Веселая вдова

Марина Серова, 2010

Ужасный случай произошел с владелицей косметического салона Мариной Строковой! Правду говорят, добрые дела не остаются безнаказанными. Подвезла как-то раз Марина симпатичного мужчину к вокзалу проводить на поезд жену. А он забыл у нее в машине записную книжку. Марина разыскала своего пассажира, заехала к нему домой. И нашла в квартире его труп… Теперь Строкову подозревают в убийстве. Это просто удар по ее деловой репутации! И Марина обращается за помощью к профессионалу высокого класса – частному детективу Татьяне Ивановой…

ГЛАВА ВТОРАЯ

После ухода Марины я задумалась. В принципе вопрос об убийце Виталия Павловича Коваленко не казался мне таким уж неразрешимым, хотя непонятного имелось очень много. Я практически ничего не знала об убитом. Чем он жил, чем увлекался, какие отношения у него были с женой и другими родственниками, коллегами по работе и друзьями, а также какое у него прошлое? Как опытный детектив, я знаю: зачастую именно в прошлом человека, казалось бы, давным-давно забытом, скрываются мотивы и причины убийства. И все это мне предстояло узнать в процессе работы.

Честно признаюсь: мне нравится эта стадия расследования. В ней пока еще не наблюдается того азарта, который обычно охватывает меня, когда ход дела переваливает за середину, однако в ней есть своя особая прелесть. Ощущение некой таинственности, неизвестности, загадки, которую мне не терпится разгадать. Его можно сравнить с чтением интересной книги, когда невольно начинаешь подгонять саму себя — скорее, скорее все узнать! Но в то же время хочется и немного притормозить, чтобы в полной мере насладиться неразгаданной тайной.

А начала я с того, что позвонила своему давнему другу, подполковнику Андрею Александровичу Мельникову, возглавлявшему убойный отдел Кировского УВД. Именно его — Андрея Александровича, Андрея, Андрюху — я всегда считала лучшим партнером в работе. Может быть, оттого, что помнила его зеленым юнцом с погончиками лейтенанта, когда он еще умел наивно краснеть и смущаться, сталкиваясь по работе с амбициозной девушкой, выбравшей профессию частного детектива. А может, оттого, что отношения наши всегда базировались на чистой дружбе, исключающей всякие намеки на фривольность с обеих сторон. Андрюха всегда был настроен ко мне ровно и дружелюбно, порою мне даже казалось, что он воспринимает меня как бесполое существо. Но вот что странно: ни разу при этом меня не охватывало чувство задетого самолюбия, ревности или чего-то еще такого, иррационального, настолько свойственного женщинам! Думаю, что во многом благодаря этому обстоятельству между мной и Андреем Мельниковым сложилась крепкая, искренняя дружба.

Конечно, сейчас Мельников раздобрел, заматерел, прибавилось солидности и вальяжности, особенно после получения звания подполковника. Ему нравилось ощущение важности и значимости собственной персоны. Он полюбил «принять» коньячку и прихвастнуть. Практически и следа не осталось от юношеской застенчивости и наивности. Не было уже идеалистического желания непременно докопаться до истины в любом преступлении, не было рвения и готовности хвататься за любое расследование и заниматься им день и ночь…

Но вместе с тем Андрей сохранил такие ценные для меня лично качества, как человечность, добросовестность и честность. Уж в чем, в чем, а в пособничестве коррупции его обвинить просто невозможно. И за это я уважала Мельникова. А еще — за его всегдашнюю готовность прийти на помощь. Пусть не всегда охотно, пусть порой со вздохами, ворчанием и иными капризами, но Андрей всегда соглашался помочь. Словом, я не могла пожаловаться на подполковника и без тени сомнения набрала его рабочий номер.

Увы, меня поджидало разочарование: Мельников уехал в командировку в Москву, что в последнее время стало не таким уж редким явлением. Однако я сумела дозвониться ему на сотовый, и Мельников любезно препоручил меня своим коллегам. Из разговора мне все же удалось узнать некоторые подробности смерти Коваленко.

Виталий Павлович и в самом деле умер от черепно-мозговой травмы, нанесенной неким тяжелым тупым предметом. Причудливую пепельницу передали экспертам для изучения и вынесения вердикта — ею ли совершено убийство? Но их заключение по этому вопросу еще не готово. В крови Коваленко не обнаружили ни алкоголя, ни наркотиков, ни следов каких-либо лекарственных препаратов. Вот, собственно, и все… Да, еще беседовавший со мной работник убойного отдела сообщил, что им удалось связаться с вдовой Коваленко: она уже вернулась домой, ее допросили.

После беседы с сотрудниками убойного отдела я решила обратиться за помощью в еще одну очень важную для меня инстанцию: к своим двенадцатигранным костям, на которых я гадаю уже много лет и которые ни разу еще мне не соврали. Нужно лишь уметь правильно толковать предсказания. Выработанный за десятилетия опыт позволял мне практически безошибочно определять, о чем в данный момент предупреждают меня мои помощники. И я потянулась к коричневому замшевому мешочку, в котором храню двенадцатигранники. Пара секунд — и косточки на столе.

«5+18+27». — «Вам кажется, что жизнь монотонна, лишена остроты и разнообразия, приключений. Зато она обещает вам спокойствие в будущем, когда страсти улягутся и ценности будут переосмыслены».

Да уж, жизнь моя на данный момент прямо-таки полна спокойствия. Да и выпавшее на мою долю расследование вряд ли сулит какие-то бурные переживания: господин Коваленко представлялся мне вполне добропорядочным рядовым гражданином. Не вижу ничего такого, чтобы ожидать каких-то опасностей.

«Да, но его ведь все-таки убили! — произнес внутренний голос. — Значит, была причина… И что-то знать о ней могут самые близкие люди».

Я решительно набрала домашний номер Коваленко.

– Здравствуйте, — спокойно начала я. — Скажите, могу ли я поговорить с женой Виталия Павловича?

– Да, я вас слушаю, — ответил мне усталый женский голос.

– С вами говорит частный детектив, расследующий смерть вашего мужа, — представилась я, сразу расставив все точки над «i».

– Вот как? — В голосе вдовы послышалось удивление и даже настороженность. — А… Почему вы ее расследуете? Кто вас просил?

– Меня наняла одна знакомая вашего мужа. Случайная знакомая, — поправилась я, в душе досадуя на себя, что сформулировала все так, чтобы фраза прозвучала двусмысленно, и тут же попыталась исправить положение: — Собственно, ее и знакомой-то назвать трудно, поскольку она даже не знала, как зовут вашего супруга. Просто подвезла его на вокзал, когда он спешил проводить вас на поезд. И теперь у нее неприятности: ее подозревают в убийстве…

– Из-за того, что просто подвезла? — усмехнулась женщина, но очень невесело. Сарказма в ее интонации я не заметила.

Я уже открыла было рот, чтобы терпеливо продолжить объяснения, но она неожиданно сказала:

– Знаете что? Подъезжайте прямо ко мне. Думаю, при встрече нам будет проще объясниться.

– Отлично, это, конечно же, лучше всего! — обрадовалась я, и вдова продиктовала адрес, который, собственно, уже был мне известен со слов Марины Строковой.

Заверив женщину, что скоро буду, я быстро собралась, вышла на улицу и села в «Ситроен». Отправляясь в путь, чувствовала себя вполне бодрой и готовой в ближайшие же сроки раскрыть дело. Может быть, потому, что оно на тот момент не казалось мне очень уж изощренным, а может, подействовал свежий летний ветерок, влетавший в приоткрытое окно автомобиля.

Я ехала по залитым солнцем улицам, весело напевая прерванную звонком Марины песенку. Все вокруг меня радовало, казалось каким-то чудесным и удивительным…

Тихонько напевая, я нажала на кнопку домофона. Вскоре я, переполненная бурлившей во мне энергией, уже поднималась по лестнице, принципиально не поехав на лифте.

Вдова Виталия Павловича оказалась женщиной весьма привлекательной, хотя и выглядела несколько крупной. В первую очередь, пожалуй, из-за высокого роста. Тугие полные розовые щеки, гладкая кожа и крепкая фигура — все говорило о том, что на здоровье она не жалуется. При всем при том ее нельзя было назвать полной, скорее статной. Похоже, что за своей комплекцией госпожа Коваленко старалась следить, возможно, даже посещала какие-нибудь спортивные занятия или шейпинг. На вид хозяйке лет под сорок, но она явно молодилась. Это подчеркивали как ее короткие, крашенные в белый цвет волосы, так и одежда: короткая спортивная майка и черные обтягивающие лосины чуть ниже колен. Черты лица дамы чем-то неуловимо напомнили мне трагически погибшую принцессу Диану Спенсер, особенно — лучистыми глазами…

– Здравствуйте, это я вам звонила, — пояснила я хозяйке, стоя на пороге.

Та жестом пригласила меня войти.

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, — запоздало представилась я, проходя в комнату.

– Светлана, — ответила вдова. — Проходите, присаживайтесь.

– Простите, если мой визит вдруг показался вам не совсем уместным, — начала я, присаживаясь на мягкий диван.

– Ничего, вы же по важному вопросу, а не просто так, — тихо произнесла Светлана, пожав плечами. Немного помявшись, она все-таки спросила: — А… Та случайная знакомая Виталия, нанявшая вас, — почему все-таки ее подозревают?

– Понимаете, так получилось, что именно она обнаружила вашего мужа, — пояснила я.

– В первый день после моего отъезда? — подозрительно покосилась на меня Светлана.

– Не подумайте ничего такого, — постаралась успокоить ее я. — Просто он оставил у нее записную книжку.

– Записную книжку? Но вы же говорили, что они случайно познакомились… — Подозрения Светланы росли, словно снежный ком.

– Ну да, случайно. — Я отчасти почувствовала себя идиоткой из-за того, что мне приходилось оправдываться перед этой женщиной, словно это я сама познакомилась с ее мужем, отвезла на вокзал, а на следующий день явилась к ним домой… — Он спешил на вокзал, проводить вас — вы ведь уезжали к матери, — и она его подвезла.

– Они что же, с ним давно знакомы?

Я тихонько вздохнула:

– Нет же! Он голосовал на остановке, она и остановилась…

– Как это — остановилась?

– У нее собственный автомобиль, — уже совсем раздраженно ответила я. — Она подвезла вашего мужа на вокзал. Он забыл в ее машине записную книжку, на следующий день эта женщина позвонила ему, пришла сюда, чтобы отдать книжку, а обнаружила труп…

Светлана Коваленко недоверчиво смотрела на меня. Наверное, с ее точки зрения, все, что я рассказала, совершенно невероятно.

– И теперь она наняла меня, потому что ее подозревают в убийстве. Поэтому я и хотела задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете, — радуясь, что мой отчет, кажется, подходит к концу, поспешила я сменить тему.

– Ну, не знаю, — нерешительно замялась Светлана. — Вообще-то со мной уже разговаривали люди из милиции. Они пообещали сделать все возможное, чтобы разыскать убийцу.

– Разумеется! — кивнула я. — И я тоже сделаю все возможное! Тем более что зачастую мы с работниками милиции ведем дело параллельно, сотрудничаем.

– Вы, значит, дружите с ними? — поинтересовалась Светлана.

– Конечно, — улыбнулась я. — А как же иначе?

– И вы хороший сыщик? — В голосе вдовы Виталия Павловича явственно прозвучал скепсис.

– Могу вас заверить, что у меня большая практика в распутывании подобных дел. Причем с положительным исходом. К тому же, заметьте, я не прошу у вас денег — платит моя клиентка. На вашем месте, Светлана, я бы не раздумывала. Решайтесь! Вы готовы помочь мне? А я помогу вам.

– Ну хорошо, — сдалась наконец моим уговорам мадам Коваленко. — Что я должна делать?

– Ответьте, пожалуйста, на некоторые вопросы. Больше от вас ничего не потребуется, — пояснила я, довольная тем, что хоть как-то сдвинулась с места.

– Хорошо, спрашивайте. Что знаю — расскажу, — пообещала Светлана.

– У вашего мужа были враги или недоброжелатели? — начала я.

– Ну, такие, чтобы могли убить, — вряд ли, — с ходу, не думая, спокойно ответила Светлана. — И вообще, за что его было убивать?

– Возможно, он с кем-то что-то не поделил? В жизни всякое случается… А может, случайно стал свидетелем какого-нибудь преступления? Он вам ничего такого не рассказывал? — Я продолжала нащупывать путь, который повел бы меня в направлении разгадки, хотя это и напоминало поиски брода на другой берег незнакомой реки. Если он даже и есть, то под водой все равно не видно. А коли нащупал, то уже не потеряешь и не собьешься — иди себе смело вперед!

– Нет, ничего такого я не припоминаю, — вдруг как-то резко ответила Светлана.

Едва закончив фразу, она, похоже, задумалась, решая, рассказывать мне о чем-то или все-таки не стоит. Я это сразу поняла, каким-то внутренним чутьем.

– Ну, Светлана, вы ведь что-то вспомнили…

Светлана еще минуту помолчала, словно решая гамлетовский вопрос: исповедоваться незнакомому человеку или нет?

– Да, был… странный случай, — после паузы призналась мадам Коваленко. — И даже не один. Недели три тому назад повадился кто-то Виталию звонить. Мужчина какой-то. Похоже, он угрожал моему мужу. Что-то требовал от него… Я спрашивала несколько раз, в чем дело, а он все молчал или отвечал: «Не беспокойся, это мои проблемы, ничего страшного, я сам разберусь». Ну и дальше в таком же духе.

– Когда это, вы говорите, началось? Недели три назад? — Я насторожилась, так как хорошо понимала, что не бывает дыма без огня. Может, это и есть тот самый «дым»?

– Да, три недели тому назад, — повторила Светлана. — Мы как раз только с дачи приехали, устали очень. Да и… сердитые были. А тут еще эти звонки…

– Угу, понятно, — кивнула в ответ я. — А почему сердитые? На даче тоже неприятности какие-то произошли?

– Да так, — вяло пожала плечами Светлана. — Бочку какие-то мальчишки опрокинули.

– Какую бочку?

– У нас на участке стоит железная бочка для воды. Так вот, кто-то баловался и свалил набок. Ребята ведь сейчас знаете какие: совсем зеленые, а ростом — под два метра. Не знают, куда свою силу девать.

– Понятно, — снова кивнула я. — Как, по-вашему, муж ваш знал, кто ему звонил?

– Не думаю. Во всяком случае, мне так не показалось.

– Скажите, Светлана, нет ли среди ваших знакомых молодого человека лет тридцати, с родинкой? Вот тут, над левым глазом, — я показала пальцем.

– С родинкой? — Вдова опять задумалась. — Да, вы знаете, есть. Это знакомый Виталия, его зовут Саша Масленников. А что, вы думаете, он может иметь к этому какое-то отношение?!

– Сейчас я вам ничего не могу сказать. — Я решила, что не стоит пороть горячку, пока все окончательно не выяснится.

К тому же, кто знает, как поведет себя эта женщина. Вдруг примется сама бегать за этим их знакомым и угодит в такую же историю, как и ее невезучий супруг.

– Какой он из себя, этот ваш Масленников? — решила уточнить я. — Такой высокий, светловолосый?

– Да, высокий, светловолосый, — кивнула вдова.

«Так. Прямое попадание, — обрадовалась я. — Интересно, милиция уже успела до него добраться? Судя по реакции мадам Коваленко, им это и в голову не пришло. А ведь Марина Строкова сообщила все приметы этого человека еще в день убийства! Да и фоторобот помогла составить. Ничего не скажешь, работнички… Или обрадовались, что начальство в Москву укатило, расслабились?» — подумала я, имея в виду Мельникова.

– Где живет Масленников? — спросила я.

– Вот этого я, к сожалению, не знаю, — призналась хозяйка.

Досадно! Разыскивать нужного Александра Масленникова через адресный стол можно очень долго…

– Чем он занимается? Где работает? — принялась я искать иные ходы.

– Насколько я помню, работает он, если можно так сказать, сам у себя, — туманно выразилась Светлана. — У него то ли свой магазин, то ли мастерская. Граверная или часовая. Я, честно говоря, не помню. Да и, откровенно говоря, никогда этим не интересовалась.

«Странное безразличие к знакомым мужа», — прокомментировала про себя я. Хотя, справедливости ради, тут же отметила, что, возможно, Александр Масленников не входил в круг ближайших друзей Виталия Коваленко.

– И где мастерская находится, тоже не знаете? — спросила я, догадываясь, каким, скорее всего, будет ответ.

– Понятия не имею, — тут же подтвердила Светлана мои предположения.

– Может, у вас есть какие-то общие знакомые? — не сдавалась я. — С Масленниковым, я имею в виду.

– Надо подумать, — наморщила лоб мадам Коваленко. — Постойте, Марлен, наверное, знает, где его найти. Наверняка. Он-то, собственно, Виталия с ним и познакомил.

– Кто такой Марлен? Как его найти? — быстро спросила я.

– Он директор одного из магазинов «Уют-Тар», того, что возле Политехнического института. Ну, знаете, мебель, отделочные материалы и прочие товары для дома. В свое время он нам здорово помог с переустройством квартиры. Но это не его магазин. Он, если можно так выразиться, лицо вольнонаемное. Я вам сейчас дам его адрес.

Чтобы не терять время, я предложила свой блокнот и авторучку, и Светлана быстро написала в нем несколько строк.

– Это его домашний адрес. Адрес магазина я, к сожалению, не знаю. Поедете к Политехническому институту и там спросите.

– Спасибо, кажется, я знаю этот магазин, — вспомнила я.

Я взяла блокнот и перечитала адрес, написанный крупным красивым почерком.

– Да, и вот еще что… Голос человека, угрожавшего вашему мужу по телефону, не мог принадлежать Масленникову? Подумайте хорошенько.

– Трудно сказать, — поразмыслив, ответила собеседница. — Я его почти не слышала. Но думаю, что навряд ли. Муж бы наверняка его узнал.

– А как ваш муж его называл при разговоре?

– Никак, — отрицательно покачала головой Светлана.

– Скажите, пожалуйста, у вас есть дети? — перевела я разговор на другую тему.

– Да, у нас взрослая дочь, — ответила Светлана. — Но она живет и учится в Москве. Она у нас, знаете ли, девочка амбициозная, да и Виталий очень хотел, чтобы она получила хорошее образование… Я, признаться, была против, но Алена настояла на своем. Она всегда настаивает. Одним словом, окончила в прошлом году школу и уехала. И, представьте, довольно удачно устроилась! — с каким-то удивлением воскликнула Коваленко. — Во-первых, поступила в институт, правда, на заочное, но она и не собиралась на дневное! Ей же нужно еще и работать, в Москве такая дорогая жизнь! Очень много уходит на оплату жилья…

– А она снимает жилье? — машинально спросила я.

– Да, небольшую квартирку на окраине. Но ей и в этом повезло! — снова воскликнула Светлана. — Случайно нашлись люди, сами они в Москве не живут, а квартиру сдают, и весьма дешево. По столичным меркам, конечно, — уточнила она.

– И что же, она работает, то есть сама себя содержит? — полюбопытствовала я.

– Да, она работает кассиром в банке — учится на экономиста. Но, конечно, полностью содержать себя не может. Зарплата у нее небольшая, она же еще не дипломированный специалист. Нам с Виталием приходилось помогать ей материально. Он регулярно отсылал ей деньги, каждый месяц. А теперь… — она глубоко вздохнула и смахнула со щеки слезу. — Даже не знаю, что теперь будет! Я без мужа уже не смогу ей помогать! Придется девочке надеяться в первую очередь на себя. У меня даже была мысль — забрать ее домой, в Тарасов, но она и слышать об этом не хочет, — со вздохом развела руками Светлана. — Упрямая очень.

– Она в курсе, что ее отец умер? На похороны приедет? — уточнила я.

– Да, конечно, — закивала Светлана. — Хотя поначалу она растерялась, говорила, что ее не отпустят с работы, но все-таки договорилась. Так что послезавтра должна быть здесь. Правда, всего на один день, но тут уж что поделаешь!

– Ну что ж, Светлана, — заключила я, — надеюсь, все, что вы мне рассказали, поможет в поисках убийцы вашего мужа. — Я улыбнулась.

Затем я подхватила свою сумочку и направилась к выходу. Похоже, в данном конкретном случае все ясно. Александр Масленников успел побывать на месте преступления — его видела Марина Строкова. И даже если, допустим, он не убивал Коваленко, то почему он тогда быстро унес ноги, не обратившись в милицию с сообщением о случившемся? Возможно, конечно, что он попросту побоялся стать первым подозреваемым. А может быть, и в самом деле существовали какие-то причины для подобных подозрений? Так сказать, имелся мотив… Словом, следует проверить алиби Масленникова. Для этого достаточно просто найти его и опознать. И хорошо бы мне самой взглянуть на составленный Мариной Строковой фоторобот…

– Да, чуть не забыла, — спохватилась я уже в прихожей. — Ответьте мне еще на такой вопрос. После убийства вашего мужа из дома у вас ничего не пропало? Я имею в виду, из квартиры? Возможно, у вас хранилось что-то ценное или просто большая сумма денег?

– Нет, — коротко ответила Светлана, демонстрируя мне свое подчеркнутое безразличие к вероятности причиненного ей материального ущерба. — Меня уже спрашивали об этом в милиции.

Я вежливо попрощалась со Светланой, заверив, что приложу максимум усилий для того, чтобы найти убийцу ее мужа. На всякий случай напоследок поинтересовалась местом работы Виталия Павловича.

Выйдя из подъезда, я решила, что не стоит терять время, и сразу же взяла курс на магазин «Уют-Тар», где работал Марлен Андреевич Покровский. Именно так гласила запись, сделанная в моем блокноте рукою вдовы Виталия Коваленко.

* * *

Магазин «Уют-Тар» был довольно большим. Он располагался на первом этаже жилого дома и занимал, кажется, несколько бывших квартир, глядя на улицу огромными стеклянными витринами. Можно сказать, витрины были его стенами. Над входом красовалась помпезная надпись, сделанная из шести металлических букв, которые меняли цвет, становясь то белыми, то красными, в зависимости от угла зрения. Таких магазинов в Тарасове несколько. Разбросаны они на приличном расстоянии друг от друга, в нескольких районах города.

Я вошла в стеклянную дверь и обратилась к первому же попавшемуся продавцу, шустро сновавшему по торговому залу:

– Скажите, пожалуйста, я могу увидеть Марлена Андреевича?

– Сейчас, подождите минутку, — услужливо ответил облаченный в футболку и легкие серые брюки молодой человек, окинув меня быстрым оценивающим взглядом.

Он покинул зал, оставив его на попечение своих коллег, и, миновав прилавок, скрылся за дверью. Я осталась в обществе многочисленных покупателей и продавцов, которых, казалось, было не меньше, чем клиентов: яркая униформа торговых работников пестрела повсюду.

Везде стояла самая разнообразная мебель: стенки, гарнитуры и просто неукомплектованные штучные экземпляры столов, тумбочек, шкафов, образуя некое подобие лабиринта. Вдоль стен выстроились рядами ковровые покрытия всевозможных расцветок, рулоны линолеума, унитазы, раковины, напольные вентиляторы, плинтусы и много чего еще. На прилавках под стеклом расположилась всякая мелочовка: дверные замки, розетки, лампочки, всевозможные инструменты, так необходимые человеку в быту. За спинами продавцов поднимались под самый потолок многоярусные полки, загруженные так, что на них не было видно ни одного пустующего места. От изобилия утвари зал словно бы испытывал недостаток освещения, несмотря на стеклянные окна-стены. Обоняние улавливало своеобразное «магазинное» амбре. Нос мой приятно щекотал некий коктейль, состоявший из ароматов, источаемых лакокрасочными материалами, и запахов резины, пластмассы и свежего дерева.

Через минуту услужливый продавец вновь появился. Теперь он сопровождал невысокого юркого господина с лукавыми серыми глазками и аккуратно подстриженными усиками, в черном костюме, при галстуке. Продавец указал на меня и что-то при этом сказал.

– Это вы меня спрашивали? — поинтересовался незнакомец, приблизившись ко мне.

– Да. Вы Марлен Андреевич? Здравствуйте.

– Чем могу помочь? У вас ко мне какое-то дело? — полюбопытствовал Покровский, источая и голосом, и взглядом доброжелательность, но при этом сохраняя известную степень достоинства.

Такое поведение будто говорило: «Я готов вам услужить, но только если это не покажется мне унизительным».

– Меня зовут Татьяна. Я по поводу Виталия Павловича Коваленко.

Покровский, услышав эту фамилию, мгновенно помрачнел, насупился и мелко закивал головой, как бы демонстрируя высокую степень своей озабоченности и скорби.

– Дело в том, что мне нужен его знакомый — Александр Масленников, если я не ошибаюсь. — Я сделала вид, что не сразу вспомнила его фамилию. — У меня к нему имеется кое-какое незавершенное дело. А после смерти Виталия… в общем, не знаю, как его найти. Дело в том, что я, можно сказать, действовала исключительно через Виталия.

Директор магазина как-то недоверчиво взглянул на меня и, выдержав паузу, произнес:

– Да, жалко, что так случилось.

Непонятно, что он имеет в виду: или это сожаление об отошедшем в мир иной друге, или же о том, что я в своих предполагаемых «делах» с Масленниковым действовала при посредничестве Коваленко.

– А зачем вам Масленников? — поинтересовался Покровский. — Не иначе, он пообещал достать для вас золотой брегет с кукушкой?

– Вы почти угадали, — подыграла ему я, широко улыбаясь.

– Хорошо, идемте ко мне в кабинет. Я напишу адрес, — склонил голову Покровский, демонстрируя на сей раз учтивость и готовность помочь.

Мы проследовали в небольшую, по-домашнему уютно обставленную комнату. Ее убранство как-то не очень настраивало на деловой лад.

«Значит, все-таки у Масленникова часовая мастерская», — сделала я вывод из шутки Марлена Андреевича. И тут же получила дополнительную подсказку.

– Вам нужно знать, где он живет или адрес магазина? — уточнил Покровский, готовясь исполнить свое обещание.

– Давайте и то, и другое, — решила я не мелочиться. — Жаль, конечно, что так с Виталием получилось…

– Вот, пожалуйста, — протянул он мне листок. — Вообще-то я думал, что всех знакомых Виталия знаю.

Я сыграла легкое смущение и посмотрела на запись. «Масленников Александр Григорьевич», — размашисто было написано на бумажке, а дальше шли адреса — домашний и рабочий.

– А что вам от Шурика надо? — еще раз поинтересовался Покровский. — Странно, я и не представлял, что они снова законтачили. Он же такой трудный человек! Иной раз легче пуд соли в одиночку съесть, чем с ним договориться.

– Кто? Масленников?

– Да, — категорично согласился Покровский. — Любит делать проблему из любого ничтожного пустяка.

– А может быть, просто человек предусмотрительный? — вежливо предположила я, удивляясь, что Марлен Андреевич вот так, с ходу, дал мне отрицательную характеристику. — Бывают же люди, полагающие, что лишний раз подстраховаться — делу не повредит. — Я понятия не имела, о чем мы беседуем, действовала чисто интуитивно.

– Вы с ним незнакомы, — предостерегающе поднял вверх указательный палец Покровский. — Посмотрим, что вы скажете, когда узнаете его поближе! Так-то он человек на первый взгляд неплохой. Но иногда его заклинивает. Как любит говорить современная молодежь — полнейший тормоз.

Покровский улыбнулся, демонстрируя благородные морщины на своем лице. А меня эта информация скорее порадовала — я сочла, что небольшой приступ болтливости вполне можно использовать, если умело подыграть, чтобы выведать еще что-то о последнем посетителе квартиры Коваленко.

– Ну если бы он действительно был таким… — скептически посмотрела я на Покровского, — то вряд ли смог бы завести такое дело. Я имею в виду магазин. Тем более что он еще такой молодой.

– Что? — удивился Марлен Андреевич. — Да ему тридцать четыре! Это он просто выглядит как огурчик. От природы так устроен. А что касается магазина… Я, конечно, не гений, признаю. Но вот лично у меня большие сомнения по этому поводу. Как давно он владеет магазином? Уже десять лет! Откуда у двадцатичетырехлетнего мальчика могли взяться такие деньги? Да ему и заложить-то тогда было нечего.

Покровский снисходительно посмотрел на меня, как будто это мне нечего заложить, чтобы открыть собственное дело.

– Кто бы ему ссуду дал! — продолжил разоряться Марлен Андреевич. — Видно, какой-то солидный дядя из «старых», чтобы не смущать окружающих своими доходами и не привлекать внимания соответствующих органов, нашел такого вот Шурика, который только изображает из себя хозяина. А вот примутся искать источник доходов и, не ровен час, обнаружат, что все далеко не так гладко.

Было невооруженным глазом видно, что упомянутый магазин часов просто камнем поперек горла стоит у моего собеседника. Это, как видно, и вызывало неприязнь со стороны вольнонаемного работника торговли. Настолько сильную, что он не мог ее скрыть даже при мне, совершенно, в сущности, постороннем человеке. Представляю, как он перемывает кости Масленникову в компании людей близких!

– Ну, об этом судить я не могу, — вежливо сказала я.

Признаться, мне не очень хотелось огульно заклеймить человека, беспочвенно подозревая его во лжи. Уж тем более потому, что лично с Александром я совсем незнакома. Меня несколько насторожили как неприкрытая зависть Марлена Андреевича к Масленникову, так и его готовность посплетничать на его счет с незнакомой женщиной. Или это просто черта характера? Так или иначе, но стоит попробовать использовать ее в своих целях…

– Вы знаете что-то конкретное? Или это просто ваши предположения? — поинтересовалась я.

В ответ собеседник как-то неопределенно пожал плечами. Я так и не поняла, что означал этот жест.

– Виталий всегда отличался некоторым либерализмом по отношению к людям, — продолжал Покровский давать характеристику на своих приятелей. — Знаете, как говорится, не судите, да не судимы будете — это как раз про него!

«Вот вам бы как раз и не мешало этому поучиться!» — невольно усмехнулась про себя я, но ничего не сказала: разговорчивость Покровского могла сослужить мне полезную службу.

– Хотя и у них частенько случались периоды весьма прохладных отношений, — тем временем продолжал разглагольствовать тот. — Я-то думал, что Шурик до сих пор, ну я имею в виду до последнего времени, на Виталия дуется.

– За что?

– Да случился между ними один эпизод… — помявшись, неопределенно заговорил Покровский, косясь на меня. — Ах, право, мне не очень хотелось бы о нем вспоминать!

Но по выражению его юрких серых глаз я видела, что Покровский прямо-таки горит желанием вдоволь пройтись как по Масленникову, так и по Коваленко.

– Расскажите, пожалуйста, Марлен Андреевич! — заговорщическим шепотом попросила я, решив подыграть директору магазина.

Покровский сделал вид, что дал себя уговорить, и начал с деланым вздохом:

– Ой, ну хорошо, хорошо. Тем более что это уже в прошлом. Одним словом, Масленников как-то решил расшириться. Магазинчик-то у него все же небольшой, прямо скажем, — злорадно заметил он. — А деньги где взять? Подумал Шурик, подумал и обратился к Виталию. Попросил ссуду — на полгода и под проценты. Но Виталий ему отказал.

– Почему? — поинтересовалась я.

– Ну, Шурику он сказал, что у него много своих незакрытых дыр — ремонт, да и дочери нужно помогать… Она как раз собиралась в вуз поступать. Но я думаю, что все же отказал он из-за личных черт характера Масленникова. Он же безответственный человек! И Виталий прекрасно об этом знал!

– Но ведь Александр, наверное, расписку бы написал, — вставила я.

– Ха! — хлопнул себя по коленке Покровский. — Расписка — не деньги. Ею сыт не будешь.

– То есть вы предполагаете, что Масленников кинул бы своего друга? — не скрывая неприязни, уточнила я.

Конец ознакомительного фрагмента.