В одной крупной корпорации основной акционер проникся идеями корпоративной культуры, организовывал работу в этой сфере и, как мне кажется, заболел
фантазмом всемогущества.
Фантазм отца, единолично наслаждающегося всеми женщинами и убивающего своих соперников, присутствует в психическом сознании каждого, и сегодня это так же верно, как и в бесконечно далёкие времена.
Иногда этот
фантазм связан с чувством преследования, иногда – полноты и покоя, слияния со вселенной.
Это своего рода взлётные полосы, позволяющие установить теплицы
фантазма.
Порой в такой позиции слушания чувство того, что вы находитесь в «центре шумов», оказывается
фантазмом, раскрывающим зачастую эгоцентричный и центростремительный характер слуха.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: берчист — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Именно с этой точки зрения для развития исследований в области высших психических функций важны достижения психоанализа в исследовании частного случая жизни подобного рода вещей (на примере совершенно вещественно, соматически организованных
фантазмов, значащих телесных явлений, органов желания и т. п.).
Или ещё имеет смысл мимолётную
фантазму золотого оклада (которую я в данный момент обнаруживаю) обозначать в качестве образа искусства, а репродукцию моего книжного шкафа – в качестве образа литературы и науки?
Настоящие вихри
фантазм должны были бы развёртываться в его сознании: пусть поразмыслят о чрезвычайном усложнении понятий, аккумулирующем в одной функционально-теоретической формуле, которую зачастую можно эксплицировать только благодаря многостраничному перечислению определяющих предложений, и ещё после этого настаивают на предположении, что каждому такому частичному понятию должно быть предоставлено соответствующее (стало быть, не какое-либо) наглядное созерцание в форме образов фантазии, которые придают конкретность соответствующим абстрактным моментам.
Здесь дело обстоит подобным же образом, как и с понятиями чувственных качеств: в
фантазме красного предмета красный цвет действительно существует, даже если в действительностикрасная вещь и, тем самым, также индивидуально присущая ей краснота не существовали бы.
И причина этого в том, что у ангелов нет
фантазм и нет естественной связи чувств с интеллектом, чтобы через них чувственное изменение достигало интеллекта, как это происходит у человека.
Это означает спрашивать, каким образом эти греческие «мужи» – рабовладельцы и мизогины, погружённые в
фантазм автохтонности происхождения, то есть генеалогической исключительности; столь подверженные сильным аффектам вроде гнева; всегда готовые мстить; одной ногой крепко стоящие в религии и мифе и лишь другой ступившие на ярко освещённую территорию логоса – и в самом деле «изобрели политику», изобрели примирение, политическое забвение, амнистию.
При этом прорывные цели обладают собственной реальностью действия, а не являются
фантазмами или химерами сознания.
В его мир пропагандистско-идеологических
фантазмов повседневность долетает глухими отдалёнными звуками.
По большому счёту это лишь загадочный
фантазм, большой культурный миф, который и путает нам, судя по всему, все карты.
Итак, надо бы склонить внимательное ухо к толкам мира и попытаться воспринять множество образов, не нашедших отражения в поэзии, множество
фантазмов, никогда не достигших красок бодрствования.
Экранированная действительность, с которой сталкивается современный человек, вызывает подозрение в скрытой манипуляции со стороны самих медиа, а учреждение ими «диктатуры свободного выбора» принуждает к проблематизации таких тем, как свобода в меди-ареальности, технологический синтез коллективного
фантазма и аудиовизуальный террор, осуществляемый индустрией развлечений.
Фантазм представляет собой просто своего рода безличный призрак, и нельзя ожидать, что он обладает интеллектом или человеческими характеристиками.
Но рассудок, производя понятия из понятий и постепенно поднимаясь к идеям, может легко впасть в заблуждение, что в силу этих логических
фантазмов, возвышающихся над чувственными восприятиями, он обладает не только способностью, но и самой решительной готовностью действительно перелететь через мир чувств и самого себя и достичь своим полётом высшей науки, науки о сверхчувственном, независимой от восприятия.
– Это свидетельство равноденствия, наступившего в отношениях между тщетой ночных
фантазмов и небытием суждений дневного света.
Социальная специализация идеологии связана с порождением особой картины мира, которая объясняет систему социальных отношений, создавая их вымышленный образ, своего рода социальный
фантазм.
Солнце не любит
фантазмов, а вот лампы, те иной раз и не прочь, внимательно наставив абажуры, прослушать сказку-другую.
И вдруг (кто бы мог ждать) встреча с человеком, перечеркнувшим
фантазм.
День вслед дню – они зарастали
фантазмами, сделанными из букв.
И постепенно – год за годом – имя моё разбухало, денег было всё больше и больше, но моя библиотека
фантазмов постепенно иссякала: я расходовал пустоту своих полок слишком торопливо и безоглядно: пустота их, я бы сказал, ещё более раздражалась, превращалась в обыкновенный воздух.
Прежде растратчик
фантазмов, я стал копить их и таить от любопытствующих глаз.
И я решил – пусть это не кажется вам странным – насадить свой, защищённый молчанием и тайной, отъединённый сад, в котором бы всем замыслам, всем утонченнейшим
фантазмам и чудовищнейшим измыслам, вдали от глаз, можно бы было прорастать и цвести – для себя.
Но если вы требуете… только разрешите хоть изредка, иначе я не могу, из тины истины в вольный
фантазм.
Поставка
фантазмов и сенсаций.
Фантазия и воображение производят и сохраняют
фантазмы – чувственные данные, которые составляют необходимое предварительное условие интеллектуального познания.
Вот, оказывается, с чего начинается 1913 год в мировой литературе: с жестокого
фантазма.
Как кошмарные
фантазмы какого-нибудь ночного поэта, её обрубки и сплющенное набок лицо задавали себе вопросы: где, когда и зачем, для кого я живу?!
Даан констатирует наличие некоей шизофренической ситуации: реальный еврей, с которым жили бок о бок и с которым имели хорошие и иногда сердечные отношения, сочетался в сознании с «евреем теологическим» – неким нереальным существом, созданным теологией и проповедью, популяризированным в exempla и сопровождаемым «наиболее абсурдными
фантазмами коллективного бессознательного».
Пытаясь найти объяснение иррациональным
фантазмам в христианских представлениях об антисемитизме, он рассматривает ряд ключевых эпизодов и имён, связанных с рождением «химерического» антисемитизма.
– Потому что аффект страха здесь движется по чрезвычайно узкому каналу
фантазмов.
Большинство его вещей напоминали
фантазмы, гротески, родившиеся в воображении человека, неординарно видящего окружающее, в то время как по общению с ним я бы этого не сказал.
Невольное историческое дистанцирование запоздалых «киновоспоминаний» от схватываемых ими первособытий делает такие «свидетельства истории» едва ли более надёжными, чем игра
фантазмов и конфабуляций, дежавю и жамевю.
Или созданный ради удовлетворения с помощью
фантазма собственных садистских потребностей?
Когда она отказывает мужу, она «отдаёт» себя отцу на уровне бессознательных
фантазмов.
Оно словно рвалось из пространства
фантазмов в реальность, чтобы собирать в темноте залов толпы ошеломлённых зрителей.
Норны отменно создавали
фантазмы, однако в бою проявили себя довольно посредственно.
А если это она и есть, мой женский
фантазм?
Как понимать это «ознакомление», позволяющее переживать психически
фантазм первосцены, со всем её насилием и всеми преувеличениями?
Чувственный голос, вышедший из недр мужских
фантазмов, спрашивает: «Не хотите ли приятно провести время с русскими девочками?» Внезапно чувствую себя в ловушке «русской мафии», наблюдающей за моими действиями и жестами с момента прибытия на вокзал.
Одежда, в силу своей значимости, есть часть основных
фантазмов человека: неба и пещеры, жизни возвышенной и погребения, полёта и сна; благодаря своей значимости одежда становится крыльями или саваном, обольщением или властью.
– В совершении акта, призванного представить материализацию
фантазма, всегда отмечается какая-то досадная мелочь, деталь, требующая начать сначала, снова и всегда, чтобы превзойти идеал, которого невозможно достичь…
Лишь иногда эти отношения остаются на уровне
фантазма, чаще всего они реальны.
Фантазм вскоре уступил место реальности, автострада очистилась от последних голубей, улетевших к деревьям и каланчам.
Наши провинциальные
фантазмы и зубрёжка накануне экзаменов.