Более того, это один из лучших образцов русской любовной
лирики.
Когда ты дошёл до экстаза в половину третьего ночи, с температурой под сорок переводя философскую
лирику – и написал гениальное стихотворение, которое может родиться едва ли не раз в жизни.
Русская литература располагает удивительными образцами пейзажной
лирики.
В справедливости этого утверждения трудно усомниться, даже искренне опасаясь обидеть всех русских
лириков вместе взятых, и нерусских тоже.
Это образец гражданской
лирики, с торжественной ораторской интонацией, с отчётливо сформулированной позицией.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: звать-величать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Открытость переживаний, искренность и живость интонаций удержали песенную
лирику поэта в памяти многих поколений.
– Что-то нас на
лирику потянуло, – невесело усмехается мужчина. – Какие планы на вечер?
Опознаваемость всех этих мотивов условна, но так или иначе иллюстративна к эстетическому канону русской песенной
лирики.
Такова уж в принципе главная особенность книги
лирики, что некоторые стихи с ослабленной возможностью самостоятельного существования именно в ней оказываются необходимыми и полноценно живущими.
Верхним чутьём угадываю – довольно
лирики, пора перейти на лёгкий репертуар.
Древнерусская поэзия – псалмы, народная
лирика, эпика – не только не знала рифмы, но и исключала её.
– Ладно, хватит
лирики. Итак?
Но это уже
лирика, о которой позднее.
Это понимание постепенно уходит, уступая место сценической сентиментальной драме, чистой
лирике, воспевающей жизнь сердца.
К шедеврам пушкинской
лирики относится стихотворение «Осень».
Разумеется, отец включил в подборку и стихи, которые традиционно входят в «золотую копилку» военной
лирики.
Но главным течением «утончённой эпохи» стал символизм как наивысшая модернистская ступень в развитии русской романтической
лирики.
Это его «Баллада» («Сижу, освещаемый сверху…») со зловещей угловатостью, с нарочитой неловкостью стиха; это стихотворная записка: «Перешагни, перескочи…» – почти розановская записка, с бормочущими домашними рифмами, неожиданно короткая – как бы внезапное вторжение записной книжки в классную комнату высокой
лирики; обе выпадают из его канона.
Она на глазах вырастает из женской
лирики и оглядывается по сторонам, впитывая печали простых людей.
– Ты не обижайся, стихи неважные. И почему у тебя в стихах – «мы»? Вся мировая
лирика от первого лица.
Это породило особую разновидность поэзии, вдохновлённой монотеистическими чувствами, своей чистотой и глубиной, естественно превзошедшей ту религиозную
лирику, которая сохранилась с более древних египетских и вавилонских времён.
Если не считать слов самовластье и закон, которые можно воспринять как традиционные для политической
лирики этой эпохи олицетворения или метонимии (самовластье как способ правления = царь, закон = государственные мужи, законники), в восьмистишии всего два тропа.
Складывается впечатление, что выявление «тайнописи» мандельштамовской
лирики даёт сообществу возможность почувствовать коллективную идентичность, пережить радость разговора на одном языке, или, чуть более научно: легитимировать собственные практики чтения стихов.
Кто откроет книги его стихов и будет искать строки содержащие, восхваление или порицание, оправдание либо горделивость, и даже просто
лирику, то вскоре поймёт, что аш-Шафи‘и сознательно воздержался от этих тем, поэтому мы и находим в его стихах особый высокий смысл, любимый всеми.
Поэтому все наши настоящие
лирики являются одновременно и мистиками.
Во французской
лирике XIX века (Аполлинер, Бодлер, Верлен и др.) метафора уже становится ключевым понятием.
Слабо удивившись тому, что он, как говорится, до мозга костей физик, неожиданно стал самым настоящим
лириком, он прикрыл глаза и стал вспоминать жизнь дочки с самого её рождения.
Впрочем, давайте оставим
лирику и приступим к делу. Соберите всё своё внимание и попробуйте вникнуть в суть моей идеи.
Пламенный политический энтузиазм, горячий патриотизм гармонично сочетались в его стихах с тонкой
лирикой.
Очень редко в поздней
лирике танка встречаются манерные, вычурные стихи, где ажурность формы заменяла бы глубину содержания и любование удачным тропом превращалось бы в самоцель.
Полагаю, что как раз вот этого – тайны или предчувствия её – и недостаёт не только твоей повести, но и всем произведениям твоих сверстников, в особенности современной
лирике.
– Почему? – строго спросила я, решив оставить в стороне
лирику и приступить непосредственно к сути.
Если отбросить
лирику, то схема успеха вырисовывалась у автора практически одинаковая везде.
Магия поэти- ческого слова исчезает, точнее сказать, предстаёт от начала до конца рукотворной, словно бы в
лирике нет места таким понятиям, как интуиция, спонтанность, вдохновение.
Одновременно с этим происходил процесс взаимопроникновения политической песни и общей песенной традиции, прежде всего затронувший пласт фольклорной тюремной
лирики, о чём и пойдёт речь в данной статье.
Действительно, мотивы любовной
лирики поэтессы находят дальнейшее развитие именно у суфиев.
По речевой форме монологические эпос и
лирику можно противопоставить диалогической драме.
В последующие несколько столетий вакапродолжали оставаться основным жанром японской
лирики.
Её ранняя
лирика ещё в поисках своего настоящего голоса, в окруфжении множества мощных влияний авторитетных поэтов.
Поэтический сборник
лирики «Зима седая с возрастом созвучна…» – одна из последних работ автора.
Пусть и для вас мистическая
лирика станет ключом к тайным мирам.
Это был не только великий
лирик, но и человек, едва ли не сильнее всех чувствовавший внутреннюю драму начала века.
Жена попросила особо не загружать текст рабочими моментами, мол, всё же должно быть больше
лирики.
Пора добавить немного
лирики, немного настроения.
В этом разделе много
лирики, светлых образов, которые принесут немало приятных минут и открытий читателю.
Иногда его литературный голос овладевает им самим, тогда он пишет
лирику, продиктованную его героем, отнюдь не ангелом.
Эта новая
лирика находила своё выражение в светлых диатонических гармониях, в особой «прозрачности» солирующих тембров оркестра.
Соответственно, описываемые на этих страницах явления – в каком-то смысле продолжение тихой
лирики поэтов, сложившихся и получивших известность несколько раньше, и в них не приходится искать торопливой новизны, бурно противополагающей себя «всему, что до нас».