Я у мамы дурочка

Светлана Гершанова, 2020

Книга подкупает искренностью, подлинностью жизненных ситуаций, иногда смешных, иногда драматических. И светлым отношением к земле, к людям и к самой жизни. Второе издание

Почитайте про любовь

Я решила, что к морякам надо ехать непременно нарядной.

Отмылась до какой-то запасной кожи, волосы распустила, платье красивое, которое гладить не надо, босоножки на высоких каблуках.

Стою себе на причале, даже на какое-то возвышение забралась, чтобы меня обязательно заметили. За мной должен катер прийти. Меня беспокоит одно — как меня узнают? Дурочка, как можно не узнать — вокруг люди в спецовках, и мужчины, и женщины!

Катер лихо чиркнул по касательной и остановился. Он был белоснежным от ватерлинии до мачты! И полон моряками в белоснежных кителях! Один, постарше, поднялся по трапу.

— Вы наша гостья? Милости прошу! Я покажу вам город с залива, а потом отвезу на Русский остров. Там ребята вернулись из первого в своей жизни похода — к экватору. Полгода на берег не выходили.

— Так их надо поскорей на берег выпустить, а вы им — поэтессу!

— Берег никуда от них не денется!

Он помогает мне спуститься по трапу. На каблуках непросто, но я делаю вид, что мне это ничего не стоит. Он становится к штурвалу, я — рядом, остальные толпятся за нами.

Господи, сколько счастья мне выпало в жизни! Штиль полнейший, скорость сумасшедшая, он разворачивается, встаёт стена воды, сверкает на солнце, обрушивается на катер… Я совершенно мокрая, волосы висят сосульками, и нет на земле человека счастливее меня!

Кто-то придерживает за плечи:

— Это только для вас командующий сам ведёт катер, обычно он этого не делает! И всю свиту взял с собой, одиннадцать дежурных офицеров!

Я немею. Поэтесса, наверно думает он. Для неё обычное дело, когда командующий флотом катает её по заливу на своём катере с одиннадцатью дежурными офицерами!

Залив золотой от солнца, будто его растворили в воде, и стена воды, которая при каждом развороте обрушивается на меня, на командующего, на дежурных офицеров, словно из чистого золота.

Я подставляю ей лицо, что-то кричу, а командующий посматривает на меня сбоку и улыбается.

— Вы хорошо держитесь! — Чтобы я услышала, ему пришлось наклониться к самому моему уху. — Как настоящая морячка. Не страшно?

— Что вы, здорово, я никогда этого не забуду, спасибо! — Я кричу и надеюсь, что хоть спасибо он услышал…

На корабль меня привезли совершенно мокрую и совершенно счастливую. Я шла по бесконечным коридорам в мокрых белых босоножках на каблуках, лёгкое платье прилипло к телу, волосы висели сосульками. Как будто только что вышла из океана, а не поднялась на борт с катера командующего.

Я шла как ни в чём не бывало, и встречные моряки улыбались мне.

Корабль был огромный. Мне никто не показал его во всей боевой мощи, радист увёл в свою каюту — обжитую, уютную, с книжной полкой на десяток любимых книг, с гитарой на стене.

— У вас двадцать пять минут до начала. Я сейчас добуду фен. Ну и выкупал же вас адмирал!

На сцену поднимается нормальная нарядная женщина.

Меня всегда поражало, каких детей берут в армию! И за эти полгода их коротенькой ещё жизни, что прошла в океане — от Владика до экватора и обратно, они не очень-то и повзрослели…

Я читаю им стихи о море. Радуюсь, что у меня есть для них стихи о море, они почувствуют, что я его так же люблю! Читаю и читаю им стихи о море, дурочка…

И встаёт худенький мальчик, форма ему великовата, шейка в воротничке болтается, как у гусёнка. Улыбка смущённая:

— Почитайте, пожалуйста, про любовь…

У меня в шкафу стоит белоснежная коралловая ветка, они привезли её с экватора. Столько лет прошло, а ей ничего не делается — не желтеет, не крошится, моллюски строили на века. Я иногда дотрагиваюсь до неё, чтобы убедиться: всё это не приснилось мне — белоснежный катер, залитый солнцем залив, мальчик с тоненькой шейкой, который после первого в жизни похода просит почитать про любовь…