Лица солдат стали мрачными, потому что они помнили, чем закончились предыдущие атаки и, что гораздо хуже, им приходилось идти, переступая через тела своих товарищей.
В тени деревьев
лица солдат казались тёмными, лишёнными всякого выражения. Один из них мельком взглянул на меня и тут же отвернулся, продолжив ковырять землю.
Я вижу изнурённые, бледные
лица солдат, и каждый из них, умирая, хотел что-то сказать…
Лейтенант увидел, как напряглось
лицо солдата, глаза уставились в туман, будто он хотел что-то увидеть в нём, – так мореплаватель всматривается в горизонт, надеясь разглядеть берег.
Перед нами проезжают ещё несколько военных джипов, и я вижу холодные
лица солдат.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: прибросить — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Вокруг ни капли тепла, будто весь корпус создан, чтобы все держались от него подальше, и даже без строгой охраны суровых
лиц солдат и раскатистого голоса генерала хватало, чтобы любой идиот понял: лучше не приближаться.
Длинные колонны техники, грузовиков, угрюмые
лица солдат…
Мельком я вижу расплывающееся в улыбке
лицо солдата охраны.
Это был человек старше её лет на десять, со строгим
лицом солдата, мелкими, чёткими чертами, холеными чёрными усами и тёмными, карими глазами, становившимися жёсткими в момент отдачи приказания мужчине и нежными при обращении с мольбою к женщине, впрочем, и в том и в другом случае с одинаковым успехом.
Поспешно стали занимать позиции, на
лицах солдат появилась суровая сосредоточенность.
Судя по серьёзным и хмурым
лицам солдат, они были того же мнения.
Искажённое болью
лицо солдата было мертвенно-бледным, на лбу выступили крупные капли пота.
Сержант увидел
лица солдат и подошёл к ним.
Привратник уже хотел ляпнуть что-то вроде «в это время года?» или «вот бы и мне поразмяться», но осёкся, разглядев
лицо солдата.
В свете пожара
лицо солдата выглядело страшно.
Где после разорвавшегося рядом с главным героем снаряда, действие фильма продолжает происходить: едут танки, комья грунта взмывают в небо, падают на землю с перекошенными или просто застывшими
лицами солдаты – но всё это происходит теперь в полной тишине.
Часто перебираясь из одного госпиталя в другой, видя новое измученное
лицо солдата внутри что-то надламывалось.
– Что такое? – спросил он, увидев озабоченные
лица солдат.
На белом
лице солдата они выгладили как два ослепительно сияющих провалов без какого-либо намёка на зрачок.
Приятно было видеть свежие и весёлые
лица солдат, ясно свидетельствовавшие в пользу драндской стоянки.
Лицо его было скорее печально, чем строго, и в сравнении с грубым
лицом солдата казалось дряхлее, чем было на самом деле.
Ордена на подушечке сияли под ярким солнцем, огненный зайчик от них то и дело озарял
лицо солдата, словно напоминая: «Вот он, победитель, герой, награждённый за мужество, за отвагу, за победу».
На
лицах солдат читался страх: им предстоял первый в их жизни, а может, и последний, бой.
Видеть обезумевшие от страха
лица солдат, и понимать, что нет ничего героического в войне, не важно на какой ты стороне…
Было видно, что резали по живому: на окаменевших
лицах солдат навсегда запечатлелись нестерпимая боль и ужас.
Теперь уже можно было легко различить
лица солдат, сидевших в тускло освещённых кузовах на двух длинных скамейках спиной друг к другу.
Суровые
лица солдат обращены в толпу, а тела напряжены словно они в любой момент, готовы кинуться в бой и защитить принца.
Вдруг черты
лица солдата смягчились, в глазах проявилась свойственная людям сострадательная печаль.
Хмурые, усталые
лица солдат, обступивших стальной стеной повозку, дополняли траурность всей процессии.
Она смогла увидеть отчётливо
лицо солдата.
Но итог, где бы он не был – в медпункте, в лагере, в окопах, всегда один – счастливые
лица солдат.
Унылые
лица солдат ничего не выражали, кроме усталости и страха перед боем.
От такого внимания к себе,
лицо солдата моментально покрылось краской и он не зная, куда деть руки, постоянно прятал их за спиной.
У оказавшихся среди множества знакомых
лиц солдат от былого волнения не осталось и следа, чему значительно поспособствовало известие о наличии связи со столицей.
По безучастному
лицу солдата промелькнула тень эмоции.
– Выражение
лица солдата помрачнело и ожесточилось.
За иллюминаторами тучи всей округе радостей жизни не давали, не пропускали ни единого лучика солнца, а тусклые лампочки бортового освещения были не в состоянии осветить весь отсек так, чтобы можно было рассмотреть
лица солдат, сидящих от меня вдалеке.
Промелькнула мысль, что он сейчас похож на сумасшедшего – на мрачных
лицах солдат отразился ужас.
Много жёлтой травы, сухая земля, камни – камера дёрнулась, рядом мелькнуло
лицо солдата в шлеме.
Я подошёл к двери. Как только она открылась – увидел каменные
лица солдат. Поднял руки.
Я уже видел потные
лица солдат, очерченные нащёчниками из чешуйчатой кожи каменных волов.
Голову и
лицо солдата скрывали бинты.
Этот худой, с болезненным серым
лицом солдат, чья тонкая, ещё детская шея вытягивалась из расстёгнутого ворота и пальцы с обломанными ногтями, чёрные от царапин и ружейного масла, перебирали струны гитары, был инок.
Бежал он ровно, не торопясь, как на ученье, с поразительной ясностью видел напряжённые
лица солдат и офицеров.
– На круглом
лице солдата появилась хитрая довольная улыбка.
На
лице солдата застыла маска удивления, рот приоткрыт, остекленевшие глаза широко открыты.
Его окружали такие-же мрачные
лица солдат на которых зловеще плясали красные отблески адского огня…
Вверху перевёрнутой лавки я вижу, как из мешка палача виднеется
лицо солдата царской армии.
Перед глазами мелькнуло испуганное
лицо солдата, к капоту стремительно приблизилась стальная створка внутренних ворот.