Феникс Его Высочества

Елена Соловьева, 2022

Лишившись прошлого, я оказалась на учебной базе телохранителей. И вызубрила главное правило: забудь о себе и живи ради хозяина. Защищай его до последней капли крови. Но кто мог предугадать, что меня выкупит будущий Император Галактики? Один шанс на миллион, и я его получила. Теперь мне предстоит познать силу настоящей любви. Восстановить справедливость и раскрыть чудовищное преступление. Вспомнить, кто я на самом деле, и обрести долгожданное счастье.

Пролог

Они пришли ночью. Бесшумные, как призраки, и неотвратимые, как рок. Вырезали часовых, ворвались в спящую колонию. Поднесли багряную жертву безразличной старухе со стальной косой.

Бараки и загоны наполнились криками и запахом паленой плоти. Лазерные винтовки работали беспрерывно, уничтожая все на пути.

Я сидела на койке, вжавшись спиной в стену. Скулила, как отбившийся от стаи детеныш. Мне было пять. Или меньше?.. Память милосердна, не то, что те, в черных масках.

В мой закуток ворвался отец (столько лет прошло, а я все еще вижу перед собой его лицо: вечно хмурое, но такое родное). Накрыл полой плаща. Вывел в коридор.

Скулить перестала. Вцепилась в отцовский ремень. Ноги отказывались идти, и отец практически волок меня за собой. Вокруг нас полыхал пожар: языки пламени жадно облизывали стены, рассыпались сотней искр.

Возле самого выхода решилась высунуть нос из укрытия. Но отец не позволил.

— Не смотри! — прикрикнул и повел меня дальше.

От ужаса я щелкнула языком, хрипло пискнула. Обратилась в слух. Но в ответ не донеслось ни звука.

— Бесполезно, они не отзовутся, — хрипло выдавил отец.

Я завизжала — громко, пронзительно. Так, что самой заложило уши.

Сзади раздался властный оклик. Отец увернулся от огненного лезвия. Раскрыл плащ и крикнул:

— Бежим!

Я неслась так, что кружилась голова. Пространство вокруг сливалось, в ушах свистел ветер. Казалось, сейчас подпрыгну, расправлю руки — и полечу. И все происходящее окажется лишь страшным сном.

Я зажмурилась: «Сейчас… Открою глаза, и всего этого не будет. Мы с отцом посмеемся и пойдем кормить любимцев. Они такие забавные — почти помню — гладкие, нежные и очень добрые. Наши ангелы. Наше все».

Не вышло. Кошмар не исчез. Всюду огонь. Смерть и разрушение.

Отец упал, выронил меня из рук. Из его горла вырвался сдавленный хрип.

Я всегда слушалась, но на этот раз не смогла. На карачках подползла к отцу и всхлипнула. Луч лазера расщепил отца, как полено.

Подняла полный ненависти взгляд на преследователей: черные тени. Лица, обезображенные масками. Стволы винтовок качнулись в мою сторону.

Припустила. Подпрыгнула — увернулась от первого залпа. Второй прошил землю под ногами. Чиркнул по босой пятке.

Третий. Четвертый. Прыжок — уклон влево — подскок. Хохот за спиной: издевались, им было смешно. Не сомневались, что поймают. Не знали.

Там, за жилым бараком, меня ждало спасение. Колодец. Глубокий. Его копали еще до нас — искали воду. Не нашли. А мы сумели, но это уже не важно.

В бешеной пляске достигла цели. Страшно. Но руки выполнили команду без задержки. Сдвинули в сторону крышку.

Воздух над головой раскалился. Враги перестали ржать. Сосредоточились на стрельбе.

Я всегда была ловкой, быстрой. И удачливой. Прижалась к песчаной почве. Нащупала веревочную лестницу. Начала спуск.

Топот ног догнал меня на седьмой «ступеньке». Я знала — там есть небольшое углубление. В этой нише повар хранил продукты.

Скинула в воду емкости с продпайками, лестницу. Затихла.

— Хей! — грозный окрик прошил меня не хуже лазера. — Вылезай!

Я молчала. Сердце билось где-то в желудке. Ртом судорожно хватала воздух. В боку кололо, а спина горела огнем.

— Все одно — сдохнет! — припечатал другой голос, скрипучий и выцветший.

Громыхнула крышка. Преследователи снова заржали. Тьма укрыла меня душным покрывалом. Адская боль в спине подобралась к горлу. Я чувствовала: скоро умру. Никто не придет мне на помощь. Луч, погубивший отца, дотянулся и до меня.

Перед глазами разлилась огненная река. Бурный поток подхватил меня и выбросил на берег беспамятства. Прямо под ноги голодному зверю ужаса, терзающего тысячами игл и сотней острых клинков. Безжалостному и беспощадному.

Время зажгло красный фонарь с надписью «stop». Все ушло. Осталась боль, страх и желание умереть. Остановить бесконечную пытку.

Краткие вспышки сознания сменялись новыми приступами отчаяния и провалами в небытие. Сил не хватало. Как ни пыталась, так и не перекатилась на бок. Не упала в спасительную воду — она могла хоть на мгновение остудить полыхающую спину. Смочить пересохшее горло.

Новый рывок в реальность и старая боль. Металлический предмет ударился о стены моей тюрьмы. Этот звук ввинтился в мой мозг, выдернул из цепких лап забвения.

Всплеск воды сообщил: кто-то там, за пределами каменного склепа, испытывал жажду. Я тоже хотела пить. Пить и выжить. Или сдохнуть и никогда больше не слышать гнетущей тишины, разрывающей барабанные перепонки.

Сжала зубы так, что треснула эмаль. С нечеловеческим рыком повернулась. Мое тело плавно поползло вниз. Соскользнуло с выступа.

Падение закончилось быстро. Я попала точно в цель: широкая посудина поймала меня в мокрые силки.

Ухватилась за толстую веревку ослабевшими руками. Для страховки впилась в нее зубами. Спасительное суденышко, покачиваясь и подпрыгивая, продолжило подниматься — с безбилетником на борту.

«Нет, нет, нет, — твердила я про себя, как мантру. — Нужно выдержать…» Голова кружилась. Но пальцы впились в опору намертво. Своды колодца то сужались, то расширялись. Или мне так казалось?

— А это еще что? — удивленно воскликнул мой невольный спаситель.

Или будущий убийца.

Мне было все равно. Хотелось оказаться там, возле отца. Навсегда закрыть глаза и раствориться в извечной тьме космоса.

Сильная рука схватила меня за шкирку. Приподняла в воздухе. Повертела, как тряпичную куклу.

— Жива, вроде… — голос был твердым и властным. Незнакомым.

Попыталась разлепить глаза. Но веки, словно залитые горячим воском, даже не дрогнули. Руки и ноги судорожно трепыхались. Изо рта вырвался сдавленный скрежет.

К губам прикоснулось холодное. Тонкая струйка воды скатилась по горлу. Упала в пустой желудок. Я сглотнула, раздирая черствую глотку. Закашлялась.

Вода вышла обратно. Спазм прокатился по гортани, меня вывернуло наизнанку.

— Плохо дело, — вяло сообщил тот же голос. — Единственный свидетель.

Меня уложили на что-то мягкое: спиной вверх. Голову повернули так, чтобы я могла дышать. Осмотрели спину.

— М-да, шансов мало. Рана отсырела и загноилась.

Уши остались единственным органом, который работал исправно. И я пользовалась им в полной мере. Продираясь сквозь боль, жадно ловила обрывки фраз. От них становилось только страшнее.

Меня волокли по камням. Я слышала топот множества ног и раздраженные возгласы.

— Нашли животных?

— Их уничтожили…

— Как?! Зачем? Они же и нападали ради них…

— Их уничтожили не налетчики — кто-то другой.

— С чего вы взяли?!

— У нападавших не было огнеметов. Только лазерные винтовки.

«Наши любимцы…» — дошел до меня смысл сказанного. Захотелось завыть. Погибли… все погибли: родные, друзья, знакомые. Нелюди в масках не пощадили даже их, наших питомцев.

Волокуши подпрыгнули на кочке. Меня подбросило: вой, похожий на стон, сорвался с потрескавшихся губ.

— Брось ты ее, — посоветовал ворчливый, похожий на скрежет металла, голос. — Кому она теперь нужна?..

— Ничего, не таких выхаживал, — возразил могучий, почти медвежий бас.

— А потом что? Императору дармоеды не нужны, а в колонии ребенку одному не выжить. Есть еще работные дома, но лучше сразу добить. Гуманнее выйдет.

— К себе заберу: дам шанс. Какой могу…

— Так девка же?..

— А я своим в штаны не заглядываю. Пусть попробует. Смотри: крепенькая, вроде. Жилистая.

— Это верно. А раз в такой резне выжила, знать, еще и фартовая.

Волокуши снова споткнулись о преграду: резкая боль и судорога. И темнота…

Щедрое забвение накрыло меня душным пологом. Спрятало от ужаса и страданий. Пожалело. Оставило в памяти только яркую вспышку прошлой жизни.