Диалектика была низведена до уровня простого метода и лишена как содержания
исторического бытия человека, так и метафизики.
Реализует же свои цели человек в процессе
исторического бытия.
Но как бы что ни менялось, в основе
исторического бытия всякого народа всегда лежит вера – в предназначение, в особую судьбу, в некие высшие ценности и смыслы.
Это была область русской истории, рефлексии движущих начал российского
исторического бытия и развития.
Литература восстанавливала народную историческую память, будто вклеивала вырванные и растерзанные страницы в книгу национального
исторического бытия.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: затиснуться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Отрицание самобытности и автохтонности древней русской культуры, а по существу, отторжение древнейших корней русского народа и установление границы его
исторического бытия где-то в IX веке н. э. (некоторые снижают эту ограничительную планку до IV–VI в.) было на руку и официальным властям, и представителям церкви.
При изучении региональных пластов истории историко-генеалогический метод является основой для широкого круга демографических реконструкций, историко-этнографических описаний, становится незаменимым инструментом, дающим возможность исследовать различные уровни
исторического бытия.
Это нечто очень существенное в
историческом бытии человечества, в мире высокой культуры – возможно, уходящем (авторы так не считают), но в любом случае прекрасном.
Ибо, если преемственность неизбежна, как горб верблюда, и преодолеть её можно только изнутри, то, значит, не хорошо
историческое бытие, хорош единовременно дух человеческий, носитель правды, познания и роста.
Что касается «спроса на патриотизм» и героическое прошлое, то это фундаментальный, связанный с необходимостью продления своего
исторического бытия запрос любого жизнеспособного общества и любого устойчивого государства.
И это – не требующий устранения недостаток, не искажение, а необходимое условие, при котором сырой материал
исторического бытия только и может обрести понятный и осмысленный образ в нашем духе.
Актуальность подобной критики науки следует не только из того, что на всех этапах её
исторического бытия параллельно с ней всегда существовали и другие формы гнозиса.
Святоотеческая «наука об отцах» на каждом этапе своего
исторического бытия использовала те научные методы, которые были характерны для общенаучного (не относящегося именно к церковной науке) фона текущей эпохи.
Поскольку возникновение и
историческое бытие подавляющего большинства народов нашей планеты было связано с многочисленными миграциями, подвижками на новые территории обитания, вызывавшими изменения целого ряда факторов культуры, как у народа-пришельца, так и у коренного населения, то сегодня, изучая этническую историю и культуру своего народа, мы, естественно, изучаем их в процессе исторических трансформаций и взаимовлияний многих племён и народов, в той или иной мере принявших участие в их становлении.
История – важный компонент национального сознания; поиски смысла в истории направляют вектор национальной традиции осознания
исторического бытия.
Более того, это и есть основной принцип русского
исторического бытия.
Святыня как корень всех ценностей есть непременное условие
исторического бытия великих наций.
Предоставляя исследуемый объект самому себе вне соотнесения с внутренним миром субъекта, научное познание отказывается от постижения целей и смысла
исторического бытия человека, исследует это бытие как безличный и нецеленаправленный процесс природы, где возможна лишь фиксация необходимых причинно-следственных отношений.
В ходе дальнейшего рассмотрения я вернусь к ним и покажу, какие аспекты реального
исторического бытия они отражают и насколько адекватно реальности это отражение.
Но философия истории в состоянии их открыть только потому, что исходит из рассмотрения конкретного
исторического бытия.
Ведь в основе всякого искания законов и всякого социологизма лежит определённая теория
исторического бытия, обычно – отрицание непрерывности развития, признание «повторяющегося» существенным, индивидуального – бессмысленным или случайным.
Историческая общность –такая типичная устойчивая (устойчиво воспроизводящаяся) форма
исторического бытия человечества, которая обеспечивает его выживание, воспроизведение (существование) и развитие.
Свидетельствуя об отсутствии природной тяги к социальному порядку – гаранту
исторического бытия – это утверждает неспособность к государственности в принципе.
Если суммировать некоторые существенные характеристики науки о культуре, то речь идёт о культурологии как о «философии духовности», «философии истории», «философско-историческом наукоучении», учении о «началах
исторического бытия», «культурфилософской теории исторических наук», «фундаментальной культурфилософии».
Третий уровень – этническая идеология, под которым понимается осмысление
исторического бытия, а также взгляд на будущее своей этнической группы.
Жизнь в истории и реализация своей государственной воли – занятие совсем не такое сладостное и зачастую сопряжённое с немалыми проблемами и неудобствами, тогда как эвтаназия своего
исторического бытия избавляет от многих проблем.
– Во-первых, она исследует первоначала
исторического бытия, которые вместе с тем являются и основными началами исторического знания, истории как науки.
Всякий теоретик истории, если только он искусственно не замыкает себя в круг вопросов так называемой технической методологии, неизбежно должен выяснить: в чём заключается специфичность
исторического бытия и существует ли эта специфичность, каковы основные категории исторического познания, основные исторические понятия, те же ли они, что и в области познания природы, или другие, и т. д.
Действительно, те философско-исторические теории и системы, которые рассматривают и ограничивают себя как «общую методологию» исторических наук, всецело определяются первыми двумя из трёх указанных выше задач, именно двумя, а не одною, так как модное, к удивлению понимающих немного историю и философию людей, ещё доныне риккертианство тоже не обходится без высказываний о самой природе
исторического бытия и о стыдливо скрываемом за понятием «системы ценностей» Абсолютном.
Все формы и способы присутствия человека в мире, его трудовая и социальная активность, жизнь науки, искусства, философии,
историческое бытие поколений интерпретировались в качестве универсального процесса человеческой деятельности.
Это – «совершенное время», окончательная зрелость
исторического бытия.
Сколько бы опыт ни вторил, что модели межчеловеческих отношений никак не могут быть экстраполированы на большие культурно-исторические процессы, морализаторский взгляд на
историческое бытие продолжает искажать действительное положение дел: миф (в леви-брюлевсом смысле) по-прежнему господствует над опытом.
Утверждаю пока чисто аксиоматически: если брать за целое известное нам пространство
исторического бытия, то логос как исторически обусловленная доминанта для группы локальных культурных систем оказывается его (пространства) композиционным центром, а становление и утверждение логоцентрических культурно-цивилизационных парадигм – центральной организующей фазой всего исторического процесса.
Внешняя – все те факторы, от климатических и ландшафтных до этногенетических, социальных, экономических и пр., которые образуют видимый, «фенотипический» план
исторического бытия той или иной культурной системы.
Роль канона в процессе
исторического бытия искусства двойственна.
Так, философы осмысливают
историческое бытие, размечают карту историко-концептуального познания, пытаются сформулировать социальные законы, ответить на вопросы о смысле развития цивилизаций, выработать систему ценностных оценок.
Строгая и неизбежная предопределённость астрологической судьбы в такие моменты
исторического бытия казалась более предпочтительной, чем тяжёлое бремя ответственности, чем даже свобода с её нечёткими и ненадёжными измерениями.
Философия истории XX в. с особой силой поставила проблему коммуникации как сущностной характеристики
исторического бытия и, говоря шире, как основания человеческого существования вообще.
Методология исследования носит комплексный характер и опирается на три фундаментальные стратегии: антропологический трансцендентализм, классическую и постклассическую феноменологию, герменевтику
исторического бытия.
А это, в свою очередь, требует осознания «собственной тайны
исторического бытия».
Сакральное таинство для культуры не выходит за рамки
исторического бытия, а является источником перманентной самоинтерпретации.
Это последняя ступень, означающая, что земное
историческое бытие, в сущности, уже завершено.
Вторая – тоже имеющая достаточно длительный срок существования (хотя и несоизмеримый с
историческим бытием цикла) – до сих пор не описана, даже не названа.
В
историческом бытии субъект мог сильнее или слабее осознавать, переживать осмысливать свою систему ценностей, от этого зависела интенсивность культивирования традиционных или понятных субъекту ценностных отношений.
На заре
исторического бытия обеих держав, а именно в IX столетии, “северный путь” находился в руках скандинавских дружин, известных у нас под именем варягов, а на западе – норманнов.
И далее: «Запорожцы… исповедуя православную веру и считая себя одним народом с великорусским, тянулись к русскому царю и в нём видели залог
исторического бытия своего».
Несмотря на чаяния украинского народа, его борьба за суверенное
историческое бытие была прои- грана, по существу не начавшись…
Уже звучат призывы сбросить с себя бремя исторического времени. Особенно среди тех народов, которые давно ощутили невыносимую тяжесть
исторического бытия.
Нам кажется, причина единственная: к концу своего
исторического бытия культурные народы ослабевают духом, воинскою доблестью, охота к борьбе пропадает и цивилизация защищает себя от нападения варваров наёмными дружинами тех же варваров, пока последние кое-чему не выучатся и не поймут, что выгоднее быть молотом, чем наковальней.
Основой всякой большой культурной традиции выступают ценности, качество (характер) которых определяет интенцию
исторического бытия этносов, вовлечённых в её ареал, равно как и бытие отдельных людей.