, что ничего не помнит, но, проработав копом столько, сколько я, ложь чуешь сразу. — Он сделал паузу, будто пытался ухватить мысль: — Это… вправду очень странно, Эм. Что-то с этим парнишкой точно не так, но я не могу сообразить, что именно.

— Например?

— Да много всего, — ответил отец. — Странная манера речи. Знаешь, такая, слишком официальная. А когда его нашли, он был одет в одну окровавленную тунику и крылатые сандалии, украшенные драгоценными камнями. Очевидно, в него ударила молния, но он умудрился выжить — как и после падения. И, когда прибыла скорая, врачи обнаружили, что он сжимает в руке великолепную золотую уздечку. Сандалии с драгоценностями, золотая уздечка — вместе они должны стоить целое состояние. Но он отказался объяснять, откуда они и как он их получил.

Эмили почувствовала, как участился ее пульс. Пэйлин Великолепный? Быстрое исцеление? Носит тунику и сандалии, сжимал в руках золотую упряжь? Она знала, что он как-то связан с Пегасом. Только не знала, как.

Яичница была предоставлена самой себе, а Эмили села за стол рядом с отцом.

— Так он еще в больнице?

— Нет, — помрачнев, ответил он. — И это очередная история. Когда медики увидели результаты его анализа крови, у них чуть припадок не случился. И все полетело в тартарары.

В ушах Эмили звенело. Все, что рассказывал ее отец, было связано с Олимпом. Почему-то в Нью-Йорке оказался еще один олимпиец! Она должна рассказать обо всем Джоэлю как можно скорее.

— Почему? Что случилось? — наконец спросила девочка.

— Судя по всему, одна из медсестер позвонила в ЦИО, когда увидела результаты. Вскоре прибыло несколько их агентов, чтобы забрать парня. Я вмешался, и они позвонили моему капитану. Он немедленно отозвал меня обратно в участок и сказал забыть обо всей этой истории. Как обычно, правительственные штучки. Понятия не имею, куда они его увезли и что планируют с ним делать дальше. Но исходя из того, что мы знаем о ЦИО, не хотел бы я оказаться на месте этого парня. Ни за какие коврижки.