Вы могли бы
назвать его красивым, если бы не привычка смотреть несколько искоса и не твёрдый, почти хищный рот.
Черты его лица были правильными, но трудно было бы
назвать его красивым.
Если бы он был белокурым, то я бы и не посмел вам
назвать его красивым.
Во всяком случае, это любезно с их стороны, что они
называют нас красивыми.
Прохожие говорили им комплименты, и
называли её красивой невестой, настолько она была хороша.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: широкоротый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Боже, принцесса, неужели вы только что
назвали меня красивым?
Он
назвал её красивой. Этот человек умеет подсластить пилюлю.
Она не могла вспомнить, чтобы он когда-нибудь
называл её красивой.
Многие тогда
называли меня красивой, хотя теперь вам бы это и в голову не пришло.
Он
назвал меня красивой? И я воссияла самой радостной из всех возможных улыбок.
Назвать её красивой можно было только с очень большой натяжкой – объективно говоря, посетительница выглядела скорее милой.
Сначала порадовалась его комплиментам, когда он
назвал меня красивой, умной, обаятельной и сильной духом. И я чувствовала, что он говорил это не привирая.
Конечно,
назвать его красивым трудно, но какое-то очарование всё равно присутствовало.
Я бы даже
назвала её красивой, если бы не гордо задранный нос и презрительный взгляд.
Пожалуй, если бы не эта могильная бледность, я бы
назвал её красивой.
Можно было бы
назвать её красивой, если бы не излишне строгий имидж.
И вновь захотелось недоверчиво хмыкнуть. Но, в конце концов, если кто-то желает
называть её красивой, зачем сопротивляться?
И всё же казалось, что он видит это лицо, слишком своеобразное, чтобы
назвать его красивым, впервые.
Правильные черты лица, узкий подбородок, ямочки на щеках – можно было бы
назвать его красивым, если бы мне нравился такой тип парней.
А ещё мне почему-то хотелось
назвать его красивым, хотя общепринятым канонам красоты он и не соответствовал.
Я могла бы
назвать её красивой, но знаю, что она терпеть не может подобные комплименты, считая, что ей лгут.
Сейчас даже у слепого язык бы не повернулся
назвать меня красивой.
Нет, внешне он был вовсе не ужасен, даже наоборот, я бы
назвала его красивым, несмотря на жёсткие черты лица.
Великолепный мужчина
назвал её красивой женщиной и решил, что этим можно оскорбить?
Назвать его красивым было нельзя, но он поражал своим высоким чистым лбом, обрамленным высокой шапкой волнистых, непослушных тёмных волос, которые он сохранил до конца жизни, – со временем поседевших.
Удостоившихся войти под его своды пробирала дрожь, но все они дружно
называли его красивым.
Я бы даже
назвала его красивым, если бы не странный рисунок, который всё портил.
Я ни разу, нет, было всё-таки, но об этом значительно позже, я ни разу не смог
назвать её красивой (ни вслух, ни про себя).
Никогда я не найду того, кто
назовёт меня красивой или обнимет просто потому, что я рядом.
Хотя я бы не
назвала его красивым в общепринятом понимании этого слова.
Нельзя
назвать его красивым.
Мои родители прожили вместе 39 лет, и все
называли их красивой парой.
Нет ничего в её глазах такого, от чего можно
назвать их красивыми.
Подобно легенде, сказке (правда,
назвать её красивой не смогу), она передаётся «от поколения к поколению» бедных матерей, доверивших врачам судьбы больных детей.
Я не могла бы
назвать его красивым, равно как и некрасивым.
Он… он сейчас
назвал меня красивой?
Я мог бы
назвать её красивой, даже заинтересоваться ею…
Назвать его красивым, ориентируясь на модные стандарты, было нельзя, но в его открытой улыбке и глубоких, синих глазах было столько обаяния, что люди невольно тепло улыбались, встретившись с ним.
Многие
называли её красивой без лести, а те, кто не называл, считали, что её портит лишь отчуждённый взгляд чёрных глаз.
Если сейчас я выгляжу очень неплохо, можно даже сказать, шикарно, то
назвать меня красивой десять лет назад мог только человек, находящийся в припадке безумия.
Можно было бы
назвать его красивым, если бы не глубокий шрам, пробороздивший правую щёку от подбородка, наискось, к уху.
Она не
называла его красивым – да ей и не нужно было.
Привлекательный, не могу
назвать его красивым, он скорее мужественный.
Черты лица слишком необычные, чтобы
назвать его красивым.
Давным-давно никто не
называл её красивой.
Не могу с уверенностью
назвать его красивым, хотя впоследствии пришёл к такому мнению, но его выражение производило впечатление глубокой непреходящей печали – тихого, отрешённого страдания, привлекавшего меня не с любовью, а с сочувствием к молодой, но безнадёжно несчастной душе.
Я чувствую, что не полюблю эту оболочку, не смогу подойти к зеркалу и
назвать себя красивой.
Нельзя
назвать её красивой, но определённое обаяние присутствует.
Назвать её красивой было бы слишком сильно, но в ней присутствовало нечто, что притягивало к ней взгляды всех мужчин, находившихся рядом, и вместе с тем пугало, видимо, глаза, холодные, глубокие, неподвижные.
Никогда ещё никто не восхищался моей татуировкой, тем более не
называл её красивой. Это меня сбило с толку.