Избранник Судьбы. Цикл книг: «Эйриния». Серия: «Марк и Афин». Том IV

Сергей Маркелов

«Немного отклонившись» от намеченной Цели, друзья «забредают» в столицу некогда могучей Асмахамской Империи – город Акаптха. Где с легкой руки Афина, Марк оказывается вовлечен в «гонку за Местный Престол». В результате друзья натыкаются на Корабль Небес – Наследие Прошлых Цивилизаций.На котором они все вместе отправляются в Путешествие по бескрайним Южным Пустыням. Дабы наконец достичь Оазиса Бессария и спасти «попавшую в беду» дочку картографа…

Глава 3 «Помощь Папе с работой»

«Это он, точно он!

— Да видим мы, видим. Что с того?!

— Он под охраной, к нему не подобраться.

— Ха! И это ты называешь охраной — всего каких-то пара стражников!

— Анум, а я думал у нас Кнур подслеповат, или ты считать разучился?!»

Шептались три бывалых моряка, не сводя пристального взгляда с одной точки.

Пряча свои лица под плащами, они издали наблюдали за вереницей солдат Ишпы, что всюду следовали за местным правителем — Мурзой Беем.

Стражники облачены, как и простые жители в кафтаны, подпоясанные несколькими слоями узкой материи, под цвет одежи. Отличием служивых является наличие обуви — роскоши в здешних краях. Только купцам и владельцам ремесленных лавок они нынче по карману.

Обувка в Ишпе отличительный признак твоего положения в Обществе. У солдат ими служат сандалий без подошвы, которые крепятся на ступни ремешками.

Также блюстителям порядка положены просторные штаны, наподобие шаровар, но более неброские и без отделки. Они штопаются из плотной ткани, которая отлично защищает от ветров и холодов по ночам, когда мышам приходится стоять на посту, охраняя город и покой его жителей.

— Да умею я считать! По крайней мере до десяти точно, — поиграл пальцами боцман Анум — трехцветный, плотного телосложения кареглазый мышь, бело-черно-рыжего окраса.

Стараясь не особо выделяться на фоне низкорослых песчаных мышей и крыс, которые им «в пупок дышали», рослым Вестимцам пришлось согнуться «в три погибели».

— Да сколько бы их не было, пока мы тут разглагольствуем наш капитан томиться в плену! И кто знает, какие невыносимые и ужасные пытки приходится терпеть Араду, — шипел судовой повар — крыс альбинос, белого окраса, с красным и серым глазами по имени Кнур.

— Нельзя более медлить, — рычал, сжимая кулаки Зеб — высокий сухой крыс, серо-дымчатого окраса с белыми крапинками по всему телу, с толстым хвостом, пристальным взглядом серых глаз и когтистыми лапами.

Он был не только штурманом на корабле «Отчаянный», но и обладал сухим, с хрипотцой, голосом.

Таким образом верные своему капитану до последнего вздоха, моряки, словно тени, неотступно следовали за Мурзой Беем на безопасном расстоянии. Им до сих пор удавалось оставаться незамеченными, то и дело прячась за шатрами торговцев, которых здесь на торговой площади Ишпы было видимо-невидимо.

«Тем временем в своей темнице, находившейся на первом этаже Дворца местного Правителя, капитан Арад, по натуре гордая и упрямая крыса, «страдал и невыносимо мучился от пыток». Их ему устроил молодой стражник по имени Фес, которому в голову почему-то взбрело, что он просто обязан выходить раненого Узника.

«Ой, простите, здесь вам не дует?

— А тут не болит?!

— Подушечку подложить?!

— Повязку сменить?!

— А еда не слишком горячая?! Я могу подуть.

— Если нет сил есть, могу покормить вас из ложечки».

Крутился и вертелся вокруг серо-пестрого кудрявого рослого крыса в возрасте молодой мышонок. На вид еще совсем юнец, но с таким заботливым сердцем, что даст фору любой нянечке.

Мужчина обладал темно-синими глазами, толстым хвостом и сложным характером. Сейчас он казался уже не таким суровым, как обычно. И на то были причины.

— Да лучше бы я сдох, — хрипел себе под нос страдалец, бессильно терпя все «муки» заботы, которыми опутал его среднего роста молодой паренек, светло-песчаного окраса, с короткой стрижкой и голубыми глазами».

— Вот именно, Арад сейчас невыносимо страдает, а мы тут лясы точим.

— Нужно напасть прямо здесь посреди Ишпы, взять Цикаля в плен и дело с концом! Пусть выменяет свою шкуру за жизнь нашего капитана.

— Вы только послушайте себя! Кнур, Анум — вроде взрослые, бывалые моряки, а готовы кинуться на рожон, словно дети! Уж от кого, но от вас я подобного не ожидал. Понимаю, Афин с Марком, но вы?! — упрекнул их крыс.

— Ну-у, все-е-е, Зеб снова строит из себя умника.

— Надо бы макнуть штурмана в студеную водицу.

— Если найдете такую здесь, посреди пустыни, скажете, я сам с удовольствием в неё окунусь. А пока, пошевеливайтесь, горе-стратеги — продолжаем слежку.

— Угу, — согласились с ним боцман и повар, хотя и горели желанием поскорее намять бока фальшивому Мурзе.

Средних лет мышь, дымчато-голубого окраса, с глазами цвета медарийской руды, полными алчности и надменности, даже и не подозревал, что за ним ведется слежка. Он мило прогуливался по Ишпе, слоняясь взад и вперед по Базару без видимой цели.

Разодетый в белоснежную рубаху-канди, шаровары и кафтан нежно-голубого цвета, Мурза казался здесь, посреди торговцев и мастеровых разных мастей, таким же лишним, как мозоль на пятке.

Наконец, после десятого обхода Торговой Площади, Правитель Ишпы, он же Наместник Цикаль, стиснув зубы и собрав всю волю в кулак, направился прямиком на север городка. В место, которое в здравом уме никто из жителей не посещал, боясь даже приблизиться к так называемой «Площади Красного Шатра».

И совсем не зря.

— Постойте! Не может быть! Он что — все-таки решился пойти на это?! — перехватило дух у членов команды «Отчаянного», когда, следуя за Цикалем, они вскоре вышли к пустырю, вокруг которого не было ни одной «постройки».

Посреди бархана гордо возвышался средних размеров шатер, полностью выполненный из красной материи. В округе было ни души. Место казалось гиблым и что-то зловещее веяло в воздухе.

— Ждите меня здесь, я скоро, — оставил Мурза свою охрану в еринах тридцати от шатра, и проглотив ком в горле, направился прямиком к нему.

С каждым шагом его сердце сжималось, а Свита, состоящая из более чем десяти бравых Ифа — младший чин стражников, под руководством одного командира — Муфа, с ужасом провожала своего Господина в последний путь.

Основным оружием блюстителей порядка служили длинные, выше роста мышей копья, на конце которых располагается наконечник в виде стрелы, а чуть ниже — один изогнутый крюк.

Несмотря на всю свою неуклюжесть данного вида оружия, которое всегда приходится держать двумя руками, солдат Ишпы с первых дней службы обучают обращению с копьем. Они быстро достигают мастерства владения им, на зависть северным мышам, которые больше предпочитали клинки ближнего боя — мечи.

Короткие клинки в Бессарии вовсе не вытеснены древковым оружием, как может показаться с первого взгляда. Изогнутые на концах мечи, именуемые саблями — более короткие и грациозные, нежели тесаки — являются неотъемленной частью гардероба знати и вельмож. Некогда, подобными атрибутами роскоши, местные Власти награждали особо отличившихся солдат, которые проявили себя на службе

Сам не свой, с ватными ногами и помутневшим взором, Цикаль вскоре достигает намеченной Цели. Сделав последнее усилие над собой, он переступает порог «Гостеприимного Дома».

Как-то резко ветер, что играл небольшим флажком на шпиле стих. Издалека могло показаться, будто некое Красное Чудище поглотило Мурзу, дабы переварить без остатка.

Замерли в томительном ожидании все Ифа.

Приросли к месту наблюдавшие из-за угла ближайшего шатра трое моряков.

Прошла всего минута с момента исчезновения Цикаля.

Минута, показавшаяся вечностью не только для тех, кто был снаружи, но и внутри.

По истечению «срока невозврата» из шатра, сам не свой, выходит Правитель Ишпы. Со лба струился пот ручьем. Несчастного всего трясло. На лице запечатлелся немой ужас, а глаза и вовсе казались стеклянными. Мурза почти не дышал, побледнев до состояния поганки.

— Он все-таки сделал это, — прохрипел Анум, у которого, как и у его друзей, в горле пересохло и дыхание перехватило.

— Простите нас капитан, мы сделали всё, что могли, — прошептал печально Зеб, опуская взгляд.

— Ребята, да что вы такое говорите?! Ну, зашел он к кому-то в гости, и что здесь такого?!

— Разуй глаза Кнур, это же Красный Шатер самого Главного и единственного Палача всей Бессарии. Чей Авторитет и Слава неоспоримы, а Непреклонность сделала из него Идеального Вершителя Судеб.

— Хотите сказать… Нашего капитана «заказали»?! — предположил судовой повар.

— Вот именно… А посему, друзья, — отвернулся от всех штурман.

«По-старому морскому обычаю, тот, кто вытянет короткую, пойдет к нему и попытается отговорить».

С этими словами крыс повернулся ко всем, протягивая три соломинки, зажатые промеж пальцев.

— Кто-то там, только что, говорил про его Непреклонность?! — вытянул сухую травинку Анум, и вздохнул с облегчением — она оказалась длинной.

— Не люблю я слепо верить в Удачу, — выхватил свой жребий Кнур.

— А зря, — оскалил зубы Зеб, взяв оставшуюся.

— Ну вот так всегда! Слепого легко обмануть, — расстроился альбинос, сравнив свою соломинку и удостоверился, что именно ему выпала «Великая Честь идти на поклон» к Палачу.

— Ну, да, конечно, тебя-то, да и обманешь?! Скорее Мир перевернется с ног на голову, — подтолкнул его вперед трехцветный мышь.

Тем временем Цикаль, немного придя в себя, кинулся со всех ног прочь отсюда. Его охрана, звеня копьями, чуть ли не наперегонки с ним, также поспешила удалиться.

— Ну ладно, я вам это еще припомню, — пробубнил обиженно судовой повар, и последовал без всякой опаски к Шатру.

— Если погибнешь, мы за тебя отомстим, — шутливо бросил ему вдогонку боцман Анум.

— Вот спасибо, друзья, ваша поддержка просто вдохновляет на подвиги, — усмехнулся Кнур, и уже спустя минуту был возле входа в «Мир Наказания».

Он бы точно зашел «на огонек», если бы не оказался остановлен голосами, что послышались изнутри.

«Зия, дочь моя, я должен идти. Поступил заказ от самого Мурзы Бея, и я… — оборвался голос на полуслове.

Следом последовал глухой стон, а затем звук падающего на песок тела.

— Папа, ну зачем ты так?! — отозвался крайне мягкий голосок, подскочившей к нему дочери. — Ты еще очень слаб. Вот поправишься, тогда и ступай на Работу.

— Но я… Моя служба Правосудию, — хрипел Палач, с каждой песчинкой теряя силы.

— Папа?! — вскрикнула девушка».

Кнуру ничего не оставалось, как кинуться внутрь ей на помощь.

Спустя пару минут из шатра показалась ухмыляющаяся физия «Короля Розыгрышей», как прозвали его товарищи по команде. Отыскав друзей взглядом, он принялся подзывать их к себе жестом руки.

Решив, что Миссия судового повара увенчалась успехом, Анум и Зеб, обрадовавшись снова увидеть его живым, кинулись к нему.

Но достигнув друга, бывалые моряки оказались силой утянуты внутрь, после чего раздалось немое восклицание. Затем голоса стихли, как если бы несчастных настигла неминуемая кара Гостеприимного Хозяина…

— Кнур, и как это называется?! — хрипел Зеб.

— Я бы назвал это «Спасательной операцией в духе Марка и Афина», — еле слышно ответил крыс, не поднимая головы.

— И что же ты нам прикажешь делать? — рычал Анум, чувствуя себя не в своей тарелке.

— А ничего! Будьте безмолвнее ночи, мрачнее самой жуткой тучи, ступайте размеренно тяжелой поступью…

— И всё?!

— Да, об остальном позаботиться Дочь Палача!

— Как это?!

— Она свершит Правосудие у всех на глазах.

— Что?! Это и есть твой Грандиозный План Спасения? — чуть не закричал боцман.

— Да тише вы! Войдите в положение… Бедное Дитя решилась помочь немного приболевшему Отцу в его нелегкой Работе. Ну что может быть благороднее и трогательнее?! — крайне расчувствовался альбинос. — Вот я и решил подсобить.

— В положение, говоришь?! — усмехнулся Анум. — А ты не боишься, что приболевший Отец, как поправится, придет по нашу душу?!

— С каких это пор, наш бесстрашный боцман стал таким трусишкой? — шутливо подколол его Кнур.

— А ты, по-видимому, совсем умом тронулся, пообщавшись со своим помощником — Афином! Вы — как два сапога пара…

— Ой, да ладно вам… Зеб ну хоть ты меня понимаешь?

— Ну, конечно… Нет! — рычал, не поднимая головы моряк. — Лучше скажи на милость, как казнь нашего капитана нам поможет, умник ты наш?!

— Казнь состоится, верно… Но я убедил малышку, что одного лишь прикосновения к шее несчастного хватит, чтобы он умер собственной смертью от страха и разрыва сердца, — пояснил повар, не скрывая хитрой улыбки.

— Кнур, ты… ты… — силился высказать своё мнение о нем Анум, но, как и у штурмана, у мужчины дыхание перехватило.

«Позже будете восхвалять меня, а пока, как и подобает Свите самого Верховного Палача Бессарии, мы будем немы, как сама Смерть».

С этими словами крыс спрятал свои когтистые руки в длинных рукавах черной мантии, в которую, как и друзья, был облачен.

Запасные одежи Палача, так отлично подошедшие по размерам рослым Вестимцам, неплохо скрывали их лица благодаря высокому капюшону. К дополнению ужасающего облика Помощников Вершителя Судеб, вызывающих страх и ужас у всякого, кто только бросал на них взгляд, был их рост.

Отныне члены экипажа «Отчаянного» могли наконец-то выпрямиться. Здесь, посреди Ишпы, они превосходили местных песчаных мышей и крыс ростом на две-три головы.

Сам же Палач, пусть был невысокого роста и следовал чуть впереди своей Свиты, также не остался без внимания. Ало-красная, цвета крови, мантия с высоким капюшоном, скрывающая лицо, отпугивала всех без исключения обитателей Южных Земель. Еще издалека Завидев подобное Шествие, они разбегались, кто куда, и прятались в шатрах, за ними и даже вскарабкивались впопыхах на крыши.

Благодаря чему, не успела Процессия вступить в центр города, как улочки тут же опустели. Образовав тем самым свободный проход, вплоть до Дворца Мурзы Бея.

Более ничего не мешало членам экипажа «Отчаянный» воплотить План Спасения своего капитана в жизнь. Сгорая от нетерпения, они бы с удовольствием ускорили шаг, но темп хода задавала Зия, которой Кнур дал презабавное обещание: «Помочь папе с Работой».

Дворец являлся единственным в городке зданием не шатрового типа, а сделанного из ила и глины.

Снаружи оно, казалось, неказистым, и не слишком походило на Дом местного Правителя. При быстром осмотре становилось ясно, что при постройке двухэтажного круглого в плане сооружения, было затрачено много сил и времени местных зодчих.

Первый этаж здания служил складом продуктов и питьевой воды — самого дорого и необходимого любому жителю Ишпы. Вход на него находился чуть подальше от коридора, ведущего в Покои Мурзы, что занимали почти весь второй этаж. Палаты одновременно служили ему опочивальней и Залом для Приема Гостей.

— Великий Мурза Бей, Палач прибыл и ожидает у порога вашего дома, — отрапортовал вошедший в зал Муфа, чем вывел Цикаля из тяжких дум.

— Хуже доклада я за всю свою жизнь не слышал! — прохрипев себе под нос мышь, прикрывая ладонью глаза.

«Вначале Ворик устроил мне головомойку за то, что упустил виновника в утрате его Флагмана.

Теперь вот — Палач у порога!

Нет — с меня хватит — мне точно нужен отдых».

Тяжко вздохнул «труженик тыла».

— Так что прикажете, Великий Мурза Бей, препроводить его к Вам?! — спустя полминуты нарушил молчание стражник.

От простых солдат Ишпы он отличался наличием круглого щита на груди, что крепился на ремешках за спиной и являлся отличительной чертой старшего офицера стражи.

«Нет, здешние служивые, это что-то с чем-то!

До такой степени честные и ответственные, аж до жути пробивает.

Порой мне, кажется, что они издеваются».

Вел философские беседы сам с собой Мурза.

— Если проигнорировать Палача, он может… — прервал его мысли песчаный мышь, крепко сжимая в руках копье — единственное оружие, которым были вооружены местные блюстители закона.

— Да знаю я, знаю! — перебил Гостя Правитель. — Немедленно пропустить его и выдать Пленника!

— Так точно! — отдал честь Муфа и поспешил исполнять приказ.

«Уж поскорее бы это закончилось.

Прощай Арад, ты был неплохим Наставником».

Оставшись один в Палатах, мышь сомкнул очи, решив для себя сделать небольшой отдых от «тяжело й работы».

— Не знаю сколько еще продлится это крайне опасное поручение, но может мне удастся поставить раненого на ноги, прежде чем… — осекся на полуслове молодой мышонок, проходя по коридору неспешной походкой.

Возвращаясь на свой пост после минутной отлучки, его ожидало пренеприятнейшее открытие.

«Постойте, что вы творите?! Так нельзя!»

Кинулся паренек со всех ног к входу в небольшую комнату, служившую камерой заточения для особо опасного Пленника самого Мурзы.

— Ведь он тяжело ранен! — не переставал кричать Ифа, которому наперерез кинулись его сослуживцы.

Схватив товарища под локотки, они силились оттащить дурака прочь от Свиты Палача в черных мантиях.

В этот самый миг двое из них прямо у всех на глазах самым бесцеремонным образом выволокли силой из комнаты раненого Арада. Ему и вправду стало лучше после неустанной заботы, и он даже сам мог стоять на ногах.

— Не дури, тебе еще жить да жить, — встретился мужчина взглядом с юнцом, застывшим с каменным выражением лица при виде рослых Непрошенных Гостей.

Совсем рядом старший из охраны всячески кланялся их Начальству, боясь оказаться неугодным Сильным Мира Сего.

— Не по-з-во-лю-ю-ю! — завопил в голос Фес, и вырвавшись из рук друзей, рванулся к заключенному.

Но в следующую песчинку, один из Свиты — самый высокий, схватил мальца своей костлявой рукой за горло и оторвал от земли с легкостью пушинки.

— Никто не смеет перечить Воле Верховного Палача, — прохрипел сухой голос Десницы, на которого все стражи устремили взгляды с ужасом и мольбой о пощаде.

— Прошу, он все-таки исполнял приказ — не дать мне умереть! Пожалуйста, простите его! Я — тот, кто вам нужен, — крайне жалобно прохрипел Узник, склоняя голову чуть ли не до самой земли.

Зия невольно повернулась на стоявшего подле неё Помощника. Получив еле заметный кивок от Кнура, девушка подняла ручку.

Тут же Фес был освобожден от неминуемой кары, и оказался подхвачен товарищами, поспешившими зажать парню рот и увести с глаз долой.

— Покорно благодарим Вас, — попятились назад солдаты, расступаясь перед Палачом, который больше не желал здесь находиться.

Скрутив руки Араду за спину, двое из Свиты повели заключенного на казнь. При этом мышка так увлеклась игрой, что демонстративно махнула рукой на них. На миг взору капитана предстали совсем не подобающие статусу Палача красные матерчатые сапожки до колен, слишком уж изящные, как ему показалось на первый взгляд.

Недоумевая по этому поводу, крыс осмелился поднять глаза на одного из его конвоиров. А когда встретился с ухмыляющейся физией судового повара, и вовсе дара речи лишился.