В основе произведения – идея игры как
онтологического статуса существования людей, социальной жизни.
То, что считалось личным делом каждого и зависимым от субъективных оценок, оказалось важнейшей основой жизни человеческого сообщества, имеющей
онтологический статус.
Следовательно, в полном соответствии и с древнейшими, и с самыми современными представлениями, субъектность не имеет
онтологического статуса, но может быть описана как функция психической реальности,вычленение некоторого её фрагмента в контексте общего «поля сознания».
Этот спор касался
онтологического статуса общих понятий, выражающих свойства и отношения и, как правило, выполняющих предикативную функцию (например, «красный», «больше» и т. п.).
Взаимосвязь субъекта и объекта восприятия выражает единство разных сторон одного и того же целого, имеет собственный
онтологический статус, внутренне дифференцирована, развёрнута в пространстве и времени, включено в цепь других событий.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: сродственница — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Можно сказать, что коммуникация в наши дни стала фактором, определяющим новый формат политических отношений, «системообразующим элементом политики и приобрела в ней новый
онтологический статус, утратив былой вспомогательно-технический характер».
Но всё же говорящий не мёртв; по крайней мере, трудно предполагать здесь говорящего-чревовещателя, сообщающего о собственной смерти, и этой трудности достаточно, чтобы заронить зерно сомнения по поводу
онтологического статуса произошедшего.
Первым этапом на этом пути нам представляется отбор и рассмотрение теорий, дающих достаточно чёткий
онтологический статус всем гипотетическим компонентам, и их внятная и научно верифицируемая связь с конкретной методологией.
Исходная цель йоги – изменение
онтологического статуса человека в мире.
Одновременно становится очевидным, что невозможно говорить и об абсолютности
онтологического статуса объектов, он может быть зафиксирован только относительно уровня/темпоральности субъекта.
Из такого понимания
онтологического статуса сознания автоматически следует вывод: сознание как не-объект не может обладать свойствами, атрибутами, состояниями, а также само не может быть свойством или состоянием какого-либо объекта.
Так что можно констатировать, что сознание обладает особым
онтологическим статусом, который вторичен относительно субъекта и объектов, но неразрывно с ними связан как форма/способ данности объектов субъекту.
Неопределённость
онтологического статуса информации, несмотря на попытки философского решения этой проблемы, сохраняется до настоящего времени [Колин 2008].
Таким образом, территория в контексте онтологического подхода перестаёт быть «пассивным» концептом; она приобретает
онтологический статус, что означает невозможность любого представления конкретной территории вне определённого и онтологически интерпретированного дискурса.
Среди них главными являются два основных – «что такое время?» и «каков
онтологический статус времени, то есть, в какой степени его ключевые характеристики связаны с ним самим или, шире, с природой объективной реальности, а в какой – обусловлены природой субъекта?».
Во-первых, в философии ведь хорошо известны и другие подходы к пониманию
онтологического статуса времени, например, связывающие данный феномен с природой познающего субъекта.
Неопределённость
онтологического статуса информации (то есть, существование нескольких равноправных философских подходов к пониманию сущности информации) сохраняется до настоящего времени [Колин 2008].
Вместо абстрактного внешнего субъекта-наблюдателя, глазами которого мы до сих пор извне смотрели на поток событий и который для выделения из универсума объектов разного
онтологического статуса прилагал к нему различные шаблоны «сейчас», мы вводим понятие «онтологического субъекта», размещённого непосредственно в потоке, представляемого как протяжённый фрагмент этого потока со своим индивидуальным «сейчас», равным собственной протяжённости.
Виртуалистика не является научной дисциплиной, а есть парадигмальный подход, в рамках которого виртуальные реальности рассматриваются как реалии, обладающие
онтологическим статусом существования, а не как эпифеномены.
Вопрос третий и самый, на мой взгляд, важный: как теперь решается вопрос об
онтологическом статусе времени, о его объективности и о его метафизических референтах после того, как диалектико-материалистическая традиция утратила официальный статус, а «среди отечественных философов стало модным дистанцироваться от этой ветви в развитии мировой философии»?
Путь к такому человеку должен идти через преображение самой физической природы человека, через обретение им более высокого
онтологического статуса.
Речь идёт о признании
онтологического статуса общих понятий.
Никакое одностороннее усилие в пределах этой плоскости не может изменить
онтологический статус человека, не может придать его бытию вертикальное измерение.
Дело в том, что во многих (хотя не во всех) буддийских школах дхармы рассматриваются, с одной стороны, как дравья сат, то есть элементы, наделённые
онтологическим статусом, реальные элементы, а с другой – как праджняпти сат, то есть как только мыслимые, или конвенциональные, единицы языка описания опыта.
Анализ
онтологического статуса понятия первичной установки привёл нас к следующим выводам.
Задаваемый учёным
онтологический статус культуры приводит к переосмыслению самого понятия культура, расширению его объёма.
Первое из них касается
онтологического статуса психики, который раскрывается как специфический структурный уровень организации жизненных явлений [34–36].
Во-первых, эта проблема связана с проблематикой
онтологического статуса изобразительности, в рамках которой художественное произведение представляет собой лишь частный случай бытования зрительного образа в культуре; во-вторых, важен аспект мифологизации имени мастера в соотношении с проблемой подлинности авторства, что интересно не столько с точки зрения практических технологий современной экспертизы или проблемы фальсификации в исторической перспективе, сколько в плане рецептивных клише и стоящих за ними ментальных моделей – как общих, так и обусловленных культурно-исторически; наконец, имя художника, визуально зафиксированное в его подписи (наряду с названием и другими элементами вербальности), отсылает к широкому спектру взаимодействия визуального и вербального в составе изобразительной художественной формы, что и составляет главный фокус нашего внимания.
Вневременные саги разворачиваются в жизни каждого из нас: генетическая история, которая знает больше, чем память; архетипическая история, которая формирует нас, позволяя обретать смысл; социальная история, включающая половые, расовые и классовые различия (которым мы по неразумению своему придаём
онтологический статус).
Истоком этой древней философии является опыт трансгрессии, который осмысливался греческими мыслителями в двух противоположных направлениях: на пути отрицания трансгрессивных феноменов посредством утверждения первичного единства трансцендентного первоначала и на пути утверждения самостоятельного
онтологического статуса трансгрессии.
Кроме того, надо учитывать, что «эйдос» имеет самостоятельный
онтологический статус, связанный не с миром материи, а с трансцендентным миром идей.
Центральной проблемой, возникающей в связи с изучением сообщества московских историков, является вопрос
онтологического статуса школы.
Для получения требуемого
онтологического статуса виртуальная реальность нуждается в окказиональности как ключевой характеристике своих практик.
В противоположность точке зрения основанного на метафизике присутствия господствующего здравого смысла, отказывающего «прошедшему неопределённому» в непосредственной реальности и рассматривающего его как следствие субъективного недостатка знания, статья настаивает на автономном
онтологическом статусе временности такого типа.
Одной из важнейших особенностей античности стало придание числам
онтологического статуса и отождествление исчислимости с познаваемостью.
Какие же в таком случае у нас остаются средства для обоснования
онтологического статуса научной картины мир?
Таков
онтологический статус сознания – оно есть форма отношения субъекта и объектов.
И сразу же необходимо отметить, что в этой первичной данности и феномены, и ноумены изначально выступают в одинаковом
онтологическом статусе – как множества событий различения, что безусловно соответствует релятивистскому подходу.
Можно говорить о физическом, химическом, биологическом и т. д. «сейчас», в каждом из которых фиксируются события соответствующего
онтологического статуса.
Реальность патологического опыта обеспечивает психическое расстройство
онтологическим статусом и пониманием его в контексте экзистенциального порядка бытия, и подлинного существования.
Вторая часть первой книги «Комментария» посвящена проблеме
онтологического статуса общего.
Чтобы приблизиться к идее этого диалектического водоворота, вспомним классическую оппозицию двух взаимоисключающих понятий света: света, состоящего из частиц, и света, состоящего из волн, – «решение» квантовой физики (свет как то и другое вместе) переносит эту оппозицию в «саму вещь», что неизбежно приводит к тому, что сама «объективная реальность» утрачивает свой полный
онтологический статус, превращается в нечто, что является онтологически неполным, состоящим из объектов, статус которых в конечном счёте виртуален.
В этом случае божественные личности имели бы только опосредованный
онтологический статус, находясь в субординации изначальному принципу ousia.
Важной проблемой представляется
онтологический статус этиологий.
Попытавшись отказаться от естественнонаучных критериев нормы и патологии и следуя «правилам» феноменологической редукции, представители феноменологической психиатрии постулировали реальность патологического опыта, наделив психическое заболевание
онтологическим статусом и вписав его в экзистенциальный порядок бытия.
При этом их существование не в виде отдельных вещей, а в виде отношений между такими вещами не опровергает их объективного
онтологического статуса (с. 502–506).
У стоиков материя, превратившись в «огненную пневму», как будто становится реальнее, но это повышение её
онтологического статуса сопровождается её обожествлением, а также учением об «иррелевантности» любых когнитивных структур (лектон), которое устанавливает почти непреодолимую преграду между миром чувственных явлений и сферой рационально-выразимого.
Таким образом, идея непознаваемости, но сообщимости трансцендентного субъекта и объекта наводит на мысль о необходимости придания гуманизму
онтологического статуса на уровне притязаний человека, горизонта его стремлений, возможностей самореализации.
Решение этой проблемы видится нам в обращении к философским основаниям психологии и «признании» или «не признании» за рефлексией
онтологического статуса.
Эти два класса объектов являются единственными претендентами на обладание
онтологическим статусом реального и истинного существования.