Начало новой истории. Том 1

Трилата Нижеги, 2023

Мир изменился, и теперь сложно понять, кто действительно на твоей стороне, а кто только притворяется, ради личной выгоды. У той, что зовёт себя Эктори, нет ни времени, ни возможности искать прошлое. Началась новая история, творить которую придётся самостоятельно. Но для начала ей нужно выжить в обществе благородных господ, где о законах чести только лишь говорят.

Глава 6

Лучи поднимавшейся из-за густого леса звезды скользнули в окно, осветив маленькую комнату. Мира уже давно проснулась, но вставать, одеваться, идти на уже успевшие наскучить уроки не хотелось. Лёжа в тёплой постельке, она мечтала о том, как проведёт предстоящие сезонные выходные, длиною в целый акъ, когда можно будет съездить домой, и на целых тринадцать дней просто забыть об учёбе.

Радуясь скорой возможности, наконец, смотаться к родным, Мира отбросила одеяло, соскочила со второго яруса кровати, смела со стола какие-то книжки и бумажки в сумку, сверху кинула планшет. Огляделась, ища, что бы ещё с собой прихватить, но решила, что ей и так пока хватит. Заметила, что постель Эктори не то, чтобы не заправлена, а ещё даже не застелена; постояла мгновение в раздумье, можно ли копаться в чужом добре, решила, что вряд ли Эктори заходила сюда, а значит оно ещё ничьё, заглянула в шкаф соседки. Как и ожидала — никаких вещей не было, только постельное да пара полотенец, выделяемых на каждую жилую комнату и меняемых слугами. Не сдержав любопытства, Мира заглянула в ящики стола, но даже там было пусто, словно с ней и не живёт никто, даже кинжала нет, а ведь Эктори хвасталась, нахваливала его всю обратную дорогу из города. По разумению миры столь ту жуткую штуку в форме змеи, носить было просто немыслимо, но как она уже успела понять, Эктори были привиты совсем иные привычки, порой противоречащие её представлению здравого смысла.

Мира вздрогнула, за жмурясь попыталась прогнать всё то, что рассказывали иные представители цивилизованных миров об ариях, напоминая себе, что она уже встречалась с народом Империи и они сильно отличались от всех слухов, да и поведение Эктори было весьма обоснованным, не у всех же есть громкое имя семь, которым можно заслониться от любых не приятелей. Наверное, будь бы её род не столь влиятельным, она бы тоже таскала бы с собой оружие и наверняка не раз приползала бы в комнату побитая…

Тем более Эктори судя по всему была из Империи. С учётом последних перемен в высшем обществе, подобное далеко не играло на руку. Теперь, Имперца, не сумевшего постоять за себя, проявившего слабость, показавшего, что за ним никто не стоит, могли и прикончить. Потому, Мира решила, что защитить Эктори — её обязанность, как дочери тех, кому в своё время оказал поддержку сам Император.

…

Зингера на ходу доедала завтрак: она опаздывала. Она, чьей собранности и пунктуальности можно было позавидовать. Зингера уже поднималась по лестнице, когда услышала окрик Миры. Дождавшись жизнерадостную подругу, спросила язвительно:

— И чего ты такая счастливая, может, притопить?

Глаза Миры широко распахнулись, брови поползли на лоб, она протестующе выставила руки:

— Не надо!

— А чего же ты так улыбаешься? Мы совсем уже опаздываем, а она лыбится…

— Не-е, совсем это когда в самом конце урока, а мы перед самым началом, так что и не опаздываем вовсе, — тут же оправдалась перед подругой Мира.

— Ты это потом учителю расскажи, — всё ещё сердито пробурчала Зингера.

— Да я уже рассказывала. Она посмеялась, сказала, что надо побыстрее кушать. А ведь самое обидное: я тогда, как и сейчас, о завтраке даже подумать не успела!

Мира, не выслушав ответа, сорвалась с места, завидев в толпе учеников белые волосы Эктори. Было в её новой подруге что-то, из-за чего она с самой первой встречи казалась такой родной и знакомой, что ещё больше подкрепляло уверенность Миры в необходимости защитить арию от злобного и жесткого мира благородных господ.

С визгом «Обнимашки!» Мира напрыгнула сзади, повисла на шее Эктори. Та выронила стопку книг, сжала кулачки, замахнулась, чтобы извернуться, ударить, но оступилась, упала, задев кого-то, когда взмахнула руками в попытке удержать равновесие.

Мира подскочила, помогла Эктори подняться, собрать книги. Виновато промямлила:

— Извини, я не подумала, что так…

— Да ничего, — сердито ответила Эктори, шаря по полу, стараясь не задеть ничьи ноги.

— Что-то ищешь?

— Планшет куда-то укатился.

Раздался звон колокола, сигнализирующий начало учебного дня, ученики пошли в кабинет. Зингера пихнула Миру в бок, сказала, что им тоже следовало бы идти. Мира отмахнулась, полезла посмотреть за колоннами. Зингера, неодобрительно покачав головой, ушла.

Половину урока Мира и Эктори проползали обшаривая почти весь коридор, но ничего не нашли. Мира наконец сдалась, уговорила подругу оставить безуспешные попытки хоть что-то отыскать, предложила спросить у одногруппников, убеждая, что в основном там ребята добрые, в помощи не откажут, а в крайнем случае можно ведь просто заплатить компенсацию за потерю имущества Академии и новый купить, для студентов планшеты со скидкой.

Эктори от нечего делать согласилась, больше всего переживая из-за утраченной уже готовой к сдаче домашней работы и о том, что наверняка опять придётся выслушивать причитания госпожи директора, насколько она она несносная девчонка. В красках представив как её примутся ругать, Эктори незаметно вытерла рукавом подступившие слёзы, помня о том, что мать бы никогда не стала называть её своим мученьем, свалившимся на голову проклятьем… Она наверняка бы немного поворчала, так, чисто для виду, просто чтобы напомнить, что дочь всё же провинилась, а потом бы обязательно помогла бы разобраться со всеми проблемами. Да к тому же ведь был ещё и отец, который во что бы то ни стало, всегда оставался на её стороне. Только вот если уж мать и отец были такими замечательными, то почему же они никак не приходили на помощь? Эктори всё никак не могла вспомнить, что же было в прошлом. Имела ли она право винить отца и мать в том, что бросили её или же им самим нужна была помощь? Как бы то ни было, назревавшей обиды Эктори никак не могла подавить, ей хотелось оказаться дома, где было бы хорошо и уютно, а не в незнакомой Академии, где казалось каждый норовил её прикончить…

Мира, заметив помрачневшее выражение лица Эктори, сочувственно вздохнула, зашла в кабинет. Эктори молча неспешно пошла следом.

Пока Мира пыталась объяснить причину их опоздания, Эктори внимательным пробежала взглядом по лицам одногруппников, рассчитывая по их выражению понять, не окажется ли кто из присутствующих виновным в её нынешних злоключениях, подозревая всех и вся, опасаясь, что кто-то помимо Эмони решится сводить с ней старые счёты.

Эктори встретилась взглядом с довольной Эмони, посмотрела на Лирию, собирающуюся что-то сказать, уже поднявшую руку.

— Извините, — Лирия остановилась, дожидаясь пока на неё обратит внимание не только ария, — похоже, это твоё? Я хотела дождаться окончания занятия, чтобы не разводить базар и не нарушать дисциплину, но ты и так, поставив свои интересы выше общих, срываешь нам урок.

Все глаза обернулись на Эктори, кто-то даже поддакнул. Девушка виновато опустила взгляд в пол, но тут вступилась Мира:

— А ты думала о ней?! Ты поступила совсем не так, как требуешь теперь от неё. Ты забрала то, что принадлежит ей. Чего тебе стоило просто вернуть чужое, как только нашла?

Лирия растерянно покосилась на Эмони, старательно изображавшую, что её всё происходящее совершенно не интересует. Та надменно взглянула на беловолосую, на её подружку, старающуюся как-то за неё постоять, на учительницу, которая явно не собиралась ничего предпринимать, пока аристократские детишки грызутся между собой, сказала с трудом придавая тону отстранённость:

— А говорят в Империи всё, кроме мечей, с которыми вы носитесь, как дикари, — общее, да видно эта Имперская девчонка — собственница…

По классу покатился гомон: «Империи? Она-то, из Империи?! А похожа! О чем вы, по этому лицу сразу понятно».

Мира покосилась на подругу, ожидая, какой будет её реакция. Но Эктори ни стала ничего отвечать, значит она действительно была из Великой Империи. И что теперь? Да ничего! Теперь просто подтвердились ещё давно зародившиеся у Миры подозрения. Имперцев она, в отличие от других, вовсе не считает наглыми гадами, которых, наконец, можно поставить на место, а с правящей семьёй у них всегда были дружественные отношения: говорят, Фор очень нравились портреты, написанные её дедом, Императрица бывала в их доме, и в те времена, когда Миры ещё и в мыслях не было, и после. Несколько раз ей, совсем ещё мелкой девчонке, даже удалось поболтать с этой восхитительной женщиной, и каких глупостей она тогда наговорила, от стеснения и по незнанию, что надо говорить знатным гостям. Императора Мира не встречала, но зато видела портрет их первого сына, когда тот ещё был не старше неё. Тут Мира вновь взглянула на Эктори, странная мысль промелькнула у неё в голове: «А ведь похожа… Она похожа на того мальчишку, чей портрет до сих пор хранится в дедушкиной башне!». Углубившись в размышления о сходстве Императорского сына и своей подруги, Мира совсем забыла о происходящем.

Зингера, молча наблюдавшая за всем этим, подумала, что вероятно стоит вмешаться, заступиться, ведь вроде бы именно так следует поступать настоящей подруге, но в итоге решила, что она изначально тут ни причём, да и эти… припомнят ей, что она-то и не аристократка, промолчала.

Эктори, не придумав ответ на обидное ей заявление, молча забрала у Лирии свой планшет, села на место. Она точно знала — в Империи бы так не поступили.

Мира села рядом, попыталась поддержать:

— Ну, у тебя есть мы, мы на твоей стороне!

— Может быть, — тихо отозвалась Зингера.

Мира пихнула Эктори в бок локтем, обрадованно сказала:

— Вот видишь, уже и она не говорит «нет».

Эктори отстранёно кивнула, открыла планшет, разблокировала, и тут же взвыла от нахлынувшей обиды: все её настройки слетели, файлы затёрлись — систему откатили до заводских настроек.

Преподаватель устремила на Эктори гневный взгляд, сказала угрожающе:

— Это невозможно, Вы, барышня, пытаешься мне урок сорвать. У нас тут занятие о поведении, а ты о простейшем приличии не знаешь! Попрошу покинуть это занятие, вернёшься, когда научитесь себя вести.

Эктори, ещё больше сокрушённая тем, что одни неприятности повлекли за стопой другие, а там последовали и третьи, словно бы Судьба просто поворачивалась к ней спиной, попыталась хоть как-то исправить ситуацию:

— Но, извините… — дальнейшие слова её заглушил обиженный всхлип.

— Идите.

— Но как же? — проговорила она ошеломлённо.

Преподаватель оставалась непреклонна, чуть ли не плачущая Эктори наоборот доставляла ей удовольствие:

— Идите!

— Но мне же учиться надо, оценки там…

— Я Вам поставлю зачёт за все ходы, если принесёте мне доказательство, что были на каком-либо официальном приёме и Вас не выгнали.

Эктори, смекнув, что у неё кажется появился шанс распрощаться с вредным преподавателем до конца учёбы, постаралась как можно скорее успокоиться, заговорила наглее:

— А как?

— Да как хотите, если вдруг такое возможно.

— Правда? Обещаете? — глаза Эктори радостно загорелись.

— Что за детские глупости с этими обещаниями? Ладно, обещаю.

Эктори чуть помолчала, думая как бы поставить слова, чтобы Судьба, или какая там другая сущность отвечает за то, что её обещания должны сбываться, точно поняла, чего она хочет:

— И я, обещаю, что принесу Вам пригласительное, подтверждающее, что я была на званом ужине, и Вы поставите мне зачёт за все шесть ходов.

— Пшла уже!

Эктори взяла стопку своих книг, на выходе обернувшись, увидела, как Эмони, ухмыляясь, подмигнула ей.

…

Рассчитав, что до отведённой им с Мирой комнаты она успеет дойти быстрее, чем до библиотеки Эктори до конца занятия засела там.

Заперев за собой дверь и рассовав книги по полкам, Эктори, сбросив туфли, забралась в кресло с ногами. Она хотела было уже приняться за восстановление работы по словесности, но накатившая усталость не позволила ничего сделать. Свернувшись калачиком, неудобно изогнувшись, так что наверняка очень скоро разболится выгнутая шея и разболятся поджатые ноги. Но всё это будет потом, а пока она вжималась в кресло, отчаянно пытаясь запрятаться в нём, размазывая по лицу противные слёзы, которые всё не давалось сдержать и задавалась вопросами: Почему всё это происходило именно с ней? Почему свалившиеся на её голову проблемы просто не исчезнут? Зачем Судьба свела их с Эмони дороги? Почему она просто не отвяжется? От чего выбрала свой целью превращение в тонкую тернистую тропинку её дороги жизни?

Эмони стала в её глазах первопричиной всех зол не только её жизни, а миров в целом. Ей казалось, что если избавиться от дочурки директора, то всё в миг наладится. Вот только Эктори не имела ни малейшего понятия, как осуществить задуманное. Неужели она и правда могла так запросто лишить кого-то жизни, как это говорили?

В какой-то момент Эктори поняла, что сдерживаться уже больше не может, схватившись тонкими пальцами за вымокшую ткань блузки, она взвыла, слёзы стекая по её щекам, перемешиваясь с выступившими слюной и соплями, размазывались по кожаному сиденью кресла. А потом всё вдруг закончилось, Эктори неожиданно ощутила умиротворяющее опустошение и наконец смогла приняться за работу по словесности. Неожиданно над ухом прошипел знакомый голос:

— А ты, оказывается, красиво пишешь!

Эктори, неспешно повернула голову, вздрогнула: перед ней была не маленькая змейка, помещавшаяся в кулачке, а длиннющая змея, толщиной с её запястье.

— Страшно? — самодовольно спросила Сайма.

— Н-нет, просто никак не привыкну к этой твоей способности. Ты это как?

— А я особенная, ты притягиваешь к себе всё особенное.

Эктори поёрзала, продолжила писать, потом спросила, так, словно бы между делом:

— А мои обещания, правда, сбываются?

Сайма в ответ только шикнула, явно давая понять, что нечто столь очевидное можно было бы и самой понять, Эктори неверяще мотнула головой, на что змея посоветовала ей заведи список всего, что наобещала, да вычёркивай пунктики. Идея показалась Эктори весьма здравой, потому она принялась перебирать в голове всё произошедшее за последнее время, до мельчайших подробностей восстанавливая эпизоды, когда она говорила, заветное слово: «обещаю».

Обещание госпоже директору Эктори оставила безо внимания, ведь там она избежала конкретики, а вот слова, вырвавшиеся в порыве ненависти, вызванной Эмони и её подружкой, показались поводом для беспокойства.

— А как понять, чего боится твой противник? — поинтересовалась она в попытке предугадать результат исполнения обещания.

— Все боятся потерь. Кто-то боится потерять жизнь, кто-то статус, кто-то то, что привык считать неотъемлемой частью своего личного мирка, ну, и так далее.

Сунув уменьшившуюся змею в карман, Эктори поспешила на следующее занятие: «Основы искусства магии».

Преподаватель, на этот раз мужчина, поздоровался с учениками, попросил всех занять свои места и отметил, что желательно всё, что здесь рассказывают, записывать, можно хотя бы вкратце, хотя самые одарённые, конечно, могут обойтись и без этого, но экзамены всё покажут, а после включил экран, вывел на него схему.

— Все мы знаем, что энергия, лежащая в основе наших миров, для удобства подразделяется на девять элементов. Мы с вами прошли это ещё в начале года, а потом, — он открыл простую, даже примитивную записную книжку, пролистал, — а потом меня не было. Эх… Ну, скажите спасибо вашей директрисе — то то, то это, с детьми и не занимался. Будем навёрстывать. Что-то мы с вами отвлеклись. Так кто может назвать их?

Некоторые ученики подняли руки, Зингера, не обращая на них внимания, ответила, не вставая с места:

— Огонь, Вода, Земля, Воздух, Основа, Тьма, Свет, Смерть, Жизнь.

— А сможете записать обозначения?

Зингера кивнула, молча включила на планшете режим ответа. На экране появился курсор отображающий положение её пера. Напротив названий в открытой схеме, написала значки: Огонь — вертикальная черта, Вода — горизонтальная, Земля — звезда с тремя лучами, Воздух — с четырьмя, Основа — с пятью, Тьма — вертикальная черта с четырьмя лучами от середины влево, Свет — горизонтальная черта с пятью лучами от середины вверх, Смерть — восьмиконечная звезда со стёртым верхним девятым лучом, Жизнь — девятиконечная.

Преподаватель, слегка нахмурившись, кивнул.

— Что ж, хорошо, но в следующий раз не выкрикивайте с места.

Зингера кивнула.

Преподаватель повернулся к Эктори, уточнив, как к ней обращаться, посоветовал:

— Запишите, Эктори, лишним не будет.

Эктори писать было лень, поэтому она синхронизировала планшет с экраном, скопировала на отдельный лист всё изображение, и с довольным видом сообщила:

— Я всё.

— Ну, я Вас поздравляю! — с ноткой сарказма ответил преподаватель. — А теперь давайте не будем отвлекаться. Начнём с Первого элемента. Лирия, Вы ведь немалых успехов добились в его чистом использовании, расскажете нам о нём?

Лирия улыбнулась, встала, собралась отвечать…

— Извините, пожалуйста, а что значит чистое использование? — перебила её Эктори.

— Да, Вас же ещё здесь не было. Лирия, расскажете нам и об этом.

— Расскажу, — прошипела сквозь зубы она. — Чистое использование — это когда заклинание активирует только один элемент, а не их сочетание.

Эктори понимающе кивнула:

— Это как когда ты мою любимую ленту спалила, одним огнём.

Лирия улыбнулась:

— Именно так, глупышка.

Эктори улыбнулась в ответ, ответила одними губами:

— При-тра-в-лю.

Лирия вздрогнула, покосилась на Эмони, немного успокоилась, продолжила:

— Вернёмся к пламени.

— Наконец-то Вы о нём вспомнили! — ехидно заметил учитель.

— Существуют различные типы огня, призываемого магическим и обычным способами, магический, конечно, посложнее в контроле. Наиболее интересными являются «Вечное» — его первыми подчинили Каменные Змии, оно имеет зеленоватый оттенок, а названо так, потому что горит очень долго, а объект сгорает очень медленно, для призыва используется особая жидкость, называемая «Масло», которое вырабатывают специальные железы в пасти Змиев, за что их прозвали «Хранителями Вечного пламени»…

— Это хорошо, только вот Масло используется не для призыва, оно просто воспламеняется от малейшей искры, а потом пламя можно перебросить на любой другой… кх-кхм, объект, — поправил её преподаватель. — Продолжайте.

— Ещё одно, это «Ядовитое». Оно, напротив, сжигает в очень короткий срок, но то, воспламенится ли объект или нет, зависит от силы того, кто его контролирует; призывается на основе обычного пламени. За что его так назвали — неизвестно, но…

— Разрешите уточнить, — неожиданно перебила её Эктори, — его так назвали из-за цвета, уж это я помню. Вы ведь видели этот слепяще-яркий красный цвет?

— Вы в этом уверены? — недоверчиво уточнил учитель. — Ни в одном письменном источнике это не указано.

— Ну, да! Кто будет писать о том, как детям было заняться нечем и они придумывали названия вещам, у которых их ещё нет. А создатель этого пламени послушал, посмеялся, — Эктори зябко передёрнула плечами, — а потом сказал: «А вы, оказывается, не совсем бесполезные», ну и это название как-то прижилось, и менять было уже поздно.

Лирия вскинула брови, сообщила с нескрываемым сомнением:

— Создателем Ядовитого пламени был старший сын Великой Империи Гоузерт!

— Ну да, — недоумевая, в чем причина её удивления, подтвердила Эктори.

Кто-то выкрикнул с задней парты: «Да она из Империи, они там все ведающие».

Лирия совладала с желанием накричать на эту бессовестную имперскую девчонку, продолжила:

— Верхом мастерства огненной магии является контроль «Тёмного», или как его ещё называют «Низшего» пламени…

— А ещё его называют «Идисским», — вставила Эктори.

Преподаватель скептически взглянул на неё:

— Ну, поясните нам, откуда такое название?

Эктори, почувствовав, что наконец речь зашла о теме, в которой она хоть что-то знала совсем не по наслышке, принялась рассказывать:

— Слово «Идий» образовано от «Холодное место для исправления ошибок» на Первом языке, таким по изначальной задумке должен был быть Низший мир мёртвых, ну, там потом объявился этот, который без имени, хотя… О, вспомнила! Оно у него на самом деле было, но все его называли Змий Подземелий. И всё пошло не по плану.

— Очень интересная история. А названия опять дети придумали?

— Нет, мироздатели, — заявила Эктори, не заметив уже откровенной насмешки.

— Я, пожалуй, продолжу, — раздражённо сказала Лирия. — Особенность Идисского, как его назвала Эктори, пламени в том, что оно, во-первых, не излучает, а поглощает свет, а во-вторых, оно сжигает Физическое и Энергетическое тела объектов, а также его практически невозможно затушить, как и Вечное. Единственным, кто смог подчинить Тёмное пламя, не будучи сожранным им, был Безымянный Змий Подземелий, хотя существуют слухи, что его также могут контролировать его гадкое отродье и, — Лирия воодушевилась, — ещё первый сын Империи.

— Хорошо, садитесь. Эктори, у Вас есть что добавить?

— Да в общем-то нет, ну, кроме того, что после того, как Безымянного Змия наконец прикончили, его тела всё-таки сожрало Идисское пламя.

Лирия еле слышно прошипела на ухо Эмони:

— Как же сильно бесит, постоянно лезет, болтает всякую чушь. Теперь я хочу прикончить её не только потому, что Имперцы — уроды.

— А старшего сына Империи ты обожаешь, — усмехнулась Эмони.

— Он погиб на войне, как герой.

Эмони хохотнула, поинтересовалась насмешливо, явно показывая, что Лирии известно далеко не всё:

— А когда он, по-твоему, с пламенем поиграться успел?

— То есть? — проговорила Лирия, желая понять смысл ей сказанного.

Эмони проигнорировала вопрос, сменила тему:

— Я ненавижу эту девчонку по той же причине. Но самое раздражающее — это то, что весь бред, который она несёт, оказывается правдой.

— Абсурд!

— Ага, самый настоящий, — подтвердила Эмони, а помолчав, спокойно добавила. — Может, язык ей отрезать?

Преподаватель взглянул на часы:

— Заболтались мы, давайте по-быстрому пробежимся по остальным элементам и закругляемся. Я указываю на вас, а вы отвечаете вкратце про элемент, поехали:

— Вода?

— Это элемент, как бы все жидкости, в общем.

— Земля?

— Короче, это твёрдые объекты, ну камни, почва, железки.

— Воздух?

— После создания миров этот элемент заполнил все пустоты.

— Основа?

— Элемент, к которому редко встречается предрасположенность у магов. Он — стержень миров, с него началось их создание, но расположен он пятым, потому что в центре всего.

— Тьма?

— Скрытое.

— Свет? Мира, я спрошу Вас, ведь это ваш основной элемент.

Мира на мгновение замялась, потом всё же ответила:

— Э-э нет. Но это самый непонятный элемент, то ли это — видимое, то ли какое-либо излучение.

— Не только у Вас неполадки с его определением — в разных источниках разные мнения, но мы будем считать нечто общее. Далее, Смерть. Кто ответит?

Зингера вскинула руку, поинтересовалась:

— Позволите?

— Я Вас про жизнь хотел спросить.

— А я про всё могу, а они, — указала на группу, — только рады будут.

— Давайте уж, — понимая правдивость её слов согласился преподаватель.

— На протяжении жизни в нас и других существах накапливается энергия Смерти, и расходуется — Жизни. Когда Смерть сравнивается с Жизнью, наступает то, что называется естественной смертью. Ну, а после любой смерти Энергетическое тело отделяется от Физического и отправляется в мир мёртвых, где находятся либо до смерти в том мире, либо ещё до какого-то определённого срока. Существует теория, что до полного «восстановления» Физического тела, но подтверждений нет.

— Хорошо. Занятие подошло к концу, все свободны, до свидания.