Стадо зубров бежит совсем рядом со стойбищем, а
охотники сидят там возле костра, соскребают мясо с засохших костей и ничего не знают…
Над диваном картина, довольно старая: два
охотника сидят на пригорке у костра и, видимо, пытаются сосчитать отстрелянных зайцев и куропаток, у одного ноги расставлены, и он сидит, наклонившись вперёд с трубкой в руках.
Мало
охотников сидеть по нескольку часов в пароходной каюте, ожидая той минуты, когда, наконец, наберётся «по человечку» столько народу, что расходы пятидесятиверстного плавания не принесут хозяину «Окуня» убытка.
Невольно приподняв взгляд, девушка лишь теперь заметила, что привёзшие убитого медведя три
охотника сидят рядком за его головой.
В конце оказалась лестница, я спустилась вниз, тринадцать
охотников сидели на пыльном полу, я присоединилась к ним.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: проведываться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Из рассказов отца я знал, что
охотники сидят иногда по два дня у норы, ожидая выхода зверька.
В горбатом носу
охотника сидела серьга.
Двое
охотников сидели возле костра, не обращая внимания на окружающих, огонь немного зацеплял влажные поршни (кожаная обувь из шкуры вепря) охотников, начинавшие дымить от жара.
Бесстрашный
охотник сидя на вороном коне, готовился метнуть второе копьё в добычу, первое же уже торчало у зверя прямо у основания могучей шеи.
Рядом с
охотниками сидел мужчина средних лет – где-то двадцати – двадцати пяти – с белыми хвостовыми орлиными перьями в волосах.
Через несколько десятков метров он заметил впереди трухлявый ствол какого-то дерева, на котором спиной к
охотнику сидела женщина.
На остриженных в кружок головах
охотников сидели волчьи колпаки, по летнему времени легкомысленно заломленные набекрень, вороты крашенных плауном чуг-стёганок поверх холщовых рубах замыкали бронзовые круглые заколки.
Остальные четверо
охотников сидели, облокотившись на стол, или лежали на своих койках, следя с интересом за развитием спора между двумя противниками и время от времени поддерживая ту или другую сторону.
Вглядитесь как
охотник сидит отважно в санях: на его улице праздник, – будни впереди, он спит себе и качается, и свистит, и оправляется – то сядет гоголем, оправит рукавицу, важно подбоченится; то опять раскинется небрежно, как вельможа в креслах, и кричит: «прочь с дороги, мужик, экой неуч, сипач!» – Он уже становится стройным, бравым солдатом и гордится.
Солнышко жарит, и не чем не поможешь. К обеду дав
охотника сидят в трусах, истекают потом.
Человек пять
охотников сидели вокруг огня.
Пожилой
охотник сидел за дубовым столом, который узким краем подпирал дверь и, положив голову на локоть, монотонно насвистывал простую мелодию.
Теперь
охотник сидит на корточках перед сто третьим и смотрит на его тощую, тяжело вздымающуюся грудь, на две струйки крови – одну, выхлёстывающую в такт с неровным биением сердца из пробитых дробью рёбер, другую, тоненькой алой змейкой уползающую из уголка посиневших губ в нечистые заросли спутанной бороды и длинных, сальных волос.
С правой стороны от
охотника сидел темноволосый мужчина, с аккуратно уложенными назад блестящими от лака волосами, лет тридцати – тридцати пяти, с английскими усами, в синем костюме тройка с чёрной бабочкой, в тёмных очках, попивающий из бокала карамельного цвета коньяк.
Чуть больше десятка
охотников сидели, сдвинув две кровати, и играли в карты.
Семья
охотника сидела в горьком раздумье.
На плечах у каждого
охотника сидел серый склизкий осьминог.