Черты его лица были правильными, но трудно было бы
назвать его красивым.
Привлекательный, не могу
назвать его красивым, он скорее мужественный.
Если бы он был белокурым, то я бы и не посмел вам
назвать его красивым.
Вы могли бы
назвать его красивым, если бы не привычка смотреть несколько искоса и не твёрдый, почти хищный рот.
Высокий, светловолосый. Я бы
назвала его красивым, если бы не тот факт, что он занимается буллингом* в стенах школы.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: недокармливаться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Сейчас даже у слепого язык бы не повернулся
назвать меня красивой.
Многие тогда
называли меня красивой, хотя теперь вам бы это и в голову не пришло.
Я бы даже
назвала её красивой, если бы не гордо задранный нос и презрительный взгляд.
Нет, внешне он был вовсе не ужасен, даже наоборот, я бы
назвала его красивым, несмотря на жёсткие черты лица.
– Боже, принцесса, неужели вы только что
назвали меня красивым?
Она ещё посидела со всеми, тихо переживая своё счастье, да и дома потом всю ночь не спала, всё вспоминала, как он
называл её красивой, как крепко обнимал.
А ещё мне почему-то хотелось
назвать его красивым, хотя общепринятым канонам красоты он и не соответствовал.
И вновь захотелось недоверчиво хмыкнуть. Но, в конце концов, если кто-то желает
называть её красивой, зачем сопротивляться?
Великолепный мужчина
назвал её красивой женщиной и решил, что этим можно оскорбить?
Пожалуй, если бы не эта могильная бледность, я бы
назвал её красивой.
Я бы даже
назвала его красивым, если бы не странный рисунок, который всё портил.
Пожалуй, я бы даже
назвала его красивым, если бы в тот момент мне не было так страшно.
Он
назвал её красивой. Этот человек умеет подсластить пилюлю.
Удостоившихся войти под его своды пробирала дрожь, но все они дружно
называли его красивым.
Сначала порадовалась его комплиментам, когда он
назвал меня красивой, умной, обаятельной и сильной духом. И я чувствовала, что он говорил это не привирая.
Назвать её красивой можно было только с очень большой натяжкой – объективно говоря, посетительница выглядела скорее милой.
Назвать его красивым было нельзя, но он поражал своим высоким чистым лбом, обрамленным высокой шапкой волнистых, непослушных тёмных волос, которые он сохранил до конца жизни, – со временем поседевших.
К тому же,
назвать его красивым я тоже не могла, ведь встречала мужчин гораздо симпатичнее.
Я бы
назвал её красивой, если бы она не была такой противной злюкой.
Я бы даже
назвала его красивым, но он казался слишком мрачным для таких слов.
Черты лица слишком необычные, чтобы
назвать его красивым.
Почему я
назвал его красивым?
Называла меня красивой и молодой, а его – отвратительным и совершенно мне не подходящим.
Правильные черты лица, узкий подбородок, ямочки на щеках – можно было бы
назвать его красивым, если бы мне нравился такой тип парней.
И то, что она
назвала меня красивой, ничего не значит?
Ну, у всех свои представления о красоте, и мы, женщины, других-то женщин обычно не хвалим, но я бы
назвала её красивой: черты лица тонкие, глаза ясные, в душу тебе глядят.
Тем не менее, при красивой внешности я не могла
назвать его красивым…
Она не
называла его красивым – да ей и не нужно было.
Назвать её красивой было бы слишком сильно, но в ней присутствовало нечто, что притягивало к ней взгляды всех мужчин, находившихся рядом, и вместе с тем пугало, видимо, глаза, холодные, глубокие, неподвижные.
Она была так поражена этой встречей и тем, что он снова
назвал её красивой, что не могла вымолвить и слова.
Гостья порадовалась, что я не покрыт пылью (а разве должен был?),
назвала меня красивым (первая из разумных существ бескрайней вселенной) и сказала, что я не могу её съесть даже теоретически.
Никогда ещё никто не восхищался моей татуировкой, тем более не
называл её красивой. Это меня сбило с толку.
И всё же казалось, что он видит это лицо, слишком своеобразное, чтобы
назвать его красивым, впервые.
Хотя я бы не
назвала его красивым в общепринятом понимании этого слова.
– Ты только что
назвал меня красивой? – она продолжала неотрывно следить за мной. Её глаза будто мерцали в слабом свете, царящем внутри салона автомобиля.
Вике понравилось, что котёнок
назвал её красивой, но как относиться к тому что она фея? Где тогда её крылышки и волшебная палочка?
– Вовсе нет, я бы даже
назвала его красивым.
Никогда я не найду того, кто
назовёт меня красивой или обнимет просто потому, что я рядом.
Я ни разу, нет, было всё-таки, но об этом значительно позже, я ни разу не смог
назвать её красивой (ни вслух, ни про себя).
– Помните, я
назвала его красивым?
Назвать её красивой было нельзя.
Назвать его красивым, ориентируясь на модные стандарты, было нельзя, но в его открытой улыбке и глубоких, синих глазах было столько обаяния, что люди невольно тепло улыбались, встретившись с ним.
Можно было бы
назвать его красивым, если бы не глубокий шрам, пробороздивший правую щёку от подбородка, наискось, к уху.
Если сейчас я выгляжу очень неплохо, можно даже сказать, шикарно, то
назвать меня красивой десять лет назад мог только человек, находящийся в припадке безумия.
Её умыли и опять поместили в «окошко», как она
называла свою красивую раму.