Я у мамы дурочка

Светлана Гершанова, 2020

Книга подкупает искренностью, подлинностью жизненных ситуаций, иногда смешных, иногда драматических. И светлым отношением к земле, к людям и к самой жизни. Второе издание

Банкет

На фирме, где я работала семнадцать лет, с самого института, мне дали отпуск за свой счёт на целый год. Я хотела попробовать себя на вольных хлебах. В Союз писателей не приняли ещё, и никакой уверенности, что примут, у меня не было.

Увольняться было страшновато — что будет с пенсией? Чего мне не хватало всю жизнь, так это безрассудства.

Свобода от «вертушки» — это было непередаваемое ощущение. Выдерживала я вольные хлеба, потребности были самые скромные, зато и поездки от радио и телевидения, и две недели в Ленинграде, который я успела объездить и обойти, не говоря об Эрмитаже, я ходила туда к открытию, как на работу. Даже побывала на Днях литературы в Тюмени.

Почему меня послали, ведь я же не была членом Союза! Просто очередной подарок судьбы.

Я попала в группу «Лес». Два молодых тюменских поэта, славные весёлые ребята, поэтесса из братской республики, двое пожилых таджиков — один известный прозаик, другой серьёзный литературовед, судя по предисловию к подаренному мне прекрасному сборнику таджикских поэтов. Ну и я.

Летали мы по тайге маленькими самолётиками. Мне это было абсолютно противопоказано. Болтанка начиналась на взлете и кончалась только спустя несколько часов в гостинице.

Подрастает поколение, которое понятия не имеет, какими были подобные праздники в Советском Союзе. Область принимает советскую литературу! В каждом лесхозе, в каждом районе в своих масштабах на самом высоком доступном уровне!

Но я и спиртное — абсолютная несовместимость. У нас в Ростове к этому давно привыкли, пить меня в подобных случаях никто не заставляет, просто с двух сторон садятся молодые поэты.

Здесь было сложней. У людей не укладывалось в голове: поэтесса! богема! и вдруг не пьёт! Мне было очень стыдно.

Как-то наш самолётик приземлился в одном леспромхозе. Днём выступления, а вечером, как обычно, щедрое застолье. И выясняется, хозяева — ростовчане, мои земляки.

Я так обрадовалась! Пили, конечно, без меня, а вот пели донские наши песни вместе. У меня было так радостно на душе, я дирижировала этим прекрасным, слаженным мужским хором и вдруг задела рюмку. И она разлетелась вдребезги! Я чуть не провалилась сквозь землю.

— Да не расстраивайтесь так! Пусть будет на счастье! Вот какие у нас казачки! В Ростове — самые красивые девушки и самые лучшие!

Леспромхозы мы облетели все в округе, теперь летим в районный центр. Мне всё равно, куда мы летим. Только бы долететь и стать на твёрдую землю!

Встречает нас группа солидных мужчин в серых костюмах и кавалькада машин. Я не различаю лиц, голова ещё кружится, и всё плывёт перед глазами.

Меня, как и остальных, знакомят с каждым, я мучительно стараюсь улыбаться, пожимаю руки.

Но мир светлеет постепенно. Во всяком случае, лицо человека, который крепко берёт меня за локоть, я вижу ясно.

— Светлана, мы с вами едем в головной машине. Я здесь хозяин, первый секретарь.

— Очень приятно! — Я уже могу не только улыбаться.

Машину он ведёт сам, хорошо ведёт. Я постепенно прихожу в себя. Смотрю на него искоса — он молчит и очень серьёзен. Он же хозяин, думаю я, ему гостей принимать, наверно, речь готовит.

А он действительно готовит речь. Для меня. Начинает издалека:

— Как вам наши края?

— Здорово, принимают прекрасно. А кто-то уверяет, народу стихи не нужны.

— Как у вас проходит поездка, без эксцессов? Никто не напивается?

Я ещё не вижу подвоха — пригласил хозяин в машину молодую поэтессу, беспокоится, конечно, ему эксцессы ни к чему.

— Вы можете быть совершенно, совершенно спокойны. Мы уже неделю ездим вместе, и всё хорошо.

— Да я не за себя волнуюсь. Мы здесь разных гостей за эти годы повидали. Кто-то расслаблялся… слишком. Но вы знаете, на прошлых днях литературы здесь была одна поэтесса. Пила здорово, такие концерты закатывала! А сейчас гляжу — нет её, не взяли в этом году.

— Да вы не беспокойтесь, у нас совершенно нормальная группа, ничего подобного просто быть не может.

После встречи в переполненном зале выходим в ясный тёплый вечер. У меня хорошо на душе, вся эта поездка — такой щедрый, нежданный подарок судьбы!

— По машинам! Светлана, вы со мной! — командует хозяин. И я чувствую себя примой. Вся группа едет в «рафике», а меня везёт сам хозяин на своей машине!

Входим в какое-то здание. Яркий свет, музыка, столы буквой «П». Нарядные люди, наверно, цвет района!

Столы ломятся от закусок. И целая батарея бутылок только двух цветов — белые и коричневые. Мне становится страшновато. На прошлых банкетах все же было вино — для женщин. Но здешних женщин отсутствие вина, по-видимому, не смущает.

Хозяин сажает меня рядом с собой. Ловко наполняет мою тарелку всякими вкусными вещами.

— Салат. И вот этот ещё. Как вы к грибочкам?

— Прекрасно! Я же ростовчанка, грибы мне достаются только в Москве у друзей.

— А пьёте что — водку? Коньяк?

— Знаете, мне очень стыдно, но я так и не научилась за жизнь — ни коньяк, ни водку.

Он молчит несколько секунд и смотрит на меня как-то странно.

— Вы меня простите, ради Бога, всё, что я могу, — рюмку сладкого вина.

— Машенька, — подзывает он нарядную женщину, — вино есть в этом доме?

— Да нет, вина не заказывали.

— Может, сок какой-нибудь? Есть у тебя сок?

— Сок есть, а как же, берёзовый.

— Но почему на столы не поставили?

— Так некуда же! Мы думали, вначале не надо, а потом хоть какое-то место освободится… у нас всё приготовлено, в графинах!

— Неси быстренько.

Сок светится насквозь и пахнет мёдом.

— Ну хоть каплю коньяка добавим?

— Совсем немного, хорошо? Только вы не обижайтесь!

Он смеётся и крутит головой.

— Ну и юморные у вас ребята! Я спросил на аэродроме, как у вас, никто не перепивает? А они говорят — мужики у нас железные, а вот Светлана… Она может. Вчера рюмку разбила… Вижу, что вы можете! Ну, юмористы! Я же отойти от вас боялся — вдруг и вправду напьётесь, весь праздник сорвётся. И позор на всю область, оправдывайся потом… Ну, я им устрою!

— Да убить их мало!

— Не сердитесь, они же не со зла, так, пошутили. А я поверил, надо же!

— Я и вправду вчера рюмку разбила. Пели с ростовчанами, я дирижировала…