Конечно, мне могут возразить, что современную войну уже официально называют
гибридной войной.
Мой ответ классический – это мировая
гибридная война, направленная на передел собственности, на то, чтобы захватить дополнительные её фрагменты.
Между ними идёт ожесточённая
гибридная война, которая в любой момент может стать очень горячей.
Эффективность ведущейся ими с половиной мира
гибридной войны основывается на соответствии её технологий институтам существующего мирохозяйственного уклада.
Пандемия и
гибридная война стали катализаторами перехода экономик в цифровую сферу.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: конвергировать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Другая остро стоящая проблема – это необходимое сегодня изменение системы координат междисциплинарного социологического анализа, поскольку разные формы современной
гибридной войны быстро стирают привычные для нас различия между миром и войной.
Научную классификацию форм и методов ведения
гибридной войны ещё предстоит создать.
Разведка организует подобные действия, оказывает всестороннюю помощь, готовит активистов, вербует участников и т.п. Основной целью
гибридной войны разведки является разрушение политической стабильности и национального суверенитета государства.
Целью
гибридной войны по-прежнему остаётся классическая цель войны традиционной – военное поражение, уничтожение и капитуляция противника.
Мною было введено в научный оборот понятие информационных и финансовых технологий для описания нового метода
гибридной войны, при котором используется компрометирующая финансовая информация, чтобы подорвать доверие к правительству страны-мишени.
Центральное место занимает анализ информационно-финансовых технологий
гибридной войны, которые находятся на стыке информационных и финансовых войн.
Российские теоретики глобальной
гибридной войны полагают, что её сущность как раз и заключается в её сложности, многосторонности и разновременности [Бартош, 2019; Сивков, 2019].
Но происходящая пандемия, по сути, является элементом
гибридной войны, которая разворачивается, прежде всего, на валютно-финансовом фронте, где американцы сегодня пытаются использовать свою гегемонию для того, чтобы удержать глобальное лидерство.
Однако остаётся нерешённым вопрос принципиальной важности: как идея
гибридной войны соотносится с необходимостью поддержания хотя бы относительного мира и согласия во всём мире?
Это важно понимать, потому что в противном случае понятие
гибридных войн быстро размывается и приобретает спекулятивную окраску.
Это применение различных форм конфликтов, которые лучше обозначить как гибридные угрозы или конфликты, при этом
гибридные войны могут вестись как государствами, так и различными негосударственными субъектами.
Кроме того, заимствованные из других видов противоборства противников способы ведения борьбы в рамках
гибридной войны модифицируются и мутируют до состояния комплементарности, т.е. взаимного соответствия.
Арсенал форм, методов и средств
гибридной войны постоянно меняется, ещё более изменчивыми являются их комбинации, которые могут варьироваться до бесконечности.
Кроме того, чтобы одержать победу в противостоянии, противоборствующие стороны и их союзники давно вели между собой необъявленные
гибридные войны экономического, информационного характера, проводились кибернетические атаки, направленные на подрыв экономической основы государства и всестороннего ослабление политических институтов государственной власти и других фундаментальных устоев государственности.
Сегодня элиты всех стран новые «сетевые
гибридные войны» в том числе «за мир во всём мире» учатся «вести везде против всех без начала и конца» во всех температурных режимах и диапазонах от «холодных» до «горячих» и, главное, в конкурентном преследовании своих неизменных локальных суверенных интересов.
Это объясняется тем, что теоретические основы
гибридных войн ещё только разрабатываются, а военные аналитики, в основном, обобщают действия противной стороны.
Прилагательные ставят под сомнение корректность отнесения
гибридных войн к войнам и цветных революций к революциям.
Готовятся сценарии
гибридных войн.
Сегодня
гибридная война есть главный инструмент динамического экономического, политического и психологического противоборства глобальных игроков.
Мы сейчас в состоянии перманентной
гибридной войны с развитыми странами.
Традиции и культура были сотнями лет хранителями смыслов, но в эпоху
гибридной войны культуры тоже стали мишенью.
Гибридная война работает в пространстве между войной и миром, поэтому её не так легко распознать.
Стратегия подмены имён – это скрытая форма
гибридной войны.
Расшифровка технологии распространения «генома» очередного витка
гибридной войны позволяет вникнуть в суть всех её аспектов: биологического, политико-экономического, информационного.
И атака эта – военного порядка, это часть
гибридной войны, о которой мы говорили не раз.
Знаете, что у меня достаточно досуга, и, слава богу, интернетом моя деревня не обижена, потому посмотрел и послушал много разной информации на эту тему, во-первых, надо понять, что бесы во власти начали
гибридную войну на уничтожение против человечества, в трёх основных направлениях: информационная, бактериологическая и лучевая.
Получается, что он спаситель и благодетель, но при этом становится понятно, что тут возникает типичнейший случай
гибридной войны.
– Да, – подтвердил я. – Сейчас он создаёт основы
гибридной войны.
Она будет поэффективней
гибридной войны и станет тем, что можно назвать «управляемым хаосом».
Должна быть создана коалиция стран, которая воспрепятствует эскалации
гибридной войны.
Сегодня жертв пандемии коронавируса можно рассматривать как жертв ведущейся
гибридной войны.
Ключевое значение в
гибридной войне придаётся умелому сочетанию финансовых, информационных и когнитивных технологий.
Чтобы выстоять в развёрнутой американцами
гибридной войне, необходимо, прежде всего, защитить себя от её главных поражающих факторов – когнитивного, валютно-финансового и информационного оружия.
Жёсткая и неприятная, как и всё во время
гибридной войны, когда пропаганда мешается с банальным разбоем, разбавляется санкциями и саботажем, сдабривается шпионажем и созданием террористических ячеек, по возможности, везде и всюду.
Таково в общих чертах моё видение
гибридной войны, которое трудно назвать совершенно новым, но оно определённо отличается от взглядов представителей господствующей западной идеологии.
Они велись с незапамятных времён, а теперь включены в арсенал
гибридной войны.
Хотя аналитики обеих стран внимательно следят за теоретическими и практическими разработками друг друга, в настоящее время они вкладывают в понятие
гибридной войны разное содержание.
Оба автора сходятся в том, что в
гибридных войнах участвуют как государства, так и негосударственные группировки.
В современном мире тематика
гибридных войн и цветных революций продолжает набирать всё большую популярность.
Не могу разделить мнение тех учёных, которые стремятся нивелировать значение этих новых явлений, утверждая, что
гибридные войны существовали в истории человечества всегда.
Точного и однозначного определения
гибридным войнам нет.
В
гибридной войне именно информационные операции (операции информационной войны) могут иметь решающее значение для принуждения противника к капитуляции.