Деньги считать и кнопки нажимать умеют весьма быстро, примитивный
экономизм, доведённый до автоматизма мышления.
Это типичное проявление вульгарного
экономизма, который громкими фразами относительно объективных причин пытался опровергнуть невыгодный для буржуазии вывод о том, что политика есть в конечном счёте отражение объективных экономических закономерностей развития общества.
Наконец, полученная нами позже третья тетрадь, с положительной программой, в которой пережитки
экономизма сочетались с зародышами синдикализма, произвела впечатление полной несостоятельности.
Сама первопричина современного финансового краха кроется в вопросах нравственности, а не чистого
экономизма.
Экономизм современного мышления сковал человеческий интеллект, обеднил его и затруднил подлинное восприятие действительности.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: жижесборник — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Пожалуй, с середины XIX века философский интерес к политическому мышлению стал угасать, оказался вытесненным вульгарной политической активностью и распространением
экономизма.
Достаточно поставить эти вопросы, чтобы наглядно видеть, как польские наши коллеги катятся от марксизма к «империалистическому
экономизму».
Здесь, можно уже говорить ещё об одном виде сингулярности – сингулярности вооружения, как следствии воинствующего
экономизма, но об этом ниже.
При условии преодоления
экономизма как принципа жизни.
Широкое развитие экономических наук за последние полтора века имеет причину не только в практической нужде, вызвано не одной потребностью ориентироваться в усложнившейся хозяйственной жизни, вместе с тем оно находит благоприятную почву и в духовном
экономизме эпохи.
Третий предрассудок, препятствующий более адекватному взгляду на культуру, – «призрак
экономизма», шире – утилитаризма.
Современный технократический
экономизм нередко весьма далеко отстоит от сколь угодно широко понимаемого марксизма.
Капиталистическая общественно-экономическая формация переросла в формацию, истиной функционирования и идеологией которой является
экономизм.
Экономизм уничтожает саму её почву.
Их ведущим постулатом является мысль, что в постиндустриальном обществе в сфере высоких информационных технологий принципы
экономизма перестают быть эффективными.
Если оно постэкономическое, то означает ли его «после» преодоления кризиса культуры, духовности и личности, к которому привела экспансия
экономизма?
Многие исследователи проблем социального страхования рабочих, как правило, были социалистами той или иной направленности – от народников до умеренных социал-демократов, сторонников
экономизма и легальных марксистов.
Он, во-первых, реакция органического воззрения против рационализма, во-вторых, реакция
экономизма против политицизма.
Общинный
экономизм «Если уж один погиб, то сохраним хотя бы второго» возмутил и навсегда отвратил великого актёра от своей национальной среды.
Общество искусственно подталкивается к «эпидемии
экономизма», я бы даже сказал, к принятию «религии прогресса».
Марксизм, эта высшая утончённо интеллектуальная форма
экономизма, собственно перерастающая его рамки, через диалектику раскрывающая богатство его содержания для социально-политического и культурологического, становится странно-непоследовательным в этом пункте превращения реалий экономического базиса в социальную одухотворённость.
Следуя логике тотального
экономизма, они утверждают, что складывающаяся сегодня глобальная экономика породит глобальную культуру, что именно это и является целью человечества.
Наиболее радикальное, а потому и наиболее интересное выражение этот
экономизм получил в доктрине так называемого экономического материализма, которая оказывается поэтому в числе наиболее влиятельных и жизнеспособных учений XIX века.
Вековечная загадка о человеке, всегдашний стимул философствования, поворачивается в
экономизме новой стороной.
Эта серия общих и предварительных вопросов в значительной степени предопределяет собой содержание философии хозяйства, которая, как ни странно должно это казаться в век
экономизма, не находит себе должного внимания ни среди философов, ни среди экономистов, между тем как имеет одинаковые права на внимание и тех и других.
Это они в эпоху тоталитарного
экономизма должны показать необходимость сопровождения роста валового внутреннего продукта и прогресса цивилизации повышением разумности и нравственности народа, улучшением его здоровья, развитием всех видов культуры, иначе социальный организм превращается в материально-технического монстра, пожирающего человеческие и природные ресурсы и в конечном счёте самого себя.
Полилогия и связанный с нею научный дискурс неизбежно превращают в очередную догматику неумолимую ограниченность прежних теорий и воззрений, которые ещё в конце прошлого века казались идеалом рационального миропонимания и расцветом торжествующего
экономизма.
Я привёл в пример
экономизм, поскольку мир, каким мы его знаем, вполне ещё может рухнуть, а он так ничего в нём и не поймёт; впрочем, это всего лишь пример.
Итак,
экономизм низвергнут, а социальная околдованность – расколдована и материализована.
Однако, понятийно и концептуально, помимо непосредственного влияния
экономизма, история первобытности во многом запутана им и в прочих сферах исследований.
Так, например, часто упоминаемое в обоснованиях – «появление избыточного продукта», которое, по мнению зашоренных
экономизмом исследователей, привело к формированию общественных отношений эксплуатации и связанных с ними отношений господства и подчинения.
Попробуем изобразить моральные чувства, являющиеся прямым следствием
экономизма, в горизонтальном разрезе ещё живого государственного коллектива, рис.
Всё у них пронизано расчётом и каким-то
экономизмом.
Предельный
экономизм и страх не потерять работу, критика всего и вся от правительства до качества мелкого ремонта, произведённого коммунальным водопроводчиком, братом – близнецом нашего самоделкина.
Талантливый теоретик, досконально изучивший
экономизм, организатор, оратор и очень учёный.
Эти господа не понимают, что
экономизм нищает нас в духовном отношении, что он приучает нас только считать гроши, что он разъединяет нас, толкая в тесный индивидуализм.
Экономизм покоится на индивиде, освобождённом от физического насилия.
Соответственно, несмотря на широкое распространение идей универсальной морали, и несомненно благодаря лживости
экономизма, человечество пока не сильно продвинулось в их практической реализации.
Я понимаю, что вы заклятые материалисты, что вы исповедуете вульгарный
экономизм, что вы признаёте превосходство западных ценностей над отечественными русскими ценностями.
Говорить о преодолении
экономизма в таких условиях – значит бросать вызов объективному ходу вещей, а говорить о социализме, тем более в бывших социалистических странах нельзя или бесполезно.
Ибо категория «ценность» позволяет уйти в познании этих явлений от плоского биологизма (физиологизма) и примитивного
экономизма, опирающихся на понятие «потребность».