– Ну
шо, в натуре, кому из нас тут деньги нужны? Мне или тебе?
– Один тильке я, бидолаха, застався у живых.
Шо там взрослых, дитей и тих, иродови души, загубили!..
– Ну,
шо уже с одними жильцами этой квартиры были всякие неприятности, а теперь вот новые ещё не въехали, а неприятности уже начались. Так?
– Раньше!.. Я знав,
шо вин тысячами ворочае. А тилькы де их держит – не знав. А тепер знаю…
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: долгоножка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Бабушка, бабушка, а
шо це у вас таки здоровенни вуха?
– Что-то май прохладный, а вон там
шо такое?
–
Шо сказав? – не расслышали парни.
–
Шо хочу тоби присоветовать!
– А хиба есть выбор? Кулеш з мясных консервов и пшена напополам с горохом…
Шо було.
От гуторили же бабы на селе,
шо тут нечисть всякая жуткая, а вы – брешут, брешут…
– И
шо енто благродия тута делают? – дыхнула она сильным перегаром. – Аль к сваму диржаблю едете? Так его таво – сожгли.
– Можа, мы и оголяться перед ним не захочем, и
шо потом? – режущая слух речь доносилась справа.
Так вот, смогу ли я объявить,
шо ви взяли и пегеименовали, пгостите, «Афгику» в «Масаду»?
– Ну ты вспомнила, вспомнила! Потому
шо мамка меня так таскала, потому–то я человеком хорошим выроста! Воспитание нынче ужо не то!
Марина, я здесь в подвале вот
шо надумала, кажную ночь не сплю, думаю.
А
шо ещё сказать, да не в сказке они жили, собрались они вместе, мир изменили, добрым сделали.
– По нашу душу, видать, – «Кодаш» первый заметил трёх всадников, свернувших с дороги в их сторону, –
Шо будем делать, «Рябой»?
Её б,
шо случись, так никто замуж и не взял бы!
Стоим не знаем
шо делать.
Ешо водопровод не работает, разбомбило его или взорвали, не знаю, хто
шо говорит.
– Я, кума, научена тридцать третьим.
Шо могла – все закопала.
– Да ты сказывся, ти
шо, ни в жисть такого нэ будэ. Шоб люды обсмияли, як убачуть твою скултуру.
Теперь только – "лопай,
шо дают".
– И так не поймёшь,
шо творится!
– Бидни люды, а диты ж у чому вынни? И
шо з намы будэ?
Шо творил – себе представить не можешь!
Поведаю усе
шо увидел, а потом вопрошай.
А вон, глядишь, некоторые бояре отпустили рукава по самые колени, и детей тому же учат – не уважать ни то,
шо людей простых, а даже дело, которым занимаются.
Новенький, чистый, тока
шо не в масле.
Блин. Видимо, в прошлый раз я его уже заряженным спрятал. Зря заряд потратил… А не, не зря… Тот бедолага,
шо стоял правее, больше не стоит.
И таращутся глазюками, шипят до меня, языки длинные
шо помело, дёргаются и жаром обдают.
А если голод станет, вы
шо станете кушать?
– Ну, и
шо сидела, строила глазки?!
– Говорив я тоби – целься в груди, – пробубнил старший полицай, оглядывая пробитую глазницу. – Так точно прихлопнешь.
Шо тоби все в голову треба?
–
Шо сразу все? Я не ворую, так по мелочи… лады-лады, может, и взял чаво лишнего. Старшой не замечает, я подумал, ничаво не буит.
Шо значит воинская выучка.
– Ползи ближе, послухай,
шо воны там кажуть! – скомандовал командир.
– А мне таки
шо тогда останется???!!! Таки мне бедной, голой и голодной по лесу хлебушка никто не подаст…
– Так вот, наши люди увидели
шо можно спасти суккулент при помощи банана.
– Это такие мелочи,
шо нет смысла на них смотреть. Так вы как?
Знаете, когда половину лица заливает собственной лифой, интерес до того,
шо происходит в мире немножечко утихает.
– Капитан,
шо опять случилось на этом чёрно-белом свете?