Иная. Подаренный шанс

Эль Таш (2024)

Я был готов отказаться от последнего шанса обрести истинную… Но мой брат решил иначе. Медальон с моей кровью уже отправлен к месту силы и в день солнцестояния, я либо обрету последний шанс, либо окончательно потеряю надежу на счастье… Я устала скитаться, прятаться, драться… Но мне есть ради кого жить. Мой сын, носитель королевской крови, которого жаждет стереть с лица земли его родовитый дядюшка. Сколько ещё мы продержимся, прячась на задворках империи? Ясно одно, в покое нас не оставят никогда…

Глава 17. Неора Лери Варханда

Новость о яде Селион принял стойко. За долгие месяцы скитаний мы не раз проговаривали сложные ситуации, которые могли возникнуть на нашем пути, и почти из всех теоретически имелся выход. Почти… Яд мантикоры в их число не входил. Увы, лекарства на сей случай не придумали. Однако была возможность отсрочить смерть на несколько недель и даже месяцев. Для этого нужна была особая травка — авранар, тормозившая распространение заразы. Но где её взять, было не ясно, так как мы до сих пор не могли определить своё месторасположение.

Даже после того, как сын решил облететь окрестности, картина не прояснилась. Правда, теперь для нашего «внезапного путешествия» было выбрано иное направление. На северо-западе бескрайнего лесного массива, в гуще которого мы оказались, виднелось нечто похожее на деревню. Туда в сей тяжёлый час и лежал наш путь.

Проще и быстрее было бы лётом, но на это моих сил уже не хватало, да и зверь сопротивлялся яду лучше, чем уязвимая человеческая сущность. Поэтому, недолго думая, решили доблестно топать по земле. Правда, Селу всё равно периодически приходилось взлетать, проверяя вектор движения, дабы не сбиться с пути.

Судя по густеющим сумеркам, день клонился к закату. Тени высоченных исполинов росли в ширину, пряча от усталого взора всё больше цветных деталей, и, казалось, шептали на самое ухо, прилечь в их уютном полумраке. Но я упрямо плелась за белым хвостом, передвигая дрожащие лапы, ибо остановка могла равняться полному забытью. Сел часто возвращался, подталкивая моего шатающегося зверя в нужную сторону, и вновь убегал вперёд разведывать более удобную тропу.

Я знала, что без авранара смогу продержаться не больше трёх дней. И за это ничтожно короткое время мне было жизненно необходимо найти пристанище для моего мальчика. Место, где он будет в безопасности, пока естественный ход времени не даст ему возможность окрепнуть, чтобы самостоятельно, без гнёта прикипевшего к нутру страха, сделать выбор собственного пути. Впрочем, мне давно пора было перестать считать Селиона ребёнком. Он не раз доказывал, что способен не только сражаться, но и принимать решения, а, главное, брать ответственность за эти решения на себя. А это уже совсем не вязалось с детством. Однако каким бы багажом мудрости не обладал холодный рассудок, материнское сердце остаётся таковым до самой последней минуты.

На этот раз сын вернулся быстрее, чем прежде и, вынырнув из лисьей шкуры, присел перед моей поникшей усатой мордой. Рука осторожно прошлась по загривку, делясь знакомым уютным теплом. И я медленно подняла тяжёлую голову, вглядываясь в осунувшееся лицо. «Как же ты устал, родной…»

— Мам, потерпи, тут не далеко уже… Я покружил над поляной. Это действительно деревня и совсем не маленькая. Кто бы мог представить… Жизнь посреди леса, — Сел на мгновение задумался, повернув голову в сторону предполагаемого поселения, — Слушай, его и на картах-то нет. Может это шанс?

Я согласно потёрлась носом о шероховатую ладонь. «Шанс» — то самое слово, которое всё ещё заставляло жить мою побитую надежду пусть и на скрипучих костылях.

Тем временем ночь окончательно вступила в свои права. Для зверя сей факт не имел особого значения, но нам всё же пришлось ещё около часа пропетлять по округе из-за густо наваленного бурелома. Похоже, местные обитатели не особо жаловали дороги, а вместе с ними и гостей.

Окраина деревни обозначилась высоким добротным срубом, глядевшим светящимися окнами прямо в сторону леса, и совсем низенькой изгородью, которая скорее межевала территорию, нежели служила защитой. Подойдя к ней Селион нервно фыркнул и, махнув потемневшим от пыли хвостом медленно попятился назад. А через мгновение встречный ветер донёс до моего тонкого нюха весьма характерный запах. «Медведь!» Так могли пахнуть только косолапые… Весьма нелюдимый народ, коего в Притали, из-за уймы всевозможных страшилок, старались обходить стороной. Однако выбор у нас был не велик. И, собравшись с духом, мы всё-таки рискнули тихо пересечь границу.

Однако наша попытка подольше остаться незамеченными быстро потерпела крах. Стоило сбитым лапам шагнуть на дворовую дорожку, как её в мгновение ока окрасила яркая полоса света, рождённая скрипнувшей дверью, обрисовавшей в широком проёме мощный силуэт своего сурового хозяина. И тот явно вышел не за дровами.

— Вам не рады! — громыхнул густой тяжёлый бас.

— Да мы ещё и не представились, — громко отозвался Селион, вернув себе человеческий облик. Я же по-прежнему оставалась зверем, дабы не тратить остатки сил на оборот.

— А мне и не нужно ваших представлений, наверняка «отверженные», проваливайте, откуда пришли!

— Кто такие «отверженные»? — решил не сдаваться сын.

Медведь громко рыкнул:

— Не дури, малец! Не знаю, по какой причине вас выгнали из стаи, но здесь вы приюта не найдёте!

— Это я уже понял, — Сел старался говорить быстро, дабы не дать суровому хозяину захлопнуть перед нами дверь, — мы не ищем приюта, нам нужно лекарство!

— Я что похож на лекаря? — пробасил косолапый, — В лесу полно трав, чай, не помрёте.

— Боюсь, что о смерти как раз таки и идёт речь, — сын нервно дёрнулся ко мне, видя, как моя слабая тушка опускается на землю, но на корточки приседать не стал. Переговоры надлежало вести стоя. — Мы не знаем здешних лесов. Можно ли у вас найти авранар?

— Это что ещё за зверь?

— Не зверь, трава, — быстро поправил сын.

— Нет здесь такого, — и медведь потянулся к ручке, намереваясь дёрнуть махину деревянного остова на себя.

— Постойте! — сын сделал несколько шагов вперёд, — будьте снисходительны, направьте нас к старосте, или знахарке, нам нечем заплатить, но у нас есть пара добротных плащей, мы готовы обменять их на снадобье.

— Я и есть староста, — вновь пробасил косолапый, — а что до знахаря, на кой ему ваши плащи. Зверю, коему лес не подмога, и есть одна дорога — издохнуть. Так что, парень, не жалоби. Сочувствия не дождёшься!

— Отец, — позади тёмного силуэта выросла вторая внушительная фигура, — не руби сгоряча, направь их к Алтэю, может и вправду дело худо.

— Ратмир! — медведь недовольно рыкнул, оборачиваясь к подошедшему, — Я тебя нынче не спрашивал! Нечего Алтэя зря беспокоить.

Но вышеупомянутый Ратмир, игнорируя старшего, всё-таки вышел на крыльцо и тяжёлой поступью направился к нам. Когда свет дверного проёма остался позади, тьма, подвластная острому взору зверя, обрисовала крепкого парня с чёрными, как смоль, волосами, завитыми в причудливые барашки. Про таких говорят — «косая сажень в плечах». Впрочем, возможно, волосы и не были чёрными, просто ночь раскрасила незнакомца на свой незамысловатый лад.

Тем временем молодой оборотень поравнялся с Селионом и оказался почти на пол головы выше моего совсем не маленького мальчика.

— Что у вас? — сухо поинтересовался незнакомец.

— Моя мать, — Сел сдержанно качнул головой, тщетно пытаясь скрыть наростающее волнение — она умирает. Её ранили пятизубкой натёртой ядом мантикоры.

— Чем? — недоумённо уточнил кудрявый.

— Пятизубкой, — повторил сын.

— Ты смесок что ли? — иронично фыркнул силуэт на пороге.

— Смесок? — сын вопросительно нахмурил брови, выглянув из-за плеча того самого Ратмира, который теперь перегораживал почти всю полосу света.

Хозяин сруба отлепился от косяка, к которому успел привалиться, наблюдая за нами:

— Малец, ты с неба упал что ли? Мать пума, ты лис. Отец, стало быть, тоже из лисьего семейства.

— А? Нет, — растерянно выдохнул сын, — у отца не было зверя, источник решил оставить его только крылатым.

— Крылатым?! — хором отозвались медведи, и как-то странно переглянулись. А потом младший присел передо мной на корточки.

— Почему мать не оборачивается?

— Силы экономит, я же говорю, яд, — сын тоже присел на корточки, но сделал это так, чтобы отгородить меня от мужчины.

Тот понимающе хмыкнул, а потом, поднявшись во весь свой гигантский рост, обернулся к старшему:

— Отец…

— Да понял я, — тяжело, но как-то беззлобно ответил медведь и тоже направился к нам. Это заставило Селиона занервничать. Он быстро поднялся, отталкивая меня за спину, и сделал два шага назад. К тому времени я всё-таки встала на лапы и послушно попятилась. Сил сражаться не было, но я всё ещё могла обернуться, так моему мальчику будет легче нести меня на руках, если придётся взлетать.

Старший косолапый выглядел ещё более внушительно, чем сын. И особую солидность ему придавала густая короткая борода и кустистые брови, сдвинув которые, он двигался к нам. Когда медведи встали плечо в плечо, то перегородили обзор всего дома. И тут Сел предсказуемо дрогнул. Каким бы сильным и смелым не был мой мальчик, в нынешней ситуации, без защиты и доверия, он мог только бежать…

Крылья с серебристым туманом вырвались в пространство прохладной ночи настолько стремительно, что я еле успела обернуться и, теряя остатки сил, скорее почувствовала, как знакомые руки подхватили меня как пушинку и плотно прижали к груди. Взор медленно скользнул за плечо взлетающего сына, отметив весьма странную картину.

У мишек, стоящих на дворовой дорожке, натурально отвалились челюсти…

Первым отмер кудрявый:

— Стой, парень! Стой! Мы не враги!

Сел обернулся, зависнув в воздухе у макушки старой сосны.

— Ты пришлый?

Вопрос был странным, и сын недоуменно глянул на меня, словно ища ответа, но я медленно качнула головой. Тем временем оживился и старший:

— Да тут и без ответа ясно, — он хлопнул сына по плечу и, вздохнув, вышел вперёд, — спускайся, малец, не обидим твою мамку! Раз не местный, то и делить нам нечего. Фарао не ошибается. Не зря вы здесь.

Сын недоверчиво спустился ниже, но не настолько, чтобы войти в зону досягаемости.

— Ну, чего завис, — буркнул бородатый, — не надорвёшься, тяжёлое таскать? Поди мал ещё, раз за мамкой в это мир притащило?..

Мы снова переглянулись, не понимая ни слова из сказанного медведем. Тот же тем временем взглянул на моё плечо и ещё больше нахмурился:

— Хорош в гляделки играть, спускайся и давай в дом, лекарь у нас летать не умеет. А ты Ратмир, сходи-ка за Алтэем.