Наиболее пристальное внимание в статье уделено наличию фантастических элементов, которые вступают в противоречие с чистой
фактографией.
От первой
фактография брала научные аллюзии, от второй – техническую фразеологию.
Ресурсом исторического познания является
фактография – последовательность событий, фактов, обстоятельств, засвидетельствованная в письменных источниках, да и в памяти людей, если речь идёт о не очень давних событиях.
Однако в какой бы степени техника фото- и практика
фактографии ни были обязаны XIX веку, раннесоветская литература факта обращалась к ним по-новому, иначе не стоило бы и заводить о ней речь.
Одним словом, советская
фактография возвращается к позитивной науке и записывающей технике XIX века уже с опытом модернистской революции медиума и, следовательно, осведомленной о том, что помимо и, возможно, до всяких передаваемых фактов есть ещё и фактура медиума и материальность означающего, которые в существенной степени определяют всё, что может быть сказано и сообщено.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: створять — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Он ставит перед собой строго душеполезную цель: написать
фактографию, а художественность там вылезает местами, временами и контрабандой.
Вот и вся краткая
фактография первых двадцати шести лет жизни автора настоящих воспоминаний.
Отказ от теорий в пользу
фактографии, практических знаний не более чем утаивает свою умозрительность.
Поэтому рассмотрение мелких деталей обсуждаемых событий можно считать преждевременным – сначала необходимо наполнить
фактографию событий и времени.
Историческая
фактография как-то гармонично совмещалась с отрывочными воспоминаниями родственников.
Уже краткая интерпретация
фактографии дизайна позволяет увидеть всю сложность и противоречивость его актуальной проблематики; очевидно, что мы имеем дело с многослойным явлением, анализ которого представляет достаточно трудную задачу.
Любовь к слову можно подменить биографической
фактографией, «умными» теоретическими разглагольствованиями, фельетонной полемикой с другими словолюбами, да мало ли ещё чем.
Другой стратегией описания регионального своеобразия является бесконечное накопление
фактографии, знание «почвы», то есть того, как и какое начальство дружит или не дружит с другим начальством.
Именно синтез обеих составляющих – научно выверенной
фактографии и полёта творческой фантазии – даёт в результате уникальный культурный феномен современности: литературное произведение, вышедшее за пределы самой литературы на качественно иной уровень – уровень формирования нового культурного пласта.
Она внесла большой вклад в изучение
фактографии.
Сегодняшний день пермского краеведения представляет довольно странную картину параллельного сосуществования скромной (и зачастую добротной и добросовестной) традиционной любительской
фактографии с темпераментными, но декларативными, плохо отрефлектированными в своих исходных позициях и потому содержательно смутными рассуждениями о «пермской идее» и «пермском мифе».
Можно, конечно, упрекать пролетарских поэтов в узости кругозора и излишней
фактографии, но нельзя отрицать новизны их стиховой культуры и воздействия их произведений на широкие слои трудящихся масс.
Одновременно в этих рассуждениях слышен и отзвук размышлений писателя о взаимоотношениях «автор-герой» не только в плане автобиографической
фактографии, но и в литературно-эстетическом аспекте.
Только что приведённые примеры требуют уточнить понятие «конец эпохи»: оно приложимо и к заключительной стадии внутреннего развития какого-либо периода (например, к передвижке от футуризма к лефовской
фактографии, осуществлённой во многом одними и теми же авторами), и к затуханию периода целиком в его же новой редакции, что часто совпадает со сменой поколений (таков путь от авангарда 1910–1920-х гг. к авангарду второй половины 1920–1930-х гг.), и к завершению многошагового мегапериода, скажем, постсимволизма с его разными авангардами, уступившего в 1960–1970-х гг. место постмодернизму.
Одни из них хорошо известны и широко используются в эмигрантоведении, другие, несмотря на интересное содержание и обширную
фактографию, были совершенно не востребованы и из-за малых тиражей сразу же становились библиографической редкостью.
Эти книги содержат чёткую
фактографию.
Не менее важной в эволюции изучения модернизма оказалась немарксистская социология литературы, многим обязанная одной из альтернативных литературоведческих стратегий ушедшей эпохи, а именно – эзотерической и эрудированной
фактографии, имплицитно противостоявшей советскому научному официозу.
Задача таких свидетелей – предъявить не столько
фактографию события, сколько опыт его переживания.
Вообще текст поучительный, и за неразбавленной его
фактографией встаёт фигура весьма достойная, из тех настоящих людей, на которых держалась жизнь, где бы то ни было, во все времена.
В университетах занимаются
фактографией.
Христианство не есть вопрос убеждения и даже веры; христианская идеология – суть непреложная
фактография.
Перед нами не просто
фактография путешествия, добросовестно, во всех подробностях, восстановленная героем.
Это дало возможность осмысления незаурядной
фактографии, которая содержится в такой уникальной периодике (даже с учётом предварительной обработки её материалов военной цензурой).
Соответственно скорректируем исследовательский принцип: уловить авторскую логику важнее, чем сравнивать изображение с натуральностью
фактографии.
Моё же дело как автора – показать
фактографию информационных войн.
Практически можно иметь
фактографию по месторождению в динамике.
Я ручаюсь за то, что в этой книге нет ни одного слова выдумки, и всё изложенное является честной
фактографией.
Поэтому имеется новейший прецедент, помимо исторически тоталитарных
фактографий.
Вообще, он принадлежит к тем редким в пушкиноведении авторам, кто наперекор господствующей
фактографии, текстологии и компаративистике углубился в духовный мир поэта, да ещё взялся за такую неординарную тему, как метафизика.
Научная
фактография, какой бы она ни была, имеет отличие от трепотни из разряда «с кем спит популярная певица».