В апогее это стремление к пониманию
высшей причины и высшего следствия всего.
Словом, и в добродетели, коль скоро она
высшая причина, дело обстоит явно так же, [как в науке]: она устремлена больше к цели, чем к вещам, ведущим к цели.
Он учил нас, что всякий детерминизм неизбежно заканчивается фатализмом, поскольку
высшая причина с её собственной внутренней необходимостью существует лишь как судьба, ибо causa sui, причина самой себя, была слишком мелким оправданием для вывода детерминизма самого по себе.
Итак, если движение звезд порождает судьбу, то напрасно признается она господствующей над всем другим, так как она сама в рабстве у
высшей причины и не существует, когда нет движения.
То же самое можно сказать про создания искусства и всякой вообще причины, а тем более
высшей причины; было бы ошибочно предоставить всё лучшее и величайшее случаю; это явствует и из определения исследуемого нами объекта: ведь сказано, что блаженство состоит в известного рода деятельности, сообразной с добродетелью.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: начи — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Все пути, по которым можно следовать с этой целью, или начинаются с определённого опыта и познанной им особой природы нашего чувственно воспринимаемого мира, восходя от неё по законам причинности до
высшей причины, находящейся вне мира, или эмпирически полагают в основу лишь неопределённый опыт, т. е. какое-нибудь существование [вообще], или, наконец, отвлекаются от всякого опыта и исходя из одних лишь понятий приходят совершенно a priori к существованию высшей причины.
Чтобы не уподобиться бездушному роботу, который не осознаёт ни себя, ни
высшей причины своего существования, нужно встать на путь познания себя и научиться наблюдать мир своих желаний, а потом освободиться от тех пагубных желаний, которые порабощают личность и приводят к страданиям.
Как тогда мы узнаем, не возможна ли какая-то третья
высшая причина, которая определяет соответствие между идеей и ее объектом, делая возможным и то, и другое?
Высшие причины, за пределами постижения причинности.
И разве то, что совокупность явлений (dasjeninge Viele), необходимость каждого из которых была бы особой и независимой, никогда не отличалась бы порядком, слаженностью и единством во взаимоотношениях, не наводит на мысль о существовании
высшей причины самой сущности вещей в такой же мере, как и гармония в случайных установлениях природы, поскольку единство основания порождает и единство во всех следствиях?