Начало новой истории

Трилата Нижеги, 2023

Мир изменился, и теперь сложно понять, кто действительно на твоей стороне, а кто только притворяется, ради личной выгоды. У той, что зовёт себя Эктори, нет ни времени, ни возможности искать прошлое. Началась новая история, творить которую придётся самостоятельно. Но для начала ей нужно выжить в обществе благородных господ, где о законах чести только лишь говорят.

Глава 19

Приноровившись использовать терминалы, Эктори переместилась сразу в класс, на своё место.

Произошедшее вчера не давало покоя, хотя Хафэр весь день ухаживал за ней: дал какую-то мазь, от которой зажили почти все царапины, кроме самой большой, от зуба, ещё пытался её как-то потешить, даже сладостей купил. Но избыток впечатлений не позволял сконцентрироваться на приходящем здесь и сейчас, а одна только мысль, что она сама согласилась расстаться с жизнью, пусть для спасения миров, повергала в отчаяние. Она вроде бы и понимала, что нет в этом ничего такого, и одна жизнь не ценнее всех существующих, и что смерть — чаще всего не конец. Умирать не хотелось. Но она дала обещание.

Из раздумий о своём печальном будущем её вырвал незнакомый голос:

— Здравствуй, я Нарт — это имя такое.

Эктори, отстранённо взглянув на незнакомку с кожей цвета камня, безразлично кивнула, проговорив, что позволяет звать себя тем же именем, что было написано в её новых документах.

— Хорошо. А вот скажи… Всё вот это вот, — Нарт театрально развела руками, — что говорят, — правда? Ты и правда из Империи?

— Вроде как, да, — ответила Эктори, желая поскорее отвязаться от надоедливой собеседницы, которая, судя по синей форме, была её одногруппницей.

— И что там? Правда, что у вас всё, кроме оружия, общее?

Эктори вскинула бровь, хотела спросить в ответ: «А чего ты меня спрашиваешь? Ты вообще кто? И с чего я должна с тобой говорить?», но решила объяснить, в надежде и самой понять тот мир, к которому принадлежала и который не помнила:

— Не совсем. Ну, то есть, как я понимаю, платье с криками: «Оно общее!» с тебя снимать никто не будет, но воспользоваться твоими, хотя они на самом деле и не твои вовсе, вещами каждый имеет полное право. Да только зачем?

— Как зачем? — непонимающе переспросила Нарт. — А-а-а…

— Там любой может преспокойно войти во дворец и заявить, что он теперь живёт здесь. Но только зачем? Там и так домов хватает.

— А Имперские монеты — всеобщая валюта? Ею там не пользуются? — непонимающе поинтересовалась Нарт.

Эктори отрицательно мотнула головой, сообщив, что не видела такого.

— И никто не ворует?

— А зачем? — опять повторила Эктори и отвернулась, показывая, что разговор завершён.

Нарт подсела рядом, на место, за которым обычно сидела Зингера, спросила:

— А где твои друзья?

Эктори ничего не ответила, и Нарт продолжила:

— А можно с тобой дружить?

Эктори опять промолчала, только неопределённо пожала плечами.

Даже за обедом Нарт вертелась возле Эктори, расспрашивала про обычаи Империи, напрашивалась в гости — в Гозес.

Эктори быстро доела булку и поспешила на следующее занятие. В кабинете, к своей великой радости, она обнаружила Зингеру, та ответила на ещё незаданный вопрос:

— Миру сестра нагрузила, у них там какой-то благотворительный вечер будет.

Эктори, сев рядом, предложила:

— Может, поможем?

— Нас просили не лезть, — ответила Зингера, взглянув на Эктори с некоторым пренебрежением.

Эктори обиженно надула губки. Зингера тут же спросила, сменив тему:

— А ты же знаешь если не всех, то многих Имперцев?

Эктори, подозрительно взглянув на неё, потом на Нарт, только вошедшую в кабинет, но не решившуюся к ним подойти, ответила:

— Должна, вроде.

— У вас там есть беловолосые?.. девушки.

Эктори промолчала, стараясь вспомнить, тем более, что воспоминания уже возвращались к ней, пусть на мгновение, сказала:

— Не даст мне Судьба соврать, но среди нашего народа я сейчас одна такая.

Зингера обрадованно потёрла руками, воскликнула:

— Признавайся! Каков из себя новый Император? В каких вы отношениях? Почему он не засветился ни на одном скане из новостей? Чего избегает?

Эктори выслушав подругу внимательно, расхохоталась, вспомнив миловидное личико Хафэра, но тут же успокоилась — перед глазами предстал убитый им Имперец, ответила, без той несерьёзности в голосе, которую собиралась вложить изначально:

— Он тот ещё чудак. А больше не скажу.

— Тогда хотя бы в Гоузерт с собой возьми, ты, я так понимаю, не последняя личность в Империи, — упашивающе проговорила Зингера, с лица её тут же исчезло прошлое пренебрежение. — А там такая архитектура, такие господа — они половину истории своими глазами видели и сами участвовали.

Эктори, не выдержав, спросила посмеиваясь, надеясь, что Зингера не разберёт её наигранной весёлость.:

— И ты туда же? Экскурсии только за плату.

Лицо Зингеры переменилось — из восхищённо-мечтательного, стало серьёзным, она тут же потребовала назвать, всех прочих желающих. Эктори указала на Нарт:

— Эта. Кто она вообще такая?

Зингера, скорчив гримасу неприязни, махнула на неё рукой, пояснила:

— Бедная аристократочка из не очень развитого народца. Она на всех навязывается. К Мире приставала, когда прознала, из какой та семьи. Представляешь? Пыталась даже перед Эмони стелиться, но та что-то сделала, и эта целый акъ ходила ни живая, ни мёртвая, а Эмони она теперь тринадцатой стороной обходит. Эта Нарт сама по себе умная, хотя я всё равно умнее, но слабая, вот и ходит — друзей выгодных ищет.

— Тогда я её вообще не понимаю, я из Амперии, большинство аристократов нас ненавидит, а она ко мне лезла, — прокомментировала Эктори, силясь разобрать, в чём же заключался подвох.

— Значит, что-то знает. Но ты не бойся, пока ты со мной — она не подойдёт. Меня она побаивается, тоже знает что-то.

Эктори оценивающе взглянула на Зингеру, но не нашла в ней ничего странного.

В середине дня Эктори забежала к преподавательнице «Общественной этики и правил поведения в высших кругах» — оказалось, именно так называлось то скучное занятие, с которого её выгнали за нарушение дисциплины. Отдала ей приглашение на вечер от самого Императора.

Учительница пробежала глазами по аккуратно выведенным строкам, недоверчиво оглядела Эктори, спросила:

— Девочка, по-твоему, какое-то приглашение подтверждает, что ты была на торжественном вечере и тебя оттуда не выгнали?

— У меня же его не забрали, — ответила Эктори, стараясь доброжелательно улыбаться.

Преподавательница ещё раз осмотрела приглашение, вытащила из ящика стола лист, перо и чернильницу, велела: «Пиши!». Эктори недоумённо посмотрела на неё, но написала первое, что пришло в голову: «Мёртвыми правят живые», подумав, что это совсем не то, что следовало бы писать аристократке, вернула листок.

Учительница взглянула на неё как-то подозрительно, недовольно проговорила:

— Ладно, верю — это писала не ты.

— Конечно, не я, там же печать Амперии и лично Амператора, — обиженная тем, что в её честности сомневаются, выпалила Эктори.

— Здесь что-то нечисто.

— Амперцы не умеют врать, — тут же напомнила общеизвестный факт Эктори.

Учительница надменно взглянула на Эктори, но взяла планшет и выставила за каждое занятие «зачтено».

Ближе к вечеру, не нарушая привычного распорядка, Эктори отправилась в библиотеку.

Почти у порога её встретила Тётушка и, заговорщически улыбаясь, повела к стойке выдачи книг.

Эктори немного испугалась, в голове заметались мысли, что она успела натворить на этот раз? Но библиотекарь, увидев её замешательство, ответила по-доброму:

— Работать будешь.

— А что делать надо?

— Всё, что уже и так делаешь — расставлять книжки, наводить на полках порядок, только тебе за это и платить будут, ну, и ещё несколько выгод.

— Сколько платить? — спросила Эктори заинтересованно.

— Одну имперскую за сезон.

— По местному времени?

Библиотекарь кивнула. Эктори провела несложный подсчёт:

— Здесь ход состоит из трёх сезонов, два с половиной мы учимся. Я же работать смогу только в учебное время?

Библиотекарь опять кивнула. Эктори продолжила:

— До конца этого хода осталось чуть меньше половины сезона и остальные пять — всего тринадцать монет. Тринадцать монет за три амперских хода… В каком-нибудь захолустье можно и домик купить, но здесь мне на еду в сезон больше монеты уходит. Мало!

Библиотекарь покачала головой:

— Конечно, мало — это подработка называется. Ты зато сможешь пропускать занятия, и за всю эту деятельность будут начисляться особые баллы — успеваемость, в общем, повысишь.

Хафэр, бесшумно подошедший к ним со спины, хмыкнул:

— Соглашайся, я с магическими искусствами только так и справляюсь.

Библиотекарь улыбнулась ещё шире:

— Всё же Вы слышите…

Эктори, подумав, кивнула, но потребовала:

— Три монеты за сезон и я в полном вашем распоряжении.

— Грабёж! — воскликнула Тётушка.

— Вы ведь тоже что-то с этого имеете — нет в мирах альтруистов, а я не Амператор, у которого вся государственная казна в распоряжении.

Чтобы подтвердить согласие на работу, Эктори нужно было поставить свою личную печать или печать семьи, и тут она оказалась в очень и очень неприятной ситуации… Эктори — никто и пришла из ниоткуда, у Ар, насколько она помнила, личной печати не было, а использовать печать императорской семьи — печать самой Империи было бы слишком странно, да и не получилось бы чисто физически…

Хафэр, словно прочитав мысли Эктори, попросил медальон, приложив его к планшету, на место для печати стороной с изображением планеты, шепнул Эктори на ухо:

— Твоя подвеска и есть печати: Звезда — Империи и прошлого Императора, Планета — Императрицы, про неё мало кто знает. Раз у тебя есть обе, и ты хочешь скрывать своё происхождение, пользуйся её печатью, в Империи это в порядке вещей.

Эктори с энтузиазмом принялась расставлять книги по полкам и смахивать тряпочкой пыль, ведь теперь ей за это платили. Хафэр тоже пошёл с ней, но он больше читал, а как показалось Эктори и вовсе, — листал страницы, иногда останавливался — делал какие-то пометки левой рукой. Эктори с любопытством заглянула к нему через плечо, успела увидеть только какие-то цифры, скорее всего — даты, спросила удивлённо, о том,успевает ли действительно всё прочесть. Хафэр вместо ответа кивнул.

— Долго учился? — полюбопытствовала Эктори.

— У меня было много свободного времени.

Эктори заинтересованно посмотрела на Хафэра, ожидая, что он всё расскажет, но он молчал, и ей пришлось просить.

— В детстве мать пыталась обучить меня магии, сама и учителей нанимала, но я безнадёжен, был и есть, и она сдалась, — немного печально начал Хафэр. — Всё время, что другие тратили на колдовство, я проводил за книгами — с ними интереснее было. Отец учил меня искусству боя — я быстро освоил техники владения мечом, а остальное мне было и не надо, тем более, что брат сделал для меня Вихрь, способный управлять энергией, дело было только в практике. И всё время, что другие тратили на поединки и учёбу, я проводил за книгами. Иногда брат увозил меня с собой и на несколько акъ я забывал о книгах — там была практика: обезглавишь ты или тебя. Но такие поездки были редкими — слава Богам, он часто просто забывал про моё существование.

Эктори печально взглянула на Хафэра, захотела сочувственно погладить его по плечу и прижаться молча, ведь не надо было ничего говорить. Она уже представила, как он прижмёт её к себе и, сняв перчатку, погладит по белым волосам, собранным в слабый хвост, слегка улыбнётся, на этот раз по-настоящему… Но потом подумала, что вряд ли он помнит, что она — сестра, а значит и выглядеть это будет странно. Хотя с другой стороны, она уже обнимала его, успокаивая, но тогда ведь всё было совсем иначе! Сама не понимая, почему застенчиво отвела взгляд, вернулась к книгам.

Хафэр взглянул на Эктори печально, словно опять прочитав её мысли, отложил книгу в сторону и, прижав к себе, спросил:

— Что бы ты сделала, если бы книга тогда вернула тебе память?

Эктори немного поколебалась, но потом ответила:

— Я бы отправилась в миры мёртвых, а потом в Ничто, потом ещё в Нижний город — тогда я бы знала туда пути, я бы собрала всю свою семью и просто обняла, а потом мы бы просто пили чай.

— Тогда, может… — Хафэр запнулся, отстранил от себя Эктори, заглянул в её зелёные глаза, отчего-то наполнившиеся слезами, и не решился продолжить, только опять обхватил и прошептал: — Мечтательница, всех не получится…

Обнявшись, они простояли всего несколько мгновений. Яростный крик, донёсшийся от входа, заставил их прислушаться и перевести всё внимание на происходящее там.