Брахман среднего рода – по сути, уже философское
понятие субстанции.
Понятие субстанции даёт большие удобства в проведении философских рассуждений, открывая широкие возможности для формализации философского дискурса, превращения его в алгебру понятий.
Они слышны, например, в определении
понятия субстанции.
Но важнее всего здесь то, что к такому нечто не могла бы быть применена ни одна категория, например
понятие субстанции, то есть понятие о чём-то таком, что может существовать только как субъект, но не просто как предикат; может ли существовать вещь, соответствующая этому определению мысли, об этом я ничего не знал бы, если эмпирическое созерцание не давало бы мне случаев для применения [этого понятия].
Неясность происходит от смешения его с принятым без критики
понятием субстанции и души; эта неясность определяла долгое время направление философии и вызвала ряд заблуждений, чреватых серьёзными последствиями.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: исписывание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Я не могу думать о какой-либо субстанции как о непротяженной, если, расчленяя моё
понятие субстанции вообще, я обнаруживаю, что я уже думаю о протяжённости в самой субстанции и вместе с ней.
Не так-то просто понять, что эта критика общего
понятия субстанции относится и к тому, что принято называть вещью, отдельной сущностью, объектом или материей.
В
понятии субстанции ци, которая течёт сквозь все живые организмы, кроется ключ к пониманию основы китайской медицины.
В философском же смысле
понятием субстанции означается только то вообще в явлении, существование чего предполагается во все времена, тождественность субстрата или, лучше, тот закон синтеза, которым полагается единство сменяющихся состояний во времени, а следовательно, условие единства свойств предмета.
Очень важно то, что он приравнивает это понятие сущности (которое мы могли бы назвать необходимой сущностью) к одному из основных значений, которые он придаёт
понятию субстанции (ousia), так что мы можем назвать её также «субстанциальной сущностью».
В нашем случае концептуальные
понятия субстанций «информация» и «энергия» также являются вспомогательными концептами для генерации гипотетической картины мира и исследовательской программы, поэтому не требуют строгого обоснования, их следует рассматривать как один из возможных вариантов рабочих концептов рабочей гипотезы, не более того.
Таким образом, в энергоинформационной концепции предлагается конструктивный подход к построению общенаучной картины мира, используя в качестве ступени гипотетическую картину мира, формируемую на основе аксиом, гипотез и конструктивных базовых рабочих
понятий субстанций – «информация» и «энергия».
Таким образом,
понятие субстанции оказалось слишком условным, чтобы на его основании можно было делать выводы о единстве мира.
Для этой цели она доводит анализ элементов бытия до последних пределов, приходя, таким образом, к самым общим понятиям, называемым категориями: таковы
понятия субстанции, качества, количества, отношения и т. п.
При этом нельзя констатировать изменения, а следовательно, последовательности, «каузальность в чистой действительности теряет свой смысл», а вместе с постоянством, являющимся определяющим для субстанции, теряет в чистой действительности свой смысл и субстанциональность, превращая
понятие субстанции из конститутивного принципа в пределе мыслимой чистой субстанции в регулятивный принцип, поскольку «достижение» собственно действительности означает её снятие как понятия действительности.
Так, например, утверждение: все субстанции протяжённы выводится путём разделения
понятия субстанции, в котором признак протяжённости присутствовал ещё до логического суждения; и это утверждение в некоторой степени обладает необходимостью и всеобщностью, которые основаны исключительно на разделении этого понятия.
Даже если обоснование и использование некоторых понятий является предметом споров и ошибок среди мыслящих людей, даже если языковые плащи, в которые люди пытаются облечь инстинктивно приобретённые понятия, прихотливы и порождают самые разнообразные недоразумения: эмпирические понятия чувственных предметов в целом фиксированы, причём не только эмпирические
понятия субстанции, но и связанные с ними понятия случайности; понятия простых идей из области опыта также используются в значительной степени с неопровержимой уверенностью, хотя некоторые из них остаются сомнительными и вызывают затруднения; априорные понятия используются и используются с уверенностью, в то время как учёные, возможно, ещё пытаются найти их как таковые и представить в их своеобразии; они навязывают себя априори и входят в дом через окно инстинкта, не подав предварительно визитной карточки в прихожей; априорные описательные понятия, понятия чисел и математических знаков, геометрические и стереометрические понятия формы и фигуры также вскоре приносят с собой всё своё содержание, которое по этой самой причине не остаётся сомнительным.
Дополнением к
понятию субстанции является понятие причины.
Но
понятие субстанции требует, в-третьих, чтобы изменения, возникающие в неизменном, не были в действительности прибавлением к нему, а только видимостью, чтобы поэтому субстанция теряла движение, которое она приобретает благодаря действию другого, при противодействии точно так же, хотя и в другой форме, потому что иначе бытие неизменного не оставалось бы в действительности тем же самым.
Исключение он делает только для одной сложной идеи: нечто реальное должно соответствовать
понятию субстанции.
Но поскольку разница между первым и сотым разом не является фактической, а заключается лишь в том, что первый раз нам не знаком, а второй знаком, то всё
понятие субстанции коренится лишь в субъективном состоянии привычки и не имеет никакого фактического значения.
Подобно тому как к рефлективным идеям мы добавляем
понятие субстанции, к идеям, возникающим из ощущений, мы добавляем вторую форму необходимой связи, понятие причинности.
Только номинализм поколебал уверенность в реальности формы, не сумев поставить на её место что-то лучшее, потому что оставил на месте злополучное
понятие субстанции.
По существу, у него есть только одно возражение против объекта, а именно:
понятие субстанции часто соблазняет нас видеть в вещи только постоянную вещь (со многими свойствами), тогда как на самом деле, возможно, все свойства были бы одинаково независимыми вещами.
Единственным надёжным результатом этих попыток изучения духа стало само
понятие субстанции духа как качественно отличной от биологии энергии.
По его мнению, в собирательско- охотничий период в пробуждающемся мышлении человека отсутствовало
понятие субстанции, и для общей смутной и нерасчлененной сферы человеческого мышления и сознания была характерна «оборотническая логика».
Понятие субстанции определяет общий подход к теме целого и частей как неразрывно связанных между собой и представляющих единое в монаде.
От реального наглядного мышления, однако, образование
понятия субстанции отличается тем, что здесь ещё мыслится нечто положительное, мышление здесь как бы страдает, как если бы наша душа получала впечатления от бесформенного.
Иными словами,
понятие субстанции формируется только в противовес мышлению или логике.
Но эта необходимость и всеобщее успокоение вовсе не имеет места для тех философов, которые не включили характеристику протяжённости в своё
понятие субстанции вообще до её расчленения.
Однако нет сомнения в том, что брахман среднего рода – по сути, уже философское
понятие субстанции.
Это дополнительное определение прочно прилипает к определению
понятия субстанция, и определение по образцу «Субстанция – это сущность, первопричина вещей и явлений» переходит из трактата в трактат, из учебника в учебник.