Отыскать в огромной академии нужный класс новичку совсем непросто, и когда у меня получается это сделать, в коридорах уже разносится звон
главного колокола, оповещающий о начале занятий.
Первый одиночный удар
главного колокола звучит мощно, густо, словно ставит точку на прожитом дне.
Гром гремел прямо над головой, а в городе, соревнуясь с ним, гудел басом
главный колокол.
– Бом-ом-ом-ом, – зазвенел
главный колокол.
Затем на тяжёлый бас
главного колокола начали нанизываться более тонкие кольца и совсем тоненькие колечки колоколов поменьше и полегче, – дум-думммм… дум-думмм… дум-дум-думмм!..
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: дорисовываться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Шальные пули впечатались в
главный колокол храма, и тогда долгий, негромкий звон срывался на землю.
А вверху, на колокольне, опустили на железные рельсы
главный колокол, упёрлись руками в круглые бока, растопыренными пальцами – в славянскую вязь, поднатужились и – «давай! давай! пошёл! пошёл!» Колокол дрогнул, прогибая рельсы, и пополз по ним к краю колокольни, к обрыву.
Да, часы на колокольне стояли уже лет восемьдесят, и
главный колокол недавно начал дребезжать и теперь не отличался приятностью тона, а витраж над алтарём так потускнел и закоптился, что уже почти не пропускал свет, но монументальные стены, сложенные из крупных серых блоков, мощные своды и толстые плиты пола не оставляли сомнений в том, что собор ещё постоит.
Старики рассказывали, что после революции
главный колокол сбросили, а иконы, серебряное и золотое убранство церкви безвозвратно исчезли.
Вокруг не было ни души, всё здание опустели, двери церкви хлопали на ветру,
главный колокол молчал.
В голове абсолютная пустота и гул, будто в момент набата под
главным колоколом постоял.
Хотя
главный колокол ещё не вешали, и он, блестя начищенным боком, пускал зайчика мне в лицо.
– Лёха! Грянь! Грянь! Лёха! Барыню! –
главным колоколом гудит могучий и старый, как замшелый степной камень, дядька жениха.
Он так был громогласен, что когда в часы весёлые взлезет, бывало, на колокольню и завопит, то рёв его был слышнее, чем звон
главного колокола, и это звонарю крайне досадно было.
Но мерные удары
главного колокола не давали забыть о том, что предстоит нечто важное, к чему нужно быть готовым, и не слишком уж веселиться.