Я беззастенчиво заимствовал идеи, мысли и воспоминания
настоящих историков и воинов, написавших книги, включённые в библиографию.
Но это – черты
настоящего историка, который и проявился в нём, пускай на склоне дней.
Однако я определённо не являюсь
настоящим историком.
Словом, специалисту необходимо иметь обширные знания; однако если он хочет стать
настоящим историком философии, то он не должен забывать о главном – умении проникнуться духом изучаемой философии, чтобы подарить ей вторую жизнь в своих книгах и лекциях.
С другой стороны, это очарование отнюдь не меркнет, когда принимаешься за методическое исследование со всеми необходимыми строгостями; тогда, напротив, – все
настоящие историки могут это подтвердить – наслаждение становится ещё более живым и полным; здесь нет ровным счётом ничего, что не заслуживало бы напряженнейшей умственной работы.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: аммонизированный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Некоторые учёные считают аль-Атира единственным
настоящим историком периода.
Книга написана
настоящим историком, умеющим не только находить документы и факты, анализировать их, но и обладающим довольно редким даром.
При этом они легко пренебрегали важнейшими фактами, которые ни за что не ускользнули бы от внимания
настоящих историков.
Абсолютная точность – так милая сердцу
настоящего историка – означала бы их заключение в нерушимых границах их эпох и интеллектуальной среды.
Лишь один человек выделяется из рядов старательных хронистов, представляясь
настоящим историком, – ибн аль-Атир.
Дидактическая значимость таких путешествий заключалась именно в попытке приобщить студентов к сопереживанию, без которого не может состояться
настоящий историк.
Любому
настоящему историку философии необходимо уметь перефразировать анализируемые мысли, выявлять причины, стоящие за ними, рассуждать об их посылках, о том, что осталось имплицитным, оценивать последовательность и убедительность сделанных выводов.
Так или иначе, но умение грамотно работать с источником является важнейшим навыком
настоящего историка.
Отказаться от вбитого в институте постулата
настоящего историка: что не подтверждается документально, тому верить нельзя.
Впрочем, много ли
настоящих историков нужно обществу?
Не являясь историком, автор оставляет право научного подтверждения вновь «появившихся» фактов
настоящим историкам.
– Жаль, что нет изображений… – конечно, так было бы легче – срисовать, не ошибёшься, но с другой стороны – какая возможность фантазировать, да ещё под руководством
настоящего историка, который не даст возможности отойти от реальности!
Только в
настоящем историк создаёт временно истинное прошлое, которое неизбежно будет отвергнуто его учениками и потомками.
Как следствие, труды историков невольно начинают влиять (причём порой весьма значительно) на мнение и мировоззрение пусть и не самой многочисленной, но зато активной части общества, что почти всегда делает
настоящего историка общественно значимой фигурой, а историю – злободневной и отнюдь не безопасной наукой.
Достаточно сравнить тиражи книг
настоящих историков и «новых хроноложцев».
Потом нашли
настоящего историка.
Они позволяли ему удерживать при себе имидж
настоящего историка и предохраняли от прибавки «сомнительная» к его репутации.
Так что работа
настоящего историка больше похожа на труд ассенизатора и патологоанатома.
Не это ли отношение к миру рождает
настоящих историков?
С годами они обрастают вымышленными подробностями и приукрашиваются, так что
настоящему историку приходится немало потрудиться и провести полевые исследования, чтобы найти зерна истины.
– Вижу профессиональный подход
настоящего историка, – заметил он, увидев в моих руках книгу.
Настоящий историк живёт не только прошлым.
При этом выдаёт он перлы, от которых у любого
настоящего историка волосы дыбом встанут.
Колоритный потому, что по виду
настоящий историк – в старых очках, потёртой куртке.
Я знаю историю, я люблю её, но нет во мне энтузиазма и увлечённости
настоящего историка или археолога.
Однако, избрав для себя путь уже
настоящего историка, он старался не допускать того, чтобы его пристрастия и антипатии приводили к искажению фактов.
Как и для любого, кто хочет стать
настоящим историком.