Создавалось впечатление, будто звук этот возник по мановению его руки, точно огромный
оркестр начал играть по взмаху дирижёрской палочки.
Он проигнорировал попытку отдалиться, снова беря её за руку и ведя в сторону, когда
оркестр начал следующую песню.
В углу бара
оркестр начал настраивать инструменты. Она что-то отрицательно пробормотала и качнула головой.
Осознание, что мне никогда не будет позволено их исследовать, – словно дверь, захлопнутая прямо перед лицом, стоило
оркестру начать настраивать инструменты.
Насколько более лёгкими казались после этого симфонические программы, с которыми
оркестр начал выступать через несколько лет!
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: перезакладываться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Невидимый
оркестр начал исполнять весёлые зажигательные мелодии.
Оркестр начал длинную увертюру, рассчитанную на то, что члены императорской семьи, опаздывающие «из приличия», всё же успеют к первой арии.
Невидимый
оркестр начал колдовать с инструментами, извлекая с их помощью души слушателей, которые теперь парили над телами, где-то под расписным сводом, пленённые этими звуками, томящиеся, но полные неизъяснимого наслаждения самим своим томлением.
Тут
оркестр начал играть туш, все закричали: «Ура!!!», и никто ничего не заметил.
Струнный
оркестр начал играть вступление.
Вскоре маленький
оркестр начал репетицию.
Как если бы
оркестр начал фальшивить.
Его поддержали товарищи по несчастью, со всех сторон раздались птичьи крики, будто сошедший с ума духовой
оркестр начал играть, соревнуясь, у кого выйдет хуже и громче.
Оркестр начал болеро, и публика немедленно оживилась.
Они выяснили, что в 1950-х годах американские
оркестры начали использовать «слепые» прослушивания: поступающий на работу человек играл за перегородкой.
Только глубокой ночью
оркестр начал, вроде, выдыхаться и делать паузы минут по двадцать-тридцать.
Оркестр начал раздувать щёки, полилась вальсовая музыка, невеста в пышном, белоснежном платье с кружевами и метровым шлейфом, проследовала под руку с отцом к арке, где её дожидался будущий супруг.
Оркестр начал второе танго практически без перерыва, так что они, не расставаясь, продолжили следующий танец, а затем ещё один.
Потуги внутри бледной оболочки становились всё настойчивее, и
оркестр начал аккомпанировать толчкам и судорогам куколки всплесками заунывных гортанных аккордов.
Причём звучала она неизменно в финале, духовики спускались со сцены и, в точности как новоорлеанские
оркестры начала века, маршировали с песней по всему залу.
Ждали, когда
оркестр начнёт программу, танцевать хотелось.
По центру стояло огромное сердце, красного цвета, которое при первых аккордах
оркестра начало светится, создавая иллюзию биения.
Зал издал какие-то неопределённые звуки, кто-то похлопал в ладоши.
Оркестр начал негромкое вступление скрипками.
Наконец гулко ударил пушечный выстрел, вслед за ним
оркестр начал играть олимпийский гимн.
Оркестр начал выступать, давать регулярные концерты, как на общих лесных праздниках, так и в здании, где репетировали.
Зал замер, и
оркестр начал играть вступление.
Струнный
оркестр начал играть вальс, и он прошёл сквозь толпу гостей, наслаждающихся шампанским, навстречу своей спутнице.
Оркестр начал репетиции и подготовку к выступлениям.
Всё это время публика «Голодного хунвейбина» продолжала заворожено смотреть на новых посетителей и пришла в себя только после того, как
оркестр начал играть лезгинку, приветствуя высокого гостя.