Начало новой истории

Трилата Нижеги, 2023

Мир изменился, и теперь сложно понять, кто действительно на твоей стороне, а кто только притворяется, ради личной выгоды. У той, что зовёт себя Эктори, нет ни времени, ни возможности искать прошлое. Началась новая история, творить которую придётся самостоятельно. Но для начала ей нужно выжить в обществе благородных господ, где о законах чести только лишь говорят.

Глава 2

Эктори медленно прогуливалась по первому этажу, разглядывала белые каменные статуи изящных зверей, выполненные искусно, с точностью до малейших деталей, но всё же какие-то неживые, словно бы мастер при их создании забыл сделать что-то простое, но очень важное. Не понимая, почему пустилась в рассуждения об искусстве, остановилась напротив змия, распахнувшего огромные кожистые крылья, расправившего капюшон, раскрывшего клыкастую пасть.

— Угрожает, — заявила Эктори, еле сдерживая желание расправить плечи, расставить руки, слегка податься вперёд, поднимаясь на носках, и зашипеть.

— Змиев боятся и уважают, а змей — боятся и презирают, говорят, они похожи на скользких червей, а ведь со змиями они почти родственники. И что самое обидное, эти недоумки учёные приписали мой вид к разновидности змей, какое унижение… — поспешила пожаловаться Сайма.

— О да, ты не какая-то жалкая, маленькая змейка, а великий и беспощадный змий Подземелий! — ответила ей Эктори, успевшая устать от её едких комментариев и решившая говорить отныне со змеёй исключительно в насмешливом тоне.

— Этот «Великий» правитель мира Низших издох давно, — продолжая разбрызгивать подобно яд недовольство, отметила Сайма.

— А плевать! — ответила Эктори, отшагнула от статуи, присела, собиралась удовлетворить мимолётное желание вести себя как дикий зверёк, полностью сосредоточилась на предстоящем прыжке.

Неожиданный рывок сзади заставил Эктори попятиться, она споткнулась о порог, потеряла равновесие, чья-то сильная рука протащила её за воротник несколько шагов и швырнула на пол. Шлёпнувшись на каменные плиты, Эктори заверещала, неожиданная боль заставила расплакаться. Хотелось свернуться на полу калачиком, наложить бы на себя заклинание неприкосновенности, и пусть тот или те, кто устроил её свидание с полом, валят навстречу ко всем богам по одному, в следующей жизни как раз вернутся. Тихо повторяя: «Больно, как же больно!» и сокрушаясь про себя, что не знает вообще ни одного заклинания, а не только неприкосновенности, вспомнив про кинжал за пазухой, за покупку которого уже получила нагоняй от директора, Эктори неохотно поднялась с пола.

Перед ней стояла красивая девушка, которую она за изящность лица мысленно прозвала «Леди», в такой же синей форме, но как минимум ходов на десять старше. Ярко-розовая рубашка была расстёгнута настолько сильно, что видна пышная грудь. У Эктори промелькнула отстранённая мысль: «Как это госпожа директор терпит подобное непотребство от аристократки?»

— Что, мелкая засранка, в этот раз не такая смелая?! — садистски улыбаясь, спросила Леди, прекратив накручивать на палец локон тёмно-бордовых волос.

— Этот раз?! Был ещё и тот?! — Эктори искренне удивилась, но вспомнила, что именно эта дамочка утром чуть не зашибла её, когда она в нерешительности остановилась перед дверью директора и просто слушала, о чём и кто там говорит. Эта особа обозвала Эктори дылдой на каблуках, и та посчитала справедливым назвать её «Тётя в детских одеждах», потому что как-то старовата она для первого хода.

Леди схватила Эктори за ворот зелёной рубашки.

— Ты! Да ты хоть знаешь кто я?! — воскликнула она брызжа слюной как-то совсем не изящно.

— Нет, — еле слышно ответила Эктори, она была напугана и между тем хотела хохотать, видя перекосившееся в гневе, в миг потерявшее всю красоту лицо собеседницы, но старалась не подавать виду перед этой особой, вызвавшей у неё неприязнь.

— Меня зовут Эмони, — увидев непонимание на физиономии беловолосой девчонки, выдающее, что имя это имя для той лишь пустой звук, она продолжила, рассчитывая запугать наглую одногруппницу: — моя мать — директриса. Понимаешь, что это значит? Нет, не понимаешь ведь ты — мелкая тупая девка! Это значит, что мне достаточно сказать пару слов, чтобы испортить всю твою судьбу. Благодаря маме я могу заставить тебя вылететь отсюда. Быть отчисленным из Первой Академии — какой позор на весь твой род! — губы Эмони растянулись в злорадной улыбке.

— А что ты можешь не благодаря матери? — спросила Эктори, с немалым трудом заставив голос быть спокойным. — Однажды её просто не станет, и что тогда? Она отправится в миры мёртвых, а что будешь делать ты?

Правильные черты лица Эмони ещё больше исказились от ненависти, она провернула перстни камнями в сторону ладони, со всей силы ударила уже не раздражающую, а ненавистную первокурсницу по лицу. Эктори ощутила жгучую боль от удара, украшения на кольцах содрали нежную кожу, на щеке выступили маленькие капельки крови, словно золотистый бисер. Руки Эктори потянулись к горлу Леди, в голове всплыла фраза из прошлого: «гадов убей».

— Закрой свой поганый рот! — с ненавистью рявкнула Леди, разжав пальцы, оттолкнула подальше говорливую девчонку, озвучившую один из её давних страхов.

От сильного толчка Эктори попятилась, чуть заново не свалилась на пол, но сумела устоять. Выхватила из-за пазухи кинжал, обнажила изогнутое лезвие. Ощущение того, что что-то не так, что-то она упустила, и сейчас предстоит расплатиться за невнимательность, всё нарастало.

Странное, ранее не испытываемое, но почему-то такое знакомое чувство поразило её. Бессвязные мысли завертелись в голове, хотя многие пришлось откинуть — слишком непонятными они казались, всё же сложились в единое целое: кто-то потревожил энергию миров, изменил общее восприятие реальности, и притом сделал это очень неумело — силы бытия явно противились этому, именно их сопротивление создавало ощущение неправильности.

Эмони не выглядела как тот, кто сосредоточен на поддержании «иллюзии», и она точно не была достаточно сильной, чтобы, рванув за шиворот, проволочь кого бы то ни было по полу.

Эктори перехватила кинжал в правой руке поудобнее, взмахнула, разворачиваясь. Лезвие рассекло воздух, но чья-то стальная хватка сжала её левое запястье. Она попалась. Не стоило глупо уповать на удачу!

Не видя соперника, не помня, как правильно бить, она поддалась бессознательному порыву. Присев, нанесла режущий удар на уровне своих глаз, ощутив, как остриё разрезало мягкую, податливую плоть и ткань, почувствовав замешательство невидимого противника, сама ещё не до конца поняв, что произошло, отскочила.

Тень, накрывавшая всё вокруг, спала. Перед ней стоял юноша, ошарашенно щупающий неглубокий, но эффектный на вид порез — кровь, пропитав разорванные края рубахи, расползалась по ткани тёмным пятном.

Эктори услышала за спиной цокот каблучков, обернулась: маленькая девушка в таком же тёмно-синем костюме первого хода, как у неё, манерно вышагивая, подошла к Эмони, сказала очень тихо, словно надеясь, что остальные её не услышат:

— Я, как твой друг, готова помочь поиздеваться над девчонкой, которая тебе не понравилась, но я не намерена из-за шалости рисковать ни жизнью моего слуги, ни тем более своей. Это зашло слишком далеко, мы так не договаривались. Ты ведь хотела просто утроить ей представление, припугнуть в месть за оскорбление. Давай просто остановимся, пока не стало слишком поздно. Если кто прознает, исключить могут уже нас.

Эмони надменно взглянула на недовольную, не успокаиваясь воскликнула: «Я дочь директора, Мне всё позволено!», неспешно подошла к Эктори, слегка присевшей, расправившей плечи, расставившей локти, оскалившейся, встретилась с ней взглядом.

Эктори услышала в голове мысли, которые просто не могли принадлежать ей: «Тебе страшно! Ты боишься пролитой крови, боишься смертей», она пыталась избавить сознание от этих странных утверждений, но ничего не вышло, стоило только взглянуть на рану, которую она нанесла сама, своими руками, и ужас сковал всё тело, не позволив сопротивляться.

Эмони забрала кинжал, отбросила в сторону. Кивнула на Эктори слуге.

Юноша, немного поколебавшись, всё же схватил Эктори за запястья, больно сдавив, вывернул руки. Высвободиться не получалось — державший был раза в три шире в плечах и на две головы выше.

Крохотные ручонки невысокой девушки тянулись к белым волосам, Эктори попыталась извернуться, укусить, острые зубки почти коснулись предплечья, но резкий рывок заставил запрокинуть голову, затылок заболел, она точно лишилась целого клока волос. Эктори пихнули, на этот раз в спину, она свалилась на парту, заваленную давно забытым хламом, что-то мелкое и острое вонзилось в ладони. Медленно повернувшись, она опустилась на пол, решив, что если уже сидишь, то не упадёшь.

Невысокая девушка демонстративно помахала золотистой лентой, с которой опадали белые волоски. Эктори привстала, хотела закричать: «Убери руки! Это моё! Даже не смей прикасаться! Это моё и только моё!», но не успела вымолвить ни слова, как девушка, закончив шептать коротенькое заклинание, щёлкнула пальцами, и алое пламя поглотило ленту. В голову Эктори вновь проникли навязанные кем-то чувства, огонь сильно напугал Эктори, она отползла назад, уткнулась спиной в парту, закрыла голову руками и зашептала, всхлипывая:

— Не надо, хватит… Это моё… Моё, не тронь своими… — рыдания заглушали остальные слова.

Эмони улыбнулась, взяла Эктори за рукав, подтащила к себе, второй рукой схватила за ворот рубашки.

— Как просто влиять на тебя! — с удовольствием заметила она.

Эмони знаком подозвала низкую барышню:

— Лирия, давай ещё, больше, пусть пылает.

Лирия прошептала всё то же коротенькое заклинание, маленький огонёк вспыхнул на кончике её пальца, прямо перед носом Эктори, та дёрнулась, попыталась отстраниться. Звякнув, на каменный пол упала пуговица, оторвавшаяся от ворота рубашки. Алое пламя становилось больше, обволакивало руку Лирия, разрастаясь, меняло свой цвет, становилось обычным. Лирия опечалено вздохнула — сколько она ни пыталась, Алое пламя, не оставляющее за собой даже пепла, удавалось разжечь, но не удержать. Одно лишь тешило её: Алое пламя пока сумел укротить только его создатель, а он из Империи, на Имперцев смотреть не стоит, они там все Великие, они правили мирами.

Эктори крепко сжала зубы, постаралась унять страх — непонятный, накрывающий с головой, животный ужас постепенно отступил, контроль над чувствами вновь вернулся к ней. Эктори наступила кому-то из девушек на ногу, прокрутила маленький каблучок, вжимая его в пол.

Эмони скривилась, вскрикнув от боли, разжала пальцы. Лирия, ещё не понимая, что произошло, замерла, широко распахнув глаза.

Высвободившись, Эктори собиралась было рвануть к выходу, но сильные руки схватили, подняли её в воздух, она беспомощно дрыгала ногами, пытаясь достать до пола, несколько раз пнула державшего её, но он даже не обратил внимания, сумела извернуться, укусить — зубы оставили на загорелой коже только белёсые следы и не более.

Прихрамывая, подошла Эмони:

— Ты! Да ты! Как смеешь… — неожиданно Эмони запнулась, её внимание приковала цепочка, поблёскивавшая на шее Эктори, чуть прикрытая воротом расстегнувшейся рубашки. — А это что такое? — протянула руку, — Уставом Академии запрещены украшения, кроме совсем простеньких, — злорадно улыбнулась, звякнув роскошными перстнями на пальцах.

Медленно и аккуратно, но не потому, что боялась сломать, а потому, что заметила, как перекосилось лицо Эктори, стоило ей только коснуться цепочки, Эмони вытащила медальон, похожий на чуть сплющенный шарик.

— Символ Империи?! — воскликнула Лирия, не веря собственным глазам, коснулась звезды с девятью изогнутыми лучами, отлитой на одной из сторон. — Неужели Имперцы могут быть настолько… Теперь точно давай оставим её, мне не нужны проблемы с Империей!

— Замолчи! — прервала её Эмони.

Леди протянула руку к лицу Эктори, пальцы сжали немного пухлые щёки. Быстрым движением Эмони повернула голову девушки боком, внимательно осмотрела, развернула обратно, заглянула в зелёные глаза, рассмотрела в каждом рисунок — цветок с девятью лепестками.

— Ты! Я уж надеялась, что ты подохла, на этот раз так считают все, а ты вот она, жива, здорова, и как всегда — бесишь!

— Ты её знаешь?! — опасливо уточнила Лирия.

Ничего не отвечая Эмони сорвала медальон с шеи Эктори, бросила на каменный пол, наступила, прокрутила каблук, стараясь раздавить.

— Уроды! — закричала Эктори. — Пусть воплотится всё самое ужасное, что можете вообразить! Обещаю: ваши страхи станут явью! — откинув голову, затылком ударила державшего её в нос.

Юноша разжал руки, отступил на несколько шагов, прикрывая лицо ладонью.

Эктори бросилась на Эмони, сжав кулак, нацелилась в до неприязни правильное лицо, попала по щеке, замахнулась для нового удара. Лирия, выхватив из куч забытого хлама палку, со всех сил шибанула под колени. Ноги Эктори подогнулись, не выдержали её.

— Пни её, — еле понятно промычала Эмони, держась за щёку одной рукой, вытирая другой кровь с губ, указала на юношу. — Ты, пни её!

— Это и мой приказ, давай и уходим отсюда! — добавила Лирия.

Он взглянул на Эктори, показавшуюся ему маленьким, светлым и безобидным созданием. Мысленно напомнил себе, что вот эта «безобидная» пинала его так, что ноги чуть не подкашивались, искусала почти до крови, башкой зарядила, что из носа кровь полилась. Он пнул, но старался не сильно, сдерживаясь.

Эктори перекатилась, сжалась в комок перед Эмони, та подняла ногу, хотела наступить на лицо, символически втоптать в грязь, по-настоящему унизить.

Эктори схватила леди за голень, дёрнула. Эмони потеряла равновесие, взмахнув руками в попытке устоять, свалилась на пол. Эктори, приподнявшись на руках, попыталась подползти к неприятельнице, но Лирия, наступив на спину, придавила её к земле.

Юноша помог Эмони подняться.

— Она слишком нахальна для ничтожества и ничтожна для Имперца, — заметила Лирия, рассчитывая позабавить Эмони и убедить себя, что связавшись с Имперцем всё же сможет остаться безнаказанной.

— Заткнись, слушать мешаешь! — зло ответила Эмони.

Лирия вздохнула, но промолчала, опустила взгляд, теперь и она расслышала в коридоре приближающиеся шаги, стук каблуков.

За дверью кто-то остановился, в кабинете воцарилась тишина. Эктори, вскрикнув: «На помощь!», вырвалась, отскочила в сторону.

Дверь распахнулась, вошёл невысокий мальчик с приятной физиономией.

Эмони, шаркнув ногой, загнала медальон под стол, прихрамывая, подошла к мальчику, слегка наклонилась, обвила его шею руками, прижалась пышной грудью к спине, прошептала на ухо:

— Хафэр, милый, помоги разобраться с этой наглой тварью.

— Изыди, дрянь! — сквозь зубы прошипел Хафэр.

— Ты-ы!.. — взревел раньше молчавший юноша, но Лирия благоразумно удержала его от каких-либо действий.

Эмони отступила, указала Лирии на выход.

Эктори, воспользовавшись тем, что на неё никто не обращает внимания, подобрала свой кинжал, сунула за пазуху.

— Не смей даже смотреть на меня, ничтожный слуга, — презрительно ответил Хафэр юноше, готовому против воли своей госпожи броситься на него с кулаками, взглянул на свой меч на золотой перевязи, слегка обнажил лезвие.

— Ты! Мелкий аристократишка! — юноша замахнулся для удара, его остановило острие, приставленное к горлу.

— Что сказал? — лицо Хафэра выражало неприязнь граничащую с отвращением.

Он шагнул вперёд, некогда грозный противник в страхе попятился, шлёпнулся на задницу, пополз.

— Умоляю тебя, не убивай!

— А я хочу, — тоном того, кто привык получать всё желаемое произнёс Хафэр, сделав ещё шаг вперёд.

— Э… это незаконно, — нашёлся юноша, — подумай о себе! — он кивнул Хафэру.

— Не беспокойся, со мной потом по Имперским законам разберутся, — Хафэр улыбнулся, ласково, даже по-доброму.

— Боги бессмертные, спасите фэтэ и этэ, — взмолился, подняв голову юноша, тщетно пытаясь закрыть горло руками.

Хафэр наклонился, глядя в его вытаращенные от ужаса глаза, сказал снисходительно:

— Беги, тварь.

Юноша послушно кивнул. Хафэр расхохотался, видя, как тот, с трудом поднявшись на ноги, спотыкаясь, поспешил убраться, следом за Лирией и Эмони.

Эктори, заворожённо наблюдавшая за спасителем, поняв, что зрелищ больше не будет, решила отыскать медальон.

Она присела на корточки, сунула руку под стопки хлама, пошарив, наткнулась на что-то круглое, вытащила запачканную бусину, поморщилась, отбросила в сторону, отряхнула руки. Тяжело вздохнув — в пыль лезть не хотелось., заползла под парту, стараясь ничего не зацепить. Заметила поблёскивающий медальон, от радости подскочила, больно ударилась головой. Выползла, потирая ушибленный затылок. На свету осмотрела медальон — цел, даже не помялся, зато каменюка, о которую его пыталась расплющить Эмони, трещинами пошла. Оглядела свою рубашку с оторванными пуговицами, пиджак, разошедшийся по швам. Уселась на пол, прислонившись спиной к стене, уткнулась лицом в колени, обхватив голову руками.

Хафэр взглянул на Эктори, подошёл ближе. Выхватил из хлама стул, поставил спинкой к Эктори. Снял тёмно-фиолетовый пиджак, аккуратно постелил на сиденье и уселся напротив девушки, сложив скрещенные руки на спинку, посоветовал:

— Успокойся.

— Идя ты ко всем богам… — невнятно пробурчала Эктори, не поднимая головы. — Где я теперь новую форму найду?

Хафэр достал из кармана ярко голубой платок с золотой вышивкой на уголке, развернул, вскинув брови, протянул Эктори, передумал, собрался убрать, но девушка села почти прямо, пристально взглянула на него. Печально вздохнув, юноша проговорил:

— На.

— Спасибо, — Эктори шмыгнула носом, улыбнулась. — А высморкаться можно?

— Да, — Хафэр, брезгливо поморщившись взглянул на неё, — потом себе оставь.

Эктори вытерла лицо, расправила платок на коленях, принялась аккуратно сворачивать.

— Мне, значит, вот что интересно — как ты догадался, что тот здоровенный гад — слуга? — пальцем тронула кончик носа.

— Тебя только это интересует? — удивлённо поинтересовался Хафэр.

— Нет! Кто ты такой? В каких отношениях вы с этой Леди — не леди? Кто разрешил тебе использовать оружие на территории Академии? Есть ли у тебя разрешение на этот меч? Но, но, но… Давай будем последовательны.

— Ясно… Все эти — слуги.

— Эти? — непонимающе переспросила Эктори.

— Вообще все служат.

— А цари, короли, амператоры?

— И они. Ещё неопытные, служат народу, другие — своим желаниям.

— А ты, такой весь замечательный, кому служишь? — поинтересовалась Эктори не ожидавшая, что её спаситель так сразу поведёт философские беседы.

— Никому.

— Потому что из Великой Амперии?

— Потому что я так сказал.

Возражать Эктори оказалось нечем. Хафэр, поёрзав на стуле, уселся удобнее, продолжил:

— Что там у нас дальше? Я законопослушный гражданин Великой Империи Гоузерт. Эта баба шляется за мной, чего-то ей надо. Меч не использовал, показать достал, а этот дурак сам напоролся. И вообще — это деталь национального костюма, разрешение не требуется.

Эктори кивнула, очень ей понравилась эта изворотливость её спасителя. Хафэр поднялся со стула, начал отряхивать пиджак.

— Обитательница кресла из библиотеки, как будем выбираться из заперти? — сухо спросил он.

— Так меня ещё никто не называл, обычно говорят Эктори, — произнесла она залившись краской от осознания того, что её кто-то увидел пока она забыв о всякой безопасности дрыхла, позволяя кому угодно делать с ней всё, что ему заблагорассудится.

— Хорошо, — уже не глядя на неё кивнул Хафэр.

— А тебя как звать?

— Хафэр, но это не важно. У нас три варианта: снести дверь, через дыру в пространстве и через окно, но там прямо под стеной пруд.

— Давай через дверь, — предложила Эктори, встав, отряхнувшись, схватила стул, замахнулась…

— Стоять! Проще стену снести.

— То есть? — с разочарованным видом она опустила стул.

— Я уже пробовал.

— Тогда через дыру.

— Придётся резать дважды, через разрез можно только в другой мир, а оттуда обратно. Реальности от этого ничего хорошего.

— Тогда в окно, — выбрала Эктори последний вариант, скрипя зубам в негодовании от того, что мальчишка предоставил ей лишь иллюзию выбора, заставив делать то, чего хотел он. Только время зря на препирания потратили…

— Хорошо, но это твой выбор, — Эктори послышалась насмешка в его голосе, хотя возможно сказался избыток общения с Саймой.

Хафэр подошёл к окну, раздвинул полупрозрачные шторы.

— О да, — язвительно буркнув, Эктори подошла ближе, — у меня был огромный выбор! — она сгорала от желания послать куда подальше мальчишку, строившего из себя невесть что.

Хафэр залез на подоконник. Эктори пристально осмотрела окно, тоже залезла, постучала костяшками пальцев по прозрачному материалу, вставленному прямо в стену.

— Камень? — предположила она.

— Энергия, — ответил Хафэр с таким видом, словно вот сейчас тот точно всё станет понятно.

Эктори взглянула на него недоумевающе.

— Энергия в физическом состоянии, раскатанная в плёнку, — пояснил Хафэр, словно бы сделав великое одолжение неразумной ей.

— И такое бывает? — удивлённо пробормотала Эктори, готовясь пожалеть о сказанном, ведь наверняка мальчишка вновь заговорит с ней лучась надменным превосходством.

— Повсеместно.

— Ну и как же ты будешь открывать? — хмыкнула Эктори, желая послушать, каким же образом выкрутится мальчишка.

— Никак, — совершенно равнодушно ответил Хафэр.

— Бить? А нас не исключат? — спросила Эктори чисто для вида, точно зная, что ей в крайнем случае грозит очередной неприятный разговор с «Давней подругой матери» взявшей её под опеку.

— Ты дверь собиралась вышибать.

— Ну… не подумала, — промямлила Эктори, сожалея о том, как же глупо теперь выглядит…

— И не думай. Империя просто сделает небольшую скидку на следующую партию планшетов для учеников.

Эктори предложила сходить за стулом, но Хафэр остановил её, пообещав показать кое-что интересное. Соскочив с подоконника он обнажил меч. Длинное узкое лезвие сверкнуло голубоватым в лучах заходящей звезды, стало короче и шире.

«Буйствуй, Вихрь».

Плёнка покрылась мелкими трещинами, разбежавшимися от места, где её касалось остриё клинка, разлетелась на мелкие частицы, обратилась в сияющую пыль. Линии на клинке загорелись светло синим, осколки пропали, словно растворились в воздухе.

Хафэр сунул широкий кинжал в ножны узкого меча. Обернулся к Эктори, губы его расплылись в улыбке. Только теперь, когда пропали все надменность и пренебрежение, Эктори поняла, что он был обычным мальчишкой, похоже немножко неуверенном в себе и от того пытавшегося выглядеть куда серьёзнее и влиятельнее чем был на самом деле, это и было причиной всех кривляний и пренебрежительных взглядов. А его вопрос только подтвердил предположения Эктори:

— Видела?!

Она, желая отомстить за все те фразочки, которые заставили стыдиться собственной неосведомлённости, подошла, уселась на подоконник, проговорила завороженно, но словно не придав значимости тому магическому трюку, свидетелем которого стала:

— В твоих глазах буря.

— Да ко всем богам мои глаза! — воскликнул Хафэр возбуждённо. — Ты это видела? Никакая столь любимая тобой магия такого не сделает, а мы можем! И больше никто не может! Только я и мой Вихрь.

— Красиво, конечно, — демонстративно равнодушно согласилась она, отвернулась, свесила ноги на улицу. — Но в твоих глазах буря, а это поинтереснее.

Наконец успокоившись Хафэр сел рядом, поинтересовался:

— Почему?

— Они могут рассказать судьбу, а ещё поговаривают, они могут поделиться тем, что видели.

— Ты знаешь об этом, — Хафэр тяжело вздохнул, в мгновения став для Эктори более заинтересовывающим собеседником, чем когда изображал из себя все ведающего.

Эктори подалась к Хафэру, показывая свою заинтересованность, ожидая пояснений.

— В глазах создатели рисуют предначертание.

— Хм… А что, если оставить пустым? Тогда сам судьбу писать будешь? А стереть можно? — тут же принялась предполагать вслух Эктори, не ожидая услышать ответов.

— Можно, но пустой треснет — судьба закончится.

Эктори не смогла сдержать удивления:

— Совсем?!

— Почти. Нужно быть кем-то вроде тех, кто создал миры, тогда жизнь можно возвратить из небытия, продолжить, но воскрешение мертвецов запрещено законами правящего совета миров.

— А ты об этом откуда знаешь?

Хафэр не ответил, молча слез на узкий бортик, отделявший пруд от задней стены здания Академии, сухо сказал:

— Пошли, темнеет.

Опасливо покосившись на явно холодную воду и весьма порядочную высоту, вспомнив, что двигаться в форменной юбке не очень удобно, Эктори поджав губы, попыталась спрыгнуть, но каблуки предательски предательски заскользив по мокрому и узкому парапету, не позволили ей устоять. Всё это произошло настолько быстро, что Эктори не успела ни попытаться за что-нибудь ухватиться, ни даже взвизгнуть.

Хафэр, печально поглядел на расходившиеся по воде круги, достал меч из ножен, попросил:

— Поможешь достать?

Тот по своему обыкновению ничего не ответил, и Хафэр, предупредив: «Потянешь ко дну — выброшу», нырнул следом за Эктори в холодную и уж точно чистую только с виду воду.

…

Огромная рыбина копошилась у свернувшейся в клубок Эктори. Хафэр подплыл ближе, жестами попытался отогнать зверюгу. Та раскрыла жёлтую беззубую пасть, попыталась цапнуть. Хафэр про себя выругал мерзкую тварь, выставил меч, клинок вновь стал короче и шире, линии на лезвии засветились синеватым. Хафэр отдал мысленный приказ: «Буйствуй». Сильная волна ударила рыбу в плоскую морду, та недовольно повертелась, поплыла прочь.

Хафэр, убрав меч, дождался, пока рыба отплывёт достаточно далеко, схватил Эктори за шиворот, потащил к поверхности. Выбравшись из воды, он сел на бортик, вытащил Эктори, усадил рядом, потряс за плечи.

— Никчёмная, ты даже плавать не умеешь?!

Это обидное восклицание очень быстро привело Эктори в чувства, она в ответ что-то промычала, медленно открыв глаза, потрясла головой, повторила понятнее:

— Сам такой.

Хафэр вновь вернулся к надменному и самолюбивому тону, принялся рассказывать, что он то в отличии от неё куда самостоятельнее, и Эктори еле сдерживаясь от того, чтобы не пихнуть мальчишку, что даже на каблуках был ниже её на пол головы обратно в воду, пошло прочь, аккуратно переступая, опасаясь вновь свалиться.

Хафэр поспешно догнал её, предложил:

— Позволь мне идти впереди, я дорогу знаю, да и поведу тебя, а то с такой скоростью и до завтра не дойдёшь. Испачкаться всё равно больше уже нельзя, давай руку, пошли, — помолчав, добавил вполголоса, — вылавливать тебя ещё…

Эктори хотела было воскликнуть: «Какую дорогу, мы по прямой идём!», но с заходом дневной звезды начинало холодать, а в насквозь промокшей одежде это было особенно ощутимо. Потому, устав от споров и искренне надеясь чтобы этот невыносимо долгий день наконец уже кончился, Эктори вдалась в стену, пропуская вперёд Хафэра, послушно пошла следом за ним, держась за протянутую руку в белой перчатке.

— А на рыбу зачем напал? — поинтересовалась Эктори, глупо надеясь, что Хафэр наконец заговорит с ней нормально.

Но он ответил Всё так же снисходительно:

— Она тебя сожрать хотела.

— Да?! — по детски удивилась Эктори, подыгрывая собеседнику в его представлении, где она была наивной дурочкой, а но великим знателем устройства миров… — А мне она показалась хорошей.

— Она хорошая, но голодная. Вон, — Хафэр указал на воду, — надеется, что перепадёт.

Эктори посмотрела туда, куда указал Хафэр, из воды торчал кончик плавника, под водой были видны большие круглые глаза. Поняв, что её заметили, рыбина тут же уплыла, вызвав у Эктори печальный вздох.

Заметив реакцию спутницы, Хафэр слегка улыбнувшись предложил:

— Хочешь, к ней брошу?

Эктори вновь послала его ко всем богам, а Хафэр проговорил:

— Кстати, скажи спасибо Вихрю, это он согласился тебя отбить.

— Это меч, что ли? — поинтересовалась Эктори. — А ему зачем?

К удивлению Эктори, Хафэр объяснил ей совершенно спокойно:

— Может обидеться, сожрёт ещё.

— Шутишь! — воскликнула Эктори.

— Упырей вот кушал.

— Бр-р… — Эктори помотала головой, отгоняя неприятные образы, слишком уж её не нравилось столь мало знать о мирах, где похоже все и вся пытались сожрать друг друга и зачастую в самом буквальном смысле.

— Сам опасаюсь.

Ещё несколько шагов прошли в молчании.

Хафэр остановился:

— Здесь, — он постучал по подоконнику.

Вскоре окно распахнулось, выглянула худенькая женщина.

— Опять оригинальничаете, ребята? — её губы расплылись в приветливой улыбке.

— Приходится, — хмуро ответил Хафэр.

— Залезайте детки, у меня чай есть, совсем свежий.

Хафэр влез в окно, спустился на пол, протянул Эктори руку. Спустившись с подоконника, она с интересом пробежалась взглядом по стеллажам, заставленным книгами в старинных обложках, диванчику у стены, тумбе, столику, двум креслам — таким же стоят в читальном зале, вспомнив что именно с таком же она провела прошлую ночь.

Женщина зажгла настольную лампу, закрыла окно, задёрнула тяжёлые шторы. Взяла Эктори под руку, подвела к дивану, произнесла, столь доброжелательным тоном, что Эктори как ни пыталась, не смогла отнестись к ней с подозрением:

— Раздевайся, девочка моя.

Эктори раскрыла рот в попытке запротестовать, отказаться, послать с такими указаниями куда подальше, но, сама не понимая, почему, смолчала.

— Снимай одежду, я развешу, просушу, пуговицы пришью, по швам заштопаю.

— А… а мне в чём сидеть? — наконец вымолвила Эктори, то что беспокоило её больше всего. Она понимала, что в мокрой одежде куда хуже чем без неё, но хотелось бы закутаться во что-нибудь сухое и желательно тёплое.

Тётушка, истолковав её замешательство ка стыдливость, произнесла:

— Голышом посидишь, не отвалится. Раньше все по лесам да полям скакали голые, а эти, зоздатели миров ихние, не факт, что были, да и те не сразу же одежду придумали.

— Но… но это тогда, а тогда — это не сейчас климат потеплее был… — Эктори говорила тихо, почти неразборчиво.

— Ой-й! Какие мы! Я ей помощь предлагаю, а она недовольна, — всплеснув руками заворчала тётушка.

— Простите, я не хотела… Извините, я не специально… — поспешила сказать Эктори, опасаясь, что действительно может остаться без ремонта одежды.

— Не извиняйся, ни перед кем, но и не наглей мне тут, — тон её резко изменился, стал серьёзным.

Эктори опешила от столь контрастировавшей со всем сказанным до этого фазы, отчаянно пытаясь понять, то ли у неё под конец тяжёлого дня разум отказывался работать, то ли миры постепенно сходили с ума, а она просто не поспевала в общем темпе.

Женщина выдвинула ящик тумбы, вытащила светлую сорочку, кинула Эктори: «Можешь зайти за шкаф, там переодеться, не увидят», повернулась к Хафэру, уже рассевшемуся в кресле с кружкой горячего чая, заговорила:

— А что касается тебя… А ну-ка слез быстро, ишь, чего удумал! Мебель мне пачкает! — погрозила пальцем.

— Новое куплю, — равнодушно ответил Хафэр даже не шелохнувшись.

— Переоденься! У меня от старого друга халатик остался, я тебе его дам.

— Не буду надевать ваш сто шестидесяти девяти ходовый шмот.

— Вот, обижаешь. Мы с ним всего-то ходов пять, ну может чуть больше, не виделись.

— Нет, — продолжил протестовать Хафэр.

— Тогда кыш-ш!

Хафэр поставил чашку на стол, поднялся с кресла, обиженно буркнул;

— Не вернусь к вам.

— Не зарекайся, а то захочешь вернуться, а не сможешь.

— Сам знаю! — бросил он напоследок и ушёл.

Эктори выглянула из-за стеллажа, показалась полностью, вошла в освещённое пространство.

— Холодно, — тихо сообщила она.

Женщина села в кресло, закинула ногу на ногу, откинулась на спинку.

— Ну, так давай одежду и садись, — указала она на диван, — вон одеяло.

Эктори подошла ближе, положила аккуратно сложенные вещи на подлокотник, залезла, как ей и сказали, на диван, сняла туфли, поджала ноги под себя, закуталась в тёплый мягкий плед.

— Жизнь начинает налаживаться! — радостно заявила она.

— Звар ещё выпей, и тогда… Точно всё будет хорошо! Вот прям замечательно, — проговорив мечтательным тоном, тётушка пододвинула к Эктори кружку.

Эктори послушалась, но тут же отдёрнула обожжённые пальцы.

Женщина незаметно улыбнулась, хихикнув по-доброму.

— Вот чудо ты! Берёшь за ручку, подносишь ко рту, дуешь и только потом, пьёшь. Я ещё подсластить люблю, — она взяла свою кружку, положила в неё тонкую верёвочку с тринадцатью белыми мелкими бусинами.

Эктори взяла такую же ниточку, передвинула одну бусину на другой конец, сунула в рот, почувствовала сладкий вкус, сдавила шарик зубами, раскрошила на мелкие кусочки, поинтересовалась:

— А можно много?

— Почему бы и нет, — хмыкнула тётушка.

Эктори принялась класть в кружку ниточку за ниточкой, размешивая, проверяя на вкус и постоянно решая, что получается недостаточно сладко.

Женщина, взглянув на неё с подозрением, хотела было спросить: «Не слишком ли?», но увидев довольное выражение лица девчонки, поняла, что такое есть норма. Брови её медленно опустились обратно и она сказала доброжелательно:

— Можешь опять поспать здесь.

— А Вы меня не сожрёте? — опасливо переспросила Эктори, понявшая за день что это одна из тех вещей, о которых действительно стоит уточнять.

— Ой, да кому ты нужна, такая тощая?

— Как оказалось многим…