Интриги темного мира

Вера Чиркова, 2013

Лишь с серпантином горной дороги, где крутые повороты сменяют друг друга с головокружительной скоростью и за каждым ждет совершенно новый пейзаж, сравнима череда событий в жизни Томочки. В неизмеримо далеком родном мире и в недалеком прошлом – благоразумной и рассудительной папиной дочки-студентки, а в настоящем – послушной рабыни самоуверенного и безжалостного мага, одного из хозяев чужого, таинственного и недоброго мира. Мира, в котором можно безнаказанно вызывать из соседних миров белокурых девственниц, наряжать их как захочется, то благочестивой зейрой и простой горожанкой, а то презренной отверженной или претенденткой в невесты повелителя, и обращаться с ними как с игрушками. Дорогими, но бесправными. И в этом жестоком мире у девушек нет никакого права ни на выбор, ни на собственное мнение. Есть только зыбкая возможность испытать силу непонятного слова зейры да неуловимый шанс начать гонки по серпантину с нового витка, обретя в испытаниях желанный для повелителей этого мира дар.

Глава 3

И тогда мы объявили войну

Не знаю почему, но, оказавшись в новом месте, я всегда первым делом иду к окну. Не изменила своей привычке и сейчас, хотя это была скорее дань начавшему меня трясти нетерпению. При одной мысли о том, что могли сделать темные магистры с Дэсом за время, которое он находится в плену, у меня все внутри скручивалось в узел.

Но обиднее всего было, что его не спасли никакие щиты и амулеты и не помог заранее почувствовать чужака сильный дар ментала. Хотя, как я слышала сквозь шарахнувшее меня заклятие, они какое-то время боролись, правда, недолго…

А за окном раскинулась великолепная картина. Величественно вздымались к небу высокие вершины гор, закутанные в плотные клочья белых облаков, цвело под ними разноцветье осенней рощи, и виднелась справа сквозь кроны деревьев крыша одноэтажного строения.

Я разочарованно вздохнула. Колдуном он был, колдуном и остался. Специально небось выбрал для меня такую комнатку, откуда не видно ни двора, ни других окон. Все секреты… Хотя можно его понять, у наших земных мафиози секретов и заморочек наверняка не меньше. Отвернулась от окна и прошлась по комнате. Первое впечатление не обмануло. Потемневшие бревенчатые стены, резные наличники на двери и окне, бок выложенной изразцовой плиткой печи, широкие лавки вдоль двух стен, накрытые яркими полосатыми ковриками и шкурами. На некрашеном, выскобленном добела полу такой же полосатый половик и накрытый бахромчатой скатертью стол. И никаких шаров, черепов и пентаграмм… Может, он все же не настоящий колдун? — вздохнула я с надеждой и тут же подобралась, услышав, как открывается дверь.

— А вот и мои гостьи, — первым входя в комнату, коротко и сухо сообщил Вандерс, и спокойно сел на скамью.

На вошедших вслед за ним парней я смотрела во все глаза, сразу уловив в них сходство с колдуном и Дэсом. Особенно похож был тот, кто казался по возрасту средним, лет двадцати трех или четырех — и недоверчивой усмешкой, и плотно сжатыми губами, и темными волосами. Чуть меньше на Дэса походил самый старший, у него были русые волосы, и оттого его лицо казалось мягче и проще. А вот тот, что казался мне ровесником, был похож на отца меньше всех, хотя линия тонкого, породистого носа и четко очерченные губы были у всех одни и те же.

— О-о, девушки! — протянул средний, прищурившись так хищно-знакомо, что у меня защипало в носу. — Отец, как любезно с твоей стороны приводить хорошеньких девушек прямо домой. Нам можно с ними познакомиться?

Все оглянулись на колдуна, и я тоже посмотрела. Как интересно, а ведь они, похоже, ничего ни про меня, ни про Дэса не знают. Так вот откуда тянутся партизанские корни моего мужа, свекор-то еще тот подпольщик. И на вопрос сына отвечать не стал, промолчал, словно его и нет, только скользнула в глазах тень ехидной ухмылки.

Ну и как узнать, над кем он насмехается, над ними или надо мной? Или вообще просто развлекается и наслаждается моментом?

— Как-то странно она спит, — рассматривая лежавшую на лавке Сину, задумчиво сообщил младшенький, — по-моему, это любимый отцовский белый сон… Разбудить?

— Я бы на твоем месте сначала познакомился, — нагло ухмыльнулся средний, — а уже потом будил. А вот с этой кто-то определенно уже познакомился до нас — вон как нос покраснел и глаза опухли. Отец, неужели это ты довел бедняжку до такого состояния? Ну мы ее сейчас утешим. Иди сюда, милая…

Он протянул ко мне руку в призывном жесте, однако старший оказался проворнее, резко шагнул вперед и схватил меня за локоть.

— Эта моя!

Да, сейчас! — обозлилась я и мгновенно перебросила его на фазенду. А потом, пользуясь секундной растерянностью, резко вырвала руку и вернулась в комнату, но не туда, где стояла до этого, а на скамью рядом с колдуном.

И обнаружила, что оба младших братца вмиг обросли магическим оружием. Клубилась в ладонях багровая тьма, повисли в воздухе туманные темные змеи и знаки. И едва я очутилась на скамейке, весь этот колдовской арсенал нацелился на меня. А следом за ним и девери уставились. И в этот момент они на самого старшего, того, кто находится в плену, стали похожи просто невыносимо. Не лицами, а чем-то неуловимым — жестами, напряженными фигурами, сведенными бровями… Дэс обычно так выглядит, когда собирается какую-нибудь пакость бросить…

Черт, так ведь и эти сейчас швырнут, все признаки налицо. А свекор все загадочно молчит, и только это его молчание их, кажется, и сдерживает. Ну так ведь это ненадолго, видимо, пора мне направить их воинственный пыл в другое русло.

— Папа, — кротко сказала я и ехидно посмотрела на Вандерса, — а что, мои девери ничего не знают про старшего брата?

— Что? — нехорошо нахмурился средний и посмотрел на отца. — Неужели Райвор женился?

— Нет, — качнул головой Вандерс, — не женился, да и не на ком. Кстати, дочка, куда ты его отправила?

— На фазенду, — скромно опустив ресницы, призналась я, вовсю ругая про себя старого партизана. Если я правильно поняла, он специально выдавливал из меня признание нашего родства. — Там еще пироги остались… от завтрака.

— Какие новости, — снова подозрительно прищурился средний, — какие загадки и интриги! Тебе не кажется, Силмор, что мы еще очень многого не знаем о собственном папочке?

Кажется, я потихоньку начинаю им сочувствовать. Раз папаша весь в Дэсгарда, вернее, это Дэс в него, значит, парням тоже, как и мне, приходится добывать информацию по крохам. Жаль только, что сейчас совершенно нет времени устроить с ними перекрестный допрос этого заслуженного партизана.

— Можешь показать? — спокойно, как будто просил меня передать ему ложечку, предложил колдун.

— Да. — Я мгновенно развернула перед ним экран и, скрепя сердце, решила дать пояснения: — Вот так только видно, можно добавить звук, вот так — запах…

Все свои объяснения я сопровождала действиями, делая вид, что не замечаю, как младшие убрали оружие и подтянулись поближе.

— Можно настроить, что он нас будет слышать, но не увидит…

— Настрой, — кивнул колдун, наблюдая за старшим, который с места не сошел, но окутался в посверкивающее искорками облачко и потихоньку поворачивался в разные стороны, делая руками странные пассы.

— Снимает отвод глаз, — насмешливо фыркнул Силмор, — думает, что она близко.

— Правильно действует, — отрезал колдун, — не стоит тратить силы на мощные заклинания, если можно обойтись простыми. Вообще-то я надеялся, что это будет испытание для тебя, в Райворе я уверен.

— И где вы находитесь? — холодно поинтересовался Райвор, прекрасно слышавший этот разговор.

К этому моменту он успел убрать все щиты и стоял, оскорбленно скрестив на груди руки.

— Дома, — насмешливо сообщил средний, — а тебе придется попотеть, пока доберешься. Кстати, по последним сведениям, где-то там имеются пироги. Прихвати на дорогу.

— Не забудь, что я все равно вернусь, — мстительно пообещал старший. — И не прикасайся к моей девушке.

— Опоздал, — отрезала я, — девушка уже замужем за твоим братом. Ну что, впускаем его?

Это я уже спросила, повернувшись к свекру.

— Впускай, — распорядился Вандерс и насмешливо хмыкнул: — А вот пирогами он зря пренебрег. Хороши были, особенно с мясом…

— Я могу прихватить. — Райвор рассматривал нас через открытую мной дверь. — Сколько она может держать открытым переход?

— Сколько сочту нужным, — решительно пресекла я попытки качать из меня информацию. — Будешь копаться — закрою.

Но он уже находчиво составил блюда в стоящую на краю стола корзину и шагнул к нам.

— Ну и кого можно поздравить с такой выгодной невестой? — подозрительно оглядев братьев, осведомился он у отца и небрежно поставил корзину на стол.

— С женой, — решила я не тянуть время и оглянулась на колдуна: — Вандерс, нужно поторопиться.

— Думаешь, я не знаю, дочка? — тяжело вздохнул он. — Известия жду, куда его поместят.

— А нам самим посмотреть… — Я глядела на колдуна умоляюще, чувствуя, как на глазах закипают слезы.

— И не думай, — резко отрезал он, — на тебя идет охота, сама знаешь. Познакомьтесь пока — это Таресса, а это Райвор, Зигерс и Силмор.

— И сколько лет твоему мужу? — С откровенной враждой уставился на меня Райвор и так знакомо сжал губы.

— Тридцать шесть, — ответили мы с Вандерсом в один голос, и я взглянула на него одобрительно, — раз решился рассказать про Дэса, значит, все же надеется на примирение с сыном.

— А где его мать? — заикнулся младший и моментально смешался под предупреждающими взглядами братцев, но колдун махнул им рукой, останавливая.

— Его мать я прятал, как и его самого. — Вандерс нажал на камень плотно сидевшего на запястье браслета и внятно произнес: — Вино и закуску.

Затем тяжелым взглядом оглядел сыновей и приказал:

— Придвиньте стол и достаньте пироги. Ну а тебе есть нельзя, знаешь небось… Но вина можешь выпить.

— Я не пью вино и есть не хочу, — абсолютно честно сказала я и почувствовала, что по щеке ползет слезинка. — Мы только пообедали…

— А раз сама не пьешь, почему Дэсу позволяешь? — мрачно зыркнул на меня Вандерс.

— Так у него уже давно заклятие стоит, расщепляющее спирт. Он, по сути, пьет просто сок, — возмутилась я. — И у него привычка, так ему лучше думается. Да и когда нужно с кем-то встретиться по делу, в харчевне ведь удобнее.

— Полезное заклятие, — сразу оценил Райвор, — нужно будет себе сделать. Так он колдун?!

— Он маг… эрг, — поправилась я, и по их лицам скользнула тень презрения.

— Белый.

— И я тоже, — гордо задрала я нос, — хожу по мирам, спасаю людей…

— Нашла чем гордиться, — пренебрежительно фыркнул свекор. — Доспасались уже, что на вас охоту открыли. Как вы вообще додумались из темного мира белых дев уводить, вот что мне интересно!

— Да вовсе не собирались мы никого уводить, — вздохнула я и замолчала, заметив, как открывается дверь.

А ведь раньше я бы даже не подумала прекратить рассказ, наоборот, считала, что неприлично так свысока относиться к прислуге. Но опыт жизни в ковене, полном тайн и недомолвок, внес поправки в мои обычаи, и теперь я исправно смолкала, завидев, как приближается кто-то незнакомый.

Две женщины среднего возраста, в темных юбках и светлых блузках навыпуск, в фартуках и в низко повязанных платках, принесли глубокие подносы, молча накрыли на стол, не прикоснувшись к блюдам с пирогами, и так же бесшумно удалились, захватив, по приказу колдуна, его багаж. И вроде двигались ловко и послушно, но было в них что-то неправильное… не человеческое.

— Кто они? — не выдержала я и получила в ответ задумчивый и тяжелый взгляд колдуна.

— Провинившиеся.

Больше ничего я спрашивать не стала, не стала и спорить. Белые уродуют преступниц заклинанием, от которого появляются бородавки и рубцы, чтобы женщины не пользовались своей внешностью, как козырем для вызова сочувствия, но не трогают разум, давая преступницам проникнуться раскаянием. Жить им позволяется только у хозяина, который дает работу и необходимый для жизни минимум, и, если женщина искренне страдает и раскаивается, бородавки постепенно сходят. А вот колдуны, оказывается, пошли по другому пути, и у меня сейчас нет никаких сил рассуждать, что лучше и гуманнее.

— Пироги, и правда хороши…

Новые родственники, не стесняясь, пользовались магией для разогрева Дишиного печева, но сначала каждый, проверяя, провел над пирогом ладонью. Щедро разлили вино в высокие хрустальные кубки, оправленные в серебро, не забыв один подвинуть мне, наложили на свои тарелки еду.

— Так что там с белыми девами? — минут через десять, дожевав кусок даже издали аппетитного окорока, небрежно обронил Райвор, всем своим видом давая понять, что спрашивает лишь ради того, чтобы поддержать разговор.

Я тем временем взяла из вазы кисть винограда и потихоньку отщипывала по фиолетовой, с сизым налетом, ягодке, чувствуя, что если не займу себя хоть чем-то, то от ожидания сойду с ума. Попутно почти откровенно изучала новых родичей и гадала, кто их мать. Или матери? И припомнила, что они до сих пор ни слова не сказали о себе, кроме того, что выдал отец и что сама поняла из разговоров.

— Да ничего… — протянула я так же небрежно и бросила в рот ягодку.

— Ну, конец я видел, и что у него с рукой неладно, тоже заметил, — свирепо глянул на меня колдун и махом допил вино. — Зачем они вам, тоже догадываюсь. Не могу понять, кто так спланировал операцию? Вроде Вик всегда раньше был очень осторожен!

Ого, сколько информации сразу. Понять бы еще, к добру это или нет, и кому из нас она предназначена, — хмыкнула я про себя, а вслух сказала печально:

— Вик вовсе битву и не планировал. Нам нужна была всего одна девушка, братец мой влюбился просто по уши. Вот мы и пошли с ними договариваться, хотели выкупить ее или поменять на услугу. Но их уже в храме не было. Догнали, а там идет бой, причем уже к концу подходит…

— Это я видел, — кивнул строго Вандерс и смолк, стрельнув в меня очередным мрачным взглядом.

— Ну а рука у Дэса, — хмуро пояснила я, сообразив, чего ждет колдун, — уже совершенно здорова. Там у него артефакт был против проклятия, вот он и сгорел, магистр сильный оказался. Но Олья все вычистила и залечила, через два дня только пятнышки на коже остались. Ты же знаешь Олью?

— Знаю, — угрюмо отмахнулся он. — Так что, амулета от проклятия на нем теперь нет?

— Есть. Кантилар дал из личных запасов.

— Хоть какая-то от них польза, — буркнул язвительно свекор, однако мои новые родичи определенно слышали раньше все эти имена и сидели теперь с безразличными лицами.

А если судить по тому, как младшенький деловито мазал горчицей пирог с персиками, в их мозгах шла срочная переоценка ценностей. И я их понимала, как никто другой, мне самой за последние месяцы пришлось не раз вот так резко менять свою первоначальную оценку.

Перстень на руке Вандерса полыхнул алым всполохом, и он, мгновенно вскочив с места, вылетел прочь.

Парни тоже сразу подобрались, отодвинули тарелки и кубки, встали из-за стола и дружно отставили его на прежнее место, к стене.

— Таресса, — оглянувшись на дверь, осторожно спросил младший, — а что с ним случилось?

— Темные выкрали, — помолчав немного, я решила признаться. — Пришел ученик мага и бросил какое-то заклинание. Я не могла ни подняться, ни думать, голова тяжелая и все как в тумане.

— Ошеломление высшего уровня, — признал Райвор. — Повезло тебе, что столько защиты, иначе дня три бы не встала. А почему они тебя не взяли, если отец говорит, что охота идет за тобой, не знаешь?

— Думаю, дракоша помешал, он сильно рычал… — объяснить до конца я не успела. В комнату быстрым шагом вошел колдун.

— Открой дверь в мир темных! — приказал резко и на миг задумался. — Какое у тебя есть знакомое место ближе всего к Саргашу?

— Вот, — показала я с высоты уходящую вдаль равнину, украшенную изредка разбросанными рощами и овражками. — Тиша сказал, отсюда на юг — Саргаш. Только мне лучше стул посреди комнаты ставить, спиной к окну, так вам удобнее будет смотреть.

Стул они искать не стали, просто выдвинули на середину из угла сундук и бросили на него шкуру, и уже через несколько секунд экран стремительно летел над степью на юг, к встающим на горизонте холмам печально известного полуострова.

От нетерпения у меня начинало сводить скулы, и я все ускоряла продвижение, наметив себе на горизонте ориентир и одним махом перенеся к нему экран, так что уже минут через пять вдали показались поблескивающие на солнце крыши высоченных башен.

— А вот теперь особо не спеши, — едва заметив их, приказал колдун, — забирай вправо… так, верно. Как доберешься до воды, иди снова на юг, зайдем с моря. С суши у них стоят щиты и ловушки, а с моря, особенно там, где вдоль берега скалистое дно, все чисто.

И мы зашли с моря, пролетев перед этим мимо трех или четырех похожих на крепости замков. Магистры, судя по всему, особой любви и доверия друг к другу не питали, стены поражали высотой, массивностью и количеством различных зловещих деталей в виде наточенных стальных кольев, частоколом вбитых у подножия стен, острых шипов на верхней кромке и приготовленных на башнях и галереях бочек. И это не считая постреливающих злыми искрами кристаллов, равномерно установленных на стенах по периметру и странных, маслянисто-зеленых сетей.

Только один замок выглядел разгромленным, и девери очень оживились при виде этого зрелища, но отец приказа останавливать экран не дал, и мы пронеслись мимо на приличной скорости.

— Останови! — приказал Вандерс, когда перед нами выросла громада самого высокого из всех виденных ранее замков. — Теперь двигайся медленно, и, если я прикажу закрыть, закрывай без вопросов.

— Дэс говорит «стоп», — вздохнула я, — так короче.

— Значит, и я буду так говорить, — не стал спорить колдун. — Проскользни над самой водой, теперь сюда… Медленно, еще медленнее… Теперь вот в этот проход… И не вздумай кричать или падать в обморок, если увидишь что-то необычное.

— Я не собираюсь… — Слова застряли у меня в горле.

На вымощенной полированными черными каменными плитами площади перед центральным входом в мрачный и одновременно роскошный дворец лежало нечто странное… Я с потрясением узнала своего дракошу. Только размером он теперь был с медведя и посверкивал на солнце грядой острых шипов, тянущихся вдоль хребта к хвосту, и восставшей дыбом чешуей. Одной лапой он прижимал к плитам человеческое тело в черной с серебром форменной куртке мага ковена. Но это не был Дэс, обедал он в белой рубашке, мне ли не помнить…

— Ты видишь, — осторожно спросил свекор, со внезапной заботой крепко сжав мои плечи, — что у него внутри?

Пристальнее вглядевшись в дракошу, я почувствовала, как сердце в груди окаменело от ужаса — сквозь шипы и чешую в чреве монстра неясно вырисовывался мужской силуэт в белой рубашке.

— Стоп… — успел сказать Вандерс, и я автоматически вырубила сферу, чтобы в следующий миг вырубиться самой.