Я у мамы дурочка

Светлана Гершанова, 2020

Книга подкупает искренностью, подлинностью жизненных ситуаций, иногда смешных, иногда драматических. И светлым отношением к земле, к людям и к самой жизни. Второе издание

Владивосток

Сколько впечатлений может вместить человеческая душа?

После Сахалина и Курил Владивосток не умещается. И две чудные девушки в крайкоме комсомола, которые принимали меня, говорили потом:

— Почему ты сначала к нам не приехала!

Наверно, во Владике, как его здесь называют, командировки из ЦК ВЛКСМ бывают чаще, чем на Сахалине. Моя, во всяком случае, не произвела никакого впечатления. Мало ли…

— Покажите стихи.

Они читают мои книжечки — сборник из «Библиотечки донской поэзии», всего шесть стихотворений, подборку в коллективном сборнике.

Я сижу тихо, как мышонок. Может, стихи не произведут никакого впечатления.

— У вас в стихах судьба всего нашего поколения.

Надо же, а я и не думала…

Опять у меня расписан каждый день и час, и я вздыхаю облегчённо.

— Завтра — на Русский остров, потом — в Находку, там комсомольская стройка. Куда ещё?

— Я тигров хотела посмотреть…

— Валя, давай я свожу её в Супутинский заповедник.

— Только тигра вы там вряд ли увидите, это вам не зоопарк.

— Пока ты не звонила морякам, давай — заповедник завтра, оттуда заедем на свадьбу к Татьяне, а Русский остров — потом.

— Добро. Спускайтесь, я вызову машину, вас отвезут в гостиницу, а в шесть утра Алла за вами заедет.

— Спасибо!

«Волга» после сахалинских «газиков», горячая вода в уютном номере гостиницы… Мне до сих пор стыдно — почти все стихи Сахалину, Курилам, моему родному Шикотану.

Вечер, и опять я не ела целый день. Комсомольская гостиница без ресторана, буфет закрыт. Я хочу есть!

Выхожу на улицу. Владивосток — огромный город, не может быть, чтобы поблизости не было кафе, ещё только девять вечера!

На площади перед гостиницей остановился газик, вышли двое ребят в форме студенческого отряда.

— Мальчики, где здесь можно поесть? Кафе какое-нибудь, что ли. Понимаете, я прилетела утром, целый день в крайкоме, а там только чай с бутербродами.

— Нет здесь поблизости никаких кафе. Садитесь в машину, мы вас покормим.

Наверно, только я могла сесть в машину к незнакомым ребятам, ехать с ними неизвестно куда по ночному городу. А может, на Дальнем Востоке это в порядке вещей?

Останавливаемся перед обычной пятиэтажкой, какими успели застроить не только весь Советский Союз, но даже Болгарию…

Типовой дом, типовая квартира.

— Наташа, мы девушку привезли голодную. Сегодня прилетела, а в крайкоме кормили только бутербродами.

— Сейчас пожарим картошку! Володя, открой банку с огурцами. Серёжа, доставай тарелки!

Стол просто ломится. И рыба — как же у океана без рыбы! И картошка, с пылу с жару, я обжигаюсь, но ем!

И появляется гитара, и песни, знакомые и незнакомые, и я читаю стихи…

В гостиницу попадаем в двенадцать ночи, перед самым закрытием.

Оказывается, я познакомилась с редакцией студенческой газеты. С третьим её сотрудником, Олей, мы потом дружили много лет.