Пока приходилось изучать 
историю права и особенно латынь, я была довольна, когда же пошли чисто юридические предметы, я к курсам охладела.        
    
        Говоря это, я вовсе не хочу сказать, что сравнительная 
история права в связи со сравнительной этнографией доселе не установили ни одного сколько-нибудь общего положения.        
    
        Книга завершается коротким эпилогом, в котором я заглядываю в 
историю права собственности и судьбу идеи общественной собственности в советский период.        
    
        Я считаю, что утверждение о самоочевидности имеет решающее значение для 
истории прав человека, а эта книга призвана объяснить, почему в XVIII веке оно стало столь убедительным.        
    
        Это деление, отразившее присущее любому цивилизованному обществу противоречие между частным и общественным интересом, оставило глубокий след в последующей 
истории права.        
    
    
    
        
             Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: неконвертируемый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
         
     
                                
        Попытка исключительно экономического объяснения 
истории права неизбежно влечёт за собою отрицание естественного права как самостоятельного двигателя правового развития.        
    
        Это довольно редкое явление: как правило, историки не понимают юристов, берущихся за изучение 
истории права и правовых учреждений без специальной источниковедческой подготовки, свойственной историкам, и, наоборот, юристы удивляются невежеству историков, трактующих непростые юридические понятия без знания основ правоведения.        
    
        Несмотря на то что текст этой декларации присутствует в любом хорошем сборнике документов, он заслуживает того, чтобы быть приведённым здесь verbatim, отчасти потому, что он является исключительно выразительным свидетельством эпохи, отчасти же потому, что в каждой из формулировок её принципов можно почувствовать тот дух оговорок и приспособления к обстоятельствам, который является неотъемлемой частью противоречивой 
истории права войны.        
    
        Вновь и вновь одолевало старое; вновь и вновь 
история права начиналась сызнова.        
    
        Однако в более общем смысле оно, в сущности, не имеет отношения к его современному значению, для которого моделью является средневековый западноевропейский феодализм, и к его нынешнему использованию в качестве термина 
истории права, социальной и экономической истории.        
    
        Но он упускает 
историю права.        
    
        С другой стороны, в странах с более древней 
историей права эту цифру следует повысить.        
    
        Потому создание основополагающих законов, вокруг которых в дальнейшем и строится вся правовая система страны, – дело нечастое, а последовательность таких событий и представляет собой то, что мы называем 
историей права.        
    
        Восстанавливая историю ветеранов-красноармейцев после войны, я всё сильнее ощущал, как течение мысли уносит меня в воды 
истории права, а со временем и в сферу политической истории.        
    
        Конечно, важно помнить о потенциальных рисках междисциплинарных исследований, но мне кажется, что игнорирование 
истории права и антропологии также лишает философов чрезвычайно важного источника вдохновения и идей.        
    
        Очевиден его вклад также в развитие наук 
истории права и государственного права.        
    
        Начались исследования 
истории права, торговли и промышленности, культуры, городов и других сфер исторической науки.        
    
        При изучении всеобщей 
истории права главная цель такого изучения есть вывод сходных черт, при изучении права национального – вывод не только сходств, но и различий, составляющих национальные особенности.        
    
        Так, например, Т. Уолкер в работе «
История права народов» писал: «Международное право, будучи воплощением практики государств, со всей очевидностью может начинаться с появлением государств или со времени, когда государства начали осознавать своё совместное, взаимосвязанное сосуществование и ощутили для себя необходимость международных взаимосвязей, а потому добровольно признали его в таком качестве в отношениях между собой».        
    
        Гораздо определённее на этот счёт высказывается другой писатель, который смотрел на 
историю права главным образом с точки зрения развития гражданского процесса.        
    
        По содержанию уголовно-правовая наука, однако, много шире и уголовного права, и уголовного законодательства, поскольку занимается исследованием вопросов 
истории права и законодательства, сравнительно-правовыми исследованиями, теоретическими проблемами правоприменения (теорией квалификации) и т. д.        
    
        Такой подход не только отрицал самодостаточность науки истории международного права, но и неоднозначно определял её место в общей 
истории права.        
    
        Владимирского-Буданова и других исследователей в развитие 
истории права.        
    
        Третий период рассматривает 
историю права периода империи.        
    
        Следует также обратить внимание на неполноту исследования процессов 
истории правого дела в 1920-1925 гг.        
    
        Первая половина дня ничего не принесла. В отечественной 
истории права Пéтрович не нашёл ничего, что хоть как-то отдалённо напоминало сегодняшний казус.        
    
        Она есть история национального права русского (а не 
история права русского государства).        
    
        Целенаправленное научное познание может существенно уточнить существующие теоретические представления в области 
истории права о развитии концессионного законодательства и влиянии на его формирование государственной, экономической и политической составляющих.        
    
        Рядом с 
историей права может сохраниться лишь общее учение о праве (eine allgemeine Rechtswissenschaft), которое будет иметь, насколько оно установляет явления правовой жизни, – эмпирический характер, насколько объясняет причины этих явлений – философский.        
    
        Прежняя эволюционная теория развития права ушла в прошлое: вся 
история права оказывалась историей переворотов в праве, разрывом преемственности отдельных правопорядков.        
    
        Потенциал познания 
истории права несравним ни с одной из форм умозрительного доказывания, ни с одной формой познания, обладающей самостоятельностью познания в области социальной материи.        
    
        Мы хотели показать 
историю права как она есть – без ненужных массивов информации, только самое основное – выжимка, без потери информативности.        
    
        Чего бы ни касалась 
история права, она находит безвозвратные нарушения в сознании человека.        
    
        По сути, правоведы того времени не придумывали ничего нового, а лишь предложили уже имевшийся в 
истории права институт, идеально подошедший к тому историческому моменту.        
    
        К сожалению, мы вынуждены констатировать, что на нынешнем этапе современной 
истории право на самоопределение зачастую трактуется весьма произвольно, вплоть до признания возможности самоопределения какой-либо этнической группы, пусть даже составляющей на нынешнем этапе большинство.        
    
        Он с одинаковым знанием дела останавливался как на вопросах, связанных с общей теорией права и социологией, так и на вопросах из истории политических учреждений, истории социального хозяйственного быта, в связи с 
историей права первобытных народностей.        
    
        Впрочем, вся эта оговорка вызвана главным образом отделением в нашей книге истории уголовного и гражданского права от 
истории права государственного.        
    
        Предметом 
истории права должны быть в одинаковой мере как нормы государственного права (государственного устройства, управления и законодательства), так и частного права, а равно нормы, охраняющие и то и другое (уголовное право и процесс).        
    
        Необходимо включить в состав нашей науки 
историю права литовско-русского, как связующее звено между древним правом (1-го периода) и периодом империи.        
    
        Очерки истории литовско-русского права, начатые в 1894 г. и доныне продолжающиеся (ныне – в 1908 г. – они доведены до 
истории прав шляхетского сословия).        
    
        Безусловно, арендные, кредитные отношения или отношения купли-продажи зародились достаточно давно, что подтверждается 
историей права, в том числе и источниками, относящимися к древнейшим временам.        
    
        Нельзя забывать, кроме того, что правосудие, осуществляемое в судах различных инстанций, вписало выдающуюся страницу в европейскую 
историю прав человека.        
    
        Поэтому не удивительно, что и поныне исследователи большей частью склонны считать, будто «истории международного права не существует ни как дисциплины в пределах международного права, ни как дисциплины в пределах 
истории права».        
    
        Во-вторых, почти эпически спокойный тон. Понимаешь, бессмысленно искать в подобной 
истории правых и виноватых. Меняешь ракурс – меняется оценка.        
    
        Только свободное государство с чёткими нормами и законами, опираясь на достойное человека общество, может эффективно препятствовать тому, чтобы в будущей 
истории право не превращалось в бесправие.        
    
        Зачем возвращать 
историям право на рассказ, если всё уже закончилось?